Убей меня по-французски

      — Да? — Игорь хрустнул позвоночником и перевернулся на другой бок, — я слушаю.       — Доброе утро, — голос Черчесова звучал как никогда громко, — скажи мне, в каких числах ты собираешься выполнять заказ по Дзюбе?       — Не знаю, — Игорь поднялся с дивана, — я, скорее всего, не буду брать этот заказ…       — Почему? Женщина-заказчик только что приходила и предложила двойной гонорар.       Акинфеев засомневался. Конечно, он бы согласился убить человека и за первоначальную сумму, но что-то мешало ему согласиться. А вообще-то, почему он должен задумываться о жизни людей, верно? Ведь это просто его работа.       — Хорошо, я согласен.       — Отлично. Заказ не срочный, но должен выполниться в течение полугода, ты же понимаешь…       — Понимаю, — вздохнул Акинфеев, — ладно, созвонимся вечером.       Гудки в трубке свидетельствовали о том, что Саламыч позвонит позже, дабы узнать, изучил ли Игорь дело Дзюбы.       А ведь он ничего не смотрел вчера. Даже не открыл ту злополучную папку. А согласился взяться за это дело только потому, что бросил вызов самому себе.       Неужели безжалостный убийца мог испугаться взгляда голубых глаз?       И почему предложение попить кофе звучит в голове непрекращающимся повтором? Игорь налил себе воды из-под крана и выпил залпом, стараясь не думать об этом.       Но открыв папку, понял, что не думать о Дзюбе он не мог.       «Бизнесмен.       Владеет своей сетью строительных компаний.       На хорошем счету у многих предприятий. Меценат.       Помогает детишкам из детских домов.       Не был замешан ни в одном скандале.       Из подозрительных происшествий — смерть жены.       Детали до сих пор не известны».       Игорь захлопнул папку и бросил её на стол.       Ну почему его не оставляют в покое эти голубые глаза, смотрящие с этой треклятой фотокарточки?       Пролистав бумаги ещё раз, Игорь быстро надел кроссовки и вылетел из квартиры.       Подойдя к офису Дзюбы, Акинфеев немного опешил. Здание в высоту было метров двести, не меньше. По форме оно напоминало огромный треугольник, который возвышался над центром Парижа.       Конечно, Акинфеев и раньше видел это здание издалека. Например, со стороны Эйфелевой башни, но он и представить не мог, насколько огромным оно может оказаться.       Искать жертву по многочисленным окнам, где туда-сюда бегали офисные работники разных фирм, он не стал, да и времени, чтоб разработать план убийства у него было, мягко говоря, немало.       Игорь немного походил вокруг здания и вернулся к главному входу, но увидев знакомую фигуру, схватил с ближайшего прилавка газету и быстро присел на лавочку, пытаясь сделать вид, что увлечён чтением недавних новостей. Артём захлопнул дверь автомобиля и заглянул в открытое окно.       — Приготовьте на подпись мне документы по последнему заказу нашему, — произнёс Артём и добавил, — и, да, Илья, заберите Сашу сегодня со школы, я не успеваю.       — Хорошо, — услышал Игорь из машины и немного выглянул из-за своего временного прикрытия.       Дзюба прошёл мимо Акинфеева, набирая кого-то по телефону. Мужчина проводил его взглядом и подошёл к киоску с прессой:       — Я возьму. Сколько?       Седой старикашка даже не успел открыть рот, как тут же в его руке приятно хрустнула пятиевровая бумажка.       — Сдачи не надо, — бросил Игорь и пошёл по направлению к Площади Согласия, ведь именно там его ждал любимый парк.

***

      Сказать честно, Игорь любил гулять. Но иногда он даже сам стыдился того, что в душе появляется странное желание прогуляться по знаменитым Елисейским полям, попивая горьковатый кофе из бумажного стаканчика и наслаждаясь купленной в небольшой забегаловке венской вафлей с горячей карамелью.       Странно, но все обычно думают, что убийцы питаются исключительно мясом и не любят сладкое.       Акинфеев же любил всё, что имело нотки сладкого. Любил розовую сахарную вату, любил шоколад с изюмом, любил орешки в сахарной глазури и клубничное мороженое. В общем, всё самое сладкое.       Мужчина почти целый день провел за прогулкой, в который раз рассматривая уже успевшие приесться достопримечательности Парижа, и допивая уже третий к ряду стаканчик кофе.       Наконец, немного утомившись, он присел на лавочку около Триумфальной Арки и развернул купленную пару часов назад газету.       Увлекшись чтением, он и не заметил, как кто-то загородил ему солнце, которое сегодня палило, как никогда.       — Надаль* не сыграет на итоговом турнире ATP в Лондоне? — Игорь поднял глаза, услышав знакомый голос, и судорожно вдохнул, — жаль, хотел взглянуть на его игру…       Артём Дзюба подсел к Акинфееву и улыбнулся:       — Вот так встреча, правда?       Игорь молча смотрел на голубоглазого мужчину и не знал, что ему сказать.       — Я…       — Я Артём, — перебил Дзюба всё еще тормозившего Акинфеева, — а Вы…       — Игорь…       — Приятно познакомиться, Игорь, — мужчина почувствовал, как начинает краснеть от пристального взгляда этого человека, — когда я встретил Вас на улице, я сразу понял, что это Судьба…       — Я не верю в Судьбу.       — А ведь зря, — возмутился Дзюба, но через секунду добавил — может, кофе?       — Боюсь, если я выпью ещё чашку, то моё сердце точно разобьётся.       — А оно у Вас есть? — улыбнулся Артём.— Ладно, это я шучу.       Игорь недовольно закатил глаза.       — Ты неразговорчивый… — после некоторой паузы произнёс Дзюба, с интересом разглядывая собственные ботинки.       — Я пойду, — Акинфеев поднялся со скамейки, — вынужден откланяться.       — Может хотя бы отужинаем вместе? — Дзюба поднял одну бровь, наблюдая за реакцией Акинфеева.       — Откажусь, пожалуй.       — Возьмите хотя бы визитку, — улыбнулся мужчина и протянул темно-синию карточку, — может, передумаете.       И Игорь взял, прекрасно зная, что передумает. * Испанский теннисист, первая ракетка мира в одиночном разряде. За карьеру одержал 17 побед на турнирах Большого шлема в одиночном разряде, в том числе рекордные 11 раз выигрывал Открытый чемпионат Франции.