Зло как естественная сила

Маленький мальчик в комбинезончике весь извёлся, он в напряжении бродил вокруг дивана. Его беспокойный взгляд часто обращался к женщине, сидевшей на диване с неким прозрачным человечком, больше похожим на сизый туман. Какое-то время он долго смотрел на них встревоженным взглядом, но после повернулся к мужчине в плаще с блондинистыми волосами и золотыми глазами. — Дед, а он такой же дух, как и ты? — хлопая глазами, спросил он у своего предка. Мужчина, что был будто облачён в мягкое сияние, повторяющее его очертания, тепло ему улыбнулся. — Нет, дорогой. Я светлый дух, а он — тёмный. Мальчик поджал пухленькие детские губки и повернулся обратно, всматриваясь в как будто постепенно исчезающее создание, бессильно обмякшее в женских руках. Было видно, что у тёмного духа настали отнюдь не лучшие времена. Мальчик нахмурил брови, повернулся обратно к дедушке и несильно дёрнул его за рукав: — Он ведь болен, да? Его надо вылечить. — О, не беспокойся, — оптимистично заявил дух. — Твоя мама вылечит его. Мальчик снова устремил свой беспокойный взгляд на мать, которая что-то тихо шептала у духа над головой. Он не хотел бы, чтобы с маленьким духом, которого он буквально сегодня нашёл в плачевном состоянии в запретном лесу, случилось что-то плохое, однако ему было любопытно, что же случится дальше. Потому он смотрел. — Тсунаёши, — улыбаясь, позвал своего правнука светлый дух, — а ты уже придумал имя своему новому другу? — А у него разве нет? — кинул на него мальчик быстрый взгляд больших наивных глаз. — А вдруг? — мотнул головой дух. — Это же ужасно. Мальчик нахмурил брови: — Но как такое может быть? Ведь у каждого есть имя…не может же быть так, чтобы у него его не оказалось. — Однажды, когда был ещё живой, я встретил демона, у которого взаправду не было имени. — Демона? — ахнул мальчик. — А как выглядят демоны? — О, они выглядят, как люди! — Но тогда как их отличить от человека? — с каким-то грустным выражением лица спросил мальчишка. — Вдруг я буду идти по улице, встречу демона, который так похож на человека, и не буду знать, что это демон? — У них пусто в глазах, — мягко улыбнулся мужчина, смотря с некой грустью, как будто что-то вспоминая. — Они выглядят, как люди, потерявшие всякую надежду. Понимаешь, Тсунаёши? Всегда смотри людям в глаза. — Им настолько грустно? Мальчишка выглядел так, словно от этой печальной новости он совсем повесил нос, поэтому дух снова как будто по-отцовски улыбнулся. В этом маленьком человеке было столько сострадания! — Нет. Если для людей это катастрофа, то для демонов — обычное состояние. Знавал я демона с абсолютно чёрными глазами. Они выглядели, словно чёрные дырки у него на лице, даже тогда, когда он смеялся, шутил и улыбался. — Чет, — вдруг ни с того ни с сего сказал мальчик, улыбаясь и глядя дедушке прямо в глаза. — Что? — поднял тот светлую бровь. — Если у этого духа не будет имени, я назову его Чет. * * * Наутро после праздника у Тсунаёши дико болела голова. Конечно, это не единственная его проблема. Например, порезы, которые остались после того, как он вскрыл вены, преподнося необходимую для совершения ритуала жертву, горели огнём. И то было не удивительно, ведь если из вен мага течёт чёрная кровь, это может значить только одно — тьма, живущая в его сердце, становится с ним одним единым целым и рвётся наружу вместе с кровью, придавая ей чёрный цвет. Процесс этот болезненный — колдун как раз чувствует, как сердце и сосуды, с ним неразрывно связанные, жжёт огонь, хотя на самом деле это не так. Боль, которую испытывает маг, тоже своеобразная жертва. — Ну и что это было? — услышал Тсунаёши у себя над головой. Колдун только обречённо вздохнул. Ему итак не очень нравилось ходить в школу, но когда над головой кто-то, в принципе больше похожий на галлюцинации, летает и нудит, эта участь кажется ещё ужасней. — Ну что ты хочешь услышать от меня, Чет? — устало спросил колдун, глядя на полупрозрачного фиолетового духа, скрестившего воображённые самим собою руки, нахмурив существующие из одного его желания бровки и возмущённо глядя на него своими золотыми глазами с чёрными узкими щёлочками. Такие, как он, не имеют какой-то определённой формы, но у таких существ, всё же, есть нечто общее, обязательное для всех — это полупрозрачное тельце с мягкими очертаниями, пара рожек, на конце как будто растворяющихся в воздухе, золотые глаза с чёрными щёлочками. Но тот, пожелав, может дополнять свою форму. — Извинений! — воскликнул дух максимально возмущённым, срывающимся голосом. — Что?! — встрепенулся Тсунаёши, растопырив пальцы на руках. — Почему это я должен извиняться, причём не перед кем-нибудь, а перед тобой? Бедняга-дух аж чуть не задохнулся в возмущении. — Да как ты смеешь так пренебрежительно обо мне говорить? — хвала, что духов могут слышать только мафиози, потому что его речь была довольно громкой. — Я нашёл тебя на каком-то сомнительном алтаре в луже крови, это как понимать вообще, Тсунаёши? — Фе, не говори моё имя полностью, — скривился упоминаемый. — У меня аж плечи передёргивает. Чет что-то замолчал, и Тсунаёши снова погрузился в свои мысли, хоть и был уверен, что дух обязательно придумает ещё что-нибудь. День был, по его мнению, довольно странным. Дома, перед тем, как пойти в школу, он со всей аккуратностью разделывал хурму под скептический взгляд Чета. Естественно, что каким бы аккуратным не был Тсунаёши, плод всё равно развалился, ну а после ему стало и вовсе не до этого, надо было спешить, чтобы не опоздать в школу и не получить от лучшего друга среди людей — главы дисциплинарного комитета. И когда он выходил из кухни, краем глаза он увидел окровавленное сердце. Естественно, что когда шокированный Тсуна обернулся, он увидел хурму, из которой вытекал прозрачный оранжевый сок. Но то окровавленное сердце было столь реально, что это вряд ли могло быть чем-то, просто показавшимся ему по вине смазанного взгляда на вещи. Сейчас он вспоминает об этом и вздрагивает, рисуя в голове тот жуткий образ, но тогда он быстро забыл об этом, решив не обращать внимания. Его больше волновал тот странный зуд, который он чувствовал на месте пореза, оставленного демоном. То место словно жгло огнём. У него было такое чувство, будто что-то до сих пор ему угрожает, а тем вечером дело явно не закончилось. За своими размышлениями он не заметил, как Чет начал что-то говорить, а шаг стал стремительно замедляться. Глядя куда-то в землю, он прикоснулся подушечками пальцев к узкому порезу на губах, который всё не переставал напоминать о себе неприятной жгучей болью. «Это…довольно интересно» — подумал он. Наконец, он во что-то врезался. Колдун заморгал глазами, не сразу понимая, что происходит, и поднял взгляд вверх только тогда, когда над головой раздалось чьё-то недовольное цоканье. Даже Чет замолчал, с настороженностью глядя на некоего молодого человека с серебристыми волосами, бирюзовыми глазами и дешёвой сигаретой во рту. Вид его казался довольно растрёпанным даже не смотря на то, что с распахнутой рубашкой, под которую было надета футболка, ходило большое количество учеников школы. Однако никто из них и не думал о том, чтобы закурить. Видимо, он был недавно переведён в это место, так как, кажется, ещё ни разу не встречался с местным главой дисциплинарного комитета, раз может с гордостью держать сигарету в зубах. Тсунаёши уверен, что скоро ситуация эта переменится, но вместе с тем ему было безразлично, что случится с этим парнем и его сигаретой, которая особенно рискует быть воткнутой в самые деликатные места. — Я извиняюсь, — проговорил Тсунаёши, но взгляд его не был полон сожаления, поэтому, видимо, парень решил, что пропускать его явно не стоит. — Ты — Савада Тсунаёши? — спросил он с таким лицом, будто лично Тсуна сделал ему нечто непростительное. Но когда, если тот видит его впервые? — Я уже где-то видел твою рожу? Тсунаёши был, в общем-то, вежливым мальчиком, но очень скоро ему это начинало надоедать, и он становился самим собой. Однако, как оказалось, далеко не все люди готовы принимать тебя таким, какой ты есть. Обидно, очень обидно. — Пс, Тсунаёши, хочешь, подскажу? — задорно усмехнулся тёмный дух, подлетая ближе к его уху. — Я же просил, чтобы ты не называл меня полным именем, — передёрнувшись, недовольно глянул на друга маг. — И не надо мне подсказывать, я сам попытаюсь вспомнить, где я мог видеть эту физиономию. Как бы то ни было, все присутствующие замерли в ожидании. У Тсунаёши было настолько интригующее выражение лица, что никто из присутствующих был не в силах ему помешать. Даже если для кого-то это томительное ожидание и было оскорбительным. — Ты не тот ли чувак, которого я встретил в сексшопе? — предположил он с достаточно умным выражением лица. — Точняк, ты не тот ли, что долго не мог выбрать меж двумя плетьми? — Что ты делал в сексшопе? — со скептическим выражением лица спросил Чет, скрещивая ручки на груди. — Очевидно, меня не было с тобой в тот раз, поэтому я хочу узнать, что ты там забыл. — Ну, я хотел купить там свечи и приспособить их для одного ритуала, потому что магазин с оккультной продукцией был закрыт до понедельника. — Это всё равно не то! — оскорблённый и униженный, отверг его теорию странный незнакомец. — Хм, ну тогда дай мне подумать, — задумчиво произнёс колдун, уцепив пальцами подбородок. Со временем, униженный и оскорблённый человек, которого перепутали с каким-то чуваком из сексшопа, который долго не мог определиться, какую плеть лучше взять, терял всякое терпение. И в отличие от увлечённого своими разнообразными версиями на этот счёт Тсунаёши-куна Чет всё это прекрасно видел. Поэтому-то он и решил долго с этим не тянуть. — Это твой одноклассник, балда. Тсунаёши, услышав это, резко повернул к нему голову, глядя весьма удивлёнными глазами. Было видно, что такой версии точно не было в его голове. Каких только не было, но этой — точно нет. — Ты что, серьёзно? — Ну да, — пожал плечами дух. — Он ещё пнул твой стул, когда проходил мимо. — А, да, неприятно было. — Так! — гаркнул обсуждаемый юноша. — Пора заканчивать этот цирк. — Что? Это я-то устраиваю представление? — возмущался Тсунаёши. — Да это ты незнамо, что пристал ко мне. — Я знаю, что ты колдун, Тсунаёши. — Чёрт, пацан, откуда он мог узнать об этом? — наигранно-напряжённо шептал ему на ухо Чет таким образом, чтобы странный юноша, оказавшийся одноклассником Тсуны, обязательно услышал. — И тебя, дух, я тоже слышу и вижу, — строго проговорил незнакомец. — Кто бы мог подумать! — ахнул Тсунаёши как будто от удивления, прикрывая рот ладонью. — Я разве не сказал, что с цирком мы уже закончили? — зло рявкнул юноша, сверкая бликами в глазах, точно являющимися искорками чистейшей ярости. — Да где ты видишь здесь медведей, мил человек? — Да какие ещё медведей?! — казалось, это начинало сводить его с ума. — На велосипедах, — говоря это, Тсунаёши глядел совершенно расслабленно. Видно было, что издеваться над людьми было его маленьким хобби. Зная этого человека, как облупленного, тёмный дух стукнул себя ладошкой по лбу. Ни дня без приключений! — Ты — наследник крупнейшей империи в мире мафии, семьи Вонгола, — на полном серьёзе, с явными намерениями привести разговор к чему-то конкретному, проговорил странный мальчик строгого вида. — Если б мне давали по доллару за каждый раз, когда мне это говорят, — устало вздохнул Тсунаёши, закатывая глаза. Видно было, что и это заявление особо его не впечатлило. Тем временем, его заново открытый одноклассник терял терпение — его зубы скрипели, а руки, сжатые в кулак, мелко тряслись. Однако Тсунаёши это доставляло одно только удовольствие. — Я хочу сразиться с тобой, наследник Вонголы, — найдя в себе силы посмотреть на него серьёзно, проговорил весьма проблемный парень. — Да? — поднял бровь Тсуна, скрещивая руки на груди. — А не перехочется? Что вообще на тебя нашло, друг мой? — Я считаю, что ты будешь плохим боссом, Тсунаёши. — И по какой такой причине тебя должно это волновать? Я — человек не грубый, но в данном случае тебе следовало оставить при себе своё мнение. — Вонголе нужен кто-то, вроде меня, — он смотрел на него так драматично, как будто как минимум стоял на высоком обрыве, о который бьют воды холодного сурового океана, а брызги летят ему на лицо. — А ты уже подумал, где взять права на престол, а? — нахмурил брови Тсунаёши. — Ты, человек, пинающий чужие стулья. Странный одноклассник с серебристыми волосами самодовольно усмехнулся: — Сразив тебя, я отвоюю это право. — Чего? Да кто тебе сказал, что так можно? — Вообще-то, — вмешался в разговор тёмный дух, — это прописано в омерте. — Что? — он обернулся на духа, смотря на него с возмущением. — Ты хочешь сказать, что за него? — Нет, но просто по правилам он абсолютно прав, — спокойно ответил дух, прикрывая свои ярко горящие глаза. — Если некто, являющийся мафиози, убивает Босса, то он имеет право стать им. Тсунаёши поморщился: — Что за дебильные правила и почему я раньше не знал об этом? — Потому что ты не читаешь правила. — А тебе-то зачем их читать? — спросил колдун, после чего подозрительно сузил глаза. — Чем ты занимаешься по вечерам? — Так вот, Тсунаёши, — решил напомнить о себе горе-претендент на кресло Босса, — я хочу сразиться с тобой. Ты узришь всю силу моего неистового пламени Урагана! Тсуна, успевший отвернуться к духу, дабы поговорить с ним о его досуге, забыв совсем про странного парня, приставшего к ним этим несчастным утром, повернулся обратно к его серьёзному лицу. И маг не видел этого, но на его собственном лице было такое выражение, будто тот конкретно ему мешает, раздражает, маячит, словно бельмо на глазу. — О, извини, друг, я не готов к серьёзным отношениям. В конце концов, даже такому, несомненно, терпеливому человеку, как этот курящий удалец, надоело терпеть разнообразные подколки и издевательства. Пренеприятного юношу объял алый пламень, начав виться вокруг него, словно то был дикий зверь, приручённый колдуном. Тсунаёши зло усмехнулся, чуть отскакивая назад: — И чем ты думаешь, парень, используя магию здесь, в школе, полной обыкновенных людей? Но странный одноклассник, похоже, совсем его не слушал — он сделал несколько движений раскрытыми ладонями, и пламя, вившееся вокруг него, точно огромный алый волк, как будто сорвалось с цепи, бросившись на Тсунаёши. Оно прошло какое-то расстояние, после чего образовало заслонку между Тсунаёши-куном и всем остальным миром. Когда это произошло, этот тип широко усмехнулся и хлопнул кулаком по раскрытой ладони с особым звуком, после чего отдельные куски пламени вокруг его жертвы стали хаотично взрываться. Колдун, знавший, что подобное без труда разорвёт тело бедолаги на куски, зло посмеивался, держа в руках алый сгусток, и за своим непонятный ликованием не заметил, что взгляд друга жертвы, тёмного духа, был совершенно спокоен. Он был настолько расслабленным и даже в какой-то мере чуть уставшим, что нападавший, если бы только обратил на него внимание, сразу заметил бы подвох, а значит, десять раз подумал бы, прежде чем нападать на кого-то, кого ещё в самом детстве назвали «наследником семьи Вонгола». Поэтому в какой-то момент всё, созданное силой колдуна, развеялось, словно стало одним целым с воздухом. Сквозь ворох пламени и дыма показался Тсунаёши, положивший руку на лоб, точно его утомило это нападение в плане того, что оно лишь отнимает его время, а другую руку с раскрытой ладонью вытянув вперёд. — А ты уже придумал, где будешь брать пламя Неба, умник? Впрочем, ему и не нужен был ответ — в следующий же миг он щёлкнул пальцами, подымая с земли различные ветки, которые тут же превращались в острые каменные орудия. Он отвёл руку назад, после чего перекинул её вперёд, управляя обычными ветками, которые после своего окаменения становились смертельным оружием. Надо сказать, парень не сразу догадался, что нужно делать, поэтому принялся спасаться от каменных штыков бегством. Но когда он вспомнил, что у него до сих пор есть магия, которой, при случае, можно отбиваться, было уже поздно — штыки, легко управляемые пальцами Тсунаёши-куна, прибили его к соседнему дереву, и удар был настолько сильным, что каждая окаменелая ветка под действием магии врезалась в дерево на половину своей длины. Тсунаёши усмехнулся: — Я тут пойду, а тебе удачи освободиться, горе-босс Вонголы.