Иоланта
Во время ужина я почти физически ощущала его напряжение, хотя внешне Майкрофт Холмс был совершенно спокоен. Однако я чувствовала фибрами своей души, как он перебирает в голове варианты, чтобы принять правильное решение. Он ел медленно, словно нехотя, только потому, что так было нужно. Понаблюдав подобное минут пятнадцать, я не выдержала и спросила, легонько касаясь его руки: — Что-то случилось? — Ничего особенного, — спокойно ответил он. — Просто мне необходимо сделать выбор. — Какой? — Непростой, — пояснил он. — Очень неприятный. Он говорил об этом совершенно бесстрастно, отстранённо. Но мне было очевидно, что происходящее его очень беспокоит. И я буду не Иоланта Лорейн, если это не связано со странным преступником Джеймсом Мориарти, о деле которого сейчас говорит вся Британия. Он играючи совершил невероятное преступление, а потом без малейшего сопротивления сдался властям с требованием привести Шерлока. Шерлока Холмса. Брата Майкрофта. И это не могло его не беспокоить. — Если расскажешь больше подробностей, я возможно смогу помочь тебе, — предложила я. — О, нет, — уголки его губ тронула лёгкая улыбка, — с этим делом я должен разобраться сам. И нести ответственность за свой выбор должен тоже сам. — А ты не слишком много на себя взваливаешь? — осторожно спросила я. — Майкрофт, неужели никто, кроме тебя не может решить эту проблему? — Ну разумеется, никто кроме меня не может этим заняться, — его бровь изящно изогнулись, выражая крайнюю степень недоумения. — Подобные происшествия в моей компетенции. В конце концов для этого я и существую. — Ну конечно, бездушная машина, способная решить любые проблемы щелчком пальцев. — Да, это так, — кивнул он, — я обладаю достаточными возможностями для решения практически любых проблем Англии. И не только. — А сейчас ты уверен, что твоих возможностей хватит, чтобы решить вопрос с Мориарти достаточно безболезненно? — спросила я, наклонив голову и заглядывая любимому в глаза. — Иола… — Майкрофт, ну это же очевидно, — остановила я его, махнув рукой, — ты всегда играешь по-крупному и решаешь только самые важные вопросы. А сейчас пожалуй самая главная проблема в государстве — это Джеймс Мориарти. А он связан с Шерлоком и поэтому ты не можешь позволить себе не принимать в этом участие. Только вот ты не знаешь, как её решить. — В том-то и дело, что знаю, — усмехнулся Майкрофт. Видимо, на моем лице отразилось что-то такое, что принесло ему удовлетворение. В его глазах появился хорошо знакомый мне огонёк превосходства. — У меня есть, дай-ка подумать… Шесть вероятных сценариев решения проблемы. Однако ни один из них меня не удовлетворяет, потому что каждый из них обладает рядом существенных недостатков, для устранения которых у меня не хватает данных. И есть ещё один, при котором я получу то, что мне нужно. Однако при этом есть вероятность неблагоприятного исхода для моего брата. Вероятность восемьдесят семь процентов. Так что, как не верти, а любое решение станет неверным по тем или иным причинам. А теперь позволь, мы продолжим трапезу. Он изящным движением отрезал кусочек мяса с итальянскими травами, лицо его превратилось в непроницаемую маску, свидетельствуя о том, что разговор окончен. Всего 7 сценариев, где на весах государственный интерес или жизнь Шерлока. Я уверена, что речь шла именно о жизни младшего Холмса, иначе Майкрофт бы не колебался. Что выбрала бы я? Или любой другой обычный человек? Господи, да что тут выбирать?! Да гори этот государственный интерес огнем, лишь бы родные были в порядке! Но Майкрофт не обычный человек, для него государственные интересы равны своим собственным, к тому же он обладает удивительной способностью просчитать все возможные риски. Так что я и такие, как я, здесь не советчики. Продолжать беседу на эту тему сейчас было совершено бесполезно, поэтому я глубоко вздохнула и решилась задать интересующий меня другой вопрос: — Майкрофт, а какой у него запах? У Джеймса Мориарти. Кусочек ароматного мяса, наколотый на красивую серебряную вилку, остановился на полпути к пункту назначения. Майкрофт пристально посмотрел на меня голубыми как небо глазами, в глубине которых плескалось несказанное удивление. — Боюсь даже предположить, для чего тебе эта информация, — с показательным спокойствием произнёс он. — Профессиональный интерес, — пояснила я. — У необычных людей, таких как ты, например, должен быть особенный аромат. У тебя он совершенно особенный, он появляется в жизни, восхищает, притягивает, проникает так глубоко, как только возможно, подавляя волю и захватывая мысли людей, а они этого даже не замечают. — То есть по-твоему Джеймс Мориарти похож на меня? — бровь Майкрофта вновь удивлённо взлетела вверх. — Исключительно тем, что он тоже необычный человек, — ответила я. — Он совершенно другой, немного сумасшедший, мне кажется. Так чем он пахнет? — Безумием и смертью, — ответил мой самый рациональный на свете человек. — Именно так я всегда и представлял запах маньяков. — О, — только и могла сказать я, полагая, что и этот разговор окончен. — Если раскладывать на составляющие, — продолжил он, помолчав, — верхние ноты — кориандр, базилик и тонкие нотки фрезий. Достаточно приятный, располагающий аромат, не находишь? Я кивнула. — Но стоит подойти ближе, как раскрываются средние ноты — роза и корица. Но и это ещё не всё. Когда ты совсем близко, так, что кажется, будто ещё пара сантиметров и тебя коснется его дыхание, раскрываются совсем другие ноты, ноты грубой силы, давления, подчинения — амбра, кедр и пачули, приправленными слабым, очень слабым, но тем не менее в достаточной мере ощутимым ароматом стылой земли. Они и являются базовыми. И когда ты чувствуешь их, означает, что ты уже в его власти, — закончил Майкрофт, растянув губы в одной из самых неприятных своих улыбок. Я как парфюмер достаточно живо представила подобный запах и признаюсь, мне стало немного не по себе. Майкрофт тем временем посмотрел на меня с некоторым превосходством и добавил: — Точные пропорции я тебе сейчас не назову, не задавался целью их вычислить. Однако я могу принести образец, если тебе угодно, дорогая. Это «дорогая» покоробило мой слух. Майкрофт никогда меня так не называл. Однако я уверена, что именно так, именно с такой интонацией, он произносил это слово в адрес других его женщин. Что бы это могло означать? Его внезапно задел мой интерес к персоне Джеймса Мориарти? — Да, я была бы благодарна. Если тебя не затруднит, — я мило улыбнулась и едко добавила, — дорогой. — О, нисколько, — ухмыльнулся он, — я все равно ежедневно нахожусь в обществе мистера Мориарти. Это пожалуй, ещё одна причина, по которой я не могу доверить его допросы другим сотрудникам, кроме, конечно, бесполезности их попыток разговорить злодея-консультанта. Если бы я чувствовал его запах, мне было бы гораздо менее комфортно в его обществе. А так, я воспринимаю его как очень-очень хитрого выродка, угрожающего миру в целом и моему родному брату в частности. И которого я обязан переиграть. Как насчёт ещё одного бокала вина, милая Иоланта? И обезоруживающе улыбнулся, так, словно неприятного разговора и не было в помине. Всегда поражалась этой его особенности. А от вина сейчас я бы не отказалась.***
Шерлок вошёл в свою знаменитую квартиру, расположенную по адресу Бейкер-стрит 221б. И обнаружил там своего брата. Майкрофт сидел в его кресле и играл в шахматы сам с собой. Видимо, ждал он уже долго. — Майкрофт? Что ты тут забыл? — спросил Холмс-младший. Визиты брата обычно не несли ничего хорошего. — И тебе здравствуй, братец мой, — усмехнулся Майкрофт. — Ты как всегда приветлив, я всеми фибрами души ощущаю, как ты рад меня видеть. — Давай сразу к делу, у меня нет времени на твои сантименты, — сказал ему консультирующий детектив. — Ну разумеется. Что ж, не стану тянуть, речь о твоём приятеле, Джеймсе Мориарти. — И что с ним? — бесстрастно спросил Шерлок. — С ним всё в порядке, если ты так о нём беспокоишься, — сказал Майкрофт. — Он очень ценный человек, Шерлок. Он владеет важной информацией, которая нужна мне. Естественно, не мне лично, а Англии. — Что за информация? — Шерлок старательно изображал отсутствие интереса, однако Майкрофт Холмс хорошо знал своего младшего брата. Внутри у великого детектива современности уже натянулась невидимая пружина. — Код, открывающий всё замки в мире, — ответил Майкрофт обычным голосом, словно они разговаривали о крикете. — Это чушь, — фыркнул Шерлок. — Такой код создать невозможно. — Я понимаю, в подобное поверить трудно. Я бы тоже не поверил, если бы не создал кое-что невозможное своими руками. Мне лучше других известно, что возможно всё, даже невозможное. — Ну допустим, — кивнул Шерлок. — При чем тут я? Мориарти в ваших руках, так выпытайте у него код. — Дело в том, что он молчит. Что с ним только не делали. Даже я не смог ничего от него добиться. Упрямству мистера Мориарти можно позавидовать. А у нас, к тому же, не так много времени. Пока Мориарти под стражей, мы можем пытаться разговорить его. Но скоро суд и я готов биться об заклад, что Мориарти выйдет из здания суда оправданым. И больше мы не сможем иметь к нему доступ. Однако во время допроса он намекнул мне, что готов сотрудничать взамен на кое-какую информацию об одном человеке. — О ком? — спросил детектив. — О Шерлоке Холмсе. Шерлок никак не продемонстрировал свои чувства, ни один мускул не дрогнул, и ничего не сказал. Поэтому вновь заговорил Майкрофт: — Признаться, брат, я в смятении. Джеймс Мориарти последний человек, с кем я бы хотел поделиться сведениями о своих близких. Но положение слишком серьезно. Мориарти очень наглядно продемострировал, на что способен человек, владеющий ключом от всех замков в мире. Нельзя допустить, чтобы кто-то подобный Мориарти, владел такой информацией, — продолжил он. — Я даже не знаю, что хуже: если код будет у Мориарти или если у тебя, — сказал вдруг Шерлок. — Ну знаешь, братец мой! Я никогда не стану использовать подобное в личных целях, — возмутился Майкрофт. — Разумеется, — согласился младший Холмс. — Также как никогда не используешь в личных целях возможности спецслужб. — Мда, — усмехнулся Майкрофт, — но я, братец мой, хотя бы не преступник. А Мориарти — глава преступного синдиката и не чурается связей с террористами. Я-то вроде не замечен в подрыве мирных граждан. Мне нужен роял-флэш, Шерлок. Говорят, кто владеет информацией, тот владеет миром. А мне бы не хотелось, чтобы судьба мира была в руках этого маньяка. Мориарти — угроза всему человечеству, — Майкрофт поморщился. В глазах брата он сейчас должно быть настоящее бездушное чудовище. Хотя он и до этого званием брата года похвастаться не мог. «Он и тебе угроза, Шерлок. Тебе в первую очередь, иначе я бы не стал играть эту партию» Ты прав, — сказал вдруг братец, Майкрофт ушам своим даже не сразу поверил. — Будет тебе роял-флэш. «Я узнаю этот чёртов код, а потом уничтожу Мориарти. А поделюсь ли я им с тобой, Майкрофт? Время покажет» — решил Шерлок Холмс. «Что-то задумал, братец мой. Поистине, любовь к играм — это у нас семейное.» — усмехнулся Майкрофт, провожая взглядом удаляющуюся на кухню спину брата.***
Снова они встретились через несколько недель, уже после суда над Джеймсом Мориарти, который его, безусловно, оправдал. — Я проанализировал сложившуюся ситуацию и действия Мориарти после освобождения. Ты, думаю, тоже. — начал Майкрофт. Шерлок кивнул в ответ. — Он задумал уничтожить тебя. Твою репутацию. И Мориарти нужно, чтобы ты не смог оправдаться. — Каким образом он мне помешает? Это лишь дело времени, — дёрнул плечом Холмс-младший. — Значит, он постарается сделать так, чтобы у тебя не было времени, братец мой. Тюрьма, изгнание, забвение — это все не то. У узников и скитальцев времени хоть отбавляй. У кого нет времени, Шерлок? — У мертвеца, — ответил тот. — Мориарти задумал убить меня! — Нет, не совсем так, — сказал Майкрофт, — мертвец несомненно, но вот убийство… Если ты будешь убит, это наведёт на сомнения, развяжет руки родным, друзьям, вызовет сочувствие, в конце концов. — Я должен буду сделать это сам. Покончить с собой, — произнёс бесстрастно Шерлок. Только Майкрофт знал, что внутри у его маленького брата бушует стихия. — Да, Шерлок. А перед этим желательна исповедь, о том, что ты прохвост и шулер. Именно эту мысль Мориарти сейчас старательно вносит в умы людей. Он многое знает о тебе, Шерлок, да и я подкинул ему кое-какие сведения, как ты знаешь. А Джеймс умеет пользоваться информацией. Дело за малым, твоё собственное признание в обмане. — И как он меня заставит это сделать? — Шантаж, — пожал плечами Майкрофт. — Тебе есть кого терять, в этом твоя слабость. Это Мориарти знал и без твоего покорного слуги. — И что ты мне предлагаешь? Совершить самоубийство? — Шерлок заинтересовано посмотрел на брата. — Боже упаси. Ну что ты! — усмехнулся Майкрофт. — Но имитацию твоей смерти сделать будет необходимо. Это даже удобно для устранения преступной сети Мориарти. У мертвеца развязаны руки, на него никто не подумает и не станет искать. Нам стоит выбрать круг осведомлённых лиц. Это, естественно, я и преданные мне люди, родители, они просто не переживут твоей кончины, доктор Ватсон, разумеется… — Нет, — внезапно встрял Шерлок. — Что — нет? — не понял Майкрофт. — Джон не должен знать, что я жив. Он непременно увяжется за мной, а это приключение для одного. Джону лучше оставаться в неведении, — пояснил Шерлок с каменным лицом, стараясь не показывать, как тяжело ему далось это решение. — Жестоко, — сказал Майкрофт. — Будто бы ты знаешь, что такое жестокость, — фыркнул тот. — О, Шерлок, не делай из меня бесчувственного монстра. — Майкрофт поморщился так, словно укусил кислый лимон. — Я знаю, что если порезать палец, будет больно. Шерлок картинно закатил глаза к потолку. Метафоры Майкрофта всегда вызывали подобную реакцию. — У меня несколько вероятных вариантов событий, на каждый из которых нужен план. Нам необходимо плотно этим заняться, поэтому убедительно прошу тебя, дорогой брат, отложить остальные дела на потом. От наших стараний сегодня зависит результат завтра, — эту фразу юный Майкрофт часто говорил маленькому Шерлоку, когда тот не проявлял должной усидчивости. В детстве это работало безотказно. Что удивительно, сработало и сейчас. — Как скажешь, — ответил Шерлок с несвойственной ему покорностью. — Он затеял игру не только ради тебя, братец мой, — продолжил Майкрофт Холмс. — У него две задачи: уничтожить тебя и обыграть меня. Однажды ему удалось меня обставить и выиграть раунд. С твоей, кстати, помощью. И ему это чувство понравилось. А вот мне совсем не понравилось проигрывать. Клянусь, я сделаю всё, чтобы победить в этой игре. «Особенно учитывая, что на кону стоит твоя жизнь, Шерлок» — подумал он, но вслух говорить не стал.Иоланта
Я нашла Майкрофта в лаборатории. О, у него в доме была прекрасная парфюмерная лаборатория, с самым новейшим оборудованием, даже моя слегка уступала ей, а я активно следила за достижениями науки и техники в своей области, не жалея денег на приобретение новинок. Работать в ней было одно удовольствие. — Привет. Что ты делаешь? — спросила я. Майкрофт в ответ предъявил мне маленький флакончик, наполненный прозрачной жидкостью. — Чей это запах? — спросила я, принимая флакончик и откупоривая его. Однако жидкость во флакончик совсем ничем не пахла. — Это то самое твое изобретение, парфюмерный секрет, лишающий человека его запаха? — догадалась я. — Да, это нейтрализатор запахов, только более усовершенствованный. И очень хорошо, что ты заглянула, Иоланта. Мне нужно знать твое мнение. — Хорошо, в чем усовершенствование? — спросила я. — О, все просто. Раньше мое изобретение только лишь маскировало запах. Но согласись, странно, если я точно знаю, что в комнате был кто-то посторонний, а посторонних запахов нет. Поэтому я начал разрабатывать возможность наложения одного запаха на другой. Я этим давно занимаюсь и претерпел немало неудач, однако теперь все должно, просто обязано, получиться. Подойди ко мне, пожалуйста. Я послушно подошла к Майкрофту и тут же почувствовала странность. Передо мною стоял мой любимый человек, но благоухал он старым садовником Эндрю. Это абсолютно точно был запах Эндрю, проработанный до мельчайших деталей. Если бы я не видела перед собой Майкрофта Холмса, я бы не сомневалась ни секунды, что передо мной садовник. — Это невероятно, Майкрофт. Никаких посторонних примесей, ни родного аромата, ни чего-либо ещё. Запах Эндрю совершенно точно соответствует оригиналу. Ты можешь перевернуть мир парфюмерии с ног на голову этим изобретением. — Но не стану этого делать, — улыбнулся он. — Это не для широкого использования. — А как избавиться от постороннего запаха? — поинтересовалась я. — Я разрабатываю средство для возвращения собственного запаха, но пока до ума его не довёл. Хотя это сейчас не так критично. Однако по моим расчетам, стойкость моего изобретения на данный момент около одиннадцати часов. Так что тебе придется потерпеть рядом с собой аромат моего садовника. За ужином я решила продолжить тему нейтрализатора запахов. Майкрофтово изобретение не давало мне покоя, словно сам лукавый тянул меня в тот вечер за язык. — Как тебе в голову пришла подобная идея? Изобрести нейтрализатор запахов, — спросила я. — Это достаточно очевидное решение во многих вопросах, касающихся разведки. Есть моменты, когда человек не должен оставлять следов, а аромат, как ты знаешь, своеобразная визитная карточка. Так что дойти до мысли сделать подобный нейтрализатор не сложно, я такой не один. Сложность заключается в том, чтобы реализовать столь смелую идею. Насколько я знаю, такое не удавалось никому. Кроме меня, — пояснил Майкрофт. — А вот идея с заменой запахов одного на другой пришла мне ещё в подростковом возрасте. Мой отец очень любит мою мать, это видно, я часто обращал внимание, как он зарывается носом ей в волосы, вдыхая аромат. И я подумал, а продолжал бы он любить её, если заменить мамин аромат на, к примеру, амбре нашей соседки мисс Ленни, у которой среди нот лилий и мака отчётливо пробиваются ноты тухлых морепродуктов. — Фу, — засмеялась я, — боже правый, это ужасно. Пожалуй, миссис Биллок просто богиня по сравнению с вашей соседкой. — Да, верно, — усмехнулся Майкрофт и продолжил, — после, в юности, когда я уже лишился возможности чувствовать запахи, мне пришла в голову другая мысль: а что, если просто лишить мою мать запаха, продолжит ли отец в этом случае её любить? Ведь с утерей обоняния я больше не испытываю к родным тех чувств, что раньше. Именно тогда я и занялся идеей нейтрализатора. — Ну теперь-то ты можешь провести оба этих эксперимента, — засмеялась я, — средство есть. А вот над мамой и папой, думаю, экспериментировать неэтично. Лучше найти добровольцев. — Ну, подопытные не обязательно должны быть добровольцами, — усмехнулся Майкрофт. Эта фраза внезапно выбила меня из колеи. Потому что меня поразила неожиданная догадка, я вдруг отчётливо поняла, что царапало мое сознание на утро после нашей первой ночи с Майкрофтом Холмсом. Желание есть сразу пропало. — А ведь ты уже экспериментировал, Майкрофт, — тихо сказала я. — На мне. Ты не просто так лишил себя запаха в ту ночь, когда проник ко мне в дом. Ты не боялся быть замеченным, потому что я в любом случае тебя бы обнаружила. Это объяснение было притянуто за уши… — Иола, прекрати, не стоит далее развивать эту мысль, — перебил меня Майкрофт, видно было, что он поражен моей догадкой до глубины своей низкой души. — Не перебивай меня, Майкрофт Холмс, — резко сказала я, повысив голос. — На самом деле ты решил меня проверить, проверить мои чувства. Как низко. Неужели ты не понимаешь, что запах лишь средство привлечения внимания, как перья у птиц? А любовь, она глубже и не так проста. — Ты была влюблена в меня много лет, ничего не зная обо мне, Иола, — ответил он. — Ты даже имени моего не знала. Это больше было похоже на одержимость. И одержимость, прости уж, именно моим запахом, но никак не мной как личностью. Я хотел разобраться, что именно ты испытываешь ко мне, Иоланта. — Зачем? — спросила я, чувствуя, как мой голос дрожит от обиды и гнева. — Какая тебе была разница, Майкрофт? — Затем, что ты заинтересовала меня. Ты была другой, так непохожей на остальных женщин в моей жизни. Ты права, запах — всего лишь афродизиак, вызывающий интерес и желание, не более. Все мои женщины летели на мой аромат, как мотыльки на огонек. А любовь, ты права, она глубже и не так проста, ей нужно больше фактов. А у тебя, Иоланта, их не было совсем. Ни одна из моих женщин меня не любила. И меня это не беспокоило, пока мне не встретилась ты. Мне впервые было не всё равно, что именно испытывает ко мне женщина. Как это ни странно, я хотел, чтобы ТЫ меня действительно любила, как бы эгоистично это ни звучало. Но у тебя было слишком мало времени, чтобы узнать меня и полюбить, а то, что ты уже знала, характеризовало меня не с лучшей стороны. Я просто не хотел обмануться. Он замолчал, глядя мне прямо в глаза и не сомневаясь совершенно в своей правоте. И в этом весь Майкрофт Холмс. — Какая проникновенная речь, — воскликнула я, не скрывая горечи в своем голосе, так мне надоело прятать свои эмоции. — Аж за душу берёт. Но даже будь все это правдой, это низкий поступок. Ты не имеешь права играть чужими чувствами и ставить эксперименты над окружающими людьми без их согласия. Это подло, Майкрофт. Ты привык играть людьми и совершенно забыл, что они не бездушные фигурки на шахматной доске. — Прости меня. Я раскаиваюсь в этом поступке, — сказал Майкрофт и попытался взять меня за руку. Но я отдернула её и сказала: — Неправда. В тебе нет раскаяния, и это понятно по твоим словам и по глазам. Ты считаешь себя правым, а когда человек считает, что прав, в его душе нет места раскаянию. — Да, я не раскаиваюсь, — Майкрофт внезапно решил не спорить и не переубеждать меня. Наверное, и ему этот спектакль стал надоедать. — Мне нужны были факты и я собирал их всеми доступными способами, включая этот. В конце концов, я достиг результата и он меня удовлетворил, развеял мои сомнения. Но в любом случае, я прошу у тебя прощения, Иоланта. Я понимаю, что оскорбил тебя одними только помыслами об обмане. Но ты могла и сама себе лгать. Зато теперь ты уверена в своих чувствах, так же как и я. — Знаешь, Майкрофт, я уже ни в чем не уверена. Я живу словно в жерле вулкана, не зная, что ещё ты выкинешь завтра. Ты постоянно играешь всеми вокруг. Я уверена, что и свое зелье ты дорабатывал в срочном порядке для очередной игры. Кем на этот раз будешь играть? Родным братом? Я увидела, как в его глазах на секунду полыхнуло ледяное пламя гнева, и тут же исчезло. — Не сыграю я, сыграют мной, — ответил он бесстрастным голосом. — Однако к нашему разговору это не относится. — Меня невероятно выводило из себя, что ты играешь мной, зная о моей любви, но меня ещё больше бесит, что ты играл, не веря в мою любовь, — сказала я. — Я играл не тобой, а с тобой. Это огромная разница, поверь, дорогая, — ответил Майкрофт. И опять это мерзкое слово «дорогая», так ехидно произнесённое. — К тому же, мои моральные принципы, как ты могла заметить, несколько отличны от твоих, поэтому прошу, прости меня и давай сменим, наконец, тему. — Нет, — ответила я, — я ухожу, Майкрофт. Я больше не могу играть в твои игры, это отнимает слишком много душевных сил. — А раньше такого не случалась? В твоих прошлых отношениях, — спросил он. — Знаешь, нет. Так невыносимо сложно мне не было ни разу, — ехидно ответила я. — Это потому, что ты тоже впервые не равнодушна к человеку рядом с собой, Иоланта, — тихо сказал он. — Ты просто привыкла любить нарисованного героя на расстоянии, а это куда как проще. У тебя, дорогая, слишком мало опыта. — Боже мой, что ты городишь? — воскликнула я возмущённо. — Словно это мне на всех плевать! — Я не это имел ввиду… — Не нужно объясняться. Мне все равно, что ты скажешь. А может быть, дело вовсе не в опыте, а в том, что раньше надо мной не ставили экспериментов? — Откуда ты знаешь? — усмехнулся Майкрофт. От подобной наглости у меня перехватило дыхание. Этот невозможный человек вывел меня из себя окончательно. С меня хватит! Мне никогда не переспорить Майкрофта Холмса, как никогда не удастся и переиграть его. Я встала из-за стола, зачем-то старательно сложила вчетверо белоснежную льняную салфетку и покинула столовую. Майкрофт не сделал ни единого движения, ни чтобы остановить меня, что было весьма обидно, ни чтобы проводить. Он просто сидел за столом и смотрел на меня в упор. До тех пор пока тяжёлая дверь столовой не захлопнулась за мной. Однако, уходя, я оглянулась и заметила силуэт стоявшего у окна мужчины. У самых ворот путь мне преградил автомобиль Майкрофта и окликнул водитель. — Мистер Холмс велел отвезти вас, куда скажете, мисс Лорейн, — сказал он. — Спасибо, — ответила я, — я доберусь сама. — Мистер Холмс приказал вас доставить, он будет недоволен. Пожалуйста, мисс Лорейн, ну куда вы пойдете в столь поздний час одна? Не приведи бог, что-то случится с вами. Мистер Холмс этого не переживет. Что бы ни произошло между вами сейчас, он вас любит. Я усмехнулась. Откуда слуге знать, в какие игры играет его хозяин. Бедняга Джереми принимает всё за чистую монету. Мне бы так. Только я, к сожалению, знаю, Майкрофт Холмс не способен любить. Я села в теплое кожаное нутро дорогого автомобиля, назвала адрес мастерской и закрыла глаза. Я не стану думать об этом сейчас. Я подумаю об этом завтра.