Зло как естественная сила

Когда круг был сметён с ткани порывом ветра, а демон у них перед глазами исчез, Тсуна с облегчением выдохнул задержанный в лёгких воздух, аккуратно сложил льняную местами изодранную ткань и положил её себе в сумку. Он было уже подумал, что все его проблемы на этом-то и закончились, но потом он повернулся, увидел каменное лицо Хибари-сана, и его пальцы принялись нервно сминать изодранную льняную ткань. Хибари-сан молчал. Не то, чтобы он злился на Тсунаёши-куна за все эти годы молчания, просто ему неожиданно стало интересно, а как сам Тсунаёши объяснит все эти выкрутасы? Он подумал немного над тем, что друг мог сказать в своё оправдание, и вдруг понял, что даже не хочет это слышать. Сто процентов он либо будет строить из себя дурачка, либо скажет, что тайно занимался цирковыми упражнениями и попросил друганов подыграть ему. Трезво оценив всю ситуацию и заодно вспомнив, как Тсунаёши притворялся, что не помнит того пепельноволосого правонарушителя, Хибари-сан посмотрел на него совершенно серьёзно и произнёс: — Если скажешь что-нибудь про фаершоу — забью до смерти. На лице Тсунаёши застыла неловкая улыбочка, и было видно, что как минимум мысленно он сейчас истекает семью ручьями холодного пота. По его выражению лица становилось понятно — именно это он и хотел только что сказать. Хибари пришлось какое-то время наблюдать эту застывшую на его лице гримасу, после чего Тсунаёши опустил голову, резко выдохнул и неловко почесал затылок. — Ну, с чего бы мне начать-то? — проговорил он немного озадаченно. — Так получилось, что я с детства занимался оккультными науками — моя семья испокон веков промышляла этим делом и… Знаешь, мир огромен. Он настолько большой, что человеку даже трудно вообразить. Множество параллельных миров, вариаций человеческого мира просто шквал. Ты и я… существует ещё с десяток, а может, даже больше версий нас обоих, всех людей на планете, и все они живут в параллельных мирах, до которых нельзя дотянуться рукой. Хибари-сан открыл рот для того, чтобы что-то сказать, но Тсуна помахал рукою перед собой, останавливая его. — Я знаю, что начал слишком издалека, но мне действительно сложно всё тебе объяснить, — говорил он, и голос его выражал неудобство. — В общем, кроме очень вариативного, к слову, человеческого мира существуют и другие миры, которые не имеют вариантов, но находятся во вселенной, намного больше этой. Условно, конечно, их разделяют на Тёмный мир и Светлый, но в действительности же под этими двумя «кодовыми именами» скрывается бесчисленное множество мест, в котором живёт огромное количество разных существ. Для человека есть не так много способов попасть туда и каждый из них, к сожалению, связан с… Господи, как же это назвать… м… с покиданием душою своего тела, в общем. Поэтому люди, не наученные оккультным наукам, имеют шанс увидеть миры за гранью человеческого только после смерти, да. Потому его и зовут «иным миром», «тем светом» и так далее. Хибари-сан не выдержал и легко засмеялся, наслаждаясь видом растерянного Тсунаёши. Друг всегда вёл себя просто ужасно, но, что самое главное, он не ведал страха на своём пути. Ужасное качество, бесстрашие, и от него трудно было избавиться. Стереть самоуверенную ухмылку с его лица было крайне тяжело, и сейчас Кёе-куну представился шанс насладиться этим. — К чему ты ведёшь? Тебе не кажется, что твой язык похож на помело? — Знаю, знаю, знаю, — торопливо замахал руками Тсунаёши, и его брови были нахмурены, словно он очень старается сконцентрироваться. — Я действительно много болтаю, но оккультная наука очень тяжела, и объяснить на пальцах, откуда взялся этот… м… «человек», как здесь появился и куда, чёрт возьми, девался, тоже довольно сложно. В общем, он и не человек-то, кстати говоря. Это существо называется «демоном», но в самом широком смысле это, всё же, «тёмный дух». Демон — такая разновидность тёмных духов, которая никогда не рождалась в мире человеческом, обладает большой силой и уровнем духовного развития. Я сейчас не буду вдаваться в различия между низшими тёмными существами, чертями, людскими тёмными духами, демонами, верховными демонами и Самим Дьяволом*, наконец, но в мире ином есть своя эволюция, правда, очень отличающаяся от той, к которой ты привык. Он по определению является существом, сотворённым за пределами мира человеческого, прибыл в этот мир, так сказать, за отдельную плату по просьбе этого припадочного типа. А ушёл он восвояси, ну… скажем, я одолжил немного силы влиятельного дяденьки, и с помощью данного силового давления я вынудил его возвратиться. Вот, в принципе, так оно и произошло, но и вправду со стороны напоминает фаершоу. Когда он произнёс последнюю фразу, со стороны близстоящего дерева послушался истерический хохот. Тот, кто смеялся, был хорошо известен Тсунаёши, и потому, когда тот свалился с ветки дерева, колдун направил на него скептический взгляд. — А это жалкое создание… — проговорил Тсунаёши, не спеша. — Эй, как ты можешь? — всё ещё хватаясь за живот, воскликнул Джотто. — Я твой дедушка или кто? Как ты можешь так говорить о старших? — Разновидность светлых духов — человеческий светлый дух. Подтип — дух мученика, — продолжил Тсунаёши под дебильный смех старика. — Это существо родилось в мире людей, и его духовное развитие на момент смерти было так высоко, что он обратился высокоуровневым духом. Не спрашивай меня, как он стал светлым духом, это действительно невероятно, поскольку у него есть всё для того, чтобы быть тёмным. Тсуна как будто хотел сказать ещё что-нибудь, порочащее его бьющегося в истерике дедулю, но вдруг присмотрелся к молчавшему Хибари-сану, как будто увидел что-то странное. Тот улыбнулся, глядя на светловолосого мужчину средних лет, и Тсуна с подозрением спросил: — Хибари-сан, тебе всё это разве не кажется странным? — М? — Ну, то, что я рассказываю тебе тут о потустороннем мире и… Почему ты не удивляешься? В Средние века людям всё это было настолько в диковинку, что они, оказавшись на твоём месте, спешили собрать хворосту для костра, а ты так спокойно реагируешь. Тебе не кажется, что всё, что я сейчас наговорил, полнейший бред? — А чему мне удивляться, если мне день за днём такие вот истории рассказывают? — пожал плечами Хибари-сан. — В каком смысле? — Ну, в прямом, — его взгляд почему-то стал оценивающим. — Твой дедуля вчера многое рассказал мне о себе. На миг Тсунаёши-кун замер. Он всё думал, а что его дедан так бесится в злорадном смехе? Но теперь, когда друг сказал эти несколько фраз, он понял, что могло произойти. — Вот как, — проговорил Тсунаёши немного поражённо. — И что, ты не расстроен? — Чем? — поднял взгляд Хибари-сан. — Ну, тем, что твой друг барахтается в этом болоте и водится с нечистью, например. Это довольно грязное дело, между прочим. Очень многих это шокирует и отталкивает, — на последней фразе его передёрнуло и он взмолился: — Я не пойду с тобой в церковь. — А я с тобой — тем более, — огрызнулся Хибари-сан, но моментально успокоился. — Ты же именно поэтому мне не рассказывал, верно? Ты боялся, что моя реакция окажется какой-нибудь дикой. Но всё в порядке, я удивлён, но не напуган, к тому же… я давно подозревал о чём-то подобном. Ты постоянно занимаешься какими-то подозрительными делами, и никто вокруг этого не замечает. — Ты… Тсунаёши не знал, что сказать, и даже Джотто прекратил над ними смеяться. Он столько лет хранил эту тайну и ещё столько же собирался её хранить, и вот, в один из дней, Хибари-сан обо всём узнал и продолжает оставаться его другом. Хоть один, но в его жизни всё-таки был настоящий друг! Это был волнительный момент, он действительно иногда переживал об этом. Но тут Джотто снова стал глупо посмеиваться над ними, и Тсунаёши скосил на него раздражённый взгляд: — А ты? Чего полез рассказывать ему об этом? — Знаешь, я долго наблюдаю за вами, — ответил старик, как-то подозрительно и странно улыбаясь. — Мне всегда было интересно, как он отреагирует на то, кто ты есть. Но, самое главное, ты правда хочешь оставить его вот так лежать здесь, на лужайке? — Кого «его»? — почему-то, поморщился Тсунаёши. — Естественно, я говорю о том пареньке, который призвал Фонга, — ответил старикан с умным видом, важно прикрыв глаза. — Он лежит и не двигается. — Ты… — Тсуна посмотрел на него с каким-то непонятным Хибари-сану удивлением, — думаешь, он не просто истощён призывом? Тсунаёши нахмурил брови и быстрым шагом направился прочь, явно намереваясь что-то сделать. Хибари-сан и дедан тоже последовали за ним, а когда догнали, тот уже сидел на корточках рядом с тем странным пацаном, что призвал демона. — Может, отвести его в медпункт? — предложил идею присевший рядом с другом Хибари-сан. Тсунаёши покачал головой. — Не поможет. Он не просыпается не потому, что устал, а потому, что он проклят. Внутри него стоит барьер, мешающий разуму найти свой путь в явь. От парня несёт тёмной энергией — скорее всего, демон оставил ему подарочек в виде лёгкого наговора. — Я не очень понял… — неуверенно проговорил Хибари-сан. — Но похоже, что эта штука каким-то образом мешает ему проснуться, так? И что нам с этим делать? — Снимать наговор, конечно! — улыбнулся Тсунаёши. — Для начала надо снять всю тёмную энергию с письмён, что вырезаны на его цепях. Он порылся рукой в сумке и достал оттуда сшитый вручную кожаный мешочек. Пальцы его дёрнули за конопляную верёвочку, мешочек раскрылся, и пальцы погрузились внутрь. Когда Тсунаёши вынул пальцы из мешочка, те были все перепачканы в мелу, и он стал старательно вымазывать в белый цвет жутковатые прорези на цепях. — Тёмные письмена, вырезанные на металле — хорошая идея, но и снять осадок тёмной энергии можно элементарно. Достаточно вымазать все прорези в мелу, — пояснил Тсунаёши, ловя на себе недоумённый взгляд Хибари-сана. Пока водил пальцами по цепям, он не переставал улыбаться, потому что теперь взгляд друга казался ему очень забавным — Тсунаёши в столь юном возрасте уже считался мастером оккультных искусств, и его познания были очень глубоки, однако Хибари-сану были недоступны все эти знания. Он всё это время был весьма растерян, что и веселило Тсунаёши. Наконец, закончив обмазывать прорези в цепях, он снова полез в сумку, достал оттуда асбестовую сетку и маленький металлический горшочек, после чего поставил их на более менее чистое место, на котором не было травы, а была только твёрдая глинистая земля. Подумав немного, он достал маленький обрез ткани, который был намного меньше той, что он использовал для защиты от демона, мелом начертил некую геометрическую композицию, вписанную в круг, и достал из сумки маленькие кусочки горючих материалов и спички. — У тебя всегда при себе всякий хлам вместо учебников? — возмутился Хибари-сан, глядя на его манипуляции. Тсунаёши только задорно усмехнулся и достал уже другой, прозрачный мешочек из некой синтетической ткани. Он потряс его у себя перед глазами, открыл и высыпал к горючему немного какой-то толчёной травы, содержащейся в нём. Наконец, он одним движением всё это поджог рядом с лежавшим без сознания парнем. — Что это? — с интересом глядел Хибари-сан на то, как горит трава. — Кровь Христова, — усмехнулся Джотто, глядя на огонёк. — Зверобой, — пояснил Тсунаёши, догадываясь, что Хибари не поймёт, о чём речь. — Очень сильное растение, если собирать его подобающим образом, со всем почётом и благодарностью. Способно изгонять злые силы. — Со всем почётом и благодарностью? — поднял бровь Хибари-сан, глядя на то, как горит сухая толчёная трава в маленьком металлическом горшочке. Тсунаёши улыбнулся, как будто вспоминал о чём-то, опуская взгляд. — Я собрал эти травы в запретном лесу в преддверии летнего солнцестояния, это лучшее время для сбора зверобоя, — ответил он, в то время как лицо спящего человека поморщилось, как будто его сознание всё пытается найти путь, дабы выйти из состояния сна. — Травы зверобоя нужно собирать особым клинком, которым ты и только ты срезаешь травы. И когда ты срезаешь их, ты должен попросить прощения перед ними за то, что причиняешь боль, а также поблагодарить за силы, что они одолжат тебе. Травы следует высушить, а из цветов получить чудодейственный пурпурный сок. — То есть вот, чем ты занимаешься, когда прогуливаешь занятия, да? — с подозрением вопрошал Хибари-сан, хмурил брови и вспоминал все те случаи, когда Тсунаёши прогуливал школу. А таких случаев было очень много! Конечно, притворяясь приличным человеком, он придумывал различные оправдания своим прогулам: его сменную обувь утопили в колодце, он заболел, пошёл к стоматологу и забыл взять справку, зашёл в магазин перед школой и его ограбили, ну и вишенка на торте — проводил старушку через дорогу, а та слишком медленно шла. Но как бы по самим оправданиям уже понятно, что всё это — бессовестная ложь. Однако правда оказалась ещё более возмутительной — оказывается, вместо того, чтобы учиться в школе, он собирал в крайне опасном месте зверобой, покупал свечи в сексшопе, проводил независимые исследования в борделях (и Кёя-кун почему-то уверен, что это правда!). Казалось бы, почему это человек не может быть просто нормальным? — Ну, вчера я прогуливал вовсе не поэтому, — только и успел виновато произнести Тсунаёши, когда огонь резко погас. Оба растерянно посмотрели на металлический сосуд, после чего Тсуна осторожно закрыл его крышкой. — Что случилось? — вопросительно поднял бровь Хибари-сан, догадываясь, что друг точно знает ответ. Похоже, он знал ответ на любой вопрос, касающийся этих странных магических искусств, поэтому без лишних слов ответил: — Объединённые силы магического круга и зверобоя разрушили барьер, сознание нашло путь из царства миражей и скоро, должно быть, возвратится в явь. — Царство миражей? — Ну, это ещё одна сложная тема в оккультизме, — Тсунаёши неловко почесал затылок, и было видно, что у него в голове был огромный пласт знаний и, не зная, с чего начать, он не мог объяснить всё это целиком. — В общем, когда ты спишь, твоё сознание переселяется в совершенно другой мир — царство миражей. Оно огромно, это единый мир сновидений, в который попадает каждый человек во время сна. Просто мир этот очень абстрактный, нечёткий и размытый, поэтому его очень сложно изучить. Это одна из таких тем, которая часто предлагается колдунами для изучения. Тело остаётся в мире людей, душа — в теле, сознание — в мире миражей. И для сознания можно выставить преграду. В общем-то, это просто я говорю «преграда», на самом деле же создают целую сеть преград — лабиринт. Когда сознание сталкивается с ним, ему нужно помочь найти выход. — Ясно, — неожиданно, эти слова принадлежали этому странному человеку, что призвал демона. — Значит, ты и вправду помог моему сознанию найти выход с помощью сожжения сушёного зверобоя. Все присутствующие посмотрели на него удивлёнными глазами, и тот, отведя взгляд, нашёл нужным сказать что-то для себя: — Не жди от меня благодарностей! — Слышь ты, травоядное, — тут же схватил его за грудки Хибари-сан. — Он только что спас тебя, помог выбраться из какой-то сомнительной штуки, а ты не только не благодарен, но ещё и ведёшь себя, как скотина. Где твоя совесть, чёрт возьми? Странный пепельноволосый чувак смотрел на него долгим взглядом, после чего взял и дохнул ему на лицо. Изо рта его до сих пор несло табаком, и, собственно говоря, курить сигареты на территории школы, а потом выдыхать зловредный запах прямо в лицо главе дисциплинарного комитета — против правил школы, да. Любой здравомыслящий человек просто дослушал бы его нравоучения, чтобы не быть избитым до полусмерти. Конечно, Тсунаёши и не ждал благодарностей, но он потратил на его пробуждение целую горстку собранного на Иван Купала зверобоя, ему бы не хотелось, чтобы плоды его жертв сейчас врыли в землю ударами тонфа прямо у него на глазах. — Ничего страшного, Хибари-сан, я как-нибудь это переживу, — успокаивающе говорил Тсуаёши. — Тсуна! — строго воскликнул Кёя-кун, развернув своё гневное лицо, чтобы посмотреть на друга. — Он опоздал на занятия, пробрался на задний двор школы, курил сигареты и призвал, чёрт возьми, демона! — Постой-постой! — оживился странный чувак, ищущий, похоже, смерти. — Но разве Савада Тсунаёши не опоздал на занятия так же, как я, и не оказался чудным образом на заднем дворе школы? Тсунаёши хорошо понимал человека, изо всех сил старающегося словами вытороговать себе жизнь у того, кто пытается его погубить (всё-таки, он и сам не раз бывал в подобной ситуации), но Хибари-сан огрызнулся: — Он изгнал демона, которого ты вызвал!