Иоланта
Уже прошел почти месяц с тех пор, как я выполнила заказ Майкрофта Холмса. И с тех пор я больше его не встречала. Всё, что оставил тот вечер — воспоминания о его глазах, прикосновениях, отзвуки голоса, бессмысленное ожидание по утрам, пустота и отчаяние в конце каждого дня. Я вздрагивала, стоило услышать дверной колокольчик, в надежде почувствовать дорогой сердцу аромат, но затем приходило неизбежное разочарование. Но перестать ждать я просто не могла. — На тебя глядеть страшно, — возмущалась Феона, когда мы пили с ней чай после работы в моей мастерской, — извела уже себя. — Да? А по-моему, я прекрасно выгляжу, — фыркнула я. В этот месяц я стала намного больше внимания уделять своему гардеробу, аксессуарам, макияжу. Не подумайте, мне и раньше не было плевать на себя, я выглядела опрятно, в меру стильно и не позволяла себе выходить из дома без хотя бы лёгкого мэйка, однако сейчас у меня появилась тяга к проявлению своего собственного стиля, а не приличествующей работнику сферы обслуживания скромной классике. Майкрофт Холмс, лишенный обладания главным проводником в мире человеческих чувств и отношений, фактически опирался на другие. Стиль, движения, эмоции… Мне захотелось предстать перед этим человеком, столь внимательным к деталям и столь важным для меня, собой настоящей. — А я не о нарядах твоих говорю и не о локонах, — хмыкнула подруга, — когда ты слышишь как дверь открывается, ты аж вздрагиваешь и смотришь с надеждой. А потом у тебя во взгляде неописуемое разочарование. Ах, не он! Прямо Хатико. — Феона! — Что Феона? Иоланта, такими темпами ты скоро на клиентов кидаться начнёшь, за то, что они не мистер Холмс, — ехидно заметила Роджерс. — Я не понимаю, почему он не появляется, — задумчиво сказала я, — почему так быстро прекратил игру? Неужели я настолько неинтересный соперник? — А ты готова играть в его дурацкие игры до бесконечности, только бы он был рядом? — возмутилась подруга. — Что за раболепство, Иола? — При чем тут раболепство? — спросила я. — Это способ общения с ним. Другого мне никто не предложил, видишь ли. А общение с ним мне необходимо, ведь он помнит мой запах, и значит, для меня не всё потеряно. — Иола, послушай меня, как специалиста, — вкрадчиво начала Роджерс, даже подползла ко мне поближе на диванчике, — неважно, что он помнит, важно то, что это ничего для него не значит. Ни он, ни тем более ты, в этом не виноваты. Просто так сложилось. — И что ты мне предлагаешь? — резко спросила я, глядя прямо ей в глаза. — Сложить лапки и пойти ко дну? Феона опустила глаза и начала помешивать ложечкой чай, в котором давно растворился сахар, громко стуча о стенки чашечки. Было видно, что она раздражена и не согласна со мной. — Послушай! — после пары минут молчания и гневного стучания по фарфору выдала она. — Он, разумеется, не виноват в своей проблеме, хотя кто знает, что там к этому привело, и мне по-человечески жаль его, но отсутствие обоняния не оправдывает его сволочизма! Его игра чувствами, чужими, заметь, чувствами отвратительна! И мне не нравится, что ты принимаешь в ней участие. И ладно бы ты не понимала, что происходит! Так нет же, прекрасно всё понимаешь и всё равно лезешь в мышеловку. А я должна на это смотреть и помалкивать. — Так не смотри, — разозлилась я. — Никто тебя не заставляет. Не нравится, что я делаю и как выгляжу — дверь открыта! Прозвучало это грубо, слишком грубо. Феона вспыхнула, потом вскочила, резко сдернула пальто с вешалки, так что она, вешалка, ударилась об стенку шкафа, и направилась к выходу, громко стуча каблуками. Возле двери она остановилась, обернулась и, грустно на меня посмотрев, сказала: — Я могу, конечно, не смотреть, не говорить, не приходить. Только вот если однажды тебе понадобится моя помощь как профессионала, мне будет стыдно, что я не уберегла тебя, как подруга, пока это было ещё возможно. И вышла прочь. От трели дверного колокольчика я снова вздрогнула, но уже по другой причине. Отлично, так держать! Теперь я ещё и подругу обидела ни за что. Права Феона, я совсем себя довела. Но поделать я с собой ничего не могу. А ещё скоро предстоит визит к родителям. Боже, дай мне силы выдержать это!***
Иола редко бывала у родителей, успокаивая себя тем, что у неё много работы и совсем не хватает времени на визиты. Однако, хоть Иоланта и работала порой на выходных и даже в праздники, положив руку на сердце, она вполне могла выделить время на визит к родителям, если бы не одно но. Настоящей причиной, хоть Иоланта и пыталась скрыть это от себя и окружающих, было поведение родителей на этих встречах. Их давно и прочно беспокоила личная жизнь дочери. И если сначала это были лишь пустые разговоры и упрёки непонятно в чём, то теперь они, точнее мама, пошли в атаку. Каждый раз, когда Иоланта приезжала к родителям, там её уже поджидал очередной невнятный экземпляр мужского пола. Даже когда она приезжала без предупреждения, мама где-то находила и в срочном порядке пригоняла ей очередного «жениха». Некоторые из них были совершенно невыносимы, другие весьма ничего, однако ни с теми, ни с другими иметь дело Иоланта не желала. А объяснить это родителям становилось с каждым разом все трудней и трудней. Поэтому во избежание скандалов, переходящих в обоюдную истерику, Иоланта старалась наведываться к родителям реже. Но сегодня был тот случай, когда отказаться не было возможности — день рождения отца. Не стоило и сомневаться, что как только ею был вручен подарок и озвучены поздравления папе, мама взяла Иолу в оборот. — Дорогая, ты так редко к нам теперь приезжаешь, — подхватив под локоток дочь, проговорила миссис Лорейн, — мы с папой очень скучаем. Ах, я так рада тебя видеть! — Прости, мама. Работа, — ответила Иола, почувствовав, как всегда, укол совести. — Ох, нельзя столько работать. Я знаю, для тебя это важно, но нужно находить время на отдых и личную жизнь. «О, нет! Только не это.» — подумала Иоланта. — Почему ты надела на папин день рождения такое скромное платьице? Иола была в шелковом платье глубокого синего цвета классического прямого фасона. Оно было безумно элегантным, модным и очень дорогим, но если на одежде нет кружев, страз и золотого шитья, для миссис Лорейн она всегда будет слишком скромной. — Я хочу тебя познакомить с одним прекрасным человеком, — миссис Лорейн хитро посмотрела на дочь. — Мама, даже не начинай это, — раздражённо сказала Иоланта, — я пришла сюда не за этим. И ни с кем знакомиться не буду. — Но дорогая, — всплеснув руками, воскликнула миссис Лорейн, — это ведь тебя ни к чему не обязывает. Если Уоррен тебе не понравится совсем, ты можешь просто уйти. Но подумай, вдруг это твоя судьба? Судьба Иолы сейчас пила чай на каком-нибудь саммите или заседала в парламенте, но миссис Лорейн этим было не убедить. Девушка вдруг ясно осознала, что ее мать не успокоится, пока Иола не предъявит ей своего возлюбленного. — Уоррен, друг мой, подойдите, я познакомлю вас со своей дочерью, — вдруг крикнула миссис Лорейн и помахала кому-то рукой. — Господи, мама! Кто он хоть такой? — Наш сосед, купил в прошлом месяце коттедж Дэвисов. Улыбнись ему, милая. Иола посмотрела туда же, куда и мать, даже не подумав изобразить хоть подобие приветливой улыбки. К ним направлялся довольно высокий человек, сияя улыбкой во весь рот. Его лицо было далеко от общепринятых стандартов красоты. Смуглая кожа, кривоватый рот, нос картошкой. Впечатления добавляли ещё и огромные навыкате глаза, которые, казалось, сейчас выскочат из орбит, и небольшая золотая серьга в ухе. У Иолы появилось ощущение, что сейчас он крикнет «Полундра», как пьяный пират и откуда-нибудь вылетит огромный говорящий попугай. — Мамочка, ты издеваешься? — едва слышно прошептала девушка, но мать не успела ответить, Уоррен был уже слишком близко. Иола чётко ощутила его запах — пачули, ваниль, тонкие нотки розы и мускус. Запах был приятен, и то хлеб, не придётся сходить с ума от отвращения, как, например, в обществе миссис Биллок. — Я так рад с вами познакомиться, мисс Лорейн, — проговорил он глубоким голосом и поцеловал руку Иолы, — ваша мама так много мне о вас рассказывала. — О, не сомневаюсь. Наверняка все уши прожужжала, — ехидно произнесла Иоланта. Мать незаметно, но больно ткнула её в бок и с милой улыбкой просюсюкала: — Ну вы тут пообщайтесь, а мне нужно найти Агату. Уоррен, не давайте Иоланте скучать. Отделаться от Уоррена Иоланте удалось только через полчаса, за которые она выслушала кучу довольно неуклюжих комплиментов, узнала, что он вообще-то по профессии биржевой аналитик, но всю жизнь мечтал быть пчеловодом и теперь, отойдя от дел, купил коттедж и занялся, наконец, любимым хобби. В принципе, Уоррен был неплохим парнем, познакомься с ним Иола при других обстоятельствах, она бы вполне могла получить приятные впечатления от общения, но сейчас мужчина ее просто невероятно раздражал. В конце концов, едва успев вклиниться в нескончаемый поток рассказов об особенностях пчёл, Иола сказала: — Уоррен, простите, но чтобы мама вам не говорила обо мне, это все не стоит воспринимать всерьёз. Моя жизнь вполне налажена и я не ищу пару. Всё, что мне нужно, я уже отыскала. Ещё раз прошу прощения, но мне пора. Стараясь не обращать внимания на явно расстроенного несостоявшегося кавалера, Иола вышла из комнаты. И тут же напоролась на мать. — Ну как? — кокетливо спросила та. — Ещё хоть один раз, мама, ты устроишь мне сватовство, и я больше не переступлю порога этого дома, — прошипела Иола. — Неужели Уоррен тебе так не нравится? — расстроилась мать. — Мама, он похож на предводителя сомалийских пиратов или на скупщика краденого. Естественно, он мне не нравится! — воскликнула Иола. — Да и не в нём дело. Я вообще не желаю знакомств. В этот момент у неё зазвонил телефон. Номер был ей незнаком, но в этом не было ничего удивительного, просто очередной новый клиент. — Слушаю, — ответила она нейтральным голосом, пряча поглубже раздражение и злость. — Добрый вечер, мисс Лорейн, — произнёс бархатный обволакивающий голос на том конце провода. Иола едва не выронила трубку от неожиданности. — Здравствуйте, мистер Холмс. Что-то случилось? — проговорила она, стараясь изо всех сил, чтобы голос её не дрогнул и не выдал волнения. — Абсолютно ничего, — ответил он. — Просто сегодня третий четверг ноября. Иоле показалось, что он улыбается. — Простите, этот третий четверг чем-то примечателен? — удивилась мисс Лорейн. — Это время Божоле нуво. Праздник молодого бургундского вина, — ответил Майкрофт Холмс. — Французы отмечают этот праздник с XIX века. — Ах вот оно что, — воскликнула Иола, — я никогда об этом не слышала. — Я знал об этом празднике давно, но отметить его мне довелось лишь однажды, — сказал он. — А сегодня захотелось повторить это в вашем обществе, мисс Лорейн. «Вот так просто? Месяц молчания, а теперь он приглашает меня пить с ним какое-то особое вино?» — Это, возможно, наглость, мисс Лорейн, в свете вашего семейного праздника. Однако если вы всё-таки решите покинуть вечеринку, я приглашаю вас провести сегодняшний вечер в моей компании. Боже, да даже если бы Иоланта была сейчас на приёме у самой королевы, её бы этот факт не остановил. А уж в нынешних обстоятельствах это был просто подарок! — Знаете, мистер Холмс, я сейчас совершенно свободна и готова встретиться с вами, — ответила она. — Куда мне подъехать? — Вас уже ждёт машина, — ответил он. — Что? Но как… А, впрочем, какая разница. Я сейчас выйду, мистер Холмс. Наскоро попрощавшись с отцом и старательно игнорируя возмущения матери, Иоланта надела пальто и покинула дом родителей. Возле дома её действительно ждала дорогая чёрная машина. Иоланта нырнула в тёплое нутро автомобиля и закрыла глаза. Боже, стоило ему только поманить и она уже, побросав все дела, мчится к нему, вопреки здравому смыслу и совести! Правильно ли она поступает? Хотя с Майкрофтом Холмсом нет понятия «правильно», что бы она ни делала, это скорее всего будет ошибкой. Он и сам неправильный. Так что, снявши голову, по волосам не плачут.***
Машина привезла её во французский ресторан, очень пафосный и явно дорогой. В ресторане было много людей, видимо, пришедших отметить третий четверг. Иола назвала свое имя и администратор проводил её в отдельный кабинет. Войдя, она сперва почувствовала его аромат, а уже затем увидела и его самого. Майкрофт Холмс, как всегда великолепный и безупречный, поднялся ей на встречу и, поцеловав руку, проводил к столу, на котором стояло вино, сыр и виноград. Продолговатый зелёный и крупный, круглый, тёмно-бордового цвета, наверное, очень сочный и сладкий. В детстве Иола обожала виноград, потом эта любовь куда-то исчезла. Однако сейчас ей вдруг захотелось взять ягоду и ощутить на губах знакомый вкус виноградного сока. Боже, о чем она думает?! — Я рад вас видеть, мисс Лорейн, — улыбнулся Майкрофт. — Я вас тоже, — сдержано ответила она. О, ты даже не представляешь, насколько я рада. Представляю. — в его глазах затаилась усмешка. Или ей показалось? Они пили молодое вино, Майкрофт рассказывал ей об этой прекрасной традиции. Потом тема плавно перешла в область парфюмерии. — С самого детства я мечтал стать парфюмером, — улыбнулся Майкрофт. — Серьёзно? — удивилась Иоланта. — Надо же! — Вас это удивляет? — спросил он. — Должна признаться, да. — Почему? — Мне кажется, вы на своём месте, — ответила Иола, — я имею ввиду вашу профессиональную деятельность. — Я рано увлекся созданием ароматов, изучал эту профессию и, надо сказать, достиг хороших результатов уже на момент моего семнадцатилетия. Но, произошло то, что произошло. И мне пришлось выбрать иную стезю, — Майкрофт Холмс улыбнулся и развёл руками. — Мне так жаль, — сочувственно сказала Иоланта. — О, поверьте, не стоит, — сказал он, голос его стал внезапно таинственным, как у бывалого сказочника, — жизнь научила меня добиваться своего несмотря ни на какие препятствия. Кстати, у меня есть маленький секрет на миллион, который делает меня гораздо ближе к вашей профессии, чем вам кажется, мисс Лорейн. Любой парфюмер, и ещё ряд личностей, отдали бы всё на свете, чтобы обладать этим секретом. Но только для вас я готов приоткрыть завесу тайны. По вашему желанию, разумеется. — Зачем вам это нужно? — Иола не могла не задать этот животрепещущий вопрос, несмотря на чарующий обвалакивающий голос собеседника, заставляющий податься вперёд всем телом, стараясь уловить каждое слово, звук, движение. Ей было непонятно, зачем эта встреча, эти откровения человека, к откровениям явно не привыкшего. Каждое его слово, действие настораживало, заставляло следить за ним и за собой. Майкрофт Холмс пугал даже безотчётно влюбленную в него Иолу, что же испытывали рядом с ним другие люди? — Произвести на вас впечатление, — ответил он, словно это было само собой разумеющееся. — Для чего? — она спросила это довольно твёрдым голосом и по старой детской привычке вскинула подбородок вверх, из-за чего ей пришлось слегка скосить глаза на собеседника. Она делала так всегда, когда нервничала. Феона не раз говорила ей, что это выглядит комично, но привычка, говорят, вторая натура. — Это же очевидно, мисс Лорейн, — укоризненно сказал мистер Холмс, — Вы мне нравитесь. Как женщина. Иола, как ей показалось, излишне громко вдохнула воздух, ставший вдруг невозможно густым. Окрылённое сердце взметнулось вверх и… пропустило удар. «Что? Нет, не может быть так просто!» — говорили её глаза. «Ну почему же? Разве такого не бывает?» — усмехались в ответ его. «Только не с тобой» — отвечала Иола — На других женщин мне не трудно произвести впечатление обычными ухаживаниями, — пояснил он, — но вы — особенная. — Это почему? Он поманил её, чтобы она наклонилась ближе к нему, и проговорил зловещим шёпотом: — Вы знаете мою самую страшную тайну. У Иолы внезапно вспотели ладони. Борясь с искушением некультурно вытереть их о белоснежную скатерть, она с лёгким флёром насмешки произнесла: — Я пойду припудрю носик. Можно? — Разумеется, — улыбнулся он. Иоланта вошла в туалетную комнату, выдохнула и помыла руки с ароматным мылом. Бросив взгляд в зеркало, она увидела высокую красивую блондинку в модном бархатном платье в бельевом стиле. Блондинка смотрела на неё, насмешливо изогнув губы. Это внезапно разозлило Иоланту. — Какие-то проблемы? — спросила она. — О, хитрый охотник заманивает в свои сети очередную жертву, — произнесла блондинка. — Что вы имеете ввиду? Я не понимаю, — сказала Иола. — У вас ведь свидание с Майкрофтом Холмсом? Не советую ему верить, — ответила блондинка. — Кто вы такая? — Лорин Ричмонд, если вам это о чем-нибудь говорит, — ответила блондинка. — Однако важно не то, кто я, важнее, кем я была ещё совсем недавно. — И кем вы были? — спросила Иола, её смущала и раздражала эта нелепая ситуация. Она убежала от Майкрофта Холмса, чтобы успокоиться и подумать, но и тут нарвалась на какие-то игры и загадки. — Я была его девушкой, — ответила Лорин Ричмонд. — Вернее, его очередной игрушкой. Которую Майкрофт Холмс, наигравшись, выбросил, чтобы глаза не мозолила. Я подумала, вы должны знать. Это человек с каменным сердцем. Вы отдадите ему своё, живое, чувствующее и любящее, но оно разобьётся о камень. Майкрофт Холмс не способен любить женщин, он может только играть с ними, удовлетворяя свою похоть и грязные желания. — Какие желания? — спросила Иола, сама догадываясь, что это может означать. — Самые разные, какие ему только придут в голову, — ответила Лорин. — Майкрофт Холмс дёргает за ниточки, заставляя своих кукол плясать под его дудку. Он — Демон с тёмной душой, в которой нет места светлым чувствам. — Вам бы книги писать, мисс Ричмонд, — сказала Иоланта. — А я и пишу, — улыбнулась та, — скоро выходит моя первая книга. Я вас приглашу на презентацию. — Надеюсь, она не о Майкрофте Холмсе. — Ещё чего! Много чести, — фыркнула Лорин. — Я вам не верю, — сказала Иоланта, хотя сама не была в этом уверена. — Да бога ради, — пожала плечами Лорин, — если останетесь с ним, сами все поймёте. Иола вихрем вылетела из туалетной комнаты, борясь с искушением вообще сбежать из ресторана. Однако волевым усилием девушка заставила себя вернуться к своему собеседнику. Вернувшись за стол, она пристально заглянула в непроницаемое лицо сидящего напротив мужчины, чуть не утонув в очередной раз в синеве его глаз. — Ещё вина, мисс Лорейн? — спросил он, не отводя взгляда. — Пожалуй. А вас не интересует, нравитесь ли мне вы, мистер Холмс? — спросила она, приправив эту фразу всей возможной порцией яда, на которую была способна. — О, я вряд ли вам нравлюсь, мисс Лорейн. И спрашивать не стоит, — усмехнулся Майкрофт. — Однако я тоже знаю вашу маленькую тайну. Впрочем её трудно так назвать, для тайны её знает слишком много народу. — О чём вы? — Вы знаете, — ответил он. — Вы много на себя берёте, — вскинулась девушка. — Возможно, — кивнул он, — но я прав, не отрицайте. — Вы…вы воистину — Демон с тёмной душой. На что вы вообще рассчитываете? — возмутилась Иоланта. — Обычно только на себя, — усмехнулся он, — сейчас однако я смел надеяться на ваш здравый смысл. Но с ним, очевидно, что-то случилось в уборной. Иола вспыхнула, словно её огрели плетью. Он смеет издеваться над её чувствами! — Не смейте играть со мной, я вам не кукла! — крикнула она, сама испугавшись своего крика. — Мисс Лорейн, я не… — начал он, но Иола не дала ему договорить. — Не отрицайте. Я разгадала вашу игру. Вы кукловод, но я не стану вашей очередной марионеткой! Спасибо за вино, но мне уже пора, завтра рано вставать. — Что ж, хорошо. Спасибо за приятный вечер, мисс Лорейн, — Майкрофт Холмс явно кривил душой, вечер закончился не слишком приятно и, хотя его лицо было абсолютно непроницаемо, Иола была уверена, что он весьма разочарован. Иола выскочила из кабинета и помчалась к выходу, по дороге наткнувшись взглядом на блондинку. Она мило щебетала с каким-то мужчиной. Иола этого не видела, но ее провожали взглядом две пары глаз: торжествующим — Лорин Ричмонд и задумчивым — Майкрофт Холмс.***
Выйдя на улицу, Иола поймала кэб. Кэбмен спросил, куда ехать, и она задумалась. Ей не хотелось домой, тем более к родителям. В другое время она бы пошла к Феоне, но сейчас они с подругой в ссоре. Хотя, быть может, подруга её простит. Иола решила рискнуть и назвала шофёру адрес Роджерсов. — Иола, что случилось? — воскликнула Феона, увидев на пороге подругу в такое время. — Феона, прости меня. Ты была права насчёт него, — на глаза Иолы навернулись слёзы. — Что он сделал? — спросила взволнованно Феона, затаскивая Иолу в дом. — Пойдём поговорим. Расскажи мне всё в подробностях. — Не знаю, правильно ли я поступила, но слова той женщины…и его поведение. Что мне делать, Феона? — завершив рассказ о сегодняшнем вечере, Иола склонила голову вниз, пристально рассматривая линии на своих ладонях. Феона выглядела задумчивой. Помолчав, она произнесла: — После того, как ты на меня накричала, я не могла сидеть сложа руки и решила побольше узнать о Майкрофте Холмсе. Единственным доступным мне источником информации был Шерлок Холмс, его брат. И, знаешь, что удивительно? Шерлок пошёл мне на встречу и пролил свет на поступки Майкрофта. Он неплохо знает своего брата. — И что он тебе сказал? — спросила нетерпеливо Иола. — Занятные вещи. Например, то, что Майкрофт всегда пользовался вниманием у женщин и при этом выбирал не лучшие экземпляры, вроде этой Лорин. — Она потрясающая красотка, — усмехнулась мисс Лорейн, — и это не лучший экземпляр? Однако Шерлок Холмс привередлив. — Он имел ввиду не внешность, Иоланта, а скорее характер, привычки и тому подобное. Все женщины Майкрофта обладали дурным нравом, были эгоистичны, самолюбивы и считали себя центром мироздания. И да, красивы. И ни одна из них, по мнению Шерлока, не любила его брата. Майкрофт это, естественно, тоже понимал. — Тогда зачем встречался с ними? — удивилась Иола. — Ну уж точно не для того, чтобы удовлетворять грязные желания, — усмехнулась Феона. — Хотя тут как посмотреть. — Ты о чем? Феона, не тяни, я тебя сейчас укушу! — заёрзала на диване мисс Лорейн. — В детстве Майкрофт увлекался игрой в шахматы одновременно на нескольких досках. И он всегда побеждал, Шерлок ни разу не видел его проигрыша. После случившегося с ним в семнадцать лет он превратил всю свою жизнь в игру. Он играет на политической арене, причём в главной роли, иногда играет в шпиона, подрабатывая на Ми-5 и Ми-6, играет спектакли перед окружающими людьми, как заправский актёр. С женщинами Майкрофт тоже играет в игру. Она называется «Охотник — жертва», так Шерлок её назвал. Игра заключается в том, что он ищет женщин, обладающих качествами, которые общество обозначает как недостатки, окучивает их, причём довольно быстро с учётом его, как выразился Шерлок, неуклюжести в отношениях с женщинами, некоторое время играет по их правилам, потом заставляет играть по своим. И когда жертва полностью покоряется, ему становится скучно и он бросает её. Однажды его мать спросила, почему он выбирает таких женщин. Он ответил, что их не жалко бросать, они все равно страдают лишь от уязвленного самолюбия. — Бог ты мой! Надо ж такое придумать, — поразилась Иола. — Но со мной-то он так зачем? Неужели я такая же, как Лорин Ричмонд, в его глазах? — А с чего ты взяла, что он играет с тобой в ту же игру, что и с ней? — спросила Феона. — Потому что Лорин так сказала? — Нет, причём тут она? — А при том, дорогая Иола, что она наговорила гадостей, а ты и поверила. Повелась на её слова. Между прочим, у Лорин Ричмонд психологическое образование и собственная, разработанная ею, техника, она известная в наших кругах личность и знает, куда давить. Говоря с тобой, она наверняка делала какие-либо движения руками? — Да, вроде бы да, — кивнула Иола — Ну вот, она тебя запрограммировала, — сказала подруга. — Майкрофт Холмс рисковый мужик, раз связался с ней, рисковый и фартовый. Или чертовски умный, раз ей не удалось раскусить его обман. Она просто вложила тебе в голову нужную ей информацию, дабы отомстить кинувшему её любовнику. Ты ведь даже нахамила ему её словами. Выдала заложенный блок. Ведь до встречи с ней подобные мысли тебе в голову не приходили? — Нет, — проговорила Иола, — значит, Майкрофт не подонок? И я вовсе не разгадала его игру? — Ну тут уж смотря что взять за эталон святости, — развела руками Феона, — но он точно не извращенец в том смысле, какой ты вкладываешь в это слово. Сама подумай, как бы ты себя вела, если бы тебе искренне хотелось предупредить кого-то о странных сексуальных фантазиях бывшего, от которых ты, бедняжка, страдала? Ты бы плакала, рассказывая об этом, смущалась, переживала, если бы вообще решилась говорить. А как вела себя Лорин? Уж поверь, она точно не подвергалась насилию. Она просто внушила тебе нужную ей информацию. — Господи, какая я идиотка. Я так некрасиво себя повела. Майкрофт наверняка решил, что я ненормальная. — В одном Лорин была права, он играет с тобой тоже. Только с иной целью. С тобой Майкрофт хочет не казаться нормальным, он хочет им действительно быть. Но строить отношения он умеет только с помощью игры, поэтому и придумал её для тебя. Нечто особенное. — И что же это за игра? — спросила Иола. — Слабо — не слабо, — ответила Феона. — и если хочешь знать моё мнение, это мерзко. Однако Шерлок считает, что Майкрофт тебя уважает, как соперника. Ты не жертва, ты, Иоланта, игрок. И игрок достойный. — Это весьма утешает, — ехидно сказала Иола. — Только я что-то не помню, чтобы брала его на слабо. — Ну ещё не всё потеряно, — заметила Феона. — Кстати, по-моему, он играет и с самим собой. Вот сегодня, например, он ведь говорил тебе о секрете? Иола кивнула. — Ну вот. Я так и представляю, он стоит перед зеркалом и спрашивает сам себя: А слабо тебе, Майкрофт, доверить секрет на миллион малознакомой истеричке? — Феона расхохоталась. — Да ну тебя, — Иола кинула в хохочущую подругу диванную подушку. Не попала. — Лучше скажи, что мне теперь делать? — Не знаю. Только тебе решать, играть с ним дальше или держаться подальше. Я бы выбрала второе, но ты — не я. Только ты должна понимать, что ничего не изменится. Он никогда не сможет снова чувствовать запахи, а значит и любить по-настоящему. — Почему ты в этом так уверена? — спросила Иола. — Он столько лет живёт с этим. А люди в массе своей не любят перемен. Он наладил свою жизнь с этим недостатком. Как думаешь, что он стал бы делать, вернись к нему обоняние? Его мир бы рухнул. Он в глубине души сам не хочет чувствовать. А значит, изменить это не получится.***
Несмотря на уговоры Феоны остаться, Иола всё же отправилась домой. Ей нужно было все хорошо обдумать и принять решение, как действовать дальше. И, войдя в квартиру, тут же пожалела об этом, увидев в гостиной чей-то тёмный силуэт. В её квартиру кто-то пробрался и вряд ли с благими намерениями.