Стимул жить

Дина выигрывает золото, заслуженное кропотливой работой и принципом идти против себя самой: больная нога назойливо напоминает, что долго не выдержит, а Аверина упрямо всплескивает руками и улыбается трибунам. Страшного ничего не произойдёт, правда? Она теряет Егора из виду после награждения, задержавшись на интервью. Ей нужно сказать ему, что вылет перенесли на сегодня. Дина быстро надевает спортивный костюм, хватает сумку и выбегается из спортивного стадиона, набирая номер Шмелева. Протяжные гудки и повторенная на двух языках просьба перезвонить позже. — Зачем вообще телефон нужен? — рычит девушка, соображая, где он может быть. Несётся в отель, закидывает вещи в комнату и поднимается этажом выше, решительно нажимая на ручку двери: закрыто. Ударяет рукой по деревянной поверхности и звонит ещё раз. Потом ещё пять, но результат не меняется. Спускается в ресторан на первом этаже и глазами ищет знакомую макушку светлых волос. От отчаянья у Дины сводит челюсть: она идёт на площадь, где обычно любят прогуливаться туристы, и в этой огромной топе, подпрыгивая, чтобы разглядеть, на ноющей ноге, она все идёт и ищет, и ищет, и ищет. — Дин, ну что? — она отвечает на звонок тренера. — Ничего, — вздыхает. — И у меня, — раздаётся на том конце, и она готова разбить чертов iPhone последней модели. На улицах города темнеет стремительно, Аверина в кофту лёгкую кутается и тысяча первый раз набирает вызубренный наизусть номер. Она уже успела заглянуть в десятки кафе, магазинчиков, пару клубов и завернуть в несколько дворов. Дина хмурится от злости в большей степени и быстрым шагом пересекает сквер, смотря на давящее темное небо. И слышит знакомый голос на, казалось бы, пустой улице. Девушка замирает и заглядывает за угол: Егору разбивают нос, а он отвечает мощным ударом под дых и стирает резким движением кровь с лица. Дина не падает в обморок, не смотрит стеклянными от ужаса глазами, не кричит от страха. Она терпеливо глядит, как Шмелев прижимает парня к стене и шипит ему что-то в лицо. Неизвестный скрывается, а Егор, сплевывая кровь, ударяет кулаком по кирпичной кладке. Поворачивает голову и встречается с упрямым взглядом Дины. Она стоит неподвижно, а страха или осуждения в глазах совсем нет. Потом Аверина вдруг резко подходит к нему и обнимает за шею, пачкая свою белую кофту в крови. Его крови. — Не распыляйся, Аверина, — отчего-то произносит он. — Знал бы ты, — девушка его шею сжимает как-то чересчур сильно, — как хочу придушить тебя. Включи телефон, пожалуйста. Отлёт через два часа, — рычит она. Егор не успевает ответить, съязвить или пошутить, потому что Аверина резко отстраняется, и он чувствует, как похолодало. А потом сильный удар в скулу. Обжигает. Дина протягивает руку к его лицу, Шмелев дергается, ожидая нового удара, но она почти нежно касается его горящей кожи, а потом заключает: — Надо обработать, — и хватает его за руку, заставляя бежать за ней, когда он на голову выше. Егор в очередной раз удивляется Дине: её непостоянность, противоречивость, загадочность с ума сводят, он никогда не сможет предугадать её действия, её следующий шаг. С Авериной сложно бороться. Как он не завидует её соперникам! С ума сходишь от её энергии и исходящей изнутри мощи, несоизмеримой с хрупкой наружностью. Она яростно открывает дверь в его номер, и он не спрашивает, когда она успела вытащить ключ из кармана его джинс. Аверина приказывает сесть на край кровати, а сама идёт за аптечкой в ванную комнату. Все слова в горле застревают, и он не может сказать, какого черта эта девчонка, обладающая ростом метр с кепкой, вертит им, как ей угодно. Дина касается ватой его кожи, и он чувствует осуждение в её движениях. В глаза ей заглядывать Егор не смеет: убьёт ещё. Аверина своих чертей старается прятать, но огонь все равно плещется в зрачках, а пальцы рук чересчур грубо держат плечо Шмелева. Но, собственно, и что? Заслужил, это она ещё мягко. — Готово, — сообщает. — Вещи бери, и в аэропорт. Дина разворачивается, на ходу снимая с плеч испачканную в крови кофту, и выходит из номера. — Чтоб тебя, — яростно шипит Егор в звенящую пустоту. Девушка сидит в самолёте по его левую руку, пялится в экран мобильного телефона и ногтями стучит по дисплею, печатая сообщения. Раны ноют все ещё, но он не может сказать: от ударов или от прикосновений Авериной. Она определённо сведёт его с ума! Егор по-джентельменски забирает её чемодан по прибытии и не отдаёт ей его в руки: должником быть не любит. — Спокойно, пресса вокруг, — шепчет он, когда она пытается вырвать свои вещи у него из рук. — Цветы сейчас будешь нести. И правда. Аверину буквально осыпают букетами, и руки даже начинают ныть от тяжести, но от тяжести приятной. Дина даёт короткое интервью и фотографируется с фанатами, заставляя такси ждать. Вместе с Егором. — Спасибо, — девочка, ребёнок ещё совсем, обнимает Аверину и убегает, а девушка наконец идёт к ожидающем машине. Садится с тяжелым вздохом, отдавая половину букетов Шмелеву. Она усмехается, гладя на его ошарашенное лицо и недовольный взгляд. — Ты был очень мил, когда забрал мои вещи, — Дина улыбается, и её глаза буквально загораются. По приезде на базу их встречают остальные, только Арины нет: у неё уже утренняя тренировка. Егор спихивает цветы Дины Ване, а сам упрямо берет её чемодан. Аверина по-товарищески всех обнимает и начинает рассказывать об Испании и всех её прелестях, жестикулируя руками. Она умалчивает о Егоре, подтверждая, что он врезался в дверной косяк. Лицом. — Вы что, его не знаете? — усмехается. — Загляделся на очередную симпатичную испанку, и все. Шмелев сжимает кулаки, на мгновение ловя взгляд девушки, но не оспаривает: а что ещё сказать? Разобрав вещи, Дина находит Дениса в столовой. Садится напротив, глядя в темные глаза собеседника. — Как ты? — спрашивает. — В пределах нормального, — уклончивый ответ. — Как насчёт сегодня вечером? — Раз хочешь, давай, — Архипов пожимает плечами, оглядывая Аверину. — Только аккуратней. — Не делай вид, что переживаешь, — произносит девушка, чуть щуря глаза. Страхи надо перебарывать, думает она, напрягаясь всем телом, чтобы не задрожать от ужаса, что творится в её голове. Она просто сядет на чертов мотоцикл, и всё пройдёт.