***
Это был четвёртый раз, когда Александр называл Джона «Мой Лоуренс». Первый раз был на вечеринке в старшей школе, когда после всего кучерявый был разбужен на кровати Гамильтона, почти что уже убедив себя, что этого не было. Третий раз произошёл, когда они говорили по скайпу. Поначалу, веснушчатый хорошо адаптировался к университету и к новой стране. Его соседом по комнате был Лафайет, с кем он быстро стал близкими друзьями. А так как его отец был в другой стране, он мог наконец-то расслабиться и быть собой. Но это не значило, что он не скучал по Алексу, как сумасшедший. Даже с учётом того, как часто они переписывались и созванивались, у Лоуренса очень часто появлялось отчаянное желание, чтобы Гамильтон был там с ним для того, чтобы вместе начать эту новую главу их жизни, и иногда жаждал его присутствия, его прикосновения… Но то, что помогало ему весь первый учебный год – знание того, что придёт лето и они будут снова вместе в Южной Каролине. Кузен Александра уже согласился, что Алекс может оставаться у него, пока платит за аренду, а Гамильтону надо было накопить на билет на самолёт, чтобы вернуться домой. Всё было продумано, а Джекки и Алекс были очень взволнованы. Кучерявый не спал, а было уже за полночь, глаза были красными, так как он перечитывал один и тот же параграф своего учебника три раза, но, очевидно, он не сможет понять его сегодня. Когда он уже подумывал, чтобы бросить это дело, его телефон зазвонил. На лице веснушчатого засияла улыбка, когда он заметил, что звонит Александр. Лафайета не было, так что он не чувствовал себя виноватым, отвечая на звонок так поздно. — Привет, Алекса-, - его перебили. — Джон, прости, если сейчас неподходящее время, но это очень срочно. — Да, конечно, Алекс, - в его тоне слышалось беспокойство, - С тобой всё хорошо? — Да... То есть, нет... То есть-, – Александр вздохнул, - Мой кузен... покончил с собой... Глаза кучерявого расширились. Кареглазый и его кузен не были близки, для них двоих не было секретом, что он принимал Алекса у себя только ради государственных пособий. Тем не менее, он принял Гамильтона, когда у того никого больше не было, и никогда не был жесток с ним и не оскорблял его. Даже у Джона была своя доля благодарности ему за те ночи, когда он вламывался к ним в дом, особенно, когда отец стал совсем строг по поводу приходов Александра. Это, должно быть, сильно ударили по парню. — О Боже, мне так жаль. — Спасибо. Я не знал, что он страдал, но надеюсь, что он обрёл покой. Лоуренс мог только согласиться, и Александр на том конце провода замолчал. — Есть… другая причина, почему я хотел тебе позвонить, Джон, - его голос наполнился сомнением, - Я знаю, что он не сильно обо мне заботился, но кому-то надо присмотреть за его делами, так что я собираюсь вернуться в Южную Каролину в течении весенних каникул, чтобы позаботиться обо всём. — Хорошо-, - начал отвечать кучерявый. — И я не смогу приехать туда летом, я не думаю, что смогу снова приехать. Джон судорожно вздохнул. — Я имею в виду, что теперь, когда его больше нет, мне будет негде остановиться, а насколько я знаю, ты хочешь, чтобы я жил тобой, но мы оба знаем, что твой отец никогда в жизни этого не позволит. Никто не сдаст мне квартиру всего на пару месяцев, а мотель я себе позволить не могу. А ещё я потрачу все деньги, которые я откладывал на билеты, чтобы съездить туда сейчас, и не смогу достать денег к лету, - он говорил так быстро, словно не мог достаточно быстро это объяснить. Лоуренс с трудом понимал, о чём говорит Александр. По его тело пробежала сильная дрожь, и все, что он слышал было то, как шумела кровь в ушах. Спасательный круг, дающий ему возможность увидеть Александра летом, был разорван. — О, - голос кучерявого был сдавленным, его сознание отчаянно пыталось придумать другой план, этого не могло случится. – Может быть я смогу приехать поведать тебя в Нью-Йорк? – предложил он. — Ты должен! – воскликнул прежде чем, его голос стал более трезвым, - То есть, да, я хотел бы увидеть тебя, но… это изменило все для меня. Мне нужно будет остаться и найти новую работу, чтобы платить за квартиру, и пока я застрял здесь, я собираюсь ходить на летние занятия. Я имею в виду, что я также смогу видеться с тобой, но у меня не будет столько времени, сколько я изначально планировал. Джон покраснел, чувствуя себя так, словно переступил за рамки дозволенного в трудные для Гамильтона времена. — Ох, прости, Алекс. Я не хотел навязываться. — Нет, не извиняйся! – Алекс сделал акцент на этих словах, его голос немного стих, и он продолжил, - Хочешь поговорить о том, как ты себя чувствуешь? Или… Зеленоглазый собрался с духом, сейчас последней вещью, которая нужна была Александру после смерти его родственника, был веснушчатый, думающий только о себе и такой нуждающийся в нём. — Нет, Александр, я в порядке. Я всё понимаю, в любом случае отец наверняка загрузит меня работой этим летом. — Ох… ага, ну тогда я рад. Лоуренс молчал, только из-за того, что не знал, что сказать Алексу. — Вероятно, я позвонил в неподходящее время, мне пора идти, - кротко предложил Гамильтон. — Да… но знаешь, позвони мне, если я тебе понадоблюсь, - запоздало закончил кучерявый. Их разговор был неестественным и коротким как никогда раньше. Это было худшее лето на памяти кучерявого. Он не только был заперт дома, но и стал теперь ещё более чужим чем когда-либо в своём маленьком городке со своим «причудливым» европейским обучением. Но хуже всего было то, что куда бы ни шёл зеленоглазый, всё напоминало ему об Александре. Но каким-то чудом, Лафайет в последнюю минуту смог найти Джону стажировку в Лондоне, и, хотя это и звучало скучно, Лоуренс был просто рад избавится от болезненных воспоминаний. Александр позвонил ему через несколько недель после раннего приезда кучерявого, спрашивая, как тот держится в Южной Каролине, Лоуренс только прервал его и сказал, что уже вернулся обратно в Европу. Голос кареглазого прозвучал отстраненно, когда он услышал эти новости. Звонки и сообщения сошли на нет, сначала это было связанно с нежеланием Джекки надоедать Гамильтону после трагедии, а затем на пути встали новые друзья, занятия и клубы, и в конце концов, Джон просто не знал, что сказать. Было больно. Было больно потерять друга, особенно когда вы были так же близки, как Александр и Джон. Но Лоуренс собрался с духом, заводил новых друзей, ходил на свидания, и почти всё было позади. И вот они были на третьем году обучения в колледже, пришло время забыть о таких подростковых вещах. А потом кучерявый неожиданно получил сообщение от Алекса, в котором тот спрашивал, не могут ли они поговорить по скайпу. В отличие от того, что он и Лафайет в скором времени смогут снова общаться с глазу на глаз, Джона и Александра разделял целый океан. Другими словами, видеозвонок обычно превращался в запаздывающий пиксельный беспорядок прежде, чем звонок сбрасывался. Из-за этого сообщения его сердце было переполнено надеждой. Настолько же, насколько он хотел забыть это, убеждая себя, что Александр ему не нужен, зеленоглазый страстно желал получить последнюю попытку, чтобы спасти их дружбу. [Джон]: Да, конечно, во сколько? Сердце Джекки забилось быстрее, когда из его ноутбука раздался пронзительный звук вызова по скайпу. Он быстренько проверил, как лежат его волосы, угол наклона камеры, всё, чтобы убедится, что выглядит хорошо. Осознав, что ведёт себя нелепо, Джон наконец ответил на звонок. Потребовалось какое-то время, чтобы экран до конца загрузился, но вот, наконец, появился он. Лицо обладателя изумрудных глаз расплылось в широкой улыбке от того, что он видел его снова, мурашки пробежались по его коже, как камешки, брошенные на поверхность озера. — Александр, - задыхаясь, произнёс кучерявый. — Приятно увидеть твоё лицо, - ухмыльнулся парень по ту сторону экрана. – Так, эм… как твои дела? Нужно было так много обсудить. На самом деле, даже слишком много. Теперь они знали о друг друге так мало, и имея совсем немного времени для разговора, было невозможно поддерживать беседу должным образом. Лоуренс чувствовал, что что-то было не так, их дружеские отношения были не совсем здесь. Сердце Джона налилось свинцом. — Ты в Нью-Йорке уже несколько лет, так он и есть, то - всё о чём мы мечтали? – спросил парень. Алекс невесело усмехнулся, вероятно, размышляя, как уместить три года жизни в один ответ. — Ну, арендная плата, конечно, не такая, о которой я мечтал, как собственно и облагораживание города, но, честно? Да, мне здесь очень нравится. Я не думаю, что захочу жить где-то ещё… Я правда надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь меня навестить, Джон. Кучерявый глубоко вздохнул. Правда в том, что он до сих пор отчаянно хотел поехать в Нью-Йорк. Это был просто потрясающий город для художника, там можно было столько всего сделать, а самое главное, он мог дать Джону всё, о чём он желает. Начать всё с чистого листа, свободно быть собой и как кто-то ещё чувствовать себя в своей тарелке. Зеленоглазый помнил о том, что Александр будет рядом в Нью-Йорке, и это являлось одной из причин. Но дело было в том, что отныне он делал это не ради Алекса, и осознание этого причиняло Джекки боль. — Я хочу сказать, что мне хотелось бы, однако, я уверен, что мы оба очень заняты. Гамильтон закивал. — Да, да, это правда. Лоуренс опустил взгляд, он безумно хотел, чтобы всё было по-другому, придумать бы какую-нибудь тему или фразу, которая бы разожгла такой разговор, как раньше, по которым Джон так часто скучал. —Джон? - спросил кареглазый, тот поднял взгляд. - Ты всегда будешь моим Лоуренсом, хорошо? Кучерявый почувствовал, как ему сдавило горло, способность говорить покинула его, так что он смог только кивнуть. Он чувствовал себя бессильным перед лицом конца их дружбы. — Хорошо, - голос Александра тоже звучал напряжённо, или возможно, в этом была виновата плохая связь. - Поговорим позже? - Эти слова были пустыми, и в глубине души у зеленоглазого возникло ощущение, что на самом деле этого не случится. — Да, конечно, - ответил парень, смотря на пиксельное изображение грустной улыбки своего собеседника, стараясь запечатлеть этот момент в памяти, когда завершился разговор, а пиксели превратились в ничто. Второй раз был в вечер перед отъездом в колледж. Это был конец августа, они валялись на земле снаружи, только тонкое одеяло отделяло их от сухой травы. Воздух на улице был липкий и горячий, а в комнате у Гамильтона был только небольшой вентилятор, так что они решили, что уж лучше выдержать эту жару снаружи. Но это не объясняло, зачем они развели костер. У обоих зашкаливали эмоции. Волнение, восторг, но больше всего, знание того, что пройдут месяцы, прежде чем они увидятся снова. В то время как всё лето они могли говорить обо всём и ни о чём, то сейчас они понимали, что не могут говорить о действительно важных вещах. Идея развести костёр помогла им заняться хоть чем-то, что давало возможность отвлечься неминуемого. Александр мог бы уехать в колледж ещё четыре дня назад, где его ждали общежитие и более холодная погода, но парень решил остаться ещё на несколько дней, пока Джон не уедет в Англию. Они проводили каждую возможную минуту лета вместе. Ночёвки, походы в рестораны и кафе, походы в кино, и даже отдых на Миртл Бич, и то вместе. Гамильтон даже расстался со своей девушкой ещё до начала лета, и, по всей видимости, проводил с Лоуренсом так много времени, насколько это было возможно. Веснушчатый повернул голову, чтобы посмотреть на Алекса. Было уже поздно, костёр придал ему тёплый оранжевый оттенок. Было бы чрезвычайно легко закончить эту ночь приятным обменом любезностями. Но Джон не мог закончить всё так. Быть рядом с Александром и его чудесным умом, и не знать его настоящих мыслей прямо перед тем, как жизнь кардинально изменится. — По чему ты будешь скучать? - торопливо спросил обладатель изумрудных глаз, - Я имею ввиду, здесь? Кареглазый издал задумчивое "хм": — Не по многому. Я никогда не мог по-настоящему привязаться к этому месту. Кучерявый смог только кивнуть, задаваясь вопросом, как много будет думать о нём. — Ну... здесь есть звёзды, - выпалил Александр. Веснушчатый повернулся, чтобы взглянуть на него. — Я буду скучать по здешним звёздам. В Нью-Йорке их не будет видно, - он добавил, - Я никогда не бывал в месте, где их нет. — Не знаю, будут ли звёзды там, куда я поеду, - добавил на этот раз Джон. За все поиски информации про этот университет, он ни разу не задал Гуглу этот простой вопрос. - Ты не думаешь, что мы слишком романтизируем Нью-Йорк? — Это как? - спросил Алекс. — То есть, что если, когда мы приедем, он не оправдает наших ожиданий? — Я не думаю, что это произойдёт, - с уверенностью ответил Александр, прежде чем повернуться и посмотреть на Джекки, чувствуя, что он всё ещё встревожен. - Но так как я поеду туда первым, то я могу смело тебя предупредить, если это не то, чего мы ожидали. В этом случае мы можем собрать вещи и придумать себе новый город мечты. Лоуренс вздохнул. — Тогда... а что если это то, чего мы всегда хотели... и у тебя будет вся жизнь впереди, а я застряну в Англии в полном одиночестве? Гамильтон нахмурился. — Не думай так, Лоуренс. Да, это не совсем то место, куда ты хочешь поехать, но там ты весело проведёшь время сам по себе и заведёшь новых друзей. И не важно насколько колледж будет идеален для меня, я тебя не забуду. Джон закусил губу, а Алекс отвёл взгляд. — И к тому же, ты сможешь законно пить там, - сказал Александр, расслабляясь в своем спокойном состоянии. Джон фыркнул. — Я тебя умоляю, как будто ты будешь строго законопослушным гражданином. Кареглазый приподнялся с того места, где они лежали, чтобы ответить ему, только вот его длинные чёрные волосы были дико всклочены, торчали в разные стороны. Зеленоглазый засмеялся, наверняка, они провалялись вот так там дольше, чем он думал. Александр замолчал, ощупывая свою макушку, на лице у него появилась лёгкая улыбка. Кучерявый поднялся, пододвинулся ближе к Алексу, и, запустив пальцы в тёмные пряди, приглаживал волосы, чтобы привести их в порядок, он часто так делал. Хотя на этот раз, веснушчатый смог отыскать в его волосах длинную былинку сухой травы. Он вытянул её и поднёс её к лицу Гамильтона, чтобы вместе посмеяться над этим, но тот не смеялся, он смотрел прямо на Джона. Лоуренс не осознавал, как близко он придвинулся к нему, пока не посмотрел прямо ему в глаза. А глаза у Александра были такие тёмные, из-за чего всегда казались чёрными. И только если он подпустит тебя к себе так близко, как сейчас был кучерявый, ты сможешь увидеть слабую разницу между зрачком и радужкой, и увидишь более светлый коричневый оттенок, который является цветом его глаз. Это привело Джекки в восторг. — Мой Лоуренс, - прошептал Александр. Каждая клеточка Джона велела ему поцеловать Александра. Казалось, всё намекало на это, и это была его последняя возможность рассказать ему о своих чувствах. Джон поддался вперёд на долю дюйма, а потом закусил губу. Но... какой был смысл в том, чтобы рассказать всё сейчас, когда уже через несколько часов они должны были расстаться? Но также это был не последний раз, когда он собирался увидеться или поговорить с Алексом, зачем рисковать, отбрасывая дружбу? Парень судорожно вздохнул, обвивая руками плечи кареглазого, и уткнулся лицом ему в шею. Сила объятия удивила Гамильтона, опрокидывая его слегка назад, прежде чем он одной рукой крепко обхватил зеленоглазого поперек туловища, а другой зарылся в его кудри. — Ты не представляешь, как много значишь для меня, - заняло минуту, чтобы Джон понял, что именно Александр, а не он сказал эти слова. — Мы не прощаемся навсегда, - пообещал веснушчатый, однако, он не знал кого пытался успокоить этими словами Алекса или себя.***
Джон целовал Александра. Джон целовал Александра. Его сердце бешено стучало, в то время как, Алекс напоминал замороженного в течение нескольких минут, пугающих минут, прежде чем начал отвечать на поцелуй. Положив ладонь на его шею, он большим пальцем нежно коснулся щеки Джекки. Это был достаточно целомудренный поцелуй, просто прикосновение губ. Хотя, "просто" казалось неправильным словом, по крайней мере, когда речь шла о поцелуе с Александром. Поцелуй прервался слишком быстро, однако, кучерявый не был уверен, кто именно отстранился. Оба мужчины уставились друг на друга широко распахнутыми глазами. Они не отодвинулись далеко друг от друга, так что Джон мог почувствовать, как дыхание кареглазого скользит по его губам, смотря прямо в глаза, которые очаровывали его уже на протяжении десяти лет. Ни один из них не произнес ни слова. Внезапно, Гамильтон подался вперёд, притянув Джона за щёки и завладев его губами. Лоуренс удивлённо вскрикнул, отшатнулся прежде чем, закрыть глаза, тая от поцелуя. Всё в голове плыло, опьянение от алкоголя превращало этот и без того эйфорический момент в полный экстаз. Он обхватил руками бедра Александра, пока тот одной рукой добрался до его поясницы, чтобы стать ещё ближе. Поцелуи Алекса были такими страстными, такими отчаянными. Его щетина царапала подбородок зеленоглазого, заставляя того постанывать. Кучерявый потерялся в ощущениях, но ему хотелось большего. Руками, которые находились на бедрах кареглазого, он толкнул его вниз, так что тот оказался на диване. Джон оседлал бедра Александра, одарив его быстрым грубым поцелуем прежде чем, начать посасывать место где бился пульс у него на шее. Голова Гамильтона была откинута назад, глаза крепко зажмурены, он издавал наиразвратнейшие стоны, когда Лоуренс целовал и посасывал его шею и подбородок. Когда зеленоглазый нежно укусил его кадык, Алекс издал низкий стон и быстро переместил свои руки на низ майки Джекки, задирая ткань так высоко, насколько это было возможно с препятствием ввиде рук веснушчатого. Зеленоглазый отстранился от его шеи, чтобы до конца снять с себя майку, Александр резко выдохнул при виде этого зрелища. Джон усмехнулся такой видимой реакции, и снова прильнул, целуя пухлые губы кареглазого. Веснушчатый потянулся к его кофте, но, конечно же, сегодня был один из немногих дней, когда Алекс решил надеть грёбаную рубашку. Лоуренс пытался расстегнуть пуговицы, что было ещё сложнее сделать, когда руки Гамильтона изучали каждый миллиметр его груди. — Шевели... руками! - прошептал кареглазый ему прямо в губы, не разрывая поцелуй, Александр сорвал с себя эту рубашку, оторвавшиеся пуговицы звякнули об пол. Кучерявый удивился на мгновение, что бережливый Александр Гамильтон намеренно уничтожил рубашку, но ещё больший шок охватил его, когда тот быстро переместил его так, что теперь он лежал на диване, а кареглазый лежал на нём сверху. Это был не самый грациозный манёвр. Они приземлились в кучу, губы разорвали связь. Алекс слишком сильно ударил Джона в грудь и локоть. Что заставило их обоих издать тихий стон боли. Хотя...эта ситуация была довольно забавной. Вскоре на лице обладателя изумрудных глаз расцвела улыбка, он издал смешок над их затруднительным положением. Александр повернулся к нему, карие глаза так пристально смотрели на него, это застало Джона врасплох. — Я-я сделал что-то не так? - Джон заикался, задаваясь вопросом, правильно ли Алекс понял к чему был этот смешок. Его выражение лица смягчилось, он снял до конца свою рубашку, подвинулся ближе к кучерявому и нежно поцеловал его в щеку, продолжая нежно целовать его, пока не достиг его губ. — Вовсе нет, мой дорогой, - прошептал Александр. Лоуренс заскулил, должно быть таков его конец. Веснушчатый подался вперёд и пленил его губы жгучим поцелуем, их языки исследовали рты друг друга в то время, как Александр пытался правильнее расположиться между ног у Джона. Его эрекция болезненно выпирала из-под его узких джинсов. Однако, кучерявый чувствовал, что Алекс страдал точно так же. Одной рукой Александр поддерживал себя, так что теперь Джону не приходилось выдерживать на себе весь его вес. Другой рукой он поглаживал его лицо, мочку уха, прежде чем зарыться ею в его кудрях. Кожа касалась кожи, и эти ощущения сводили с ума. Лоуренс видел его торс до этого уже множество раз, даже находился очень близко к нему в дни бассейна, на ночёвках, и просто будучи шумными подростками. Но это никогда не вызывало таких ощущений. Никогда не было ощущения, словно Александр заставляет его кожу пылать. Джон приподнял бедра, и Александр издал гортанный стон. Веснушчатый запаниковал на долю секунды, гадая, не зашёл ли слишком далеко, когда почувствовал, что Алекс прижался своими бёдрами к его, устраиваясь в более удобную позу, и начал толкаться в сторону Джона. Лоуренс потянулся руками к нему, чтобы притянуть его лицо ближе к своему. Оба тяжело дышали через нос, отчаянно пытаясь, остаться вместе и не разрывать поцелуй. Александру удалось сохранить ровный темп. Джон старался не отставать, но он так просто сдался. Александр практически снова превратил его в заикающегося подростка. По крайней мере, он сохранил свою решительность. Кучерявый скользнул руками под его джинсы и сжал его ягодицы, чтобы увеличить давление между ними. Александр издал рычание и резко усилил свою хватку в волосах Джона, их усилия становились все более тщетными. Зеленоглазый почувствовал, как его щёки вспыхнули, а стоны стали громче. — Боже... Лоуренс, - стонал Гамильтон во время отчаянных перерывов на воздух, которые они изо всех сил старались не делать. — Александр, - скулил Джон, отчаянно желая большего. Медленно он переместил руки из джинсов Алекса на голые бедра, двигаясь к передней части его джинсов. Вот тут-то и прозвучал громкий плач из спальни. Филипп. Гамильтон отскочил от Джона с широко распахнутыми глазами. Они смотрели друг на друга, тяжело дыша. Голова Джекки плыла, и он задавался вопросом, что, черт возьми, между ними только что произошло? Что бы произошло, если бы Филипп их не прервал? Неужели они бы действительно пошли дальше? Александр пристально посмотрел на Джона, таким взглядом, который тот не мог расшифровать, прежде чем усмехнулся, затаив дыхание, и запустил руки в свои короткие волосы. — Я определённо забыл про... малыша, - Алекс прочистил горло. Лоренс застыл, не сводя глаз с Александра, ожидая его следующей реакции. — Не хочешь сегодня поспать в моей кровати? Это было не то, что ожидал услышать кучерявый. — Не так! - быстро поправил себя Александр, увидев, как поднимаются брови Джона, - Просто... Филипп уже устроился здесь, а разложить диван, перенести его кроватку и всё остальное будет слишком большой морокой, и просто... было бы хорошо побыть сегодня ночью рядом с тобой. —... Хорошо, - тихо ответил зеленоглазый, его горло саднило, а возбуждение давно сошло на нет. Гамильтон пошёл в ванную, чтобы почистить зубы, пока Джон пошёл узнать, что произошло с его сыном. Он слышал, как Александр слоняется вокруг, пока менял подгузники малышу, укладывал его в кроватку и быстро сам приготовился ко сну. Просто почистил зубы и надел свободную майку и боксёры. Алекс был уже в постели, когда Лоуренс забрался в неё, и, черт возьми, Джон и забыл каково спать на нормальном матраце. Он почувствовал, как сон одолевает его. — Ты не против, если я.… - спросил Александр, однако, кучерявый действительно не понимал, что тот имеет в виду. Александр решил просто сделать решительный шаг, придвинувшись ближе к Джону. Он нежно переплёл их ноги, положил руку под голову кучерявого, а другую ему на плечо. Ох. Прошло так много времени с того момента, когда Джон последний раз спал с кем-то. Ну, у него был Филипп, но находиться рядом с малышом, который постоянно нуждался в его любви, было болезненным напоминанием о том, как сильно он нуждается в ком-то, кто был бы рядом с ним. А у него не было никого. Ни партнёра, ни близких друзей, ни родителей... Но был Александр. Джон положил руку ему на бок, нежно сжимая его, а затем нежно поглаживая ладонью. Как бы сильно Джон ни хотел насладиться моментом, он начал трезветь, а веки тяжелели. — Спокойной ночи, - сонно произнёс зеленоглазый, почувствовав, что Александр начал поглаживать его плечо большим пальцем. Алекс удовлетворённо вздохнул. — Спокойной ночи. Когда веснушчатый начал проваливаться в сон, то вспомнил, что эта поза ему знакома. Они заснули именно так в их последний день, перед колледжем. Она была такой успокаивающей, такой идеальной. А потом их дружба закончилась.