Зло как естественная сила

Реборн пошёл спать, а Тсунаёши остался на кухне зубрить книжку. Это была книга чисто о том, как демону заключить контракт с демоном. Собственно, подобная книга не понадобилась бы человеку, и написать её не мог никто другой, кроме как демон. На счёт этого, не только Реборн пишет пособия «демонам от демона», у демонов есть своя магическая литература, как то бывает у людей. Например, Реборн написал уже около четырёхсот страниц пособия по методичному растлению человечества, и до этого Тсуна никогда не подозревал, что это такое сложное дело. Может, и сам Реборн писал эту книгу, которую просил заучить. Хотя скорее всего, это написал какой-то другой демон — всё-таки, Реборн долго прожил среди людей и не похож на того, кто хочет научить чему-то демонов. Были также демоны-учителя, которые учили других демонов или людей чему-то, как Реборн учит Тсунаёши тому, как управлять своими тёмными силами, дабы в конечном итоге стать отличным Сатаной. Хотя Тсуна уверен, что в его жизни это нонсенс. Реборн был выбран, потому что является лучшим. Ад падёт, если Сатана будет не в состоянии им руководить, и нужен был лучший. До этого Реборн наверняка не был учителем для кого-то. Его дело было другое — он любил слоняться по Земле и творить зло, путешествовать. Скорее всего, он даже всю жизнь хотел свободы, но его удел, данный ему Самим Дьяволом, служение Сатане. Реборн был вредным и дотошным: если он сказал, что книгу надо вызубрить, значит нужно запомнить столько информации оттуда, сколько возможно. Он был занудным в этом плане, мог подкараулить беднягу-ученика в сортире, ворваться и прямо оттуда начать допрашивать, и даже в шоковом состоянии Тсуна должен отвечать. То, что времени на заучивание у него не было, если, конечно, не пожертвовать сном, никого не волновало — уже утром он начнёт допытываться, сколько ученик успел запомнить. Пока просто читал книгу, чтобы ознакомиться с содержанием того, что ему нужно будет выучить наизусть, Тсуна всё думал, как же так получилось. Вопреки любым предположениям, именно клан Вонгола стал сосредоточением борьбы людей и демонов. Демоны могли зверствовать в отношениях с Церковью и со всем человечеством, но к вопросам, связанным с кланом Вонгола, демоны всегда подходили с особой осторожностью. Их история — это сплошные перемирия и борьба, сменяющие друг друга. Семья Вонгола была сильна не только благодаря одарённости колдунов, что входили в неё. Не менее веское оружие в их руках — знания. Каждый колдун из семьи Вонгола вносил свою лепту в мировую копилку магических знаний. Даже юный Тсунаёши написал важный научный труд — свою книгу по инновационным методам борьбы с иллюзиями. Ему было разрешено опубликовать этот труд, облегчающий жизнь множеству колдунов по всему миру, только потому, что он не был связан с демонами. Но в клане прирождённых охотников за демонами любая ценная информация, связанная с ними, утаивалась и хранилась в подвалах секретных библиотек. В секретных библиотеках семьи Вонгола была и такая информация, которая пока недоступна самим демонам. Информация о том, чего и сами демоны о себе не знают, может быть потенциально опасной, является бесспорным интеллектуальным сокровищем, принадлежит и охраняется семьёй Вонгола. Вот, что в действительности всегда заставляло демонов быть осторожными, идти на уступки и в какой-то степени бояться. Знания семьи Вонгола — мощнейшее оружие против сил зла. Вонгола — легендарный клан охотников на демонов. И как его отец мог так запросто перечеркнуть все те поколения колдунов, что создавали это уникальное оружие против тёмных сил, заключив брачный союз с принцессой демонов? Больше всех этой ситуацией был недоволен Джотто Примо, который учил своего внука по собственным убеждением, чтобы тот не мог предать всю свою историю. Тем более, человек и демон сильно рисковали, решаясь на то, чтобы родить ребёнка. Разумеется, до Тсуны существовали нонсенсы подобного рода. И обычно в них преобладало что-то одно — либо в этом существе было больше человеческого, либо демонического. Хуже всего для женщины, что решила рожать в таком случае, преобладание демонической крови у плода. Трудно себе представить ужас женщины, из чрева которой выползает не человеческое дитя, а животное. Очень часто у таких женщин рождаются чёрные козлята, иногда — прямоходящие черти с копытами, острыми зубами и огромными глазами, что сразу рождаются покрытыми жёстким мехом. Рождаются из чрева женщины также твари иного типа — они появляются на свет в яйцах. Больших и маленьких. Если яйцо большое, то оно обычно одно или два, если маленькое, то десяток и того больше. Картина невероятная: на лице женщины полнейший ужас, она лежит в луже крови, а в ней — перепачканные яйца, ещё несколько минут бывшие во чреве. Из этих яиц потом вылупляются волосатые шарообразные крылатые создания с острыми белыми зубами и дикими глазами. Такие существа ведут ночной образ жизни, любят питаться сырой плотью, прекрасно охотятся, достаточно кровожадны, чтобы сердце бросало в холод при их виде. Благо, что после этого женщины редко, очень редко выживают — они умирают от потери крови и внутренних повреждений. Когда в ребёнке преобладает человеческая кровь, в неравной пропорции смешанная с кровью демона, хорошего тоже мало. Это те самые дети, что рождаются с невероятными уродствами: сиамские близнецы, люди с лицом на затылке, с ужасающими дефектами костей. Даже если женщина родила явно не от демона, в её родословной таковой вполне мог быть, что повлияло на смешение крови. Это лишь физическое уродство, но также часто проявляется и душевное. Такие дети часто рождаются с психическими заболеваниями, среди таких людей большое количество шизофреников и аутистов. Исходя из этого, Тсуна — редчайший случай. Ему выпал счастливый билет — демонической крови в нём ровно столько же, сколько и человеческой. Он является в равной степени и демоном, и человеком, что является, пожалуй, редчайшим случаем в истории. Он может одинаково владеть способностями демонов и способностями людей, в то время как люди могут колдовать лишь так, как дозволено лишь человеку, а демоны — как могут только они. Подобного рода кровосмешение похоже на стояние в чёрно-белой комнате: одна часть комнаты полностью выкрашена в белый, другая — в чёрный. Когда ты появляешься на свет, ты попадаешь в одно из мест в этой комнате. Стоять у самой стены белой части означает быть чисто человеком, чёрной части — быть демоном. Большинство людей и демонов стоят у самой стены. Быть же ближе к чёрной части, чем к белой, но не у самой стены — означает быть больше демоном, ближе к белой — больше человеком. Тсуна же редкий случай, он стоит прямо посреди этой комнаты. Он даже не стоит у самого края, нет, линия границы ровно пересекает середину его стоп. Он одинаково далёк и близок к каждой из этих стен. Однако так же, как он одинаково близок и к той, и к другой стене, он также в равной степени от них далёк. Тсуна не был ни демоном, ни человеком, и раз за разом он чаще стал обращаться к вопросу о том, кто он такой. С людьми ему всегда было сложно контактировать, а демонам нельзя было доверять. Он может использовать техники демонов, но может так же использовать и то, что им противоположно. И только оказавшись в этом самом срединном положении Тсунаёши, можно понять, как на самом деле хочется определённости — быть только демоном или только человеком. Нельзя сказать, что это легко: всю жизнь мыслить себя человеком, а потом узнать, что ты в той же мере являешься демоном. Тсунаёши с детства решил посвятить свою жизнь тому, чтобы стать отличным охотником на демонов и возглавить свой клан, а в итоге узнал, что, вероятнее всего, станет будущим Сатаной. Нынешний Сатана умрёт, как только Сам Дьявол посчитает, что Тсуна достоин занять его место. Риск родителей Тсунаёши был, разумеется, больше, чем огромным. Но в то же время Тсуна практически уверен, что рождение его, его редчайший случай, было уготовано судьбой, системой, никак иначе. Если бы его рождение не должно было случиться, не умерли бы все дети нынешнего Сатаны. Системой был определён будущим Сатаной ребёнок человека и принцессы демонов. И встреча с Реборном в том числе была предопределена, он шёл к ней, обучаясь у шести демонов до него. Они должны были встретиться так или иначе. Всё будущее Тсунаёши было предопределено задолго до его рождения, и никто не мог бы подумать о таком. Кроме того, если его дедушка надеялся, что Тсуна не будет поступать так, как поступил отец, то было очень жаль его разочаровывать. Он был, может, такого же мнения, как и дед, но только до того, как встретил Реборна. Появление этого демона в его жизни в какой-то степени перевернуло некоторые представления Тсунаёши-куна о жизни, о демонах и о людях. Он устало покосился на книгу, что вызвала у него столько безрадостных измышлений. Сегодня и Реборн был не в настроении, его как будто что-то тревожило вот уже как несколько дней. Тсуна закрыл книгу и решил направиться спать. Всё равно он не очень внимательно читал книгу, наверняка и выучить не успеет. Вряд ли это было что-то срочное, любое ведь дело подождёт. * * * Оказывается, это всё-таки было важно. С самого утра демон начал донимать его вопросами, начал Тсуна учить книгу или нет. Тсуна, естественно, честно ответил, что не было у него достаточно времени выучить хоть что-то, и прямо за завтраком демон заставил его читать книгу. Он как будто спешил куда-то, и было непонятно, куда. В любом случае, когда отделался от надоедливого демона, постепенно съезжающего с катушек, Тсуна направился учить иллюзиониста. Он даже просто наставлял его на путь истинный, нежели и в самом деле учил, но только недавно Тсунаёши понял, какой ценный ресурс для экспериментов оказался в его руках. Путешествие в параллельный мир и размышления о дефектах рождения кровосмешенцев натолкнули его на очень смелую идею для эксперимента. Странно, что у Тсуны, ненавидящего вести любые дела с иллюзионистами, и вторая идея для бестселлера была связана с иллюзиями. Тсуне было интересно выяснить, а можно ли с помощью иллюзионистов лечить шизофрению? Он набросал несколько намёток кругов для иллюзий, которые чисто технически могли бы справиться с этой задачей, а также у него уже были намётки идей, когда он создал свою команду по выполнению эксперимента. Для этого ему нужны были подопытные, сильный иллюзионист и демон иллюзий на всякий случай. Так как Маммон всё-таки был спасён из лап тогда ещё сумасшедшего иллюзиониста (который сейчас прилежно выполняет работу по дому) Тсунаёши-куном, колдун заявил, что тот ему должен. Теперь по первому же свисту демон обязан к нему явиться. Вот так оно и происходит: когда ты должен, никаких тебе васильковых цветов вокруг огромного леса, ни жертвы тебе… Тсуна вообще не знал, зачем всё это делал тогда, когда можно было бы, наверно, достать много денег и сказать Маммону, что пусть прилетает. Хотя и денег у него не было, и зовут Маммона обычно тогда, когда они нужны от него. Естественно, в качестве сильного иллюзиониста был выбран Мукуро. Жертвами эксперимента были легковерный Гокудера-кун и лучший друг Тсунаёши — Хибари-сан. Критиковать эксперимент и его моральную составляющую взялся Реборн, с первой же минуты начавший заговаривать о том, что Тсуна придурок, а Тсуна из параллельного мира — ещё больший придурок, раз повлиял на его ученика подобным образом. Естественно, сразу эксперименты на полноценных людях проводить никак нельзя, поэтому в качестве подопытных на опасном этапе эксперимента Тсуна выловил десяток тёмных духов. Первым делом Тсуна составил круги, с помощью которых можно было обратить человека в искусственную шизофрению, близкую к клинической. Магический круг — это прежде всего воплощение мысли, он необходим для подобного рода магии для того, чтобы волшебная сила наиболее чётко исполнила приказ волшебника. Их составление – тоже неотъемлемая часть колдовской науки, каждый волшебник должен уметь составлять магические круги. Например, находясь в параллельном мире, Тсуна рисовал возможные круги, которые могли бы чисто теоретически вернуть его назад. Не обязательно видеть магический круг, чтобы нарисовать его, главное лишь знать логику его создания. Несколько кругов, которые выглядят и составлены по-разному, могут выполнять одну и ту же функцию, если в них заложен один и тот же приказ и смысл. Главная сложность создания кругов заключается в следующем: с помощью знаков, символов и текстов магического языка нужно наиболее точно выразить своё желание. Если желание выражено не совсем точно, начинаются ошибки. Любой круг, в хитросплетениях символов которого можно найти лазейку, скрытый смысл и иносказательные единицы, является неправильным, что может привести за собой неожиданные последствия. Это как задача по геометрии — если вы ошибаетесь, получаете неправильный результат. И когда получаете неправильный результат, вы проверяете решение задачи и ищите в нём ошибку. Вы исправляете ошибки до тех пор, пока не получаете правильный результат. Когда первые результаты были получены, Тсуна двинулся дальше и стал создавать круги для имитации шизофрении разной степени тяжести. Он показывал круги Мукуро и объяснял, как ими пользоваться, а потом просто наблюдал за иллюзионистом, и если какая-то ошибка в круге приводила к последствиям, с которыми тот не мог справиться, Тсуна вмешивался в процесс. Все результаты он записывал в свой исследовательский дневник. Маммон выступал консультантом, и его присутствие на начальных стадиях эксперимента было необязательно, однако тот присутствовал чисто из любопытства. Он с подозрением косился на исследовательский дневник Тсуны, так как хорошо познакомился с этой вещью раньше. Для Маммона этот дневник был символом того безумия, которое заставляет людей призывать сильнейшего демона, которому ничего не стоит свести с ума одним щелчком пальцев, для того, чтобы научиться сопротивляться иллюзиям. Этот исследовательский дневник, вполне возможно, был самой дорогой вещью, что только можно найти у Тсунаёши, его интеллектуальной собственностью. Таким образом, первая стадия, включающая в себя разработку кругов и отработку техники Мукуро на тёмных духах, что без конца вылавливал Тсунаёши для эксперимента, длилась около четырёх беззаботных недель. Тсуна буквально проглотил пару книг о шизофрении, устанавливая природу родства влияния иллюзий на разум и природной шизофрении. Лишь из установления соответствий и попыток нивелировать различия юный исследователь стал плясать дальше, ведь цель его эксперимента — установление существования способа с помощью магии вылечить шизофрению. Естественно, лечить предполагалось только симптомы, являющиеся галлюцинациями или связанными с ними явлениями. Реборн тоже втянулся, и Тсуне даже удалось убедить его в том, что это не очередной приступ паники от идиотских измышлений, а внезапный научный интерес. Он с интересом наблюдал за вознёй своего ученика, и настроение его вернулось в норму. О тех странных днях, в которые тот хмурился и как будто скрывал какую-то ужасную новость, почти ничего не напоминало. Но Тсуна уверен, что плохое настроение Реборна было связано с той книгой, которую он приказал ему учить — в этом был спрятан какой-то секрет. На такие подозрения Тсунаёши наталкивал ужасный деспотизм, который проявлял Реборн в те моменты, когда спрашивал его по материалу той книги, которую Тсуна начал тихо ненавидеть. Демону не нравилось то одно, то другое, это слово не так, это не эдак, всё сводилось к тому, что Тсуне действительно нужно было выучить целую книгу наизусть. Демон как будто на полном серьёзе предполагал, что ему однажды придётся использовать текст этой книги в экстренной ситуации, и поэтому злился, постоянно злился на то, что Тсуна не относится к этому с достаточной серьёзностью. Эта книга была его личным помешательством, и относительно же всего остального демон был абсолютно нормален. Вечерами они сидели на кухне и разгадывали послания, оставленные его матерью очень давно в чёрном дневнике. Это было уютно и тепло, и в такие моменты Тсуна переставал размышлять о его плохом настроении. Естественно, заучивание книги не отменяло остальных тренировок Тсунаёши, но на этих тренировках и обучающих уроках Реборн вёл себя адекватно. Медитацию они полностью оставили, как только демон убедился, что ею Тсуна владеет достаточно хорошо. Теперь они занимались контролем тёмной силы, Реборн пытался научить его точности: использовать столько силы, сколько ему необходимо в данный момент. Ни больше, ни меньше. В принципе, всё это Тсуна распределял в течение дня, что позволяло ему заниматься всеми этими делами. Он просыпался утром, за завтраком отчитывался перед Реборном за ту дурацкую книжку, шёл потом в школу, чтобы не расстраивать Хибари-сана. После школы снова были тренировки Реборна, но уже нормального, а не помешанного, около двух часов они занимались, потом все вместе насылали шизофрению на тёмных духов, вечером Тсуна вылавливал ещё партию чертей и тёмных духов, а перед сном они с Реборном сидели наедине на кухне и разгадывали мамины загадки. Когда была ещё стадия создания кругов, Тсуна на уроках рисовал их в тетради, как делал в параллельном мире, когда искал выход. Когда пришла пора проводить эксперименты на весьма недовольных людях (особенно Гокудера был чем-то недоволен), Тсуна уже выучил книгу наизусть, но Реборн всё не успокаивался и, естественно, дотошно его проверял. Тем временем, Хибари-сан удивил Тсунаёши-куна тем, что, когда согласился принять участие в эксперименте, принялся с интересом разглядывать круги. — Это и есть магические круги? — спросил он с долей восхищения, чем вызывал у Тсунаёши некоторое беспокойство. — Ты сам создавал их? — Да, — пожал плечами Тсунаёши, недоумевающий, правда, как отношение Хибари-сана к колдовству сменилось с «твои грёбаные файершоу» на «почему бы не принять участие в магическом эксперименте, и вообще эти круги такие крутые». — Хибари-сан? — Да? — Что-то случилось? — в этот момент Тсуна был готов всерьёз проверить, не вселился ли в него кто-нибудь. — Ты, вроде как, никогда не относился со спокойствием к чему-то сомнительному. — Ну, знаешь, недавно я осознал, что магия, которой ты владеешь, не так уж и плоха, — пожал плечами Хибари-сан, и Тсуна сощурил глаза. Он долгое время молчал, просто рассматривая всегда непроницаемое лицо Хибари-сана. Каким это образом он недавно осознал, что оккультное искусство вполне ничего, если точно так же недавно он ворчал, что из-за колдовства люди считают Тсунаёши психованным? Ему же только недавно не нравилось, что люди думают о Тсунаёши, как о ком-то, кто немного не в себе (и в чём-то они чертовски правы!), а сейчас вполне согласен и вправду самолично стать в буквальном смысле психически нездоровым. Тсуна долго об этом думал, глядя на Хибари-сана, рассматривающего круги, и тот оставался спокоен. До того момента, как Тсуна стал негромко произносить слова на латинском. — Ладно, я объясню, — раздражённо огрызнулся Хибари-сан. — Ты ж невыносим! Тсуна подобрался, боясь пропустить что-то важное. — Это, вообще-то, ты во всём виноват, ведь именно ты мне сказал, что я — человек с картой мафиози. — Что ты имеешь ввиду? — Мне стало интересно, и я думал об этом, когда проходил мимо книжного. Там, в отделе эзотерики, была книга о теории карт внутри людей. Я решил почитать, подумал, это было бы полезно, но появился твой дедуля и поведал мне, что, дескать, всё это туфта, и никто вообще не знает о картах так, как семья Вонгола, которую он основал. — Да, это так и есть, — поделился Тсуна своим экспертным мнением. — Девиз нашей семьи — «для колдуна нет пути познания себя лучше, чем путь познания тёмных сил». — Он сказал мне примерно то же самое, — согласился Хибари-сан. — И предложил мне помощь в изучении магии… — Он предложил тебе стать твоим учеником? — изумился Тсунаёши, подпрыгнув от неожиданности. — Да, а что? — И ты согласился? — у Тсуны было такое лицо, как будто до этого считал Хибари-сана более здравомыслящим или хотя бы человеком, который не связывается ради прикола с сумасшедшими духами. — Да, я понимаю, что он немного не в себе, но разве вы, колдуны, не все такие? — Чувак, его кроет четыреста лет маразма, он же старик. Где ты видел четырёхсотлетних стариков вообще? — У тебя было намного меньше времени для того, чтобы стать таким же, — процедил Хибари-сан, а потом совершенно спокойно продолжил: — Ты так удивился, когда я сказал, что он вроде как взял меня в ученики. Это связано с чем-то? — Дедушка не берёт в ученики тех, кого не считает достаточно достойным для этого, — пожал плечами Тсунаёши. — Наша семья — семья гениев, в нашем роду всегда рождались талантливые специалисты по тёмным силам. И только единицы из них за эти несколько сотен лет могли быть настолько достойны его внимания, что он брал их в ученики. — Значит, он углядел во мне особое дарование? — Дедушка ещё ни разу не ошибался, — пожал плечами Тсунаёши. — Все члены семьи, которых он обучал, стали знаменитыми колдунами, и все они — новаторы в мире магии, совершившие ряд грандиозных открытий, продвинувших мир магии вперёд. Благодаря этому, наша семья очень известная. — А ты? — Что я? — не понял Тсунаёши. — То, как ты одержим этой нечистой силой с самого детства, говорит о твоём таланте и без всяких избирательных дедков. Он ведь считает, что в тебе есть особое дарование, верно? — Мне прочили великое будущее, — пожал плечами Тсунаёши. — Меня учит сильнейший демон. — Это тот, что поселился в твоей комнате и раскидывает там вещи? — нахмурив брови, будто что-то припоминает, спросил Хибари-сан. — Тот, что больше похож на домашнего вредителя. — Тш, — надулся Тсунаёши, с опаской оглядываясь по сторонам. — Есть возможность, что он тебя услышит. — И что дальше? — Ну, сильным демонам, обычно, не нравится, когда кто-то думает о них не как о могущественных существах… тем более, они не любят, когда их считают вредителями. Это же так низко. Как оказалось, Хибари-сан так внимательно рассматривал круги, нарисованные Тсунаёши-куном, потому, что сам начал изучать их под надзором Джотто. Наука о написании кругов очень сложная, но также очень важная — без неё невозможно создавать новые заклинания. Нет колдуна, который практикует без знания кругов, потому что они — основа основ, и незнание их является серьёзной брешью, что не даёт пойти дальше. Естественно, в первое время даже у гения не получится создавать правильно круги даже с самой лёгкой задачей, закодированной в них. Круги тоже разделяются по степени сложности — чем сложнее задача в целом, тем сложнее описать её с наибольшей точностью. Именно точность является самой большой сложностью в составлении круга. Например, можно создать круг, задачей которого будет принести кувшин. Соответственно, если приложить к нему силу, он принесёт любой кувшин, так как в задачу круга не вписали, какой именно. Круг становится сложнее и дополняется парой символов, когда нужно принести кувшин с вместимостью пятьсот миллилитров. Потом он становится сложнее, когда нужно принести кувшин вместимостью пятьсот миллилитров, в котором находились бы покрошенные сухие листья. И, в общем, так далее. Чисто теоретически, если создать подобающий круг, можно и мир разрушить, да вот только отдать за это нужно равное количество силы. Такая сила есть, к примеру, у демонов, но демонам невыгодно уничтожать землю — огромный источник душепроизводства. Само собой, любой круг бесполезен, если не приложить к нему должное количество силы. Без приложения силы или жертвы любой круг становится просто символом и ничем более. Хибари-сан всегда был хорош в любой учёбе, и очень критиковал Тсунаёши временами за то, что тот очень плохо учился в школе (буквально все вокруг вечно удивлялись, как его до сих пор не отчислили). Теперь же настали те самые тёмные времена, когда Хибари-сан очень завидовал Тсунаёши и хотел бы обладать его знаниями, потому что изучение кругов и способов их начертания шло у него крайне тяжело. На самом деле, написание кругов — дело практики, и даже Тсунаёши не владел этим в абсолютном совершенстве. В ином же случае, если бы Тсуне больше некуда было стремиться в изучении начертания кругов, он бы писал круги любой сложности с первой попытки всего за двадцать минут. Но с нынешним, весьма неплохим уровнем знаний о кругах, он потратил на это около двух с половиной недель из четырёх, в которые они с Мукуро занимались экспериментом. В отличие от диких тёмных духов, которых ловил Тсунаёши для эксперимента на кладбищах и в запретном лесу, людей запирать до следующего раза, когда можно будет провести эксперимент, уже не совсем законно, поэтому пришлось придумывать, как ограничить время пребывания под иллюзиями. Это, естественно, значило, что уже существующие и нормально работающие круги нужно дополнить ещё парой символов. Таким образом, у него были обычные круги для создания шизофрении и круги с таймлайном. На всякий случай, круги с таймлайном были опробованы на тренировочных духах. Время действия иллюзии можно было легко регулировать с помощью изменения одного символа — цифры — на другой. Когда всё было готово, Тсунаёши начал постепенно наблюдать за тем, что происходит с людьми после того, как на них испробовали заклинания с таймлайном, записывал результаты в исследовательский дневник, и совершенствовал круги для отмены иллюзий. Круг, вызывающий признаки клинической шизофрнии у человека — «болезнь», круг отмены действия любых влияний на разум — «лечение». Естественно, все круги и их модификации будут включены в материал книги, которая станет отображением всех результатов эксперимента. Каждый вечер они с Реборном разгадывали различные послания Наны-сан в чёрной книге, но в один из таких вечеров Тсуна сидел на кухне один. Реборн внезапно решил , что ему нужно напиться, засел в своём кресле, которое до прихода его в жизнь колдуна вообще-то принадлежало Тсуне, и отказался выползать. Потому, вместо того, чтобы разгадывать записи матери, он занимался упорядочиванием информации в своём исследовательском дневнике. Всё было так сумбурно и неразборчиво, а кое-что вообще требовало дополнительных пометок и примечаний. В итоге круги были нарисованы ручкой с синими чернилами, записи — чёрной ручкой, а пометки — красной. Колдуны — люди суеверные, и поэтому книги в городе колдунов печатаются специальными антимагическими чернилами на случай «а вдруг кто-то с помощью одного из томиков вызовет проклятье какое». Звучит глупо, но, как говорится, «шутка смешная, ситуация страшная». Захлопнув кожаную обложку дневника с обтрёпанными страничками, Тсуна решил, что на сегодня было достаточно великих дел, и поднялся наверх. Там он обнаружил Реборна в кресле, и просто чисто по-человечески решил перетащить пьяного демона на кровать. От сна в кресле даже демону становится не по себе, и это одна из причин, почему он каждый раз зарывается в подушки и одеяла. Во время перетаскивания, колдун разбудил демона, а всякий раз, когда тот просыпался не трезвым, он начинал нести разнообразный бред. — Тсуна, — сказал он очень слабым голосом, и лицо у него было такое, словно он приготовился к смерти, — как ты думаешь, что было бы, если б меня не послали учить тебя? Если б послали кого-нибудь другого? — Я не знаю, — пожал плечами Тсуна. — Я призвал тебя, и ты пришёл мстить, но у тебя не получилось отомстить мне в тот раз. Значит, ты пришёл бы снова, и мы бы снова подрались. — Мы бы… встречались снова и снова? — в его глазах была какая-то странная надежда, что не скрывалась даже под мутной пьяной пеленой. — Ты можешь смеяться, но как-то раз я додумался до одной вещи, — уклончиво ответил Тсунаёши. — Я подумал, что это всё судьба. Что наша встреча должна была произойти. Неважно, как, совершенно неважно, буквально любым способом. Система запрограммирована так, чтобы мы обязательно встретились. Реборн посмотрел на него украдкой. — Значит ли это, что даже если кто-то захочет, чтобы мы больше не виделись, наши судьбы преодолеют любые барьеры? — И любые витки наших дорог всё равно соединятся в одно — общую судьбу, — дополнил Тсунаёши. — Да, я верю, что это так. Отчего-то демон успокоено улыбнулся, как будто эти слова вернули ему и так пребывающую в достатке уверенность в себе, и он, воодушевлённый, произнёс: — Тогда, я просто буду верить. В ту ночь Тсуна совершенно не понял, о чём он, и списал всё на пьяный бред. * * * Никчёмный Тсуна совсем не понимал, что вокруг происходит. Все люди по каким-то причинам ведут себя по-другому. Мачида-семпай, который раньше задевал его, теперь не подходит ближе пяти метров, что очень трудно в условиях школьных коридоров. Какой-то странный пепельноволосый разбойник бегает за ним и смотрит восхищённым взглядом. Ведёт себя, как его лучший друг, хотя они даже незнакомы, и Тсуна долгое время не мог понять, что происходит, но потом он обнаружил, что самое странное, на самом деле, происходило в календаре. Судя по нему, с того дня, как он уснул, прошло около полутора месяцев! Что это за путешествия во времени?! Тсунаёши очень долго думал над этим, пока снова не заметил ту странную тетрадь, в которой кто-то нарисовал странные символы. И вдруг он понял, что вся причина этих странностей в символах. Он все уроки просидел с переводчиком, пытался вглядываться в неразборчивые надписи, и в конце концов… …так ничего и не понял. * * * На следующее утро Реборн исчез.