Шестой

— А вы не пробовали внедриться? — осведомляется Мэй, проявляя интерес к беседе, которую завёл Крис, стоило только диспетчеру сообщить о подозрительной группе людей, одетых в цвета «Башен» и разгуливающих в одном из районов гетто. Вроде бы ничего необычного — бандиты часто собираются в такие шайки, однако есть риск, что они начнут задирать прохожих, а то и вовсе грабить. Сталкиваться с гангстерами — плохая идея, но лучше урезонить их сейчас, пока они не вошли во вкус и более-менее адекватны. Среди «Башен» немало наркоманов и они, как правило, не выходят на улицу без дозы, отчего становятся ещё опаснее и могут взорваться от одного косого взгляда. Отчасти поэтому к ним невозможно внедрить оперативного сотрудника под прикрытием, ведь они легко распознают крота и живо поставят его к стенке, как это случилось с группировкой японских эмигрантов. — Пробовали, — произносит Крис. — Хреново вышло. Двое агентов Бюро проникли в банду «Тэнгу», а когда их вычислили — вернулись домой по частям. Сначала прислали их языки, потом — уши и глаза. Через неделю — ноги и руки. Ну, а месяцем позже в мусорном баке за зданием Бюро нашли всё остальное. Фишка в том, что они вроде как вжились в роль: годами изучали эту группировку, подстраивались под их жизнь и быт. Блядь, да они оба были азиатами и говорили по-японски. — Так это не якудза? — Нет, — качает головой. — Это не мафия, а такая же кучка наркоманов, как те же «Башни» или «Латос». Хотя за оружейный трафик отвечают как раз японцы — они тесно сотрудничают с китайскими триадами, которые помогают разжиться стволами. — А в чём причина провала? — достаточно серьёзно интересуется Мэй, внимательно поглядывая на своего ментора. Тот лишь пожимает плечами, включив поворотник и перестраиваясь в крайний левый ряд, чтобы свернуть в нужный переулок. — Неужели никто не расследует это дело? — Федералы там что-то копают, но хрен знает. Мы как-то не влезаем — не наш уровень. Всё, что нам остаётся, — это ловить придурков с битами и конвоировать их в Бюро. Ну, а там уже с ними работают спецы. Мэй одобрительно кивает, точно всей душой болеет за федералов и искренне верит в их работу. Для любого полицейского это нормально, потому как знаменитая неприязнь, которая якобы царит между ФБР и простыми копами, скорее исключение, нежели закономерный факт. Федералы любят посмеиваться, когда, например, расследование детективов заходит в тупик, но вмешиваются лишь в самых редких случаях — когда ситуация безнадёжна, а на кон поставлено слишком многое. Крис с прохладой относится к ребятам в деловых костюмах, не желая привлекать их внимание к своей скромной персоне, но в то же время не позволяет им садиться на шею под предлогом красивой корочки Минюста. Хотя то, что делает ФБР в рамках войны группировок, заслуживает уважения: многочисленные рейды, арест лидеров и лишение финансирования — лучше, чем вообще ничего, ведь если отступить совсем, то банды возьмут своё — контроль над Городом Ангелов. — А вы не думали перейти в Бюро? — не перестаёт любопытничать Мэй. — Кончай эти формальности, — морщится Крис. Несмотря на лычку, ему претит такая официальность, точно он стоит во главе целого отдела. — Учитывая, что я ещё сержантом даже не стал, — усмешка. — Надо быть жутким везунчиком, чтобы попасть туда. Плюс колледж, который я променял на службу в армии. Когда я поступал в Академию, у меня в планах не было подняться на федеральный уровень. Да и вряд ли туда вообще можно попасть, если ты не сын сенатора или окружного прокурора. Крис уверен, что без связей можно не рассчитывать на места повыше, чем Департамент полиции. Многие полицейские, сдав тест на очередное звание, порой до самой пенсии ждут своего назначения. Большинство не дожидаются, и лишь единицам везёт подняться по карьерной лестнице. Крис до сих пор не определился, стоит ли ему вообще пробовать аттестоваться и вставать в очередь из тысяч таких же претендентов на новое место работы. А ожидание вкупе с неизвестностью — всё равно, что падение в тёмную пропасть. — Кажется, это здесь, — замечает Мэй, чуть подавшись вперёд и до упора натягивая ремень безопасности. Автомобиль плавно останавливается возле исписанного кислотными граффити, заброшенного дома, окна которого напоминают выбитые зубы. Вокруг ни души, разве что бродячие кошки шипят друг на друга и почёсывают лапками мохнатые шеи. Лёгкий ветер заигрывает с обрывками газет, невысоко поднимая их над землёй, а затем небрежно, словно они ему наскучили, отбрасывает в сторону, провоцируя шелест. Рядом с заброшенным домом ютится небольшая баскетбольная площадка и свалка шин, что кривыми башенками высятся над побитым асфальтом, в котором зияют неглубокие дыры. Где-то вдали слышится лай собак, и Крис, вспомнив недавнюю стычку с разъярённым псом, морщится и ухватывает передатчик. — Диспетчер, Колибри-два — десять-двадцать-три на Хардинг-стрит двадцать. Десять-четырнадцать не наблюдаю. Запрашиваю десять-семьдесят-восемь. Это не тот район, куда стоит приезжать лишь вдвоём. Это территория «Башен», которые хоть и не разделяют ненависти «Шоко» к полицейским, но всё же почтут за честь продырявить парочку стражей порядка, подчеркнув своё несогласие с действующим режимом. Крис чувствует, как по спине пробегает холодок. Ожидая ответа от диспетчера, он всматривается в лобовое стекло, сквозь которое хорошо видны вызывающие надписи граффити. Зря они решили сюда сунуться. «К чёрту систему!» «Горите и сгорите!» «Легавых за борт!» «Башни видят всё». «Твой брат сидел на Терминале. Гордись им». «У нас лишь свобода, и вам её не отнять!» Это пасть льва, которая может захлопнуться в любой момент. Их всего двое, а «Башен» — бесчисленное множество. Никто и никогда не узнает, сколько точно человек состоит в той или иной группировке, но одно известно наверняка: они осведомлены о своём численном превосходстве, и будут использовать его всегда и везде. Особенно против копов, решивших наведаться к ним в гости. — Колибри-два, — наконец, отзывается диспетчер, — вам на помощь выслан юнит Роберт-три, возможен десять-восемьдесят-пять. — Десять-четыре. — Крис откладывает передатчик и, выругавшись, проверяет пистолет, после чего велит Мэю выходить, что делает и сам. — Держись ближе ко мне и будь начеку. Стажёр коротко кивает, не скрывая толики страха, промелькнувшего на лице. Впрочем, Крис его прекрасно понимает, учитывая, где они оказались. Это один из самых отдалённых районов их поста, куда подкрепление приедет не раньше, чем через десять минут. До того момента они сами по себе и, если столкнутся с хозяевами территории, им поможет лишь чудо и служебное оружие. — Видишь что-нибудь необычное? — спрашивает Крис и, получив отрицательный ответ от Мэя, медленно, держа ладонь на рукояти пистолета, приближается к заброшенному дому. Внутри царит тишина, разве что деревянные доски поскрипывают от сквозняка. Со стороны баскетбольной площадки, которая бетонной коробкой примыкает к заброшке, доносятся смех и мелодия хип-хопа, как неотъемлемый атрибут гетто. Крис осторожно продвигается вперёд и замечает двух юношей в длинных красных майках с фамилией «Джексон». Запах свежей краски мгновенно ударяет в ноздри — подростки, вооружённые баллончиками, исписывают стены площадки, пританцовывая и подпевая стоящему рядом бумбоксу. — Я — парень крутой и валю всех на районе с лихвой! — голосит один из них, дёргая головой и двигая ногами, отчего шуршит ткань мешковатых штанов. — Пусть копы поцелуют меня в зад! Я хоть и в браслетах, но чертовски этому рад! Давай, братишка! Подпевай! Держи бит и раскачай этот бетон! Мэй встаёт справа от Криса и одаривает его удивлённым взглядом, когда тот коротко смеётся. Смешного здесь предостаточно, начиная от клоунского прикида подростков, одежда которых свисает с их худощавых тел растянутыми тряпками, и заканчивая нелепыми попытками строить из себя членов банды, плюющих на закон. — Эй! — окрикивает Крис, присвистнув. — Шпана малолетняя! Оба подростка резко разворачиваются, а тот, возле которого стоит бумбокс, мигом его выключает. Крис подходит ближе, держа руки на пряжке ремня, и приосанивается, сурово взирая на ребят. На вид им не больше четырнадцати-пятнадцати лет. Оба — афроамериканца, на головах которых вязаные шапочки с эмблемой «Лос-Анджелес Лейкерс». Крис внимательно оглядывает каждого, подмечая растерянность и даже испуг в карих глазах, и просит положить баллончики с краской на землю. — А чё не так, легавый? — дерзко бросает тот, что стоит слева. — Ваша площадка, что ли? — А ты, видимо, хочешь поехать в участок? — парирует Крис достаточно жёстко, словно приходится ему отцом. Юноша поджимает губы, поникнув, и исподлобья косится на своего товарища, который, похоже, от страха язык проглотил. — Как вас зовут? — Я Чип, — представляется второй, на что первый шикает на него со словами: «Он же легавый!». — Извините, сэр, мы просто оформляем площадку. Хотим замутить танцевальную битву района. — Танцевальную битву? — изумляется Крис. — Ща мы тебе покажем, — первый вздёргивает указательный палец для убедительности и, отойдя чуть в сторону, включает бумбокс и выпрямляется, держа руки по швам. Он пытается поймать ритм, и, когда звучит припев песни, сначала двигает плечами вверх-вниз, затем — дёргает руками, то плавно разводя их в стороны, то пуская подобие волн. Вскоре к танцу подключается и весь остальной корпус — талия описывает дуги, как бы разграничивая быстрый темп ног и плавное скольжение рук. Крис не сдерживает улыбки и оглядывается на Мэя, которого также впечатляет техника юного танцора. И тот, видимо, поймав кураж и наслаждаясь вниманием со стороны полицейских, учащает темп, двигаясь настолько резво и пластично, что мог бы составить достойную конкуренцию покойному Майклу Джексону — настолько виртуозно парнишка двигает всем телом, метко попадая в ритм звучащей песни. Чип, видимо, не устояв от соблазна, подключается к танцу, и теперь они уже оба выступают перед копами, демонстрируя неплохую синхронность. Когда же заканчивается песня, слова которой восхваляли бандитское братство и идеалы гангстеров, заканчивается и танец. Чип с товарищем отбивают ладонями «пять» и шутливо кланяются полицейским, звонко смеясь. Крис впервые видит подобное. Он слышал про уличные танцы, про то, что существуют целые школы и даже молодёжное движение, пропагандирующее символические битвы в пластике и умении двигаться лучше, чем соперник, но за годы службы в полиции натыкался лишь на баловство и сомнительную импровизацию. Однако Чип и его приятель — прямо-таки танцевальный дуэт и восходящие звёзды. — Где ваши родители? — сухо интересуется Крис, вновь натянув маску беспристрастного слуги закона. Чип с приятелем обречённо вздыхают, на секунду обратив взгляды к небу и будто прося помощи у высших сил. — Чувак, мы уже станцевали перед вами, — произносит Чип. — Мы же ничего не сделали. — Отвяжитесь, легавые, — подхватывает ноту его приятель, на что Крис хмурится и скрещивает руки, кивнув на свежие граффити. — Ваша работа? Знаете, что положено за вандализм? Поедете с нами в участок, а станете сопротивляться — закуём вас в наручники как взрослых. — Йоу, легавый, давай только без браслетов? — Приятель Чипа наклоняется к бумбоксу, и в следующую секунду срывается с места с криком: «Бежим!». Крис реагирует моментально, ухватив Чипа за майку. Раздаётся треск ткани. Рывком потянув на себя, он впечатывает парнишку в стену, заломив руки за спину и не позволяя сбежать. Краем глаза замечает, что второй ловко проскальзывает мимо поздно спохватившегося Мэя и выбегает с баскетбольной площадки. Стажёр бросается в погоню, хотя угнаться за малолеткой, по скорости напоминающем торпеду, нереально — многие из них дадут фору любому полицейскому. — Не рыпайся! — рявкает Крис, когда Чип пробует отпихнуть его от себя. — Оно тебе надо?! Или ты совсем бестолковый?! — Он не торопится доставать наручники, зная, что из-за этого могут начаться проблемы с родителями подростка, которые готовы утопить за своё чадо. Крис ухватывает Чипа под локоть и ведёт к патрульной машине, к которой возвращается и порядком запыхавшийся Мэй. — Ушёл, — сообщает он. — Юркнул в переулок, и я его потерял. — Забудь, — отмахивается Крис и кивает на насупившегося Чипа. — Чудо, что и этот не удрал. — Мне поискать его? — с намёком на сбежавшего осведомляется Мэй. — Сказал же: забудь. — Он разворачивает Чипа лицом к себе, сурово глядя прямо в перепуганные карие глаза. — Ты понимаешь, что влип? Сопротивление при аресте. — Крис подводит его к машине, собираясь обыскать. — А твой приятель — «хороший» друг, ничего не скажешь, — ехидство в голосе. — Да за что меня вязать? — негодует Чип, смиренно положив ладони на капот и расставив ноги на ширине плеч. — И Блейк меня не кинет, легавый. — Вандализм, сопротивление офицеру полиции, — привычно-усталой интонацией перечисляет Крис, хлопая по карманам штанов Чипа и, не найдя ничего противозаконного, вновь разворачивает к себе, взирая сверху-вниз. — Куда свалил твой дружок? Советую ответить. Чип бледнеет на глазах и громко сглатывает, испуганно взирая на Криса. — Вы ведь меня не побьёте? От услышанного Крис и Мэй переглядываются. Чтобы офицер полиции избивал ребёнка? Конечно, такие случаи бывали, но только не в Шестом. Максимум — туго затянутые наручники и излишняя строгость при общении с малолетними преступниками. — С чего такой вопрос? — с подозрением в голосе интересуется Крис, неотрывно следя за мимикой на лице Чипа, за тем, как по сторонам бегают глаза и как с висков стекают одинокие бусины пота. — Двое ваших приезжали как-то к нам, — неохотно рассказывает он. — Мы никому не мешали: танцевали с ребятами с Двенадцатой и пили колу. Эти два копа подошли к нам, сказали, что мы, типа, что-то нарушаем — какой-то там закон. А Марвин им ответил, что у них нет никакого права задерживать нас без причины. Ну, и эти двое ударили его дубинками. — Кто это был? Ты помнишь их имена? Как они выглядели? — машинально допытывается Крис, насторожившись, но Чип качает головой. — Я испугался и убежал вместе с остальными. Когда мы вернулись, то увидели кровь на асфальте, но ни Марвина, ни тех копов уже не было. — А где сейчас Марвин? — вклинивается в диалог Мэй, на что Чип пожимает плечами. — Мы не знаем. Его нигде не видно уже около недели. Потирая переносицу, Крис прикидывает, насколько всё плохо. По шкале от одного до десяти ситуация с неким Марвином превышает отметку в одиннадцать. Он впервые слышит, чтобы кто-то в районе их поста жестоко обращался с детьми, хотя случаи, когда полицейские беспричинно применяли грубую силу в отношении несовершеннолетних, всё же не редкость. В Лос-Анджелесе — так точно, но последствия в виде увольнений и уголовных дел с последующим тюремным сроком дают о себе знать, карая извергов. Однако в голове не укладывается, как рядовой коп может поднять руку на подростка, не говоря уже о дубинке или о другом спецсредстве. Это табу, за которое не только вышвыривают из полиции с позором, но и ставят подобие клейма в личном деле. После такого мало кто из работодателей захочет иметь дело с детоненавистником. Далеко не все из подростков — ангелы во плоти или обещанные цветы жизни, однако они не знают о своих правах и зачастую не могут постоять за себя. И такие мерзавцы прекрасно об этом знают и пользуются столь неравным положением. Самоутверждаться за счёт кого-то более слабого? В Лос-Анджелесе, особенно в гетто, подобное не редкость. — А что говорят его родители? — продолжает допытываться Мэй, поскольку Крис на время выпадает из диалога, тщетно пробуя принять услышанное и смириться с существованием таких ублюдочных коллег. — У него нет родителей. Он живёт со старшим братом — Пауком. Мэй переспрашивает, считая, что ему послышалось. Но так и есть: старший брат, судя по всему, не только обладатель броского прозвища, но и член банды, что, впрочем, неудивительно. Неблагополучная семья: два брата, живущие без родителей и предоставленные сами себе. Крис нисколько не удивится, если их не навещают социальные работники, как положено по закону, ведь на многих сирот и бездомных власти закрывают глаза, особенно если речь идёт о криминальном гетто. — Этот Паук, — наконец, озвучивает Крис, — он из «Башен»? Чип прикусывает нижнюю губу, опасливо поглядывая на него и будто тщательно взвешивая слова. Осторожничает, не хочет их злить и притягивать к себе лишнее внимание. Потянув с ответом пару минут, он всё же нерешительно произносит: — Ну да. Вон его дом, — вытягивает руку, указательным пальцем упираясь в очертания одноэтажного блеклого коттеджа на противоположной стороне улицы. На входной двери нарисована шахматная фигура в виде ярко-красной ладьи — символ «Башен». Крис качает головой, задержав на доме задумчивый взгляд. Свет в окнах не горит, почтовый ящик забит письмами и счетами, а на крыльце валяется дюжина газетных рулонов. Похоже, что Паук давно не навещал своё гнездо. Возможно, это как-то связано с исчезновением младшего брата, а может, он настолько увяз в делах банды, что совсем забыл дорогу к собственному дому. Мэй отводит своего ментора в сторону, не скрывая желания во всём разобраться, чему Крис даже удивляется. Почуял возможность блеснуть умом? Понял, что это его очередной шанс заявить о себе? Крису не хочется огорчать стажёра, однако дела с поиском пропавших или похищенных людей — дохлый номер. Офицерам даётся от силы неделя, после чего кейс оперативно передаётся детективам, а те, поковыряв скупые факты, прикрывают лавочку меньше, чем через месяц. И если матёрым копам такое не под силу, то что уж говорить о желторотом юнце? Однако Мэй, чей решительный взгляд говорит об обратном, предлагает Крису сначала доложить обо всём диспетчеру, а затем начать поиски пропавшего подростка. — Думаешь, оно того стоит? — Крис не спешит выполнять его просьбу, примерив роль скептика. — Но ведь пропал ребёнок, — взволнованно напоминает Мэй. — Мы не можем оставить всё вот так. А если на них действительно напали полицейские? Речь идёт о должностном преступлении. — Только если всё это правда, — хмыкает Крис, не понаслышке зная, какую лапшу на уши способны повесить подростки. Всё, лишь бы избежать наказания и не попасть под опалу разгневанных родителей. — Что-то мне не верится, что кто-то настолько говнюк. Избить ребёнка — это же стопроцентный залёт. — Сначала нужно найти Марвина. Ответить Крис не успевает, потому что Чип, ловко перебравшись через капот автомобиля, бегом устремляется прочь. Мэй, криком веля остановиться, срывается с места, бросившись вдогонку. Чертыхнувшись, Крис следует за ним, также ударившись в бег и придерживая левой рукой болтающуюся сбоку дубинку. Вдвоём они юркают в тот же переулок, в котором скрылся Чип, едва не налетев друг на друга. Стычка с вором на первом совместном вызове их ничему не научила. По обе стороны мелькает грязный деревянный забор с редкими листовками и провокационными надписями жителей гетто. Чёрный доберман, сидящий на привязи, мигом оживляется, встав на четыре лапы и яростно лая, будто стремясь прогнать бегущих со своей законной территории. Крис игнорирует всякую живность и лишь вынимает мешающую разогнаться как следует дубинку, обхватив её одной рукой. Теперь Мэй заметно отстаёт от него, хотя фигура Чипа уже показывается на горизонте, промелькнув перед одним из поворотов. — Стоять! — кричит вдогонку Крис, наивно полагая, что его грозные команды возымеют хоть какой-то эффект. — Стой, кому говорят! — Лишь бы шпану гонять! — доносится возмущённый женский голос из окна коттеджа. — Только и делаете, что ловите чёрных! Крис одаривает ворчащую темнокожую женщину свирепым взглядом, но даже не думает отвечать. Вместо этого он, вслед за убегающим парнишкой, запрыгивает на мусорный контейнер и перелезает через сетчатый забор, оказавшись на парковке небольшого супермаркета. Бежит ли Мэй следом или же отстал — уже неважно. Однако Чип, видимо, израсходовав почти весь свой запас сил, заметно сбавляет ходу и едва не попадает под колёса сдающего назад внедорожника. Юноша принимается лавировать меж стоящих почти вплотную друг к другу машин и даже проскальзывает под одной из них, вынудив Криса обходить с другой стороны и снова оказаться далеко позади. Наблюдающие за маленькой погоней прохожие одаривают их удивлёнными и даже насмешливыми взглядами, а кто-то достаёт телефоны, снимая происходящее на камеру. За спиной слышатся восторженные вопли, часть которых подбадривает Чипа, а другая — упёртого легавого, якобы решившего проучить надоедливого пранкера. С парковки супермаркета погоня резко перемещается в очередной переулок, расположенный между двумя многоквартирными домами. Крис практически дышит в спину Чипу и даже вытягивает руку, чтобы ухватить мальчишку за майку, однако тот налетает на выскочившего из-за угла Мэя. — Блядь! — только и успевает воскликнуть Чип, прежде чем врезается в Мэя и кубарем прокатывается вместе с ним по асфальту. Крис застывает, глядя на два лежащих тела и слыша болезненные стоны. Оба разодрали ладони в кровь, а Чип, судя по всему, ещё и ушиб колено, которое обхватывает руками и проклинает грёбаных копов. — Поднимайся, — сурово произносит Крис, вынудив Чипа встать. — Что, добегался? Ну, теперь точно не отвертишься. Мэй, ты в порядке? Стажёр, отряхнув испачканные форменные брюки, на которых теперь красуются потёртости, отмахивается и оглядывает грязные руки. — Чёрт, ты где был вообще? — осведомляется Крис, крепко придерживая Чипа за локоть. — Срезал через детскую площадку, — отзывается Мэй, жадно глотая воздух. — Решил подстраховать на случай, если он, — кивок на Чипа, — не сообразит спрятаться в супермаркете. Видимо, смекалки не хватило. — Да пошёл ты в зад! — тут же бросает Чип, на что Крис его встряхивает, веля замолчать. — Язык прикуси. Ты здорово влип, парень. — Крис кивком призывает Мэя возвращаться обратно к машине и не спускать глаз с пойманного Чипа, который, несмотря на придерживающий его хват, не оставляет попыток высвободиться. — Мне что, браслеты на тебя нацепить?! Кончай дёргаться! — не выдерживает Крис, когда они оказываются недалеко от автомобиля. Но как только заветный патрульный экипаж показывается на горизонте, они замирают в нерешительности, взглядом наткнувшись на трёх неизвестных парней, маячащих возле машины и придирчиво изучающих полицейские наклейки на ней. Троица одета в косухи и банданы ярко-красного, даже ядовитого цвета — это цвета «Башен». Поняв, с кем они имеют дело, Крис передаёт брыкающегося паренька в руки Мэя, искренне надеясь, что никому из них не взбредёт в голову выкинуть какую-нибудь глупость: Чип может попытаться сбежать, а новичок — арестовать облюбовавших автомобиль гангстеров. — Какие-то проблемы? — как можно сдержаннее обращается Крис ко всей троице. Взмокшая ладонь моментально ложится на торчащую из кобуры рукоять пистолета. Гангстеры, отстранившись от машины, пьяной походкой подходят к нему, выдыхая кислые пары алкоголя. Дешёвые коктейли, разбавленные психотропными добавками — любимый напиток членов «Башен», от которого они становятся непредсказуемыми и ещё более опасными. Крис морщится, ощутив подступившую тошноту, и пробует выглядеть как можно невозмутимее. Если эта троица почувствует в нём слабость, то возьмёт своё и перейдёт в наступление, сопряжённое с угрозами и даже требованиями. И даже нательные камеры, по которым затем можно без труда опознать бандитов, их, судя по всему, не смущают. Крис бросает мимолётный взгляд на Мэя. Тот приосанивается и как бы показывает готовность броситься на выручку своему ментору в случае необходимости. Остаётся надеяться, что причин для такой необходимости не будет — ситуация едва не похожа на стычку с квартетом «Шоко». — Чем обязаны, г-господа? — произносит тот, что стоит в центре, икнув. Затуманенный взгляд, глупая улыбка и едва покачивающийся взад-вперёд корпус. Видимо, он неформальный лидер этой крошечной шайки, тем не менее, способной доставить серьёзные неприятности. — Встречный вопрос, — тактично парирует Крис. По-хорошему, этих пьяниц следует отвезти в участок, да только вдвоём есть риск столкнуться с ожесточённым сопротивлением, а проклятая подмога, обещанная диспетчером, так и не соизволила объявиться. Прошло уже, наверное, около пятнадцати минут, а юнита Роберт-три до сих пор нигде не видно. — Ты наша проблема, легавый, — выпаливает другой гангстер, буравя Криса таким же пьяным взглядом, в котором проскальзывают искорки злости. — Какого хрена вам тут нужно? Чё это вы тут вынюхиваете? И какого хуя повязали этого малого? — Кивок на Чипа, который оживляется, тщетно пробуя высвободиться из цепкого хвата Мэя. — Мы приехали сюда на вызов: кто-то в этом районе запугивает прохожих, — признаётся Крис, решив, что так будет проще понять, откуда эти трое вообще взялись. — Это вы тут развлекаетесь? Троица, бегло переглянувшись, заливается диким хохотом, от которого морщится Мэй, а Крис только качает головой. Бестолковое занятие. От этих пьяниц сейчас никакого толку. Большую часть услышанного они пропустят мимо ушей, а всё остальное примут на личный счёт, посчитав за оскорбление. — Не, легавый, это точно б-были не мы, — озвучивает «лидер», смахивая невидимую слезу под левым глазом. — Мы думали, вы приехали насчёт тех ребят. Крис настораживается, прищурившись. О чём этот тип говорит? Неужели где-то неподалёку ошиваются и ребята из «Шоко»? Или же это члены группировки «Латос» с их наигранно-дружелюбными улыбками? — Каких ребят? — Ну, типа, те страшные чуваки, которые сейчас всем п-правят. — «Шоко» сказали, что в городе появилась новая банда, — вспоминая слова Кейджа, произносит Крис и внимательно оглядывает каждого из троицы, словно предоставляя им возможность высказаться. Но из всей шайки в диалоге участвует лишь один — видимо, наименее пьяный: — Да-да, эти говнюки всё, что угодно, сказать могут. П-правда на нашей стороне, легавый. Башни видят всё. Мы как часовые: знаем, ч-что и как творится в городе. Понимая, что этот тип начинает уходить от темы, пытаясь навязать что-то своё, Крис пробует бить в лоб: — Так в городе действительно новая банда? Лидер троицы шумно вздыхает и, шепнув на ухо одному из своих товарищей, стоящему справа, делает два неуклюжих шага вперёд, сократив расстояние. — Всё так, легавый. Мы б-без понятия, кто они, но поговаривают, что с ними шутки п-плохи. — Кто они? — Крис не замечает, как твердеет его голос. Однако торчать здесь в компании пьяных и способных в любой момент наброситься бандитов ему нисколько не прельщает. И то, что один из них явно владеет полезной информацией, но туманно изъясняется, неимоверно раздражает, точно Крис пытается заставить черепаху быстрее переползти проезжую часть. — Мы не ебем, легавый. Это уже не наше д-дело. Крис негромко хмыкает: чтобы «Башни» не интересовались новой группировкой, которая, возможно, станет забирать у них районы, если не прижмёт вовсе? Ещё более нелепой лжи он в жизни не слышал. Хотя нет, слышал, когда мать пообещала свозить его в Диснейленд после визита к дантисту. — А если пораскинуть мозгами? — снисходительно предлагает он. В этот момент стоящие по обе стороны от лидера шайки гангстеры резко вынимают из-под пазухи пистолеты. Крис молниеносно вытаскивает и своё оружие, поочерёдно держа на мушке каждого из троицы. Судя по кожаному скрипу сзади, Мэй проделывает то же самое, отпустив Чипа. Парнишка, воспользовавшись обстановкой, живо срывается с места, убегая прочь. Что ж, ещё один скрывшийся подозреваемый в копилку юнита Колибри-два. — А если мозгами пораскинешь т-ты? — ядовито усмехается предводитель шайки. — Бросить оружие и встать на колени! — раздаётся приказ Мэя, который ну просто обязан был сморозить какую-то глупость. Крис оскаливается, прекрасно понимая, в какой ситуации оказался вместе с напарником. И хотя тот стоит сзади на относительно безопасном расстоянии, но говорить о том, что в случае перестрелки его не заденут пули, так же опрометчиво, как и пытаться затеять эту самую перестрелку. Их всех вынесут вперёд ногами, стоит только малейшей искре вспыхнуть. — Не советую, — цедит едва не сквозь сомкнутые зубы Крис. — Уберите свои стволы на хрен. — Сначала съебитесь с нашей территории! — звучит грозное в ответ. — Не то свинцом срать будете! Ситуация далеко не в их пользу. Будь рядом как минимум десять полицейских, Крис бы рискнул послать ублюдков в самую глубокую дыру на свете, однако сейчас ему ничего не остаётся, кроме как принять поражение. Конечно, Грир, просмотрев записи с нательных камер, вставит им за такое. Но как матёрый сержант поступил бы сам, оказавшись в таком положении? Крис понимает, что доверять гангстерам — последнее дело, однако выбирать не приходится. Он медленно опускает дуло своего пистолета, чувствуется, как с висков скатываются капельки пота. Позади раздаётся недоумевающий голос Мэя, однако новичку хватает ума не вмешиваться. Гангстеры, однако, сдерживают слово и, усмехнувшись, прячут оружие обратно. Будь на их месте типы из «Латос», и от прежнего уговора не осталось бы и следа. Видимо, хоть какое-то представление о чести у них всё же есть. — Разойдёмся м-мирно, легавые, — озвучивает лидер шайки. — Но если заявитесь со стволами с-снова, пиздец вам гарантирован. И они расходятся: гангстеры, не переставая язвить, покидают улицу, в то время как Крис, наблюдая за шайкой, медленно отступает к машине, возле которой оказывается и раздосадованный Мэй. — Прежде чем снова обвинять меня в трусости, — начинает Крис, предугадывая реплики стажёра, — хорошенько подумай. Реши я их арестовать, и ты бы отдавал сложенный флаг моей семье. — Он переводит взгляд на стушевавшегося Мэя. — Теперь ты понимаешь, что может произойти до того, как ты потянешься к наручникам? Нам повезло, что ублюдки не оказались последними мудаками. «Мне повезло», — думает Крис, на секунду представив, что было бы, отрекись члены шайки от своих слов. Его бы расстреляли прямо на месте. С трёх сторон на него бы обрушился град пуль, который по касательной задел бы и Мэя. Он сглупил. Не стоило выходить на контакт с этой троицей. Следовало сразу наставить на них дуло пистолета и приказать отойти от машины. Но если бы они попробовали отстреляться? Одно известно наверняка: Грир спустит с них семь шкур за такое. — Ладно, поехали, — командует Крис, понимая, что они и так задержались в столь неприветливом месте. — Вернёмся сюда уже с подмогой. Они ещё пожалеют, что наставили на меня свои пушки. — А как же Марвин? — Мэй открывает дверцу. — Без ордера нам всё равно туда не войти. — Кивок в сторону дома Паука. — Я посоветуюсь с Барри, вдруг они вели подобное дело. И какого хрена ты упустил этого Чипа? — негодует. — Ну, я пытался тебя прикрыть, — оправдывается Мэй, замявшись. — Честно говоря, в тот момент я в первую очередь думал о тебе. От услышанного Крис давится слюной и кашляет, переспросив: — В смысле, ты думал обо мне? — подозрение в голосе. — Я думал о том, что ты можешь погибнуть и как мне этого не допустить. Погоди… — Мэй смущается и робко косится на Криса, который встречает его насмешливым взглядом. — А ты о чём подумал? Крис усмехается, мотнув головой, и поворачивает ключ в замке зажигания. Автомобиль утробно рычит, словно пребывая в предвкушении после своей недолгой спячки. — Ни о чём, Мэй, — лжёт Крис, искренне надеясь, что ему всё-таки показалось. Или не показалось?.. — И спасибо, что прикрыл.