***
Говоря «Я что-то придумаю», Драко ни в коем случае не предполагал, что действительно сумеет хоть что-нибудь придумать — слишком сложно, слишком невыполнимо, слишком дерзко и по-гриффиндорски было бы идти и просто спрашивать. Драко был мальчиком, доверяющим только себе и родителям, которые в этой ситуации были совершенно не заинтересованы. Он достаточно хорошо знал, — или думал, что знал, — своего отца, чтобы быть уверенным, что тот вряд ли хоть что-нибудь предпримет, если самому Драко не угрожает опасность. А именно здесь опасность угрожала приятелю Драко, врагу политического противника рара, или возможного будущего наследника Блэков. А еще — его отец был Пожирателем. Он мог сколько угодно отрицать это перед другими, но отлично знал — его отец, Люциус Абраксас Малфой, был и является Пожирателем Смерти из ближнего круга Волдеморта. И действительно поддерживал цель, идею — но не путь. Когда-то, не слишком трезвая Нарцисса Малфой рассказала об этом своему сыну, укладывая того спать. Драко было восемь, он подрался в тот день с Поттером-Андреа, который, конечно, начал первым, и был единственным, кого наказали, но было противно. Нарцисса Малфой рассказывала о том, что когда-то ее супруг, еще молодой подросток, с жаждой знаний и путешествий, уверенно пошел за своим отцом в тронный зал манора Слизеринов, — Драко представлял себе острые и темные декорации, излишне дорогие и не слишком практичные показатели власти, дорогой темный трон из чего-то темного и опасного, и сидящего на нем молодого мужчину, того, кому сами Норны, сама Скульд, предрешила стать Великим, — и сам, по своей воле встал на колено перед ним, протягивая руку для Метки. Люциус на следующий день, не слишком довольный, показал просящему это ребенку — полустертая метка, серовато-темного цвета, на предплечье, череп и змея. И рассказывал сам — о том, как он, Люциус, уверенно принял метку, как все чудесно начиналось — и как сошел с ума тот, за кем они шли, как кровожадными стали его идеи, и как символ Доверия стал меткой скота. Малфой выдохнул, хмурясь — хорошо, что в коридорах никого не было. Никто не видит твоих побед — но все замечают твои проигрыши. Он узнал это рано, принял — еще раньше. Драко шел вперед по тоннелям подземелий спокойно, держа осанку ровной и шаг свой уверенным. Пристанище факультета Слизерина не вызывало у него тоски из-за многочисленных теней факелов, или страх из-за эха гулких шагов — ничего из того, что появлялось у любого, кто не был Слизеринцем. Нет, нет и еще раз нет — именно здесь, в подземельях, он чувствовал себя на своем месте. Ведь здесь не было говора многочисленных Призраков — ведь не только четыре призрака существуют в этом замке. Портреты здесь были редкими, еще реже они были «чужими» — теми, кому доверять не стоило. Двигающиеся лестницы здесь отсутствовали по умолчанию — только короткие переходы или небольшие каменные ступени. Только покой и умиротворение — то, что умели ценить большинство Слизеринцев. Драко знал куда идти, как сократить путь — Драко не знал все переходы, не знал, что прячется за очередными дверьми — но был готов изучать. И проходя мимо кабинета декана, — еще три поворота вправо, и чуть вперед, и будет стена-проход в их факультет, — был вынужден остановиться, услышав чужой голос. Не принадлежащий атмосфере подземелий, голос профессора Златопуста. Гриффиндорская жилка, которая жила в каждом Малфое, заставила Драко быстро подойти чуть ближе к двери, и спрятаться за стоящим рядом гобеленом. — … несомненно, это так, — закончил предложение профессор Темных Тварей. — Возможно, — задумчиво произнес профессор Снейп, и Драко тихо прошептал Дезиллюминационное заклинание. — Вернемся к главной теме, профессор, — с некой иронией произнес крестный Драко, заставляя блондина напрячься. — Я уверен, что вам стоит придержать при себе свои методы воспитания юных магов. Ваше давление на мистера Поттера, представителя моего факультета, я считаю недопустимым. Количество отработок выше среднего в сравнении с его братом, и это весьма странно. Заставляет задуматься о том, что вы злоупотребляете своими возможностями. Возможно, Драко бы посочувствовал профессору Златопусту, потому что такой тон профессора Снейпа не предвещал ничего хорошего, но именно сейчас он сочувствовать не хотел. — О, нет-нет, дорогой коллега, как вы могли! Конечно, я не злоупотребляю своими возможностями! Это всего лишь недоразумение! — Тогда, думаю, это все. Можете быть свободны, профессор Златопуст. Драко поспешил уйти раньше, чем его заметят. — — - — - — Норны — Но́рны — в германо-скандинавской мифологии три женщины, волшебницы, наделенные чудесным даром определять судьбы мира, людей и даже богов. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%BE%D1%80%D0%BD%D1%8B Скульд — Скульд — что значит будущее или долг. Глава 2: Искусственный мир в прах POV Ronald «Ron» Weasley \точнее, с его стороны\ Рон Уизли был гриффиндорцем потомственным — зачастую, другие видели в этом проблему и «Опасность», а также небольшой ум. Рон сам не видел в этом ничего хорошего — будучи второкурсником, он уже успел заметить отличия между факультетами, и жалел только о том, что пошел за своим другом в красно-золотой факультет, а не к барсукам. Те были намного приятнее в плане общения — по крайней мере, та пуффендуйка, Сьюзен, была так мила, что поделилась своим пером на Истории, а Гермиона только прошипела о его, Рона, тупости, — и знали расположение кухни с первого курса. Сам Рон узнал о кухне в середине или ближе к концу — он плохо помнил это, кажется, тогда он был очень зол на близнецов, что так долго скрывали это место от своего младшего брата. Тем не менее, Рон признавал, что был полноценным гриффиндорцем — по духу, по крайней мере. И что он знал точно, так это одно — он отлично знает своих родителей. Когда стоит молча выполнить требуемое, когда самому надавить — он называл это «Родственными отношениями» и «Знанием своей семьи», не желая признавать себе, что он просто манипулирует знаниями и возможностями, как какой-то Слизеринец. Именно поэтому, попав в свою комнату, — которую он делил также с Невиллом Лонгботтомом, Дином Томасом, Симусом Финниганом и Андреа Поттером, — он быстро нашел пергамент и белое перо с чернилами, начиная писать еженедельное письмо чуть раньше, чем всегда. «Привет, пап,
У меня все отлично. Эта неделя была весьма спокойна — даже слизеринцы не особо бесят. Кажется, все заняты той хэллоуинской суетой, и слизни собираются делать бал. Насколько я знаю, у них все будет серьезно — но это менее круто, чем наша вечеринка в костюмах. Ты ведь не забыл, что должен мне со следующим письмом отправить ту маггловскую разноцветную вещь в перьях? Я все еще ее жду, пап.
Близнецы все еще не пишут вам, да? Я не знаю, но должен честно сказать, что даже они ведут себя нормально — по крайней мере, к миссис Помфри никто не обращался с проблемами, кроме той девчонки с Когтеврана, Капстук? Но она наглая врунья — я уверен, что близнецы ни в коем случае бы не кормили первокурсников ядом двухцветной филломедузы! Не верь, если тебе скажут, что это они! Перси все еще занудствует, но теперь больше занят праздником для третьего и четвертого курса. Мы мало разговариваем с Джинни, но можешь не волноваться — передай маме, что у нее есть подруги, но больше всего она дружит с Джудит Кемперт. Было бы хуже, если бы она стала подругой Эрики Лоус — эта девчонка вчера ввязалась в драку с Андреа. Круто, правда?
Кстати! У нас очень важное задание, работа это мой интерес, я хочу стать аврором, и для этого нужно иметь аналитические способности. Ты не мог бы как-то помочь, ну, немного? Ты же говорил, что знаком с парой авроров? Узнай, как проходит расследование — где берут информацию, есть ли какой-то перечень этой информации, ну… Как все это происходит.
Передавай маме привет,
Твой сын,
Рон Уизли»
***
Рон с сомнением смотрел на расческу в своих руках, переводя голубые глаза на пышные кудри темно-каштановых волос Гермионы Джин Грейнджер, и хмурится, пытаясь осознать, как это работает. Сидящая рядом Лаванда Браун, — милая блондинка, и как и почти все встречающиеся Рону блондинки, носящая ярко-красный обруч на голове, — хихикнула в кулак, заставив покраснеть уши и шею. Когда Гермиона сказала «Сделай мне прическу, Рон, скоро вечеринка!», Рон не поверил. Ну, честное слово — доверить кому-то волосы? Они, конечно, друзья, — в чем Рон начал немного сомневаться, но мало ли? — но волосы — это слишком важно. Он не один из чистокровных снобов, что за каждую волосинку будут рычать и рвать, он даже волосы особо не отращивает, но чудесно помнит скандал матери, которую за рыжий волос дернул какой-то мальчишка. В голове так и отпечаталось — волосы, это слишком личное. — Герм, ты уве… — попытался было образумить подругу Рон, но было грубо перебит. — Не сокращай так мое имя! — возмущенно произнесла она. — Это всего лишь коса, Рон. Не так уж и сложно, давай. — Давай, Рон, я помогу тебе, — предложила Лаванда. Уизли неуверенно кивнул, чуть поворачиваясь, чтобы Браун было удобно смотреть за действиями. — Сначала волосы нужно расчесать, чтобы было удобнее их заплетать. Каждый локон. Волосы Гермионы были не слишком длинными, средней длины — чуть ниже плеча, едва доставали середины лопаток. Густые и тяжелые, а также очень и очень кудрявые — даже слишком, по мнению Рона. Осторожно отделив под шипение подруги один локон, он начал расчесывать его медленным движением — он никогда не помогал Джинни с волосами, это любили делать близнецы, создавая самые разнообразные прически. Сам Рон считал это не интересным, но да, сейчас была минутная жалость из-за этого — волосы Гермионы, пускай и были буйными, оказались очень приятными, а монотонное расчесывание будто расслабляло. Вывело его из спокойного состояния требовательное «Рон!» от Гермионы и еще один смешок Браун. Коса выходила по мнению Рона криво, по словам Лаванды — весьма неплохо. Волосы пришлось разделить на три части, которые осторожными движениями переплеталась между друг другом, а сам Рон невольно хмурился, пытаясь сделать как можно аккуратнее, уже не обращая внимание на шипение подруги. До вечеринки оставалось полчаса.***
В зеркале отражался кто-то странный. Когда Рон делал себе костюм, он не ожидал, что выйдет… Так. Большой растянутый свитер оранжевого цвета, рукава которого были безжалостно порваны в некоторых местах, и не достигали даже локтей. Рыжие волосы в некоторых местах были покрашены с помощью близнецов в черный, а длинный до этого шарф из разноцветных перышек из мира магглов, — «Это называется боа, Рон!», — было порвано на пять частей — одну более длинную, которую портными чарами Лаванда пришила к низу свитера, а четыре более короткие части были также пришиты Браун к концам рукавов и к концу порванных в некоторых местах джинсах из мира магглов. Все это выглядело бы забавно, если бы не общая потрепанность и грязь в некоторых местах, а также неаккуратные мазки пыли и сажи на одежде и лице, из-за чего голубые глаза начали ярче выделяться на темном от сажи лице. Рон был похож на клоуна, что немного сошел с ума. Или на жертву моды. — Рон, где мой клюв?! — возмущенно спросил Симус, вбегая в комнату, из-за чего поправляющий ужасающую маску-череп Томас неудачно отпустил руку, благодаря чему маска с силой ударила по лбу. — Да откуда я знаю?! — возмущенно спросил Уизли, приподнимая в возмущении плечи. — Ты вчера давал этот клюв Дину, его и спрашивай! — Да у меня он, Финниган, — хмыкнул Томас, приподнимая маску, и потирая ушибленный лоб. — Вон, возле сундука валяется. Пробурчав что-то, Симус поспешил к сундуку в углу комнаты. Рон выдохнул, осматривая костюм соседа — рубаха светлого тона, леггины* и никакой обуви. На голове был пышный венец из темных перьев, и если ему верить, этот венец был куплен еще его бабушкой, которая как-то побывала в Америке. На шее висели бусы из ракушек, на лбу был нарисован какой-то знак краской, и теперь на лице красовался ярко-золотистый клюв. Если сравнивать с картинками, которые он показывал ребятам, выглядело весьма неплохо — осталось только убрать клюв, по мнению Рона. Дин хохотнул, поправляя черный балахон с повязкой из обычной веревки, вместо ремня, и посмотрев на них через прорези в белой маске-черепе. Рон был вынужден признать, что он в сравнении с двумя соседями, выглядел скорее смешно и грустно, чем устрашающе. Было неприятно. Лонгботтом был в обычный мантии, но с иллюзорными разводами, а выпив шуточное зелье, он заставил светиться глаза, что выглядело весьма неплохо. И единственный, кто не надел костюм… — Эй, Поттер, где твой костюм? — с непониманием спросил Дин. — Я уже в нем, — отстраненно хмыкнул Андреа, довольно ухмыльнувшись, и размяв кулаки. — Я оделся в Андреа Поттера, конечно! — Не круто, — пробормотал Рон, нервно хохотнув. — Разве есть кто-то известнее Андреа Поттера? — с ухмылкой спросил парень. Симус задумчиво кивнул — об убийце Темного Лорда знали, кажется, все, и известнее него было не найти. — — - — - Двухцветная филломедуза — Двухцветная филломедуза (лат. Phyllomedusa bicolor) — вид бесхвостых земноводных из семейства Phyllomedusidae. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B2%D1%83%D1%85%D1%86%D0%B2%D0%B5%D1%82%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D1%84%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D0%BE%D0%BC%D0%B5%D0%B4%D1%83%D0%B7%D0%B0 Боа — Боа́ — длинный узкий шарф из меха или перьев. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%BE%D0%B0 рубаха светлого тона, леггины* и никакой обуви — Конечно, одежда индейцев различалась в зависимости от погоды и предназначения. Летом они ходили в рубахах, сшитых из оленьей кожи, к поясу же крепились две отдельные суконные штанины, называемые леггинами. https://kulturologia.ru/blogs/030418/38456/ Венец из темных перьев — Венец из перьев — головной убор североамериканских индейцев, представляющий собой в различных вариантах головную повязку или шапочку с закреплёнными по кругу перьями. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B5%D0%BD%D0%B5%D1%86_%D0%B8%D0%B7_%D0%BF%D0%B5%D1%80%D1%8C%D0%B5%D0%B2 Глава 3: Kōtai suru POV Draco Lucius Malfoy \***
— Что еще за «В. З.», Малфой? — именно этот вопрос встретил Драко по приходу в туалет плаксы Миртл. Он скривился, посмотрев на Уизли, как на придурка, которым тот, по мнению Драко, и был. Еще с самого утра Драко написал небольшую записку с просьбой встретиться здесь в семь вечера, для обсуждения ближайшего плана, подписавшись невзрачными буквами — «В. З.», и по небольшим подсчетам, было минимум три человека в Хогвартсе, что могли подписываться также, что очень облегчало шанс затеряться и не быть выданным. Тем не менее, идея, что пришла во время бала, когда Дафна рассказывала Сабине Аркольн о своей давней предшественнице, в честь которой ей было дано имя, была воистину гениальной, и действительно могла бы им помочь. — Вильгельм Завоеватель, человек, с которым прибыл мой предок, — он самодовольно усмехнулся. — Именно благодаря ему у нас есть собственная земля, которую нельзя отобрать одним «Хочу», и официальная печать, которая запрещает даже думать о том, чтобы забрать ее, — любезно объяснил он, посмотрев на Гриффиндорца. Тот более не выглядел возмущенным, скорее, чуть заинтересованным и недоуменным. — Это псевдоним, чтобы в случае чего, не выдать себя. Множество аристократических семей пришло вместе с ним, поэтому обо мне в первую очередь не подумают, а ты вполне мог бы сказать, что без понятия, от кого это. Лишняя предосторожность. — Предосторожность не бывает лишней, — скривился Рон, инстинктивно прикоснувшись к, определенно, саднящей щеке. Драко заинтересованно посмотрел на темно-фиолетовое пятно синяка, но Уизли проигнорировал его. — Стоит признаться, это неплохая идея, я еще подумаю над своими инициалами… Вильгельм, — хмыкнул он. — И нам стоит подумать о том, чтобы собираться где-то еще. Это место не самое защищенное и «неизвестное» в замке. — Я спрошу у отца, не знает ли он о каком-то интересном месте, — кивнул Драко, задумавшись. — Через полтора месяца Рождественские каникулы, верно? — спросил он, и получив незамедлительный кивок, задумался. Трансфигурировать обычный деревянный стул из одного умывальника было легко, Уизли просто сел на ободок раковины. — У нас есть план? — Я написал отцу, — Драко вскинул голову, недоуменно-возмущенно смотря на Рона, и тот оборонительно поднял руки, начав быстро тараторить. — Я ничего не рассказал ему! Только вопросы, сбросив все на то, что хочу стать аврором! Так вот, авроры же не всезнающие, зато есть куча артефактов, что во многом помогают им! Например, в архивах работает специальный артефакт, что записывает каждую официальную работу записанного гражданина! То есть, если кто-то записан там, со следом магии, то каждый официально заключенный договор будет высвечиваться там, записанный в официальную работу! Записаны там все, кто хоть раз был в магическом мире — то есть, там есть дела каждого, представляешь? Там также пишутся все обвинения и заметки по нему, тем самым артефактом, и это действительно круто, но я о том, что мы можем узнать о нем больше, так? Там также есть все обвинения на человека — ведь это особое дело. Да, — немного подумав, он добавил. — Но у меня не будет возможности туда пройти, уровень доступа отца слишком низкий. Драко слушал внимательно, с интересом смотря на Уизли. План вырисовывался четкий и простой — упросить рара пройти туда для чего-либо, — время придумать еще есть, — покопаться в личных делах на возможные проступки или улики для обвинения и шантажа, все это изучить и по возможности скопировать, а позже — обличить опасного учителя, получая свою долю славы. Взгляд сам собой поднялся на глаза Уизли, что внимательно наблюдал за ним, кривя лицо — Драко определенно был прав, ввязывая его в это дело, иначе пришлось бы действовать дольше и тяжелее. Какой он, Драко, молодец. — Отлично. На Рождественских каникулах я попробую попасть туда, — кивнул Драко. — До этого времени нужно сделать все, чтобы Гарольд меньше времени проводил с профессором. — Я могу подключить Джинни, она с ним в неплохих отношениях, — Рон облизал губы, чувствуя, как те стали слишком сухими. — Если ей самой не нужна будет его помощь, попрошу для себя, трансфигурация и зелья все еще моя слабая сторона, — пробормотал он, чуть хмурясь, и приподнимая к нижней губе указательный палец. Такую привычку Драко видел у матери, когда та серьезно думает. — Я также подключу Гермиону, она давно пытается понять, как у Поттера получается все так легко. — У меня с ним занятия по японскому, по вторникам, четвергам и субботам, — проинформировал Драко. — С шести вечера по два часа, благо, библиотека Хогвартса действительно нечто — мы нашли там пару книг на этом весьма сложном языке. — Японский? — недоуменно переспросил Рон. — Ничего важного, — произнес он. — Также, как и твой синяк. — Да, — задумчиво кивнул Рон. — Ничего важного… — — - — - — Вильгейльм Завоеватель — Вильге́льм I Завоева́тель (англ. William I the Conqueror, фр. Guillaume le Conquérant, др.-англ. Wilhelm se Gehīersumiend, норманд. Gllâome lé Counqùéreus), также известный как Вильгельм Бастард (англ. William the Bastard, фр. Guillaume le Conquérant, Guillaume le Bâtard; около 1027/1028, Фалез, Нормандия — 9 сентября 1087, Руан, Нормандия) — герцог Нормандии с 1035 года под именем Вильгельм II и король Англии с 1066 года, организатор и руководитель нормандского завоевания Англии, один из крупнейших политических деятелей Европы XI века. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%B3%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BC_I_%D0%97%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D0%B5%D0%B2%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C и Вильгельм Завоеватель известный также, как Король Англии Вильгельм I (англ. William the Conqueror, дата рождения находится в промежутке 1027-29 гг, смерти — 1087 год) — первый король Англии после Нормандского вторжения. Он прибыл в Англию в 1066 году и завовевал страну, короновав себя. https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/%D0%92%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%B3%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BC_%D0%97%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D0%B5%D0%B2%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C Глава 4: Рождественское «Привет» POV Ronald «Ron» Weasley \***
— С Рождеством, Уизли, — услышал Рон, невольно дергаясь. — А, Поттер… Да, с Рождеством, — пробормотал рыжий, отводя взгляд. Поттер выглядел неприлично довольным для раннего утра Рождества. Двадцать пятое декабря пришло совсем неожиданно, и Рон был вынужден признать, что это было даже приятно — он, к своей вящей радости, успел приготовить открытки и подарки, а стены по дороге к Большому Залу уже были украшены красивыми и пушистыми ветвями, с большими магическими шарами, что чуть оттягивали ветки вниз под своим весом. Шары, разноцветные и разномастные, переливались от темного к светлому, чуть подсвечивая местность вокруг себя, и мысль о том, как это будет выглядеть вечером, заставляли улыбаться. Но, возвращаясь к Поттеру, тот был неприлично счастлив этим утром. Темно-каштановые волосы чуть ниже лопаток были связаны в низкий хвост, и лента была украшена каким-то странным ярко-красным цветком, чьи лепестки больше напоминали листья, а сердцевина была золотистой. Сегодня он был без мантии, позволяя изучить белую рубашку с узкими манжетами, украшенными на каждой руке зелеными камнями, а воротник был простым и… Изящным? Мотнув головой, и приметив обычные черные брюки, Рон спросил. — Чего так рано? — Я хотел помочь профессору Флитвику и профессору Златопусту с украшением зала, пока есть возможность, — спокойно ответил он. — Ох, точно! Вот, это тебе, — он протянул небольшую открытку, и Рон автоматически взял ее. — С Рождеством тебя вновь, Уизли! Новогодняя открытка жгла руки.***
Рон отлично знал, что можно пропустить Рождественский ужин, если нет желания быть там, но он желание имел — Рождественский ужин должен быть очень вкусным и теплым. Это было основным аргументом тому, что он сидел за столом вместе с Джинни, Поттером, Перком и еще парой менее интересных учеников Хогвартса. Рождественский стол учеников стоял ровно перед столом преподавателей, и Рон мог легко видеть каждого из них. Праздник шел уже полчаса, и было более интересно не есть, а смотреть. Например на то, как смеется в бороду Дамблдор, разговаривая с покрасневшей профессором МакГонагалл, которая держала в руках бокал с красным вином, и сама чему-то мечтательно улыбалась. Профессор Флитвик был весьма красный от количества выпитого, и через стол разговаривал с доброжелательно улыбающимся Гарольдом Поттером, который с едва различимой грустью смотрел на бокал в руках профессора трансфигурации. И пускай между Роном и Поттером сидело еще три человека, он чудесно слышал, что разговор идет о каких-то вендиго, и способах стать ими. И об оленях. Олени, конечно, символ рождества, но детали разговора были отнюдь не рождественские. Профессор Снейп выглядел недовольным, — как и всегда! , — и в данный момент спокойно сидел, слушая длительные баллады в чужую честь от профессора Златопуста, который даже в подвыпившем состоянии был красивым и самоуверенным. В таком случае, Рон даже мог простить недовольство Снейпа — и поблагодарить за то, что полмесяца назад, когда Локонс попытался сделать дуэльный клуб, декан Слизерина в буквальном смысле спустил того на землю. Правда, со стола, но это уже было чем-то. Профессор Блэк в этот раз сидел справа от директора, и по всем признакам, флиртовал с профессорами Синистрой и Стебль. Джинни рядом с третьекурсником с Когтеврана разговаривали о подарках и растениях — а именно, о луковицах Гиппеаструмы Волшебной, подарке Невилла Лонгботтома, сокурсника Рона, для Джинни. Как они пересеклись и откуда такие дорогие подарки, Рон предпочитал не думать. — Я думаю, что вендиго вряд ли можно стать, просто контактируя с ними, иначе большинство спасшихся жертв стало бы вендиго, а не получило психологическую травму, — ответил Поттер, отпив немного горячего какао, доброжелательно улыбаясь, и Рон подумал, что с такой улыбкой о людоедах не говорят. — И укус… Звучит не очень логично, верно, профессор? — Тем не менее, один из двух выживших в последствии все-таки стал вендиго, и был до этого укушен, — ответил декан Когтеврана, тем не менее задумчиво потирая подбородок. Снейп недовольно посмотрел на них, вынуждая Уизли признать, что если бы не Златопуст, тот бы определенно присоединился к разговору. — Тем не менее, это могло бы быть обсессивно-компульсивное расстройство. — Вы тоже об этом подумали? — задумчиво произнес Поттер, и профессор Флитвик с удовольствием кивнул. — Компульсия, стремление повторения… Скривившись, Рон осмотрел Большой зал, сейчас удивительно пустой, но прекрасный и загадочный. В каждом углу было по елке, не менее тринадцати футов высоты, украшенные праздничными шарами и гирляндами, а также рождественскими цветами. С потолка висела омела в некоторых местах, летали трансфигурированные крапивники, а подоконники были украшены большими и красными свечами, горящими разными цветами огня. Рождественский дух так и пах в этом месте, заставляя его думать о том, что сейчас Драко, возможно, тоже так сидит со своей семьей, после того как пробрался в архив и изучил все о профессоре Златопусте. Невольно пробила зависть — тоже хотелось приключений, а не учебы под зорким взглядом Поттера-старшего. И все-таки… Обсуждать Вендиго за Рождественским столом?***
POV Draco Lucius Malfoy \***
— Директора не посадят, — именно эти слова встретили Драко, когда тот пришел в обусловленное место, которое он с Уизли решили сделать «базой». Драко нужно было время, чтобы успеть избавиться от преследования в лице Блейза Забини, который хочет узнать все и обо всем, в особенности «Какого черта?» и «Как вы это провернули?», потому что наследник Забини успел заметить восторг на лице наследника Малфой во время задержания директора и уже бывшего профессора. Бывшего, хотя бы потому, что с такими слухами о нем, — а слухи теперь были на слуху каждого, ученики постарались, рассказывая своим родителям через письма, — он больше не сможет работать профессором в Хогвартсе, разве что через истерики родителей и проблемы в жизни. Хотя, от проблем он и так не избавится — идет расследование по теме всех проблем, связанных с его учениками и теми, чьим репетитором он был. Драко ликовал. «Базой» стал один из кабинетов недалеко от лестницы к башне Когтеврана, и этот кабинет больше напоминал читальный зал — оказалось, его отец предпочитал проводить время здесь в юношестве, занимаясь самообразованием. И не только он. Кабинет был средних размеров, здесь было три пыльных дивана пастельных тонов, два кресла тех же цветов, одна из стен была облагорожена шкафом для книг во всю стену, было пару полочек с небольшими пыльными шкатулками, большое окно, прикрытое пыльной занавеской цвета пшеницы, и большая двухстворчатая дверь. Они еще не изучали пыльные книги, не открывали шкатулки — но это было в планах. — Почему? — несколько обиженно спросил Драко, хмурясь. Он спокойно сел на кресло, смотря на Уизли, что полностью занял один из диванов, положив голову на подлокотник, и читал какую-то книгу со свечой возле лица. — Мне написал отец, — легко начал он, даже не повернувшись к Драко, зато взгляд его скользил по строчкам книги. — Боялся, что не сможет помочь директору, если что-то случится. Я… Не уверен, жаль ли мне, потому что все еще верю, что он не виноват, — Малфой скривился, но сдержал ядовитое «Ты дурак, Уизел!». — Не смотри так на меня! — лицо рыжего покраснело моментально, а взгляд начал метать молнии. Книга была резко закрыта, оставлена на диване, а сам Гриффиндорец сел, складывая локти на коленях, сцепляя руки в замок. — Он стар, Малфой, и я имею право считать, что он просто ошибся, понятно? — Конечно, — криво ухмыльнулся Драко, внутренне раздражаясь от глупости. — Отлично, — недовольно прошипел Уизли, но выдохнул, заставляя себя успокоиться. — Отлично, — повторил он. — Маги использовали все возможности, это да, но думаю, директору это только на руку — появится больше времени на работу с Хогвартсом? У него забрали титул Верховного Чародея Визенгамота и Президента Международной конфедерации магов. Тем не менее, разбирательство по делу Златопуста… Отец в ужасе, и считает, что Локонс обманул директора. — Его, с его опытом, только и обманывать всяким, — хмыкнул Драко. Рон недовольно посмотрел на него. Драко вздохнул. — Рара дал мне пару контр-заклятий, для пары шкатулок, сказал, что их можно отпереть и пользоваться содержимым. Уизли фыркнул, махнув рукой, будто говоря «Давай! Мне это не интересно!», а сам взял свою книгу. Драко невольно хмурится, смотря на обложку — какая-то определенно маггловская и точно не интересная книга, на которой угадывается слово «Шерлок». Поднявшись с кресла, и бросив еще один взгляд на внешне незаинтересованного рыжего, Драко недовольно нахмурился, подходя к небольшой черной шкатулке из какого-то определенно магически сильного дерева. Он вытягивает палочку, и шепчет быстро заклинания, тщательно следя за нарисованными палочкой рисунки — круг, высота, квадрат, бесконечность, луна, звезда, круг, — «Mundum, caelum, clausa versum, vita aeterna, Lunae lucem», — и все эти движения вызывают боль в кистях. Прав был рара, говоря, что начинать надо с вон той маленькой коробочки, а не со средней и самой интересной. Мысль, что отец тоже в свое время сделал так, было весьма смешной. Шкатулка отпирается с мелодичным перезвоном, и Драко победоносно улыбается — он сделал это, хотя резерв магии просел в половину. Внутри шкатулки небольшая книга о зачаровании предметов и создания связи между ними. Все предельно просто — Уизли бывает весьма умным и полезным, как оказалось, а Малфои чувствуют выгоду весьма неплохо. План — связать Уизли как-то с собой, и иметь возможность разговаривать для дальнейшего сотрудничества. Распад Золотого Трио только на руку. Да, Малфой чистое зло. Глава 6: Умение быть благодарным POV Harrold Potter Сидя после заключительных экзаменов в Большом Зале, я раздумывал о том, как прекрасен мой новый мир. Учебный год прошел весьма плодотворно, и я не мог не признать, что этот год был лучше прошлого. Я был уверен в своих оценках по большинству предметов, также как и в том, что экзамена по Темным Тварям не будет. Удивительное единодушие команды «Малфой — Уизли» было бесподобным. То, как они «незаметно» пытались отдалить меня от профессора Златопуста, занимая все мое время, и их исчезновения по вечерам, чтобы обсудить все… Какие милые дети! Позволяю себе слегка улыбнуться Перку, который отвлекся от чтения тракта по трансфигурации из библиотеки Нотта — их спор был сенсацией некоторое время, пока мой протеже не победил, и в качестве приза не запросил редкое издание на некоторое время для чтения. Знание того, что он тратит время на учебу, а не на свою магглорожденную подругу из Когтеврана, очень расслабляет меня — я бы не хотел очередных споров об этом на факультете. Взгляд наткнулся на Драко, наследник Малфой как раз выписывал кое-какие расчеты на пергаменте, консультируясь у четвертокурсника, чтобы провести все правильно — я не спрашивал, что именно и для чего именно он делает расчеты, хотя из-за этого начало немного страдать его произношение на наших уроках по Японскому — он уделяет расчетам слишком много времени. Хотя, я немного благодарен — он и Рон действительно сумели выгнать из школы профессора Златопуста, до того момента, как произошло бы что-то «Непоправимое». Я далеко не так хорош в местном законодательстве, и не знал бы, что делать, если профессор нападет на кого-то, поэтому отвлечение от других своей фигурой было наиболее удобным решением, чтобы защитить других детей. Приятно знать, что было не напрасно — он действительно очень сильно увлекся мной, не обращая внимания на других, и я мог спокойно выдохнуть. Если бы он напал на меня, пришлось бы использовать пару бытовых чар, и все — вряд ли он будет ожидать, что на нем используют чары для склеивания, уборки или кухни — мой резерв бы ушел полностью, и магия бы прекратила быть такой активной кошкой, но… Повезло. — Эй, Гарольд, — отвлекся от наблюдения, с мягкой улыбкой посмотрев на Блейза. Мальчишка сел возле меня, на диван. — Блейз? — вежливо произнес я, намекая на продолжение фразы. — В этом году мы с семьей собираемся поехать в Италию. Примерно в начале июля, — задумчиво произнес он, и я подметил, что руки он инстинктивно сжимал и разжимал, будто волновался. Я подозревал, о чем он желает спросить, но перебить было бы очень невежливо. — Небольшой тур по Магической Сицилии и три дня в маггловской, потом еще неделя в основной ветви нашей семьи, в фамильном особняке. Там весьма хорошая библиотека, и если ты не знаешь Итальянский, я мог бы помочь, и не только я, — он тряхнул головой, серьезно посмотрев на меня. — Кхм. Гарольд Джеймс Поттер, наследник Блэк, я приглашаю вас и вашего опекуна в Италию, в начальных числах Июля. — Наследник Забини, я буду вынужден просить разрешение своего опекуна, но, — позволяю себе вольность, отходя от официальной фразы, приподнимая голову, и подняв руку — та прикасается к шее, осторожно обводя еще не слишком видный кадык. Жест был выверенным, и я отлично знал, что только что приковал к себе пару взглядов. — Вынужден признать, что эта идея — просто прекрасна. Забини фыркнул, будто отрицая саму возможность того, что идея могла быть плоха, и я хохотнул — сейчас мы все играем аристократов, говорим красивые фразы и ищем двойное дно, но они продолжают быть детьми. И это очень мило. Конец этого учебного года был очень спокойным. Нужно будет сделать подарки для Рона и Драко — и все.