The Old Soul

На скамье около массивного фонтана, гордо красующегося в центре университетского двора, сидела белка, ковырявшаяся в пакете, оставленном кем-то из студентов. Едва завидев приближающихся людей, она тут же соскочила и исчезла в кроне деревьев. Чжухон и Чангюн в напряженном молчании опустились на скамейку, даже не заметив ее. Их только что отпустили полицейские, взявшие показания на основании того, что именно они обнаружили труп. Их видело множество людей, так что никаких подозрений к ним не было. Но Чжухон знал, что они причастны, и это не давало ему покоя. Он не понимал как именно, однако факт оставался фактом – они знали, что убийство будет, и ничего с этим не сделали. Он подавляет очередную волну тошноты, когда перед глазами отчетливо всплывает неподвижное тело, нелепо распластавшееся на полу туалета. Мерзкая смерть. - Как ты узнал что это произойдет? – в очередной раз задает он вопрос, чтобы как-то отвлечься. - Я же сказал, что увидел все в голове. Как и всегда, - устало, но без былого раздражения отвечает Чангюн. - Получается это правда? Ты серьезно видишь будущее? - Да. Чжухон не мог представить, как такое было возможно. Он не мог этого себе объяснить, но также он не мог сообразить откуда информация обо всех преступлениях была у Чангюна и какая ему была бы польза от нахождения на месте преступления, да еще и с ним вместе. Они оба уже засветились в базе данных и стоит Чангюну сделать это еще раз, как разговаривать с ним начнут совершенно по-другому. Слишком много совпадений, связанных с убийствами людей, будут вызывать подозрения, пусть даже никаких улик против него нет. - Как это происходит? - Я просто вижу картинки, чувствую запахи, слышу звуки. Как будто на секунды оказываюсь там. - А твои глаза? – Чжухон поворачивает к нему голову. – Мне же не показалось, да? - Лучше бы показалось, - с досадой цыкает Чангюн. – Люди начинают задавать вопросы, когда я вдруг ловлю «приступ» и они становятся ярко-зелеными. Это даже линзами не скрыть. - Ты не можешь это контролировать? Ну типа как-то отгородиться от видений. - Нет. Это может произойти в любой момент и не закончится, пока я не увижу все, что положено. Поначалу Чангюн кажется мрачным и бесчувственным парнем, который постоянно куда-то бежит, что-то ищет, заставляет других подстраиваться под себя. Но когда он с неохотой рассказывает о себе, о своем «даре», он при всем желании не может скрыть режущую грусть во взгляде. Его низкий голос пропитан обреченностью и смирением. Решительности и рвения как не бывало. Чжухон считает, что именно поэтому он ему верит. Пусть даже звучит все это как бред сумасшедшего или шарлатана. Чангюна окружает неподдельная аура одиночества. - Когда это началось? - Я всегда был таким, сколько себя помню, - он на некоторое время замолкает. – Раньше это было по-другому. Мог увидеть вариант контрольной, который мне попадется, результаты спортивных матчей, даже находил оставленный кем-то в парке кошелек. Я думал, что это просто очень сильная интуиция, но потом видения начали меняться. Я видел аварии, несчастные случаи, крушения самолетов. Иногда сам процесс, иногда просто окружение, которое затем узнавал в новостях. А потом начались убийства. - Зачем ты их записываешь? – немного подумав, спрашивает Чжухон. – Ты ведь говорил, что забываешь видения, если не запишешь их в течении минуты. Ты можешь просто игнорировать их и жить спокойно. - Сначала я записывал их, потому что не знал их значения. Когда я понял, что все они связаны с убийствами, то подумал о том же и перестал, потому что испугался. Но даже если я забуду видение, я знаю, что оно было. Я перестал смотреть новости, но все равно где-то да слышал о произошедшем. И каждый раз я думал о том, что мог это предотвратить, если бы только немного пораскинул мозгами, - Чангюн исповедовался впервые в жизни и изо всех сил цеплялся за эту возможность, выплескивая пожирающие его изнутри живьем мысли. – Поэтому когда началась череда новых убийств, я перестал убегать от этого. Я так больше не могу, понимаешь? Не могу прятаться, когда у меня есть шанс спасти чью-то жизнь. Чжухон осознает, что его отношение к Чангюну поменялось. Он вызывал у него беспокойство, когда без объяснений потащил на другой конец города. Затем начал раздражать, когда, казалось бы, с напускной таинственностью водил его по набережной. Он вывел из себя, когда продолжал отмалчиваться и в итоге с места в карьер выплеснул на него нелепую историю о каких-то чудесных способностях. Часть этой злости продолжала кружить внутри, когда он схватил его за руку перед университетом. Но сейчас, когда он рассказал все как есть, Чжухону стало его жаль. Чангюн казался бесконечно вымотанным и поникшим мальчишкой, на которого насильно повесили груз ответственности за чужие жизни. Сколько раз он уже приходил на место слишком поздно или не находил его вовсе? Сколько раз он узнавал в новостях оставшиеся в памяти образы и понимал, что снова не смог ничем помочь? Сколько раз он сидел один, полный сожалений и сжираемый чувством вины? - Давай свой телефон, запишу мой номер, - Чжухон протягивает руку и натыкается на ничего не понимающий взгляд. - В смысле? - Ну а как ты меня найдешь, когда снова словишь приход? - Зачем мне тебя искать? - Чангюн, кончай тупить, - он едва сдерживается, чтобы не закатить глаза. – Вдвоем мы твои видения расшифруем быстрее. Или у тебя много знакомых, которые в курсе твоей ситуации? - Таких нет, - глухо отвечает Чангюн. - Значит остаюсь только я, - Чжухон подводит итог и требовательно перебирает пальцами. - Слушай, я не хочу впутывать тебя во всю эту непонятную беготню. Это опасно и очень давит на психику. - Ты уже меня впутал, - Чжухон пожимает плечами. – Я не буду просто сидеть в стороне и с отвращением смотреть новости, когда могу помочь. Чангюн колеблется. Он озадаченно покусывает щеку изнутри и в конечном итоге приходит к тому, что возможность посоветоваться с кем-то лишней не будет. Особенно если этот кто-то в курсе его «особенности» и больше не будет задавать неудобных вопросов. На самом деле Чангюн поражается сам себе. Он никогда никому не рассказывал о своих способностях настолько детально и открыто. Перед глазами сразу возникло милое лицо девочки из средней школы, Минхи. Она задорно посмеялась на его признание, сказала, что у него забавная фантазия, и тут же начала рассказывать о том, как на выходных ездила с семьей на побережье в Борён. Тогда Чангюн понял, что пытаться кому-то что-то доказать будет бесполезно. А в этот раз, кажется, ситуация просто приняла слишком серьезный оборот. Либо у него уже начали сдавать нервы и чаша самообладания внутри переполнилась, пустив первую каплю по наружной поверхности. Сосредоточиться на лекции получалось из рук вон плохо. Чжухон присутствовал на парах физически, но его мысли летали где-то далеко. Не отпускающее напряжение не позволяло ему забыться или уйти с головой в какую-нибудь деятельность. Слова преподавателя как будто ударялись о невидимый барьер, уничтожающий их вплоть до глухих отголосков. Новостей от Чангюна не было уже неделю, а обещанное сообщение от него так и не пришло, так что возможности связаться с ним самому не было. Чжухон лишь надеялся на то, что тот из-за упрямости и ярко выраженного устоя «я сделаю все сам» не наделает глупостей. Слегка успокаивало только отсутствие новых репортажей об убийствах в новостях. Хотя их могли просто скрыть, чтобы не наводить панику. В любом случае, тишина и отсутствие даже самой мизерной информации нещадно нагнетали. Минхек не желал оставлять Чжухона в покое. Он чувствовал, что что-то не так, и каждый день пытался выпытать у него что произошло и почему он вдруг стал ходить такой загруженный. Чжухон отвечал, что устал, но Минхек не верил ни единому слову. Ему не нравилась резкая перемена в характере обычно такого же активного и безбашенного как он сам друга. А молчание и нелепые отговорки заставляли волноваться сильнее. Он думал, что это может быть из-за увиденного своими глазами трупа. Все-таки не самая приятная картина. Возможно, его это настолько шокировало, что у него начались какие-то сдвиги в психике. Минхек правда хотел помочь и привести его в чувство, поэтому даже предложил сходить к психологу, но на него самого посмотрели как на умалишенного. Телефон внезапно завибрировал, на экране высветилось сообщение. Увидев неизвестный номер, Чжухон под удивленным взглядом Минхека дернулся к нему так сильно, что едва не выронил из рук. «Это будет ночью. Много ярких огней и громкая музыка, скорее всего клуб. Какой-то нарисованный векторами светящийся кролик, не понимаю что это. Железный браслет с синими камнями». Чжухон, приоткрыв рот, тупо смотрит в пространство впереди, а у самого в голове понеслись мириады мыслей, лихорадочно сталкивающихся друг с другом так сильно, что перед глазами поплыли сверкающие точки. Браслет, возможно, принадлежал будущей жертве, а может даже и убийце, но сейчас это было не так важно. Времени до ночи еще полно, однако прошлый опыт подсказывал, что его все равно может не хватить. Клуб, клуб, клуб с кроликом. Чжухон закусывает губу, пытаясь заставить себя соображать лучше, и в конце концов хватает Минхека за запястье, привлекая внимание. - В каком клубе есть что-то связанное с кроликами? - Чего? - Клуб, связанный с кроликами. Эмблема какая-нибудь, вывеска, тематический вечер, что угодно. - Зачем тебе? – недоуменно хмурится Минхек. - Надо. - Знаешь, ты стал очень странно себя вести и я, как твой близкий друг, хочу сказать, что меня это начинает беспокоить. - Я объясню все позже, просто скажи напоминает тебе это что-нибудь или нет. - Когда тебя перехватил около универа тот пацан, ты сказал то же самое, но так ничего и не объяснил. - Это правда очень важ… - Молодые люди, вы не хотите еще громче поговорить? – раздается голос преподавателя и им приходится замолчать. Минуту спустя пожилой профессор отворачивается и Чжухон снова обращается к недовольному Минхеку. - Я обещаю, что все объясню потом, хорошо? Помоги мне, ты же знаешь наши с тобой половинки мозгов работают лучше в паре. Лицо Минхека все еще нахмурено и полно недоверия, но последние слова заставляют его улыбнуться. Он, наконец, снова узнает своего друга, шутящего о том, что они два придурка, которые просто обязаны идти по жизни вместе. - Я не совсем понял, что именно ты хочешь узнать, но неоновая вывеска с кроликом есть в том клубе в Мапо, из которого ты в прошлый раз смотался. Это фирменный знак работающего там ди-джея Вонхо, он висит прямо над его стойкой. - Точно, - Чжухон хлопает себя по лбу, двигает губами, беззвучно что-то говоря, хватает свой рюкзак и тут же вскакивает с места. – Спасибо, чувак, до завтра. - И Чжухон, пара еще не закончилась, - повысив голос, окликает его преподаватель. - Я в туалет, - отмахивается он. - С вещами? - Да, там… э… - Чжухон бормочет что-то непонятное, пробираясь между рядами. – У меня живот болит. Не дожидаясь ответа и разрешения покинуть аудиторию, он исчезает за дверью, тут же нажимая на кнопку вызова. Чангюн берет трубку сразу после первого гудка, внимательно слушает его предположение и предлагает встретиться в кафе через дорогу от клуба. Спустя полчаса они сидят за столом у окна, заказав по чашке кофе, чтобы привести свои мысли в порядок. Чжухон копается в телефоне и показывает Чангюну фотографию. - Вот этот кролик висит там. - Это он, - парень сразу же опознает увиденное. – Я точно видел его. - Значит будем ждать, - Чжухон кивает. – Только вот где это произойдет? Снова в туалете? Там больше нет закрытых мест, не считая служебных помещений. - Не знаю, - Чангюн не может подавить напряженный вздох. – Придется ходить туда-сюда и высматривать что-нибудь подозрительное. Он нервничает, это выдают стучащие по столу кончики пальцев, выглядывающие из-под рукавов громоздкой худи. Но в этот раз ему придавала сил надежда. Они нашли место задолго до того, как должно было случиться непоправимое. Казалось, что сама Вселенная всунула им шанс прямо в руки, остается лишь не прощелкать его. Ответственность давила на плечи, неприятно покусывала лопатки, не давая спокойно сидеть. Только они знают о том, что должно произойти. Они и убийца, кем бы он ни был. - Что ты делал в том клубе в прошлый раз? – спустя долгие минуты молчания спросил Чжухон, которому эта атмосфера начинала давить на виски. – Не пойми меня неправильно, но ты не похож на заядлого тусовщика. Решил развеяться с друзьями? - У меня нет друзей, - без какой-либо эмоциональной окраски отвечает Чангюн, но затем он неопределенно пожимает плечами и голос его становится слегка задумчивым. – Я не знаю. Меня просто потянуло туда. Как будто я был обязан пойти, а я привык слушаться таких позывов. Чжухон поднимает на него глаза. Это были его мысли в тот вечер слово в слово. Он не хотел выходить из дома и уже придумал кучу отговорок, как вдруг ему словно поменяли в голове диск и голос разума заиграл совсем другой. Нужно было пойти во что бы то ни стало именно в тот клуб. По позвоночнику пробегает леденящая волна мурашек и он решает промолчать, чтобы не нагнетать атмосферу сильнее и не подкидывать лишних вопросов. Время тянется до ужаса медленно, а короткие разговоры ситуацию не спасают. Перед открытием заведения они решают сходить в соседнюю забегаловку, чтобы как следует поесть. Кто знает насколько длинная и насыщенная выдастся ночь. У них не было какого-то конкретного плана. Просто найти подозрительного человека, не дать ему увести очередную жертву и по возможности сдать его полиции, выдвинув обвинения, пусть и фактически безосновательные. Они собирались всеми правдами и неправдами заставить полицию провести обыск и проверить его алиби, которого, конечно же, быть не должно. Это был максимум того, что они могли сделать. Прошло почти полчаса после открытия, но в клубе по-прежнему было не очень много людей. Будний день и раннее время делали свое дело. Только спустя полтора часа атмосфера стала оживленной и место постепенно кончалось. Чжухон и Чангюн разбрелись в разные стороны, договорившись, что каждый из них время от времени будет заглядывать в туалет. На душе было неспокойно. Непонятно что напрягало больше: отсутствие каких-то конкретных ориентиров, помимо браслета, и возможность того, что ты стоишь спина к спине с убийцей, даже не подозревая об этом, или тот факт, что они уже могли опоздать, несмотря на то что пришли за добрые семь часов до открытия. Люди начали выглядеть на одно лицо. Чжухон осматривал буквально каждого, кто попадал в его поле зрения, присматривался к парам, которые могли оказаться не случайной пассией, а роковой комбинацией. Руки и аксессуары на них было почти невозможно рассмотреть, а хватать девушек за запястья было не самой лучшей идеей. Пахло алкоголем, потом и приторно сладкими духами. Он чувствует, как к горлу время от времени подкатывает тошнота от волнения и этой смеси запахов. Каждые пятнадцать минут выпускаемый в зал дым только ухудшал видимость и заставлял напрячься сильнее, потому что это была идеальная возможность раствориться в толпе и исчезнуть без каких-либо подозрений. Народу становилось больше, движение затруднялось. Постоянно касающаяся окружающих кожа стала противно влажной, кофта прилипла к спине. Внезапно люди закричали. Чжухон тут же лихорадочно крутит головой, прослеживает за направлением взглядов большинства и видит, что все они смотрели на диджейский пульт. В белом облаке дыма начинают проступать очертания крепкой фигуры невысокого парня с ярко-красными волосами. Местная знаменитость, Вонхо, поднимает руки на манер мессии, приветствуя зал, и тот взрывается очередной волной возбужденных криков. На забитом татуировками правом предплечье четко просматривается точно такой же кролик, что был на его светящейся эмблеме. Его руки плавно опускаются и буквально секунду спустя по ушам ударяет оглушающая музыка. Попсовые треки, игравшие до этого, сменяются его собственной музыкой, представляющей собой EDM, смешанный с чем-то гипнотическим и уносящим разум вдаль. Толпа оживляется, большая часть начинает танцевать, кто-то прыгает. Из-за того, что люди двинулись вперед к диджейской стойке и широкому танцполу, сзади свободного пространства стало побольше. Чжухон отходит туда, чтобы перевести дух. Сердце колотилось, переполошенное неожиданными криками. Он опирается спиной о колонну и продолжает внимательно осматриваться. В другой части зала он замечает Чангюна. Тот ловит его взгляд и отрицательно качает головой, давая понять, что ничего не обнаружил. Прогресса в их деле не было. На самом деле Чжухон надеялся если не поймать преступника, то хотя бы своими постоянными хождениями и сосредоточенными взглядами не дать ему выцепить себе жертву, отпугнуть, порушить ему планы. Стала накатывать усталость. Заныла спина, пульсирующее гудение в затылке становилось все сильнее, подгоняемое мощными битами, от которых тряслись внутренности. Когда Вонхо отработал свою смену и за пульт встал другой ди-джей, толпа снова неравномерно растеклась по всей площадке. Чжухон без особого интереса наблюдал за тем, как его по дороге перехватил высокий парень с необычно красивым лицом, о чем-то спросил, но Вонхо, улыбнувшись, мягко похлопал его по щеке, покачал головой и скрылся в служебном помещении. Поймав себя на том, что он уделяет внимание наблюдению за левыми людьми, а не за потенциальными подозреваемыми, Чжухон встряхивает головой и приступает к очередному кругу по залу. Перевалило за три часа ночи. Компании уходили и приходили. Он осушает вторую бутылку воды и с какой-то унылой злостью швыряет ее в мусорное ведро. Не происходило равным счетом ничего, что могло бы привлечь его внимание. Все было как в любом другом клубе в любую другую ночь. Люди танцевали, смеялись и выхлестывали алкоголь как не в себя. Может у них получилось и они действительно отпугнули убийцу? В конце концов, видение не обязательно подразумевало под собой «поймайте этого гада». Оно могло значить и «не дайте погибнуть этому человеку». Чжухон на горящих от усталости ногах в сотый раз пробирается сквозь толпу. Он аккуратно идет вперед, виляя между танцующими, случайно задевает кого-то локтем, поворачивается, чтобы извиниться, затем начинает пятиться спиной назад и снова с кем-то сталкивается. Подавляя раздраженный вздох, он разворачивается и видит макушку Чангюна. - Прости, не увидел тебя, - перекрикивает он музыку, но вдруг понимает, что что-то явно было не так. – Чангюн? Тот медленно поворачивается и первое, что Чжухон видит, это его потерянные глаза, которые поблескивали под слипшейся от пота челкой. Затем он замечает, что тот держит в руке какой-то, видимо, поднятый ранее с пола предмет. Чжухон присматривается и его разгоряченные жарким воздухом конечности будто покрываются коркой льда. В руке Чангюна железный браслет с синими овальными камнями.