Вампир

В темноте появилось шевеление и из своего убежища вышел Алукард. Его настоящее тело по-прежнему оставалось скрытым от человеческих глаз. Он зажёг сигарету и сказал: — Здравствуй, Цукуне. Не думал, что когда-нибудь увижу человека, преодолевшего время. — Аоно сосредоточенно сжимал и разжимал кулаки. Ему не удавалось создать даже видимость спокойствие. — Я знаю, что ты хочешь сказать. — Алукард насмешливо приподнял бровь. И, хихикая, спросил: — И что же? — Цукуне выдохнул и смело взглянул древнему вампиру в лицо. — «Что ты собираешься делать с людьми?». Верно? — У Алукарда в эмоциях появилось раздражение. Аоно про себя усмехнулся: если бы он сам оказался в такой ситуации, то задал бы именно такой вопрос. Ему было неприятно такое сходство, но сейчас оно помогало. — Ты проницателен, мой приемник. Но знаешь ли ты, какие изменения были вызваны тобой, когда… ОН попал во временную линию? Хотя, — Алукард протянул это крайне издевательски, — Тебе будет больно знать, что твоё наследие разрушило всё, что ты строил и планировал. — Я не считаю, что после смерти, причём крайне болезненной, меня может ещё что-то шокировать. — Честно, парня это начинало раздражать. Это было просто ужасно, когда твой злейший враг знает что-то, связанное с тобой, неизвестное тебе самому. — О, поверь, это действительно ужасная информация. — он хмыкнул, — Для тебя и Моки Акашии уж точно. Ладно, — Алукард затушил сигарету и выкинул её, — Давай приступим к тому, ради чего пришли сюда. — Цукуне облегчённо выдохнул. — Согласен, — и сразу ринулся в атаку. Прозвенел отзвук от меча — Алукард заблокировал атаку щупальцем и предупредительно посмотрел на подростка, как бы говоря, что не собирается сдерживаться. Аоно в ответ тоже выставил на показ свои, которые все были покрыты бронёй из мифрила. Даже если древнейший удивился, то вида не показал. Не зря парень столько корпел над этой бронёй. Ещё несколько раз он приходил в магазинчик в своём городе, чтобы закупиться огромным количеством мифрила и яда Арахны. Учитывая, что таких монстров осталось лишь пять по всему миру, то найти живой экземпляр — огромная удача. В воздухе замелькала сталь. Алукард тоже вытащил свой меч, и Цукуне, посмотрев на него, иронично хихикнул. У темнейшего существа в истории катана элемента света. Древний вампир заметил его веселье и решил обьяснить, заговорив: — Знаешь, до моего восхождения в ранг шинсо, я был светлым вампиром. Достаточно ироничто, верно? — он на секунду замедлился и эта задержка стоила ему жизни. Аоно проткнул его грудь мечом. Для обычного человека эта была бы мгновенная смерть, но учитывая их скорость до этого, которая достигала скорости света, то Алукард ещё даже мог говорить. Древнейший усмехнулся и с вызовом в глазах посмотрел на парня и сообщил: — Пусть ты и уничтожишь сейчас моё настоящее тело, но знай, что так просто ты и этот мир не отвертитесь. Знаешь, что в этом мире изменилось после твоего вмешательства? — на него незаинтересованно посмотрели, Цукуне счищал кровь со своей катаны, предпочитая раздирать сердце Алукарда голыми руками. — И что же? — Аоно не хотел знать ответа на этот вопрос. Да и, наверное, это бы никак не повлияло на нынешнюю ситуацию. Но древний всё равно решил сказать. — Когда всю мою деревню вырезали… ты должен знать эту историю. Ты же директор академии, как-никак. Когда её уничтожили, в живых осталась одна девочка. Вот только на развалинах я нашёл подростка вампира с силой шинсо. У него были красные волосы и глаза. — глаза Аоно удивлённо расширились и он вдруг понял, кто этот парень. — В тот день у меня появилось два ученика. Этот парень звал себя… Алукард закашлялся и рассыпался пылью, но его последние слова Цукуне расслышал слишком хорошо. И в бессилии упал на землю, стукнув об неё кулаком. Послышался грохот откуда-то сверху. «Акаги Аоно».

|•|•|

С победы прошёл месяц. Мока поправилась и пошла в школу, но перед этим её отловил Цукуне и всё ей рассказал. И про Алукарда, и про неё саму, и про её мать и сестёр, и про изначальное будущее. Акашия слушала его, не перебивая, а потом уткнулась ему в плечо и обняла. Крепко-крепко, так, что на всю жизнь. И они поцеловались. В отличие от первого мира, где их первый поцелуй был со вкусом мяты и чёрного чая, этот отливал кровью и слезами отчаяния. Они рассказывали друг другу обо всём в тот вечер. Под конец они чувствовали себя настолько морально опустошёнными, что просто заснули на диване перед камином. За Мокой по прежнему бегал её фан-клуб, хоть она и достаточно сильно изменилась внешне. Волосы стали белыми, но она покрасила кончики в розовой. И на вопрос Цукуне, зачем, отшутилась: «Что не забыть». Он мысленно добавил тогда: «…маму». Глаза, хоть и остались зелёными, но теперь зрачки были по-кошачьи узкими. Аоно продолжал отчаянно тренироваться, но теперь к нему присоединилась Акашия и стало не так грустно, что придётся драться с… об этом не хотелось даже думать. Не верилось, что мироздание могло так подшутить. Что Акаги желал теперь уничтожить людей. Хотя это было вполне обоснованно, учитывая, что они убили его родных и друзей. Единственное, чего можно было сейчас пожелать, так это полного распала «Фейри тейл», который начался после смерти Алукарда, и полного восстановления «РозариоХВампира» — Цукуне снова начал его собирать. И просто стоило надеяться на лучшее. Вот только лучшего не было, потому что появились две новости, без которых жилось бы проще. Мока снова забеременела. Но… это было даже счастливым событием на фоне другого. В Токио монстры обрушили Токийскую теле-башню. И среди всех видов Цукуне отлично успел разглядеть знакомые красные волосы.