Чемпион Азкабана

— Выходи! Решетка звякнула, когда дежурный аврор открыл дверь. Гарри с трудом разлепил глаза. Он не знал, сколько сейчас времени, но явно было очень рано. Охранник был привычно хмурым, но выглядел еще и заспанным. — Живее! Умывайся и пошли, тебя уже ждут. — Что случилось? — хрипло спросил Гарри. — Молчать! — рявкнул аврор. — Быстро собирайся и пошли! — Куда? Вместо ответа он получил кулаком по лицу и отлетел обратно на кровать. — Поговори еще тут, — пробормотал аврор. — Я кому сказал — быстро! Гарри с трудом поднялся на ноги и побрел за ширму. Умывшись и сделав остальные утренние дела, он вернулся в основную часть камеры и хмуро посмотрел на охранника. — Что дальше? И схлопотал еще один удар, но устоял на ногах. — Когда тебе говорят молчать, лучше молчать, парень, — почти добродушно произнес аврор. — Руки вперед. — Что? — челюсть уже ворочалась с трудом. Последовал третий удар, значительно слабее двух предыдущих. — Руки вперед вытянул и замер. Гарри повиновался. Аврор достал из кармана мантии наручники и защелкнул их на запястьях мальчика. — Тонковаты ручонки, но ничего, хватит пока. Гарри собирался еще раз спросить, что происходит, но решил, что и на этот раз в ответ его ударят. У Дурслей было то же самое: в детстве он любил задавать тете Петунье разные вопросы, но оплеухи быстро выбили из него желание разговаривать с родственниками по собственной воле. Это в Хогвартсе он расслабился за три года, привык, что может высказывать свое мнение, не особо опасаясь болезненной реакции учителей или учеников. Ну кроме Снейпа, разумеется. Да и Малфоя или других слизеринцев, наверное, не стоило беспокоить. Драки с ними Гарри, конечно, не слишком опасался, но и рассчитывать на ответ было бы глупо. — Теперь идешь за мной и без фокусов, — скомандовал аврор. Они вышли из камеры, прошли мимо ряда зарешеченных помещений; в некоторых Гарри увидел других заключенных. Кто-то из них лежал и, возможно, спал, а другие сидели на кроватях и провожали его и охранника безразличным взглядом. Похоже, никто его не узнавал. Или всем было насрать, что самого Поттера ведут по тюрьме в наручниках. Они вышли в более приятные помещения, прошли через тамбур, за которым дежурил еще один аврор. Посмотрев на них, он что-то отметил на листе пергамента и кивнул тому аврору, который забрал Гарри из камеры. Они добрались до недлинного коридора, с каждой стороны которого было по несколько дверей. Аврор остановился у одной их них и открыл ее. — Заходи. И без фокусов. Гарри немного помедлил — это выглядело так, словно он не сразу вписался в поворот — и выполнил приказание. В кабинете его ждал Бартемиус Крауч. Глава Отдела магического сотрудничества сидел за простым столом и читал какой-то пергамент. Выглядел он совсем плохо, словно болезнь разъедала его изнутри. Гарри предпочел оставить внешний вид Крауча без комментариев. Тот бросил быстрый взгляд на вошедшего и снова погрузился в чтение. За спиной Гарри захлопнулась дверь. Несколько минут все оставалось без изменений — Гарри стоял, а Крауч читал. Наконец он отложил пергамент в сторону и посмотрел на мальчика. — А, Поттер, — его голос был тускл и безэмоционален. — Хочу тебя обрадовать. Сегодня двадцать четвертое ноября, первый тур Турнира Трех Волшебников. И ты примешь в нем участие. Я доставлю тебя в Хогвартс. Гарри показалось, что он все еще спит и видит один из своих кошмаров. Он провел в этой тюрьме больше трех недель и никто не пришел навестить его? А теперь они ожидают, что он с радостью побежит соревноваться в их дурацком Турнире? — Нет, я не собираюсь участвовать в этом вашем Турнире, — как можно тверже сказал он, но голос предательски дрогнул в самом конце. Ему вдруг захотелось расплакаться. Глаза защипало. Крауч удивленно посмотрел на него. — Я не спрашиваю твоего согласия, Поттер. Ты обязан участвовать в Турнире, поскольку Кубок огня выбросил твое имя. Поэтому сейчас мы отправимся в Хогвартс. Дамблдор любезно открыл для нас камин в своем кабинете. — Почему никто не ведет расследование? Меня ни разу не допросили за все это время! — Расследование, насколько я знаю, полностью закончено, и твоя вина доказана. Ты приговорен к году заключения в Азкабан с отсрочкой начала наказания до завершения Турнира. До того времени ты будешь находиться в камере аврората, а перед каждым испытанием кто-либо из организаторов будет доставлять тебя в Хогвартс. — Но… но меня даже не допрашивали! — крикнул Гарри. Слезы все же брызнули из его глаз. — А зачем? — удивился Крауч. — Ты же будешь все отрицать. Думаю, авроры допросили свидетелей. Они более беспристрастны. «Ага, особенно Снейп», — подумал Гарри. — А суд? Почему не было суда? — всхлипнул он. — Суд был, — спокойно сказал Крауч. — Иначе как был бы вынесен приговор? — Но я… — А вот твое присутствие на суде вовсе не обязательно. В особых обстоятельствах Визенгамот имеет право на вынесение решения без присутствия обвиняемого. Особые обстоятельства были применены. А теперь будь любезен. Я, конечно, давно не являюсь аврором, но с палочкой обращаться не разучился. Поэтому не советую тебе пытаться сбежать. Приказ министра Багнолд о допустимых мерах при задержании особо опасных преступников все еще действует. Гарри смиренно вздохнул и осмотрел комнату. Взгляд зацепился за висящее на одной из стен зеркало, из которого на него смотрело совершенно незнакомое лицо. Тонкие черты лица, длинный нос, светлые волосы, слегка оттопыренные уши. Шрама на лбу не было. Крауч криво улыбнулся. — Дошло? Так что не советую вопить, что ты и есть тот самый знаменитый Гарри Поттер. Здесь ты простой заключенный по имени Джон Доу. Перед испытанием мы, конечно, снимем с тебя чары гламура. Ведь все должны видеть, кто сражается с драконом! Драконом?! Они точно рехнулись!