Лотос на спине

Арка VII: Третий курс Магической Школы 1

Глава 1: Решение коллектива важно       — Не заставляй меня краснеть за тебя, — серьезно произнес я, чуть нахмурившись. Джинни скривилась, решительно смотря мне в глаза. Свой взгляд я отвращать не собирался. — Я говорю серьезно, юная Леди. Я абсолютно не против твоего общения с мисс Кемперт и не имею права запрещать вам дружить, Джинни, я даже согласен с тем, что за дружбу нужно бороться и защищать ее. Но ты, прошу вспомнить, — девочка, и бросаться с кулаками на мальчишку из-за обзывательства — верх глупости! А если бы он ударил в ответ?       Девочка подавленно молчала, разминая покрасневший от тесного знакомства с челюстью мальчика кулачок, и смотрела своими карими глазами прямо в мои — в молчаливой уверенности в своей правоте и стыдом за опрометчивый поступок. Я поправил очки, окинув девочку внимательным взглядом — красивый свитер персикового цвета и юбка в пол более красного оттенка. Рыжие кудрявые волосы были связаны неумелыми пальчиками Джудит Кемперт в длинную косу и перевязаны красной лентой — девочка напоминала собой огонь, слишком яркий для меня, немного привыкшего к английской культуре, но не забывшего родную страну.       Рядом с провинившейся стояла заплаканная мисс Кемперт. Хорошо, что мы отошли с основного потока людей сразу после произошедшего, - Ками-сама, Мерлин милосердный, откуда у этой взбалмошной девчонки столько желания бить и так мало терпения? И мисс Кемперт хороша — столкнулась с каким-то мальчишкой-однокурсником и на откровенную ложь и преувеличения с его стороны не прошла мимо, не заговорила до скрипа зубов — заплакала. Девочки в Англии могут плакать когда угодно и по любой причине, это не одобряется, но и не порицается слишком явно, в то время как в Ёсиваре со слезами было строго. Слезы могли испортить кожу, глаза после них были красными — кто посмотрит на таких девушек…?       — Он сам виноват, Гарольд! — уверенно произнесла Уизли, и я нахмурился сильнее. — Он обозвал Джудит!       Я сдержал вздох, тем не менее прикрыв глаза. Я уже давно знаком с тем, что присмотр за детьми делится на две части — с одной стороны ты в восторге, ребенок прилежный и прекрасный, разве он не чудо? А с другой стороны — сложности. Дети — это не те, кто исполняет все твои желания, кто учится час за часом — Джинни пускай была прилежной ученицей, не получая оценки ниже «Выше Ожидаемого», только иногда, и с Зельеварения, но жизнь среди мальчишек абсолютно не делала из нее леди. Да, она стала красиво одеваться и научилась более или менее сочетать одежду, в чем немало помогла мисс Кемперт, но ее реакция на чужую агрессию или злую шутку была ожидаемой и простой — кулаки.       Я вновь вздохнул. Мисс Кемперт чуть нахмурилась, отворачивая голову — и мне пришлось прикрыть свои глаза, зачаровывая на уменьшение все купленные к учебе вещи.       — Хорошо, мы еще поговорим об этом, Джинни. А пока стоит поспешить — нас наверняка потеряли… — — - — - —       Я спокойно кивнул мистеру Полу, доброжелательно улыбнувшись трем маленьким волчатам — Миллер, Джейк, Лили, и только одна девочка счастливо улыбнулась мне, замахав руками и что-то быстро начав говорить Джейку, — и отвел взгляд, рассматривая всех прибывших на площадку отправления экспресса. Крестный не мог сопроводить меня сюда, поэтому последние два дня я провел в Блэк-хаусе, принимая множество советов по учебе и по жизни от дорогих предков на портретах, которые возжелали дать мне намного больше знаний, взамен потерянных во время отдыха в Италии. Я послушно записал названия необходимых для прочтения книг, обсудил с дедушкой Орионом письма мистера Регулуса Блэка и даже договорился с Кричером о том, чтобы домовик держал в чистоте лабораторию на нижних этажах — летом я собираюсь поднабраться опыта в зельеварении.       Взгляд автоматически находит на перроне семью Уизли, среди которых легко нахожу маленькую Джиневру — ей уже двенадцать лет, хах. Джинни нервно перебирает в руках рукав от блузки и ищет взглядом свою неразлучную подругу — мисс Кемперт, которая была несколько дальше. За лето я неожиданно подтянулся и стал выше, в моей фигуре появились острые подростковые углы, которые я, вспоминая прошлое, решил спрятать за широкими рукавами мантий и более мягкими цветами тканей. Благодаря новому росту я сумел заметить несколько дальше от семьи Уизли семейство Кемперт, но Джинни, что была на полголовы ниже меня, вряд ли бы заметила их также легко. Близнецы Уизли, Фред и Джордж, о чем-то шептались вместе с Ли Джорданом, и с легким подозрением на них смотрел Перси. Это его последний курс, седьмой — он случайно замечает меня взглядом, и мы обмениваемся приветственными кивками, пока его не отзывает мистер Уизли. Рыжую макушку Рональда я нахожу рядом с четой Поттеров. Миссис Поттер о чем-то радостно говорит с незнакомой мне женщиной, Джеймс с недовольством смотрит на Андреа, который с усмешкой что-то рассказывает красной от негодования Гермионе. Рон стоит рядом и даже не смотрит на своих друзей, изучая потолок платформы. Насколько я знаю, последнее время отношения между Золотой троицей, как их зовут в Хогвартсе, заметно ухудшились…       — Гарольд! — услышав голос Забини, я чуть обернулся, приветственно улыбаясь приятелю. — Хорошо выглядишь. Ждешь кого-то?       — Здравствуй, Блейз, — я кивнул, вернув взгляд на толпу, избегая смотреть на семью Драко сейчас. Особенно потому, что среди более привычных и приятных Лорда Малфоя, Леди Малфой и Драко, ныне стоял также мистер Абраксас Малфой, а как-либо показывать, что мы знакомы, не хотелось. Во-первых, не уверен, что это будет уместно, во-вторых, мне тяжело представить, где взрослый мужчина, дедушка моего однокурсника, мог встретить меня. И тем более суметь познакомиться. — Спасибо, ты также выглядишь весьма неплохо. В некотором роде… Если этот человек сегодня не придет, все будет в порядке, — задумчиво ответил на вопрос я и все-таки отвел от толпы взгляд, поправив манжету рубашки. Слишком легкие карманы мантии несколько нервировали — Кайши остался в деревне ликанов. Один мальчик привязался к моей панде, и мне пришлось признать, что я действительно мало времени уделяю ему и лично попросил крестного разорвать связь фамильяра, перенаправив ее на волчонка.       — Как скажешь, — понятливо кивнул Блейз, все еще улыбаясь. Стоит признать, такое хорошее настроение даже настораживает. Я с интересом посмотрел в темные глаза Забини, его улыбка стала еще шире. — Италия! Oh bel paese del sole! — память услужливо подсказала, что смысл фразы звучал бы как «красивая страна солнца». Или «прекрасная»? — Всего пару недель в этой стране, и я ощущаю себя полным эмоций и желаний! Я собираюсь в этом учебном году хорошо постараться, чтобы этим летом вновь съездить в Италию. Как думаешь, в этот раз ты со мной?       — Ну… — на мгновение я правда растерялся. Блейз был действительно эмоциональным сейчас и казался менее прагматичным, чем на первом курсе. На мгновение я подумал, что эти два года действительно сблизили нас. — Я был бы не против, в самом деле. Я даже думаю, что это отличная идея. Италия — прекрасная страна, и ее культура правда вызывает восхищение… — задумчиво произнес я, но быстро исправился, сосредотачивая внимание на Блейзе. — Но для этого нужно постараться. В прошлом году мы выбирали новые дисциплины, да?       — Да. За тебя выбирал профессор Блэк, да? — со смешком спросил Блейз, и я кивнул, подтверждая. Забини чуть закатил глаза. Какое разительное отличие от прошлогоднего него… Италия так повлияла на его характер. — Практически все наши выбрали Древние Руны, Маггловедение и Нумерологию. В разных количествах, конечно, почти все взяли по два предмета. Я, например, Нумерология и Маггловедение. Малфой взял Древние Руны, Маггловедение и Прорицание. Вообще-то, он единственный, кто взял эту дисциплину. Насчет твоего подопечного не скажу — он не делился мыслями об этом. А у тебя как?       — Древние Руны и Нумерология, — легко поделился я и вновь посмотрел на толпу. Ах, а вот и Перк! Стоит рядом с когтевранкой Турпин. Улыбнувшись самому себе, собираюсь вновь обратиться внимание на Блейза, чтобы продолжить разговор, но взгляд натыкается на мистера Риддла, стоящего под стенкой. Он легко ловит мой взгляд, усмехается и жестом показывает подойти. — Блейз, ты не будешь против…?       — Я займу нам купе, — понимающе кивнул Забини, на мгновение посмотрев в ту же сторону, в которую смотрел я, и поспешил уйти — я же поспешил к мистеру Риддлу.       Обойти толпу было бы еще дольше, чем пройти напрямую через нее — громкий шум чужих разговоров, криков и смеха, чьего-то плача и уханья сов несколько оглушает, заставляя задуматься, что каждый год — будто проверка на прочность слуха и терпения. Я лавирую между людьми, периодически сталкиваясь с кем-то, мгновенно извиняясь и продолжая путь вперед. Интересно, о чем мистер Риддл хочет поговорить? Обсудить шокирующую информацию о письмах, рассказать чуть больше о влиянии директора Дамблдора на него, возможно, какое-то задание? Взгляд скользит по фигуре мужчины — дорогая одежда, серьезное лицо, мрачное ощущение плохих новостей.       — Здравствуйте, сэр, — вежливо произнес я, почтительно склонив голову. — Вы хотели поговорить?       — Поттер, — кивнул мужчина и мрачно улыбнулся. Моя магия встрепенулась, ощущая, как накладываются чары непроницаемости и другие защитные, но я запретил себе дергаться из-за этого. — Я принял во внимание твои слова и провел небольшое расследование. Так как ты будешь в Хогвартсе, носи вот это, — мне протянули недлинную серебряную цепочку, с небольшим кулоном изумрудной змеи. Количество висящего на моей шее начинает превышать стандарты приличия. Но я послушно принял кулон. — Он не должен входить в противоречие с защитным набором. Далее. Следи за Дамблдором и его отлучками — в Хогвартсе есть мои люди, но это также будет неплохо. Стоит тоже проследить за безопасностью твоего милого брата, одна кровь все-таки, — он задумчиво улыбнулся.       — Как прикажете.       — Регулус оказался жив, — вдруг произнес мистер Риддл, и я замер, подобно статуе. Мистер Регулус Блэк, родной брат крестного, жив? — Он попался в ловушку моего хранилища, но я сумел вытянуть его оттуда. Пока что он без сознания, нужно будет провести пару ритуалов, но он будет здоров. Вряд ли полностью, конечно — столько лет в западне не пройдет для него бесследно, но… — мужчина замолчал. Я не двигался. Мистер Блэк жив — прекрасно, но это отразится на семейном гобелене, соответственно, об этом узнает крестный. Это приведет к неожиданным реакциям. Стоит узнать о его отношении к мистеру Блэку, и если оно будет негативным — сменить его настроение. Если отношение будет благоприятным — также стоит переманить крестного либо на сторону мистера Риддла, ради его же собственной безопасности, либо уговорить на нейтральное отношение.       — Я поговорю с крестным, — произнес я, прерывая тишину. Улыбаться не хотелось — тема слишком серьезная. — Я сделаю все возможное, чтобы он не был настроен агрессивно ни к мистеру Блэку, ни к вам. Из писем легко понять, что брат моего крестного вряд ли предаст вас, так что… Я просто хочу быть уверенным, что вы не причините вред семье Блэк, — легко произнес я. — Еще задачи?       — Нет, — усмехнулся мужчина. — Я доволен тобой. Очень неплохо, что я встретил тебя тем вечером. Продолжай в том же духе, — я кивнул и начал уходить, но меня настиг неожиданный ответ. — Я не причиню Регулусу вреда. И Сириусу, если он не нападет.       Это уже больше, чем я ожидал. — — - — - —       — Малфой, — приветливо улыбнулся я парню, который закатил глаза, тем не менее усмехаясь. — Счастлив тебя видеть. Как провел это лето?       Драко прибавился в росте. Я заметил это, и, пускай я был несколько выше, это неприятно ударило по самомнению. Хоть мужчина и должен быть мужественным и высоким, я все-таки был больше женщиной по мировоззрению и хотел бы быть ниже, чуть более хрупким. Вместо этого, я уже сейчас мог сказать, что у меня будут более широкие, чем у женщин, плечи, и рост, соответственно, не самый низкий — Лили, как и Джеймс, были ростом чуть выше среднего, но тетя Петуния…. У Драко стали четче скулы, в лице появились более острые, хищные черты, бледность стала более приятной, вероятно, из-за общего впечатления. Для такой внешности я бы предпочел более темные тона одежды….       — Поттер, неплохо выглядишь, — заметил блондин. — Блейз рассказывал о том, что вы были в Италии. В этом году я был в Англии, но у меня была очень интересная компания. Дедушка вернулся из Франции, и нас навестил интересный гость — Лорд Мракс. Он, правда, заходил редко, но всегда помпезно — собиралось очень много людей, практически все — верхушка аристократии. Вообще-то, я подозреваю, что это наследник Темного Лорда, — добавил он.       — А-а? — протянул недоумевающе Блейз, чуть хмурясь. — Ты уверен? Об этом вообще стоит говорить? В этом году с нами учатся оборотни. Мог ли он…?       — Рара говорил, что Лорд Мракс был тем, кто начал предлагать идеи по помощи ликанам. Вообще-то, я не вижу в этом смысла, и до этого с теми законами все было прекрасно, так что, я думаю, Лорд Мракс был тем, кому аристократия не отказала в желании помочь ликантропам. Я думаю, этого достаточно, чтобы считать его наследником Темного Лорда — кроме того, Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть был Мраксом, — Драко посмотрел на меня, чуть поджав губы, и осторожно спросил. — И… Как ты к этому относишься? — я приподнял бровь, вынуждая продолжить мысль. — Ну, к тому, что у Темного Лорда, того, из-за кого ты попал к магглам и из-за которого у тебя шрам на лбу, есть наследник. Скорее всего, прямой.       — Я не уверен, — честно ответил я, прикрыв глаза. — Он не делает ничего ужасного, а ликаны… Что же, я не считаю его помощь им чем-то ужасным и даже одобряю его действия. Наверное, мое знакомство с ним бы показало, как я должен к нему относится, но пока он для меня неизвестная фигура, которая сделала пару масштабных хороших дел. Я настроен к нему нейтрально-положительно…. Так, вся аристократия? — решил перевести тему я. — Значит, там были наши однокурсники и софакультетники? Как они там…? Глава 2: Оборотни и старосты       — …Хоть кто-то из вас умеет говорить с оборотнями? — скривившись, спросил Дерек Уинстон, пятый курс и новый староста Слизерина. Стоящий рядом с ним Эммануэль Курт задумчиво приложил к подбородку руку, смотря на двух оборотней, что обособленно сели в конце скамьи.       Я был вынужден признать, что был более уверен в том, что этот год в роли старосты будет Маркус Флинт — капитан квиддичной команды, седьмой курс. Конечно, это было бы весьма сложно для него, но весьма разумный и имеющий авторитет среди всех курсов парень определенно бы справился, но… Но старостой стал Дерек Уинстон, который был известен среди всего Хогвартса как самый раздражающий Слизеринец, ибо был весьма дотошен ко всему, что было связано с ним, а также как самый большой перфекционист внутри факультета. Я слышал, его сосед съехал от него из-за отвратительного характера мистера Уинстона, а также факт, что тот является вторым сыном не особо благородной и древней семьи Уинстон. Высокий парень лет шестнадцати на вид, с темными короткими волосами и прищуренными серыми глазами казался более опасным, чем располагающим к общению, что подчеркивалось более темными одеждами. Должен признать, он выглядел представительно.       В противовес ему, Эммануэль Курт, также пятый курс, был тщательно оберегаем своими сокурсниками из-за излишне доброго нрава и исключительного дара — исцеление. Юноша, невысокого роста, с черными кудрявыми волосами и голубыми глазами, выглядел намного мягче и доверчивее мистера Уинстона, но если ты хоть немного умеешь разбираться в происходящем, легко можно понять, что доверчивые люди в Слизерине выживают крайне сложно. Они идеально уравновешивали друг друга в теории, а практика наступит только сейчас.       — Серьезно? — недовольно спросил Драко, хмуря светлые брови. — Мы третий курс, мистер Уинстон! Почему вопрос к нам?       Я задумчиво помешал вилкой картофельное пюре, внимательно следя за разговором. Наш стол, как и все другие, перетерпел изменения.       Можно начать с того, что прошлый седьмой курс — соответственно, прошлые старосты, Ваулэ Нокс, помолвленный с мисс Сабиной Аркольн, ныне второй курс, и Джемма Фарли вместе с супругом Паркером Стиллсом — ушли, а это ровно десять человек. Бывший шестой курс сократился с тринадцати человек до семи, в большинстве своем юношей, заменивший их пятый курс сократился с десяти до восьми человек. Нынешний пятый был полный — пятнадцать человек — как и четвертый, с восемью людьми. На моем курсе присутствовали все десять человек. Второй курс — семь знакомых человек, который, подражая старшим, степенно и медленно, следуя всем правилам этикета, ужинали сейчас. Правда, нет-нет, да поглядывали на новый первый курс.       Для некоторых было шоком узнать, что с 1993 года в Хогвартсе начинают учиться оборотни. Всего десять представителей своего вида держались вместе, невольно пытаясь выглядеть агрессивнее в поисках защиты — хотя, возможно, иногда не так уж и «невольно». На факультет Слизерина, тем не менее, попало двое, оба мальчишки — Джейк, принадлежащий стае мистера Люпина, и некий Орм. Кроме них было также шесть новичков, четыре девочки и двое мальчиков. Итого, ныне факультет Слизерина населяет шестьдесят три человека — что было, наверное, совсем чуть-чуть больше, чем в Когтевране.       — Малфой, четвертый курс в этом году будет занят, — недовольно проворчал староста, пристально смотря на блондина. Тем не менее, Драко не зря был главой нашего курса и не сдавал позиций, держа хмурое выражение лица. — А пятый готовится к «С.О.В.», если ты забыл. Шестой курс наплюет на все, что не является дуэлью или весельем. Седьмой курс будет занят «Ж.А.Б.А.», как итог, вы — единственный курс, на который сейчас можно положиться. За вторым все еще нужно присматривать… Кажется, Поттер в прошлом году взял шефство над детьми?       — Мне нравится помогать детям, — легко согласился я, прикрыв глаза за прямоугольными очками. — А помочь заплести волосы, или выполнить домашнее задание, довольно легко.       — Не скажи, — фыркнул сидящий рядом со мной, слева, Салли-Энн Перк. Он оторвался от своего ужина, недовольно скривившись. — Когда тебя забирал Локонс, они не находили идеи лучше, чем подойти ко мне, — искренне возмущенно прошипел парень, и я чуть приподнял в вопросе брови, открывая глаза. — Как ты это выдерживаешь? Их всего семеро, а шума и просьб — будто сотня человек!       — Просто все знают, что Поттер занимается с тобой, и ожидают, что ты наследуешь некоторые его обязанности. Это норма, в самом деле, — хмыкнул Блейз, который сидел справа от меня, отделяя от Малфоя. Где-то со стороны седьмого курса послышалось недовольное роптание, верно, мистер Курт спросил об оборотнях там. — Ведь только Поттер может отложить свои дела, чтобы помочь сделать что-то другому на Слизерине. Как ты вообще все успеваешь сделать? — я промолчал, но сделал улыбку более загадочной. Забини, к удивлению всех, застонал от недовольства, опуская голову к правому плечу.       — Не важно, ладно? — закатил глаза мистер Уинстон. — Оборотни. Присмотр. Ну?       — Думаю, я бы мог… — задумчиво протянул Салли.       — А я ему помогу! — весело закончила Паркинсон. — Так что, дорогой староста, оставьте все на нас, и теперь мы можем обсудить раскол «Золотого Трио»!       Дерек Уинстон бросил недовольный взгляд серых глаз на девушку, потом внимательный — на моего подопечного, который выглядел несколько ошалевшим от факта, что он действительно собирается помогать оборотням, и ушел на свою часть скамейки, подзывая к себе мистера Курта. Почти каждый с нашего курса с удивлением посмотрел на Салли, будто впервые видели его и не знали, что с ним делать, но я только доброжелательно и немного — стоит признать — гордо улыбался парню. Перк вздохнул и все же поднялся со своего места, взяв курс в сторону маленьких волков, что сидели в самом конце — он выглядел решительно и уверенно. Как же быстро растут дети…       Мое внимание привлекло то, что на трех других столах также были изменения. На самом близком к Слизерину факультете, Пуффендуе, трех оборотней посадили в самую середину, и, кажется, молодых волков пытались закормить до потери сознания — две девочки и мальчик выглядели так, будто не были уверены, снится ли им происходящее или это и правда реальность. За следующим столом, Гриффиндора, три оборотня сидели также с края стола, но они не выглядели так чуждо и угрожающе, как Орм и Джейк, тем более что беседой их развлекал кто-то из первокурсников, почти наверняка — магглорожденный. Я не мог видеть стол Когтеврана, но был почти полностью уверенным, что оборотней там взглядами разделяют на части. Такие резкие реформы в обучении не были самыми полезными — в Хогвартсе действительно придется быть осторожнее, и что самое главное — придется быть еще более внимательным к происходящему вокруг. Будучи третьим курсом, я не могу позволить, чтобы одиннадцатилетних детей избивали только из-за их принадлежности к расе оборотней, тем более зная, что не все оборотни — злобные создания.       Хотя я также не желал вмешиваться в какие-либо опасные действия.       Раздался звон по стеклу — профессор МакГонагалл привлекала наше внимание, более чем успешно — шум прекратился в течение пары минут.       — А теперь перейдем к изменениям в составе профессоров, — провозгласил директор Дамблдор, ласково улыбаясь нам из-за стола преподавателей. — Так как из-за печальных событий в прошлом году наш профессор Темных Тварей ушел, заменить его вызвался мистер Чарли Уизли, который три года провел в Драконьем Заповеднике в Румынии. Думаю, — директор весело улыбнулся, погладив белую длинную бороду, — вам будет интересно послушать о них немного больше фактов и информации, — высокий, крепкий на вид, парень в недорогой, но хорошей мантии черного цвета, поднялся со своего места между профессором Снейпом, что выглядел весьма недовольным, и счастливым профессором Флитвиком. Старший брат Рональда, в чем я не сомневался, выглядел немного смущенным, но счастливым, махнув нам рукой, перед тем, как сесть на свое место. — Волонтером в Хогвартс на предмет Зельеварения пришел мистер Маттео Борха для обучения курсов первых, вторых, третьих и четвертых. Пятыми, шестыми и седьмыми продолжит заниматься профессор Северус Снейп, — я слегка удивленно приподнял брови, а сидящий рядом Блейз прикрыл рукой рот, будто сдерживая крик. Это было очень… Неожиданно. Новый итальянский профессор поднялся на своем месте, которое находилось рядом с профессором Спраут и профессором Рун, Бабблинг. Его поприветствовали более сдержанными, чем мистера Уизли, аплодисментами. — А также поприветствуем четырех кураторов наших особенных новеньких — мистер Люпин, мистер Миллер, мисс Оук и мистер Уитвик.       Каждое названное имя мы приветствовали аплодисментами, как полагается вежливым и хорошим детям. Только после этого нас всех отпустили по общежитиям. — — - — - —       В гостиной, как и каждый первый вечер, собрались немногие ученики факультета Салазара Слизерина.       Драко сидел в кресле, будучи несколько сонным, но решительно настроенным увидеть, как пройдет приветствие первокурсников. Блондинистые волосы были несколько растрепанными, на что парень не обращал внимание, полностью сосредоточившись на севших перед старостами на диване детях. Было странно понимать, что два года назад там сидели мы, всем курсом, а в прошлом году — другие дети… Восемь детей, как и двое оборотней, сидели на таком знакомом диване, внимательно смотря на серьезных пятикурсников, но не пытаясь дистанцироваться от оборотней. Отличное начало. Я стоял рядом с креслом Драко, когда тот потянул меня за руку, вынуждая сесть на подлокотник, — не слишком удобно, но не плохо, — а с другой стороны сел фыркнувший в недовольстве Салли, желающий быть уверенным, что с его подопечными все в порядке. На столе, рядом с нашим креслом, расположился второкурсник Гриффит Веркольс, внимательно следя за другими. С четвертого курса, возле дверей во вторую гостиную, стояла Елена Штейн.       — Очень хорошо. Итак, меня зовут Дерек Уинстон, и я — староста нашего факультета. Я учусь на пятом курсе, поэтому у меня будет мало времени, чтобы реально присматривать за одиннадцатилетними детьми. Тем не менее, для помощи у вас есть еще вторые, третьи и четвертые курсы, и только в случае, если они не могут помочь вам, вы обращаетесь ко мне или любому другому старшему. У нас есть большая традиционная речь для первокурсников, но…       — Ее расскажу я, — мягко перебили мистера Уинстона. — Мое имя — Эммануэль Курт, но вы можете звать меня просто Эмм. Вы попали на факультет, который основал великий зельевар, целитель, а также — политик былых времен, Салазар Слизерин. Наш символ — Змей — в глазах большинства является злом и коварством, если проводить аналогию с Апопом или Тифоном. Но многие забывают о том, что те же кобры в Египте — символы золота и мудрости, а в Греции змеи являются символом исцеления и воскрешения. И пускай все видят лучшее в Львах, которые изначально были символом жестокости, вы не должны позволить обмануть ваши глаза и разум, должны осознавать свою роль в Хогвартсе. Вы в Слизерине не потому, что являетесь жестокими — потому что у вас есть возможность стать кем-то лучше, чем другие. Не потому, что вы хитры — потому что достаточно разумны, чтобы найти выход из патовой ситуации. Помните об этом в будущем, — мистер Курт кивнул мистеру Уинстону, передавая эстафету в представлении.       — Отлично, — вздохнул второй староста, прищурив глаза. — Общежитие Слизерина становится вашим домом на дальнейшее время обучения. Пароль меняется каждую вторую неделю, в воскресенье мы называем вам пароль. На эти две недели, пароль — «Драконье пламя». И еще кое-что. Вы можете ссориться между собой, как хотите, но никто из вас не имеет права выносить свои проблемы за стены факультета. Избивать друг друга и доводить до больничного крыла также не рекомендуется. Наш декан, профессор Северус Снейп, понимающий человек, но занятой — поэтому к нему обращаемся только в крайнем случае, и пускай может показаться, что он спускает нам многое, в этом мало правды. На самом деле, если вы будете вести себя, как идиоты, получите даже больше, чем Гриффиндорцы.       — Теперь, думаю, вам пора идти спать, — закончил мистер Курт. — Профессор Снейп придет для знакомства завтра. Девочки, пройдите за мной, — четверо детей быстро прошли за старостой в сторону женских общежитий.       — Парни за мной. Оборотни тоже, ваши комнаты отдельно, но все еще в стороне мужского общежития.       Дети разошлись за старостами.       Больше новых имен… Из девочек намного более решительной и готовой стать «главой» курса выглядела Сирена Илон, чистокровная. Более беспомощной и нуждающейся в защите выглядела Ирина Эйр, и, если судить по одежде, она не из самой обеспеченной семьи. Две другие девочки чем-то напоминают Панси, Анастасия Флор и Макс Стоун. Из мальчишек Орм выглядел наиболее опасным, и он явно будет сражаться за место главного на курсе, хотя Альберт Тир явно будет против, недаром он был из известной фамилии в районах Шотландии. В свою очередь Уилл Уэйн выглядел более спокойным, но не лидирующим. У нас действительно хорошие новенькие.       — Мне кажется, или тот парень, один из оборотней, смотрел на нас так, будто хотел убить? — вдруг разрушил тишину второкурсник.       — Не кажется, — скривился Драко, и Салли прикрыл глаза. — Посмотрим. А пока — спать.       Я согласно кивнул, поднимаясь со своего места. Мы вместе прошли короткий путь до спален, разделяясь по своим комнатам — Салли в одиночестве в свою, Драко в разделенную с Ноттом, а моя комната все еще была пристанищем Забини. Сложно представить, что уже третий год я живу в одной и той же комнате с каменными стенами и большим окном с видом на глубины Черного озера. Забини уже был переодет в ночную рубашку нежно-голубого цвета, но склонился над столом, определенно превращенном из сундука, и писал письмо. Подсвечивало ему пергамент небольшое заклинание, что зависло над левым плечом теплым шариком света. Я слегка улыбнулся, закрывая дверь немного громче, привлекая внимание — Блейз только на мгновение перевел взгляд, возвращаясь к письму.       — Ну как новенькие? Что сказал Драко? — легко спросил он, отгоняя небрежным движением небольшое оригами жирафа.       — Многообещающие, на мой взгляд, особенно с дополнением в виде оборотней, — мягко ответил я, подходя к своей половине комнаты, снимая по дороге одежду. — На самом деле, я думаю, у первых курсах главами станут сразу двое — мисс Илон и мистер Орм. Хотя второй явно станет причиной некоторых неудобств, что заметил как Веркольс, так и сам Драко. Забавная ситуация.       — Хм, — протянул парень, и я принял это как окончание разговора, натягивая на тело песочного цвета ночную рубашку. Нас ждали ночь и сны. Глава 3: Учение       — Это… Это действительно выглядит отлично, — удивленно произнес я, поправляя волосы, чтобы те не мешали мне восторгаться красотой. — Эта комната действительно очень поможет для проведения чайной церемонии, Сириус, — добавил я, поворачиваясь к крестному, несколько ошарашенно от удивления смотря на него.       Профессор ЗоТИ выглядел довольным собой, будто совершил достижение, достойное храниться в архивах семьи. Он самодовольно усмехался, сложив руки на груди, и темные одежды только подчеркивали его темную красоту, мне также удалось уговорить его заплести волосы в низкий хвост, что сделало черты его лица более открытыми и аристократическими. Он осторожно снял обувь, откладывая ее под стеной, ведь в Англии не было принято разуваться перед входом в дом. Я сам был без обуви, наслаждаясь теплом, которое поднималось от пола.       Прекрасное место для чайных церемоний.       Это было средней по размеру комнатой, с невыразительно-белыми стенами, украшенными тонкими линиями суми-э рисунка гор и цветущей сакуры. На полу были белые татами, токонома была пустой, но я не собирался оставлять ее таковой на долгое время. Как я счастлив, что всегда беру с собой комплект для чайных церемоний! Он не совсем полный, но для основ обучения идеально подойдет. Я посмотрел на пару окон, что были на противоположной двери стене и справа от двери, из которых открывается прекрасный вид на ярко-зеленую траву, с небольшими кустами сиреневых флоксов, и ручейком, что быстро протекал по каменной дорожке. Прекрасная, умиротворяющая картина, максимально приближенная к Английским возможностям — вряд ли эта комната могла бы создать иллюзию цветущей сакуры. Хотя, можно было бы попробовать…       — Я счастлив, что тебе понравилось, Гарри, — крестный вошел вовнутрь, осматриваясь. — Это должно быть так пусто? И… Слишком пусто, я бы сказал. Не в обиду тебе, конечно, — фыркнул он, подходя к окну. — И дверь такая низкая! Ее можно было сделать выше.       — Нельзя, — легко ответил я, улыбаясь, и ощущая себя более… Свободно. Как мне не хватало чего-то настолько близкого к родной земле. И пускай это все еще Англия, но так близко… — Низкие двери нужны, чтобы каждый входящий совершил традиционный поклон, показывая равенство между всеми, проводящими чайную церемонию. Это символический момент, — я прошел к токонома. — Здесь должно быть так пусто. Чайная церемония не представлена для драгоценности и излишнего налета мирских забот. Только чай, мир и покой. В середине комнаты у нас будет стоять стол, обязательно низкий — никому не будет холодно сидеть на полу, он с обогревом и татами задерживают тепло. Вот здесь — должна быть курильница с благовониями, в другом углу — цветы. Очень подходящими будут флоксы того же цвета, что и за окном. И изречение — можно выбрать «Не страшно отступать, но страшно не продолжить борьбу», для обучения это прекрасно подойдет. И кимоно… Можно повременить с ним, верно? Тогда… — я замер, ощущая, как легкое тепло вспыхивает на ушах и щеках — заговорился. Несвойственно и противоречиво для правил, говорить слишком много при мужчине, и даже сам факт, что я сейчас мужчина, никогда не искоренит правила из моей головы. — Крестный? Я не слишком увлекся для тебя…?       — Я мало что понял, — со смущенным смешком ответил профессор, закидывая руку за голову в неловком жесте. Но он не выглядел злым или оскорбленным — голубые глаза сверкали удовольствием и радостью, которую до этого момента я видел редко. — Но я счастлив, что тебе нравится. Ты выглядишь очень воодушевленно здесь, — мы замолчали. Я удивленно, изучающе смотрел на крестного, он мечтательно улыбнулся в потолок. — Так, ладно! Уже завтра понедельник! Ты готов к парам?       — Да, Сириус, — миролюбиво ответил я, улыбнувшись чуть шире, щуря глаза за очками. — Я думаю, этот учебный год будет сложным, но забавным. И… Я бы хотел поговорить с тобой через неделю, здесь. Ты не против?       — Что-то важное?       — Да, на самом деле, но мне нужно собраться для этого разговора. — — - — - — -       — Гарри! — я отвлекся от разговора с мисс Аркольн, чуть удивленно посмотрев на серьезно выглядящего Андреа. Он немного недовольно посмотрел на девочку, которая поджала губы, инстинктивно выравнивая спину в желании казаться менее испуганной — но сделала небольшой шаг за мою спину, показывая, что находится под защитой. — Мисс, вы не против, если я уведу моего брата на небольшой… Разговор?       Я приподнял в удивлении брови — на самом деле я весьма мало общался с родным братом, будучи более отрезанным от биологической семьи и, тем более, будучи Слизеринцем. Хотя Андреа начал меняться во время второго курса, уделяя внимание странному черному дневнику, он остался тем самым Андреа, который когда-то ревновал меня к родителям и относился более покровительственно к тому, кто ничего не знал о магии до одиннадцатилетия.       Учеба быстро вошла в колею с первого дня. Тело не забыло о том, что нужно рано просыпаться, и легко вернулось в режим, удобный для учебного времени в Хогвартсе. По утрам я успевал помочь некоторым девочкам со второго курса и первого с волосами и показывал на собственных, как можно заплести их более удобно и красиво. В то время как Драко больше контролировал мальчишек, присматривая за тем, чтобы они выглядели «презентабельно и достойно дома Слизерин». В то же время можно было увидеть как Салли о чем-то говорит с оборотнями, объясняя что-то или доказывая. Второй курс был немного отдален от первого, но это было нормой Слизерина, поэтому никто не беспокоился. Больше всего нервировало, практически всех, изменение в преподавательском составе, а именно — в плане зельеварения. Профессор Снейп был знаком со многими чистокровными, и они были готовы доверить своих детей ему — но сейчас, из-за незнания, что можно ожидать, большинство из первого и второго, а также некоторые из третьего, боялись перемены. Чистокровные — консервативные люди, которые принимают перемены весьма… Сложно. Я был таким же, но мне пришлось научиться быть гибче, чтобы принимать новые обстоятельства. Поэтому, когда Блейз заметил, что профессор Борха его дальний родственник, и он, как и я, уже знакомы с ним и даже учились под его началом летом, мы стали весьма востребованными среди учеников.       — Не волнуйтесь, мисс Аркольн, — я мягко улыбнулся девочке, которая бросила на меня обеспокоенный взгляд, и спрятал руки в рукавах мантии. — Я думаю, вам стоит поспешить на Трансфигурацию, — что ж, у меня сейчас «окно» между парами, и я могу позволить себе поговорить с дорогим братом. Девочка кивнула мне. — Прекрасно. И, если вы не против, можете передать мисс Уизли и мисс Кемперт о том, что урок мы проведем через неделю, и не стоит ничего с собой брать?       — Хорошо, мистер Поттер, — вновь кивнула девочка, уходя. Я чуть задумчиво провел ее взглядом.       Первые уроки этого года были… Интересными.       Было приятно вновь видеть знакомое лицо профессора Флитвика, который со свойственным ему юмором выяснял, не забыли ли мы слишком много с последних пар по Чарам. Короткие опросы по теории, небольшая практика — я нашел весьма забавным, что Драко Малфой использовал «Arresto Momentum» для замедления брошенных «Waddiwasi» желейных кусков, что использовал Рон Уизли. Оба выглядели после короткой демонстрации неплохих навыков самодовольно и гордо за себя самих, и профессор даже заметил, что работа в паре делает их сильнее. Хотя наилучшие результаты, удивив всех, показал мой дорогой брат, пройдя чуть дальше чар второго курса. На трансфигурации наиболее хорошо себя показала мисс Грейнджер, которую, казалось, немного оскорбил факт быстрого роста ее друзей. Было приятно вновь поговорить с Лонгботтомом, во время небольшой практики по Травологии, а на Астрономии обсудить с Паркинсон будущие уроки и изменения. Первые мои пары по Древним рунам под началом профессора Бабблинг были немного затянутыми, но признанными необходимыми, если я решу в будущем заняться артефакторикой. Профессор по Темным Тварям, мистер Чарли Уизли, показался немного ветреным и излишне дружелюбным, не стоит забывать об излишней строгости к Слизерину, но вел свою первую пару уверенно и интересно, пусть неумело. Нумерология напоминала собой обычную математику, которую я изучал в прошлой жизни и маггловском мире, поэтому мне было немного легче.       Стоит заметить, что с третьего курса большинство Когтевранцев и Слизеринцев выбрали Нумерологию и Древние руны, всего парочка Пуффендуйцев и Грейнджер с Патил из Гриффиндора.       Больше всего мне понравились ЗоТИ и Зельеварение. Крестный начал учебный год с небольшого злого рассказа о том, что во время лета он успел съездить в Америку и был возмущен тем, что большинство Американских магов считали учеников Хогвартса «Слабыми физически и духовно идиотами, которые без магии ничего не могут», поэтому он, с помощью своего титула и места в Палате Лордов, вынес на обсуждение смену программы обучения для повышения физических возможностей магов. Это было весьма… Неожиданно. Первой нашей парой был забег, в котором лучше всех оказался Уизли, зато в уклонении от летающих объектов сумели показать себя большинство девочек и я, как привыкший к полному контролю своего тела. Зельеварение… Что ж, вместо обычного приветствия профессора Снейпа, все началось с жесткого опроса профессора Борха, который был более остер на язык и более придирчив ко всем, сумев найти пару ошибок даже у Драко Малфоя. Он осадил Грейнджер, возмутился на постоянную дрожь Лонгботтома, назвал нас всех безрукими идиотами, отвесил пару дополнительных ругательств мне и Блейзу, после чего продолжил… С пересадки всех находящихся в классе. Я, Блейз, Драко, Гринграсс, Патил, Грейнджер и Браун оказались отдельно от других, потому что «У вас не настолько кривые руки, как у остальных».       — Пойдем, — Андреа кивнул в сторону. — Это разговор не для коридора, — он усмехнулся, и невольно я подавил дрожь — эта улыбка не была нормальной для мальчика, которого я видел три года назад впервые в чужом доме. — Если ты понимаешь, о чем я.       Мне нравилось начало обучения. Первая неделя была прекрасной, тем более, что первокурсники не приносили столько проблем, как ожидалось. Даже несмотря на то что все были немного отдаленными от оборотней и не были так сплоченными, как наш курс и даже второй, но никаких попыток угрожать или унижать кого-то, я не увидел. Возможно, это только потому, что они еще напуганы и не привыкли к обучению. Но это только дает больше времени подготовиться, верно?       Я послушно пошел за юношей, в тишине осматривая знакомые стены и портреты. Андреа привел меня к одному из не использованных классов, входя вовнутрь первым. Класс был чистым, хоть и пустым, с самыми обычными партами и небольшим подиумом для стола профессора. На стол профессора Андреа и сел, легко трансфигурируя из одной парты кресло в зеленых тонах, удобное на вид. Я тихо поблагодарил, осторожно садясь и выравнивая спину, смотря с легким интересом и вопросом на брата.       — Мы давно не виделись, — прерывая тишину, легко произнес он, внимательно смотря на меня. — Говоря откровенно, мы не видели друг друга все лето.       — Да, — я слегка кивнул, позволяя улыбке стать мягче. — Я в самом деле был немного увлечен этим летом. Я впервые был за пределами страны.       — Италия, — понимающе кивнул парень, прищурив глаза. — И как тебе там?       — Это красивая страна, — легко принял игру я, прикрывая глаза. Немного напрягает, что Андреа так тянет время, но мне ли судить? — Действительно интересная и вызывает много эмоций. Прекрасная и острая, в постоянном движении и полна разнообразных голосов и образов. На самом деле, я думаю, что в следующем году было бы неплохо вновь навестить эту страну… — он кивнул, показывая, что услышал мои слова — но взгляд карих глаз блуждал по моему лицу, ища нечто, известное только его разуму. — Андреа, — осторожно позвал я после короткого молчания. — Что-то случилось?       Парень сложил ноги в позе, которую тетушка называла «Поза Лотоса», и левой рукой оперся о стол, задумчиво потирая подушечки пальцев правой руки. Он казался глубоко задумчивым и открытым для атаки — если бы не палочка, что лежала рядом с ним, и внимательный взгляд. Я вновь удивился, как он изменился — каштановые волосы, с рыжинкой между прядей, были зачесаны назад, открывая вид на чистый лоб, смуглая кожа подчеркивалась бледно-карминового цвета футболкой без принтов, и с белыми джинсами. Это все еще не дотягивало до уровня чистокровных, до приличных и закрытых рубашек и отглаженных брюк, но было намного лучше растянутого свитера и бесформенных футболок излишне ярких цветов и глупых раскрасок. Он стал выглядеть более… Юношей? Не мальчиком, но не мужчиной. Чуть раздался в плечах, стал выглядеть более серьезно. Он все еще носил круглые, в противовес моим прямоугольным, очки, и было видно, что он сдерживает привычную себе порывистость.       Я сдержал желание призвать его вести себя приличнее, и сесть нормально.       — Мне нужна помощь Слизеринца, — вдруг произнес парень, отвлекая меня от размышлений. Андреа быстро наколдовал манящие чары, и из сумки, брошенной рядом со столом, вылетел знакомый черный дневник. Он мягко погладил обложку, задумчиво смотря на меня, и, казалось, с дневником ему стало спокойнее. — На самом деле, я думаю, даже нескольких. Конечно, без этого придурка и зазнайки Перка, — он фыркнул, будто даже сама идея признать помощь моего сокурсника звучит бредово. — Я прекрасно знаю, что в тебе больше от Блэков, чем Поттеров. И если о Поттерах отец всегда говорил «Честь, отвага, сила», а их девиз — «Без сожалений», то Блэки… «Блэк значит Король», и это явно видно по твоему поведению, — он усмехнулся, а я чуть опустил голову на плечо. — И «Все за семью».       — Возможно, — моя улыбка стала чуть меньше, и я вспомнил, как Леди Вальбурга говорила об этом. Андреа — все еще кровь, кровная семья, и я когда-то дал обещание Джеймсу, что помогу ему, если он будет нуждаться в помощи. Моя магия котом прошлась возле ног, напоминая, что обещания нельзя бросать на ветер. — Какого рода помощь тебя интересует?       — Мне нужен кто-то, кто разбирается в магии времени и перемещении в нем, и кто-то, кто интересуется параллельными вселенными. А также кто-то, кто хорош в зельеварении и может сварить зелье самостоятельно, — он быстро произнес, облизнув явно пересохшие губы. Интересно, зачем ему столь интересный список? — Если ты найдешь таких людей и подскажешь, каким образом их можно заинтересовать, я буду должен. Конечно, в пределах разумного и чести.       — Хорошо, я подумаю об этом и передам записку, когда подберу подходящих людей, — вздохнул я. — Тебе точно не нужна больше помощь? Это волнительный список способностей.       — Нет. Спасибо, но больше мне не нужно помощи, кроме озвученной.       Интересно, когда он так вырос? — — - — - — - —       — Профессор Борха такой строгий! — протянула Джинни, поднимая голову и смотря в потолок. Она быстро пересекла границы собственного пространства, утыкаясь головой мне в плечо, и я покачал головой. — Он назвал меня безголовой девчонкой, чьи руки не предназначены для нормальной подготовки компонентов для зелья! Я хочу, чтобы вернули профессора Снейпа — он никогда не ругался так!       — Ценишь, когда теряешь, — философски заметила мисс Кемперт, выглядя, тем не менее, также опечаленной.       — Ну, вам нужно найти плюсы, знаете? — я осторожно оттянул рыжеволосую девочку, что с грустью и драматической болью посмотрела на меня. — Сейчас вы привыкнете к профессору Борха, и вам будет легче дальше учиться с профессором Снейпом. Тем более, Джинни, сейчас ты знаешь, что должна подтянуть подготовку компонентов к зельеварению, и я могу посоветовать тебе пойти на кухню, чтобы попросить некоторые овощи и фрукты у эльфов, чтобы в пустом классе научиться резать более хорошо. Готовка правда помогает в этом, — я кивнул сам себе.       — Хорошо, — вздохнула девушка. — Но! Сабина сказала, что через неделю мы начнем первый урок чаепитий, да?       — Именно, — согласился я. — С нами также будет Драко Малфой, чтобы подтянуть некоторые традиции Японии и язык. Я думаю, это будет очень хороший день. — — - — - —       Токонома — Токонома́ (яп. 床の間) или Токо (яп. 床), — альков или ниша в стене традиционного японского жилища, является одной из 4 основных составляющих элементов главного помещения японского аристократического дома. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%B0       Флоксы — Флокс (лат. Phlox) — род красивоцветущих травянистых растений семейства Синюховые (Polemoniaceae). Включает около 85 видов. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%BB%D0%BE%D0%BA%D1%81 и Сиреневые помогают творческим людям, пробуждая фантазию и даря новое виденье мира. http://www.florets.ru/sad-rasteniya/floksy/magiya-floksov.html       И дверь такая низкая! — Чайный домик состоит из единственной комнаты, в которую ведёт вход, узкий и низкий, так что пройти в него можно только сильно наклонившись. Такая конструкция входа имеет символический смысл — она заставляет любого, кто входит в домик, низко поклониться, независимо от его общественного положения. В прошлом низкий вход давал ещё один эффект — самурай не мог войти в чайный домик с длинными мечами, и оружие приходилось оставлять снаружи. Это также символизировало необходимость оставить за порогом все заботы, одолевающие человека в мире, и сосредоточиться на церемонии. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AF%D0%BF%D0%BE%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%87%D0%B0%D0%B9%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D1%86%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D1%8F#%D0%A7%D0%B0%D0%B9%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%B4%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D0%BA_(%D1%82%D1%8F%D1%81%D0%B8%D1%86%D1%83)       Arresto Momentum — Арресто моментум (англ. Arresto Momentum) — вербальная формула неких чар, которые притормаживают падение объекта, смягчают его посадку с большой высоты. Waddiwasi — Ваддивази (англ. Waddiwasi) — вербальная формула неизвестного заклинания, с помощью которого можно удалить с поверхности или отверстия мягкую массу и направить её в сторону цели или жертвы. https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/%D0%9A%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F:%D0%9C%D0%B0%D0%B3%D0%B8%D1%8F Глава 4: Спешка       — Чайная церемония у нас будет соединена с изучением истории и символики, а также — разговорного и письменного языка для Драко и, если вы пожелаете, также для вас, — я улыбнулся идущим за мной людям, позволив удовольствию соприкоснуться с глазами. Мы все собрались возле Большого зала, чтобы оттуда проследовать в «Выручай-комнату», как ее назвал крестный, где мы и будем изучать чайные церемонии. И, хотя этого больше желали Джинни и мисс Аркольн, для Драко это также будет хорошей возможностью углубиться в культуру, а для мисс Кемперт — немного больше узнать о хобби мисс Уизли. — На самом деле, хотя большинство считает, что чайная церемония была больше для женщин, это мастерство, в большинстве, поддерживали мужчины. Чайная церемония зародилась во времена смуты и войн, как противовес всему насилию — поклонение красоте и миру, — спокойно рассказывал я, когда мы добрались к восьмому этажу. Знакомая картина с троллями и странным мужчиной, что учил троллей балету, заставила меня остановиться.       — Думаю, японский мне не по зубам, — пробормотала Уизли, и я бросил на нее несколько недовольный взгляд. Она рефлекторно выровняла спину и более громко и внятно повторила. — Не думаю, что хочу изучать японский, пока продолжается учеба. Дополнительная нагрузка пойдет… Позже?       Я довольно улыбнулся, смотря, как Малфой закатывает глаза, явно раздумывая о том, что я могу приструнить даже Уизли. Он держал в руках мой небольшой черный саквояж, который мне подарил мистер Люпин в деревне оборотней, и внимательно изучал коридор, в котором мы были. Мисс Аркольн стояла рядом с ним, опустив голову и выглядя невероятно кроткой и уязвимой сейчас, в противовес уверенным мисс Кемперт и мисс Уизли. Слегка покачав головой, я трижды прошел возле стены с картиной, держа в голове образ комнаты для чайных церемоний, чтобы на последнем круге услышать удивленный вскрик девочек и вздох — Малфоя.       Мне пришлось открыть невысокую дверь, и войдя внутрь, сделав небольшой поклон, показательно снять обувь и поставить ее под стеной. Малфой нахмурился, пока девочки послушно пошли за мной, пропускаемые джентльменом, и сняли свою обувь, — взгляд зацепился, что это были красивые серебристые туфельки, кроссовки и небольшие красные ботинки, — а за ними вошел Драко, снимая дорогие черные туфли. Мы прошли все во внутрь, и я дал некоторое время, чтобы они могли все осмотреть. Я попросил у Драко саквояж и вытянул оттуда свиток с надписью, который повесил посередине токонома, удовлетворенно смотря на небольшой букет сиреневых флокс в небольшой вазе, стилизованной под керамику раку, и посмотрел на вошедших со мной.       — Мисс Аркольн, не хотите помочь мне расставить посуду? В том варианте, как я успел показать вам летом, — попросил я, смотря на встретившуюся девочку, которая неловко улыбнулась.       — Да, конечно, мистер Поттер!       — Малфой, мисс Кемперт, Джинни — садитесь. Во время чайной церемонии принято сидеть в позе сэйдза, именно — в этой, — я показал как садиться, и пока мисс Аркольн расставляла утварь, объяснял. — Девушки должны держать колени вместе, парни могут развести их — не слишком сильно — для устойчивости. Спину нужно держать ровно, но без неестественной жесткости — более для удобства. Руки держать при себе, либо на коленях, либо на бедрах поверх друг-друга. Для новичков бывает сложно сидеть в такой позе долго — если у вас начнут болеть мускулы, вам стоит сесть в более удобную позу, — инструктировал я, слегка щурясь. — Мисс Аркольн?       — Я уже закончила, — кивнула девочка, садясь слева от меня, приглаживая голубую юбку так, чтобы было удобно.       — Очень хорошо, — ответил я.       — Почему во всем этом так много сложностей? — недовольно произнесла Джинни, тем не менее тщательно следя, чтобы руки не падали на пол по привычке, чтобы поддержать тело. — Нет, я понимаю, все должно быть красиво и все такое, но… Почему так неудобно? И посуда выглядит, как плохо обработанный камень.       — Это эстетика Японии, Уизли, — ответил Драко, слегка хмурясь на девочку. — Для древней Японии это привычная поза, и способ выказать уважение. А так как Японское магическое общество отстало от времени даже больше, чем наша консервативная Англия, у них это все еще является правильным способом сидения.       — Насчет посуды, — подала голос Сабина, чуть краснея, когда на нее перевели взгляды. — Мистер Поттер рассказывал, что это «Керамика раку», когда посуду делали собственными руками и из глины, без специального гончарного круга. Это делало каждую вещь уникальной в наборе и давало насладиться чайной церемонией еще больше, ведь…       — «Utsukushi-sa wa fukanzendesu», — кивнул Драко и автоматически перевел для других. «Красота несовершенна». Эстетика в Японии — это несовершенство, которое делает каждую вещь уникальной и прекрасной.       Я осторожно подал для каждого по шарику моти, которые готовил вместе с домовиками на кухне для сегодняшнего дня. Мне было прекрасно чувствовать, что культура моей страны интересует их, что они запоминают факты и истории из моих рассказов. — — - — - — - —       Профессор Уизли стоял рядом с черной школьной доской, слегка улыбаясь нам и показывая на примере нарисованного дракона анатомию змея. Палочка в его руках указывала на разные части тела, объясняя функцию и способность, слабые и сильные места — живо и энергично, невероятно эмоционально, буквально очаровывая с первых минут лекции. Не стоит удивляться, что большинство девочек уже были влюблены в самого молодого — всего двадцать один год! — профессора, и активно пытались привлечь его внимание как на парах, так и на переменах и в выходные дни. Хотя я должен признать, что молодой мужчина ведет себя достаточно аккуратно с девочками и умело избегает «ловушек» — прекрасно видно, что он привык иметь дело с потенциально опасными существами. Легкая улыбка легла мне на губы, и я перевел взгляд в окно, размышляя.       Андреа. Мой брат желает найти весьма интересный список специальностей. Он достаточно сильно изменился, преуспевает в учебе и судя по всему — стал изучать этикет и манеры. Гермиона Грейнджер еще больше углубилась в учебу, за неимением возможности влиять на кого-то, а Рон Уизли стал показывать себя с новой, лучшей стороны, подтягивая себя в направлениях стратегии, импровизации и аналитики. Именно с этих сторон он подходил к учебе. То, что он силен в этом было видно по тому, как хорошо мальчик играл в шахматы, принимая в противники кого угодно и побеждая в семи из девяти случаев.       Стиль учебы Андреа изменился. Он не тянулся показывать свои знания, но всегда выглядел готовым ответить. Он не оставался в библиотеке, но записывал на себя книги и обучался в одиночестве, тем не менее находя те факты, которые не нашла бы даже Грейнджер. Это напоминало, будто у моего брата появился свой собственный репетитор, который разжевывает, объясняет и направляет Андреа самостоятельно. Вполне возможно, это был бы какой-то портрет из тупика любого из коридоров или из какого-то пустого кабинета. Портреты на стенах, на самом деле, прекрасный способ собрать информацию, как и мистер Филч, который поделился со мной тем, что Андреа стал осторожно искать пути к нему. Я успокоил его, что Андреа просто переоценивает все происходящее в своей жизни, и попросил оказать поддержку, но… Гриффиндор менялся. Андреа был известен как «Мальчик-Который-Выжил», и тот, кто в год жизни победил Темного Лорда, в то время как его старший брат потерял магию во время нападения, отбив челом заклинание. И эта известность уже изначально давала ему большой авторитет среди сверстников, взрослых и общества в целом. Он вел себя как разгильдяй и разбойник — Гриффиндор медленными шагами вел себя также, показывая себя не воинами, в основе которых дисциплина, а обычных хулиганов без цели. Но вот, Андреа взял себя в руки, учится, стал вести более тихий образ жизни, стал мешать Перку более скрытно — что, конечно, было глупо, ведь Салли уже знает его почерк — и пытается привлечь внимание мисс Турпин короткими разговорами и знаниями, чем скорее по инерции бесит Перка.       Гриффиндор медленно движется в том же направлении. Первокурсники смотрят ему в рот и пытаются соответствовать. Второй курс немного растерян, но действует также. Третий — еще более медленно и выглядит так, будто они не знают, что делать. Только старшие курсы не меняются, только стали тише по просьбе многих детей за их столом, под грифом «У оборотней чуткий слух, давайте не будем им мешать, мы же все товарищи!».       Верно говорят: «Хорош ли лук — зависит от натягивающей его руки».       — Мистер Поттер, Гарольд, — я отвлекся от окна, безмятежно посмотрев на профессора, но послушно поднялся. — Напомните мне, чем отличаются драконы от виверн?       — Основное отличие, профессор Уизли, — у драконов четыре лапы и дополнительно — два крыла на спине. У виверн вторая пара передних лап является также крыльями. Виверны, в отличие от драконов, меньшего размера и размах их крыльев больше, сэр, — я легко ответил, слегка улыбаясь.       — Очень хорошо, мистер Поттер. Пять баллов Слизерину. Садитесь, — я кивнул, садясь. — Далее, к типу «виверны» относятся…       Тем не менее, Андреа нужен тот, кто разбирается в магии времени и перемещении между частицами времени. Тот, кто интересуется и разбирается в теории параллельных вселенных. И кто-то, кто хорош в зельеварении и имеет доступ к ученической лаборатории, соответственно.       Первый человек, который приходит на ум при мысли о хронокинезе, является мисс Кемперт. Пускай она не является наследницей, а вторым ребенком, она увлечена знаниями о времени и хорошо разбирается не только в хронологии, но и в ее использовании. Если Андреа заинтересует ее чем-то, связанным либо с Джинни, либо с временными парадоксами или неправильностью схождения времени, она согласится помочь ему. Можно также поинтересоваться Эрикой Доллс, четвертый курс Когтеврана, — девушка часто интересуется временем и грезит созданием артефакта, что перемещал бы ее между временными частицами, без запретов, созданных Маховиком Времени. Можно ли привлечь в это Луну Лавгуд, если она интересуется многими вещами и является весьма интересной, мудрой девочкой? Если взять мисс Кемперт и мисс Доллс, тогда Луна должна была бы стабилизировать их и соединять идеи — мисс Лавгуд хороша в этом, я слышал, ее импровизации и идеи ставят каждого в тупиковое положение и заставляют «рвать волосы», потому что это придумали не они.       Параллельные вселенные. Мало кто из учеников на самом деле интересуется этим. Я видел мисс Габстук, с несколькими книгами по этой теме в прошлом году. Хотя, я также слышал, мистер Кэмпбелл из Пуффендуя, пятый курс, заинтересован этой темой.       И зелья… Здесь подойдет большинство учеников старшего курса Слизерина и несколько Когтевранцев. Впрочем, я слышал, близнецы Уизли хороши в этом, и тратят свои таланты на глупости. Можно ли приобщить их к делу Андреа?       Ах… Если бы я знал, что именно он хочет, я мог бы укоротить список? Но это не мое дело. Я не вмешиваюсь в чужое дело, пока все не становится ужасным и плохим.       — Хорошо, прекрасно! Теперь, думаю, я могу отпустить вас на пятнадцать минут раньше. Не забываем, что через неделю у вас медицинский осмотр, назначенный министерством, из-за начала физических упражнений и желания убедиться, что вы психически и физически в порядке, — профессор ухмыльнулся нам. — Так что, кто не уверен, советую прийти к мадам Помфри, чтобы в простуде не обвинили уроки. Все свободны! — — - — - — -       — Гарри, — хрипло начал крестный, стоя за моей спиной. — Что это?       Я непонимающе посмотрел на него, не совсем понимая, что его так удивило.       Прошел уже месяц учебы. Сентябрь был спокоен, мы мягко вливались в учебу, а слух о том, что я учу желающих чайной церемонии распространился между учениками, и называют это «элитными уроками». И, хотя звучало это глупо, был факт — в Японии, в мое время, никто никого бесплатно бы не стал обучать мастерству чайных церемоний. В некотором роде это льстило ребятам и немного оскорбляло других — но что я мог сделать…? Хотя уроки во время церемоний были очень приятными и привычными для прошлого меня — разговоры, история, философия, символика, действия… Японский с Драко…       Впрочем, сейчас был медицинский осмотр.       — Это тату, мистер Поттер, — произнес целитель Уитвики, который был тем, кто осматривает нас. В моих глазах появилось осознание. — Что это за татуировка?       Татуировки лотосов с моей прошлой жизни. Я прикрыл глаза, слегка опуская голову на правое плечо, ощущая, как профессор Блэк прикоснулся к моей руке. Мы входим в лазарет, снимаем для удобства рубашки, проходим пару тестов, диагностических чар и выпиваем пару зелий, одеваемся и уходим. Но я забыл о тату.       — Когда мне было семь лет, они неожиданно появились на спине. Семь лотосов, которые напугали тетушку Петунию. Значение каждого из них, я, казалось, знал всегда. Это правила, которыми я пытаюсь пользоваться. «Следи за руками», «Носи в рукаве платок», «Умей поддержать разговор», «Следи за походкой», «Накопи на учебу», «Следи за собой» и «Умей говорить нет». Они просто появились, и я просто знал, что все они значат для меня. — — - — - — -       Utsukushi-sa wa fukanzendesu… «Красота несовершенна» — Ва́би-са́би (яп. 侘寂, «скромная простота»; ваби «непритязательная простота» + саби «налёт старины; умиротворение одиночества») — обширная часть японского эстетического мировоззрения: «ваби» ассоциируется со скромностью, одиночеством, не яркостью, однако внутренней силой; «саби» — с архаичностью, неподдельностью, подлинностью. Ваби-саби описывают как красоту того, что несовершенно, мимолётно или незакончено. Ваби-саби характеризует способность воспринимать прекрасное и предметы искусства в своём естестве, неподдельности и без излишеств. Атмосферу ваби-саби передает осенний сад или тусклый лунный свет. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B0%D0%B1%D0%B8-%D1%81%D0%B0%D0%B1%D0%B8       Это правила, которыми я пытаюсь пользоваться… — об этом уже упоминалось в первой главе, если не ошибаюсь. Но чтобы освежить память: https://www.letoile.ru/article/1116/ Глава 5: Солнечный свет       Месяц перед Рождеством был весьма… Хлопотным, как и все время до него. Страшно представить, сколько пар по Истории Магии я был вынужден пропустить, чтобы вновь и вновь приходить к целителям в Мунго для разбирательства о том, что такое моя татуировка. Так-то я никогда не задумывался об этом, просто приняв факт, что она существует, и она прямо на моей спине, как в старые добрые времена. Частичка меня прежнего, неизменная часть моей жизни, семь нежно-розовых лотосов, расцветающих на моей спине, символизирующие чистоту и непорочность наших мыслей, желаний и стремлений. Священный цветок, символ изящества и стремления к верхам, духовного расцвета человеческих мыслей.       Это то, что искренне восхищало меня, и когда-то давно, когда меня спрашивали, что именно будет на моей спине, первой моей мыслью были лотосы. Семь, чтобы раскрыть каждое правило. И я явно не думал тогда, что это станет причиной такого большого количества проблем. Из-за татуировок заволновался не только крестный, но и профессор Снейп, как человек, отвечающий за меня, и даже письмом пришел указ мистера Риддла о том, чтобы из целителей я выбрал Уильяма Леннокса, который напрямую подчинялся самому Риддлу. И, что же, это было весьма проблематично. И спустя некоторое время все решили, что это может быть даром-проклятием от самой магии, которая желала таким образом повлиять на мою жизнь и через меня — на других. Что ж, я не мог их разубеждать, верно? Тем более тогда, когда они так удобно все решили за меня, создав наиболее благоприятные условия для жизни.       — Могу ли я надеть свою рубашку обратно? — вполне спокойно спросил я, изучая взглядом окно в комнате. Окно привычно выходило на глубину озера, и я мог поклясться, что гриндлоу смотрел на меня из глубин темного озера, прячась за водорослями. Конечно, это не пугало меня, но здорово нервировало после столь неоднозначных дней, проведенных в Мунго и с интересом учеников… Который был не положительным. — Уже весьма холодно, Блейз, — мягко напомнил я.       Блейз издал странным бурчащий звук, который я решил мудро истолковать как «Конечно, приятель, с чего ты решил, что я буду запрещать тебе одеваться? Это твое полноценное право как человека!». Эта мысль заставила меня слегка устало улыбнуться, и я легко надел обратно черную рубашку с кружевными зелеными манжетами — подарок Сириуса, который хотел сделать мне что-то приятное из-за происходящих проверок татуировок. Легким и привычным движением я согнул стоячий до этого воротник и коротким заклинанием трансфигурировал из лежащей рядом со мной подушки зеркало в полный рост. Блейз, где-то позади меня, также шуршал одеждой, отгоняя цукумогами от своей кровати, пока я удовлетворенно улыбался собственному изображению в зеркале.       На самом деле у нас было весьма много времени до первой пары. Неизвестно, что заставило Забини проснуться в пять часов утра, но юноша решил, что разбудить меня — прекрасная идея. Конечно, я не кричал и не ругался, как мог бы сделать кто-то другой — но я надеюсь, что мой укоряющий взгляд был достаточно хорош для мага.       Задумчиво, я посмотрел на последнее письмо мистера Риддла, сдерживая желание вздохнуть. Том Марволо Риддл, который сейчас был известен как «Лорд Мракс», который был тем, кто начал голосовать за новые права для ликанов и собирать вокруг себя верхушку аристократии Великобритании, тщательно и незаметно обходя определенные семьи, написал мне вполне четкий запрос: «Найти способ поговорить с Лордом Блэком и уговорить его спокойно встретиться с Регулусом Блэком». Как я должен сделать это наиболее безболезненно для крестного?       — Да ладно, Гарольд, — я моргнул, с интересом посмотрев на Блейза, который как раз поправлял простые манжеты рукавов белой рубашки. — Просто эти татуировки невероятно детализированы. Может, мне стоит уговорить Madre, чтобы она разрешила мне сделать одну татуировку? — задумчиво спросил приятель и спокойно подошел к моему зеркалу, в поисках изъянов во внешности. — Например, пурпурные гвоздики были бы неплохим вариантом. Например, семь небольших цветов, начиная с самой маленькой возле кисти, и к большей возле локтя? Это выглядело бы неплохо.       — Вполне, — кивнул я, смотря на руку Забини. — К твоей более темной коже, я бы даже сказал, это выглядело бы органично. Но я бы советовал светло-розовую розу, ты больше подходишь по значению, — мягко улыбнулся. — У нас первая пара с профессором Борха.       — Я все еще в ужасе от того, что он действительно приехал в Шотландию, — возмущенно-пораженно произнес Блейз. — То есть, он всегда был непредсказуемым, но это? Кто в здравом уме приедет из жаркой Италии в ужасно холодную Шотландию?       — Мы приезжаем сюда третий год подряд, — невзначай напомнил я.       — И я все еще в ужасе от этого, — ответил парень. — — - — - — -       — Будь добр, — мягко произнес я, несколько нервно улыбнувшись. — Молчание. Тишина.       Трое мальчишек за моей спиной нервно что-то пробормотали, но услышав не слишком далеко гулкие шаги — затихли. Я несколько очарованно почувствовал, что кто-то — быстрый взгляд показал мне макушку Лили — обнял меня за талию, и продолжил вслушиваться в ночную тишину. Орм и Джейк за моей спиной определенно пытались слиться со стеной, пока я внимательно следил за тем, как мимо нас прошла фигура профессора МакГонагалл, так и не заметив в не слишком большой нише меня и моих невольных подопечных. Конечно, за почти три года обучения, я не раз задерживался за пределами факультета в ночное время, и всегда я либо успевал незаметно сбежать в родную гостиную, либо до утра проводил время в родной комнате, обставленной и защищенной специально для меня крестным. Иногда сам Сириус составлял мне компанию…       Но впервые я застрял ночью вне факультета с тремя первокурсниками. Интересно, паникует ли Перк и Паркинсон, что маленькие оборотни не в комнате? А Диггори, который, как я знаю, сейчас был назначен присматривать за оборотнями Пуффендуя, определенно должен волноваться за Лили.       — Она ушла достаточно далеко, — проинформировал Орм, чуть хмурясь. — Я уже не слышу ее шагов.       — Стоит постоять еще немного, — вздохнул я, тем не менее с благодарностью кивнув мальчику. Тот нахмурился сильнее. — Профессор МакГонагалл не первый год работает в Хогвартсе и знает большинство хитростей студентов, не гнушается также использовать свои… Тем более, против Слизерина, — с легкой улыбкой произнес я. — Хорошо, итак, что вы делали за пределами гостиных своих факультетов и собираетесь ли вы вернуться туда в ближайший час?       — Джейк позвал меня с собой, чтобы обсудить что-то, связанное со стаей мистера Дункана, и мы встретили по дороге Орма, а потом тебя, и… Ну, и теперь мы здесь, — быстро сдала всех Лили, успев перебить мальчишек, которые явно собирались либо солгать, если за время учебы я успел узнать хоть что-то о мистере Орме, либо сказать что-то в стиле «Не твое дело» от мистера Джейка. — Мы совсем не ожидали, что это будет так сложно! А мистер Диггори сказал мне, что я вольна делать все, что хочу, пока это не причиняет мне и другим вред, — честно и быстро произнесла девочка. Я удивленно моргнул и посмотрел на мальчиков — те не менее удивленно смотрели на девочку, что яркими голубыми глазами смотрела на меня.       — Хорошо, — кивнул я. — А вы…? — с намеком посмотрел я на парней.       — Я предупредил Салли о том, что я и Джейк можем не прийти до утра, — недовольно произнес Орм. Второй мальчик возмущенно посмотрел на него, и он пожал плечами. — Вряд ли бы ты додумался до этого, а мне только подозрений ко всем оборотням в Хогвартсе не хватает.       — Что ж, — мягко перебил я, выходя из ниши и внимательно осматриваясь. — Если вы сейчас не собираетесь по гостиным, можете пойти со мной. У меня есть небольшой кабинет, оборудованный под меня.       Конечно, первой кто согласился пойти со мной, была Лили. Девочка была чистым Пуффендуем, быстро доверяя людям и при этом источая вокруг себя энергию человека, готового делиться счастьем со всеми окружающими. Орм странно посмотрел на меня, определенно подозревая какой-то заговор, но пошел за нами вторым, предпочитая держать дистанцию, а Джейк, с невероятно злым и недовольным лицом, был просто вынужден последовать за нами по коридорам. Мы все молчали, чтобы случайно не привлечь чьего-то внимания и прятались, как только кто-то из оборотней слышал гулкие шаги вдалеке — было невероятно удобно, что у этих детей был более хороший в сравнении с людьми слух. И в конце мы все же сумели пройти к кабинету, который я открыл тихим паролем, который все равно был бы услышан оборотнями: «Tsukiakari no shinjitsu».       Дверь тихо отворилась, и я вошел вовнутрь, наблюдая, как по одному осторожно входят дети, осматриваясь.       По углам кабинета горели мягким рыжим цветом факелы, освещая каменные серые стены. В левом от двери углу был камин, который сейчас не был разожжен — стоит признать, я стал заходить сюда раз в неделю из-за занятий в чайной комнате и обычных пар Хогвартса. Удивительно, что я все еще не был худшим учеником, успевая получать пятые и четвертые места в рейтинге сейчас. Со стороны стены, параллельной двери, стоял большой зеленый диван, и чуть дальше от него создавая треугольник, внутри которого был стол, были два кресла в тон. В правом от двери углу стоял столик, а над креслами были полки с книгами, которые мне приносил профессор Блэк, или я сам брал с собой, чтобы прочесть. Несколько подушек лежало на креслах и диване, одна почему-то лежала рядом со стеной, но левитационные чары легко вернули ее обратно. Со стороны двери, в двух углах, стояли шкафы.       — Можете садиться, — легко произнес я, чуть улыбнувшись. — Чаю? У меня были шоколадные конфеты здесь.       — Шоколадные конфеты! — счастливо воскликнула Лили.       — В Хогвартсе можно сделать чай? — ошарашенно спросил Джейк. Он сел на одно из кресел, пока Лили с разбегу прыгнула на диван. Орм задумчиво обходил второе кресло.       — Если у тебя есть с собой чай и базовые знания чар? Можно в любой момент сделать самый вкусный чай, — ответил я, мимолетно раздумывая, какую посуду взять. Впрочем, могу ли я действительно выбирать, чтобы не напугать детей и не выставить их глупыми? Взял простые белые чашки с небольшим зеленым узором чайных листьев. — Впрочем, сначала я бы посоветовал поговорить с Перком — он объяснит и покажет, что и как делать… — я легко наколдовал воду, подогревая ее чарами в чайнике, и расставил чашки. Вернулся, чтобы взять небольшую тарелку с кексами, теплыми из-за чар стазиса, наложенных крестным, и еще небольшой тарелкой шоколадных конфет. Орм все же сел на кресло, с интересом смотря на то, как я руками разливал горячий чай по чашкам, а после — усаживаюсь на диван. — Итак, случилось ли что-то опасное, из-за чего я должен волноваться, или все в порядке?       — Ничего из этого тебя не касается! — возмутился Джейк, и я понял, что слышу в его словах легкое рычание. Кажется, полная луна совсем скоро, верно? Лили фыркнула, но спрятала улыбку за чашкой чая, слегка принюхиваясь к жидкости. — Юджин, старший оборотень стаи, написал мне письмо. В соседней стае, стае мистера Дункана, случилась какая-то беда. Мы не особо сильно ладим с ними, но… — мальчик сглотнул. — Кто-то убил двух оборотней. Они также были магами, но еще не доросли к одиннадцати годам.       Глаза Орма засверкали искренним возмущением, а Лили опустила голову — ее улыбка угасла также быстро, как и появилась до этого. Я спокойно отпил немного чая, размышляя. Убили двух магов-оборотней… Это не звучит хорошо. Впрочем, единственное, что я могу сделать и сделаю — это поделюсь новостью с мистером Риддлом и профессором Блэком. Слегка кивнул сам себе, одобряя идею — действительно, хорошая работа. — — - — - — - —       — Андреа, — позвал я, стоя за спиной юноши. Шатен вздрогнул и обернулся, недовольно смотря на меня карими глазами. Я улыбнулся чуть шире и кивнул замедлившимся Драко и Блейзу, показывая, что все в порядке. Мимо нас проскочила Гермиона, выглядя невероятно злой прошедшим последним уроком, и спокойно прошел Уизли, что-то пробурчав Поттеру. — Мы бы могли поговорить?       Всего два дня назад я написал письмо мистеру Риддлу о произошедшем в одной из стай оборотней, а также рассказал профессору Блэку. Оба мужчин начали действовать весьма быстро — крестный был тем, кто стал рассылать письма другим стаям с вопросами, все ли у них хорошо и нужна ли какая-то помощь, а Том начал полноценное расследование с содействием аристократов и аврората. Что повысило его имидж среди других магов. Мне также пришло письмо с указанием присматривать за оборотнями в Хогвартсе.       — Конечно, — согласился Андреа и кивнул мне в сторону от кабинета. — Это насчет моей просьбы? — с интересом спросил он, и я кивнул, чувствуя удовлетворение от того, что сумел узнать действительно много полезного. — Отлично. Это как раз вовремя! — — - — - — -       …семь нежно-розовых лотосов… — только сейчас подумала дать вам ссылку на изучения значения лотосов более углубленно. Да. В Японии лотос считается священным цветком. Он олицетворяет непорочность, совершенство, изящество и стремление вверх к солнцу, к духовной чистоте. Лотос также является символом духовного самосовершенствования, в какой бы среде, хорошей или плохой, не находился человек, он всегда должен сохранять душевную чистоту. https://sobolevskaya-sv.livejournal.com/570669.html       Например, пурпурные гвоздики были бы неплохим вариантом. Например, семь небольших цветов — итак. Пурпурные гвоздики — своенравие; непредсказуемая непостоянность. Светло-розовая роза — желание, страсть, радость жизни, молодость, энергия. О числе семь, в Англии это счастливое число. Tsukiakari no shinjitsu — 月明かりの真実 = с Японского это «Лунная правда», переводчик Глава 6: Тайны за странными дверьми       Я с удовольствием улыбнулся, позволяя себе весьма большую вольность — опереться на спину Блейза, пока мы сидели на диване и читали заданную на зимние каникулы тему с пар по Темным Тварям. Блейз пробормотал что-то невнятное, как часто стал делать в этом году, но не попытался избежать прикосновения, продолжая читать. Моя вынужденная мера была обусловлена тем, что я буквально сидел на подлокотнике дивана, а Блейз сидел спиной ко мне, сложив ноги в позе лотоса. Вторую часть дивана занял Перк, который с энтузиазмом рассказывал двум оборотням, что предпочитали сидеть на ковре возле камина, о том, как преображается Хогвартс на праздники. По гостиной разбрелись еще несколько человек с четырех первых курсов, но все старшие предпочитали сидеть в «своей» гостиной, куда младшим курсам входа без разрешения нет.       Это наш последний день в Хогвартсе в этом семестре, и каждый проводил его, как хотел.       — Гарольд, — позвал Забини, и я отвлекся от книги, чуть поворачивая голову, чтобы увидеть, как Забини также повернул свою. Максимально неудобно. Как жаль, что все столики заняты. — Что там у вас за история с Малфоем? Первый раз видел, чтобы вас двоих позвали в кабинет директора.       Я прикрыл глаза, вспоминая не слишком удобный момент. Мне удивительно везло, что на нас с Драко не стали заострять внимание с нашей неожиданной находкой, предпочитая присматривать за близнецами Уизли, что каким-то чудом сумели подорвать класс трансфигурации. Невероятное везение, на самом деле.       Эта глупая ситуация сложилась всего два дня назад, когда мы с Драко пропустили нужный поворот на десятом этаже, и пошли несколько дальше вперед, повернув в уже неправильный коридор. Заметили мы это только тогда, когда на одном из портретов невероятно громко рассмеялся какой-то мужчина — которого в пункте нашего назначения не должно было быть. Но так, как все пары были закончены, а разговор должен был продолжаться, Малфой решил, что идти дальше — неплохая идея. Таким образом, мы продолжили путь и разговор о том, что этим летом можно договориться с Блейзом, и либо всем троим съездить в Италию вновь, либо посетить Францию.       Я был бы совсем не против посетить еще одну страну. На самом деле, путешествия звучат великолепно для человека, который потерял почти четыре десятилетия истории.       — Ты же знаешь, что Хогвартс таит невероятное множество загадок? — как бы невзначай спросил я, отводя взгляд обратно на книгу. Совершенно неожиданно Блейз резко поднялся с дивана, из-за чего я не успел среагировать и завалился спиной на подушки. Юноша навис надо мной, широко улыбаясь — я с укором смотрел на него. — Очень смешно, Блейз.       — О, да ладно, ты так забавно выглядишь! — фыркнул парень, помогая мне сесть ровно. Со вздохом, я стал поправлять свой не особо длинный хвост. — Так, что там с загадками Хогвартса? Об этом все знают. Та же «Тайная комната» Слизерина, или «Исчезающая комната» Когтевран, а еще я слышал истории о том, что где-то есть зал с их портретами. И часовня. Последний раз, правда, эта часовня открылась в семьдесят шестом году, но старшие не любят об этом говорить. Большинство магов не верят в Бога, а магглорожденные считают, что если Бог и есть, он против ведьм. Странная логика, на самом деле.       — Я должен буду потом изучить все за тот год, — с легкой улыбкой произнес я, наконец-то поправив волосы достаточно хорошо. Где-то на фоне разговаривала Булстроуд с Паркинсон и Гринграсс о новинках в мире моды. — Но, да, Хогвартс таит множество тайн. И мы с Драко нашли странный кабинет, обозначенный символом… Драко назвал этот символ «Дары Смерти», — чуть неуверенно произнес я, поджав губы.       «Дары Смерти», о которых я впервые услышал от мистера Риддла, буквально означали, что дело будет связано со Смертью. Я все еще помню, что мне нужно уговорить на работу с Темным Лордом Сириуса, провести пару ритуалов и найти мантию-невидимку в личное пользование, чтобы пробудить наследство сначала Гриффиндоров, а после — Певереллов. Причем, род грифов должен быть пробужден для надежной опоры в пробуждении магии магов Смерти. А после будет проведен еще один ритуал, в котором будет сшита душа Риддла, и в котором будет фигурировать моя кровь, как кровь «ближайшего родственника», чтобы получить благословение вхождения в род Певереллов. На самом деле, пускай я разобрался во всем этом, успел прочесть все нужные ритуалы, а книгу мне специально подарил мистер Риддл, чтобы я знал, на что собственно иду. Библиотека Хогвартса и Блэков также весьма помогла в том, чтобы быть уверенным, что я не умру и не создаю монстра, подобно созданному кинематографией «Франкенштейну», — я не был особо восхищен запутанностью действий.       Тем не менее. В том странном коридоре мы нашли большую дубовую дверь, с орнаментом из деревянных цветов паучьей лилии по раме, и большим символом «Даров Смерти» посередине, будто выжженом из пламени. Прямо под символом была надпись, которая заставила меня вспомнить книгу, что я читал в этом времени.       — Серьезно? — удивленно приподнял брови Блейз, с сомнением смотря мне в глаза. Я слегка улыбнулся, поправив прямоугольные строгие очки. — Воу. Вы смогли войти туда?       — Я сначала не понял, что написано на двери, — признался я, откладывая книгу на диван возле себя. Блейз продолжал стоять. — Драко перевел. Это был французский, «Скажи слово, друг, и пройди». Драко тогда искренне опечалился, но… Думаю, эта комната была создана где-то в шестидесятых годах. Есть одна книга, которая вышла в пятьдесят пятом, «Властелин колец», и мне удалось прочесть ее у родственников. Там была такая же загадка, которая, тем не менее, вела к верной смерти. Ответом было слово «Друг».       Восторг в глазах Драко в момент, когда дверь слегка отворилась, был почти физически осязаем, в то время как моя собственная магия рассерженно зашипела котом, предупреждая, что там меня вполне может ждать опасность. Тем не менее мы все же открыли полностью дверь, и на всякий случай я трансфигурировал из собственной сумки большой камень, что должен был препятствовать тому, чтобы дверь закрылась. И тогда мы вошли.       — Что там было? — с интересом спросил юноша.       — Комната, — пожал плечами я, хмыкнув. — Практически пустая, кроме каменного алтаря в форме карпа кои и свитка.       Возможно, я немного слукавил. Комната была большого размера, с каменными стенами, исписанными полустертыми символами и словами. На стенах будто пытались нарисовать Ёми — красные поля, большие устрашающие фигуры, и казалось, будто вот-вот они оживут и заберут тебя в страну желтых вод. Драко не реагировал на это, но я… Было чувство, будто кто-то наблюдает за мной, присматривается, и знает, что когда-то я был мертв, и вместо того, чтобы уйти в место, куда уходят мертвые, я стал ребенком. Будто кто-то об этом знал, и он желал узнать, правильно ли это, или ему стоит забрать меня в Ёми? И пока я размышлял об этом, Драко подошел к алтарю, что резко отличался от всего, что окружало нас. Большой, не меньше трех футов в длину, и девятнадцати дюймов в высоту. Полностью золотой карп кои, с белым кругом между глаз, детализированными чешуйками и большими, выпуклыми глазами черного цвета. И на хвосте, поднятом и изогнутом параллельно телу, лежал на простой деревянной подставке старый, действительно старый на вид свиток.       И я просто знал, что ничего хорошего этот свиток нам не даст, если прочесть его в голос.       — И это из-за свитка вас вызвали к директору?       — Именно, — хотя перед этим нужно было помешать прочесть этот свиток Драко, который заинтересовался древностью, на которой было написано «Возрождение». Мне удалось быстро связаться с мистером Риддлом, который посоветовал просто отдать опасную вещицу директору и наблюдать дальше, что мы с Драко и сделали. Хотя Малфой был недоволен, но благодарен, что я не дал прочесть ему свиток, описав, что он вообще делает. — Спрашивали, где мы нашли комнату, что там было… Комнату так и не нашли, кстати. Печально, ведь алтарь был действительно красивым.       — Это все Поттеровская удача! — недовольно воскликнул парень, смотря почти с обидой. — Почему, когда я с тобой хожу, ничего не происходит, а как с Малфоем — так сразу?! Тем более, твой брат тоже что-то странное делает…       — Я предпочитаю думать, что больше Блэк. — — - — - — - —       — Сириус, — осторожно позвал я, буквально заставляя себя сидеть ровно, смотря на крестного, который как раз откупоривал бутылочку огневиски для первого дня зимних каникул. — Нам нужно серьезно поговорить….       И часовня — отсылка на фанфик «Сиротка Джейн» авторства Заязочка. Попаданка во времена Мародеров, которая сумела открыть Часовню (Часо́вня — небольшая христианская постройка культового назначения с иконами, не имеющая особого помещения, где бы располагался алтарь). https://ficbook.net/readfic/7254015 (теперь это выглядит как реклама, но я хотела это)       Паучья лилия — В Японии Хиган — буддийский праздник. Осенний Хиган справляется в течение семи дней, и в течение этих дней полагается «чтить память ушедших в мир иной». Таким образом, в сознании японцев образ цветка Хиганбана стал отождествляться с неким буддийским загробным миром или миром мёртвых. https://edo-tokyo.livejournal.com/3045759.html        «Властелин колец» — «Властели́н коле́ц» (англ. The Lord of the Rings) — роман-эпопея английского писателя Дж. Р. Р. Толкина, одно из самых известных произведений жанра фэнтези. Дата первой публикации: 29 июля и 11 ноября 1954, 20 октября 1955. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BD_%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D1%86       Ёми — Ёми (яп. 黄泉 / 夜見 / 黄泉の国 / 黄泉ノ国/ 夜見の国 Ёми, Ёми, но куни, «Страна Жёлтых Вод») — Страна Жёлтых Вод, или Страна Жёлтого источника. Название заимствовано из даосских источников. Фонетически звучит как Ёмоцукуни («Страна Тьмы»). Другие названия — «Страна Корней», «Донная страна», «Страна Матери», «Место, куда уходят мёртвые». В японской мифологии подземное царство, страна мёртвых. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%81%D0%BC%D0%B8