Чемпион Азкабана

Весь «Ежедневный пророк» был посвящен одной теме — отставке министра магии Корнелиуса Фаджа. Огромный заголовок на первой странице, под ним — большое движущееся фото министра, который был захвачен фотографом в тот момент, когда выходил из зала после заседания Визенгамота. Фадж прятал лицо, но если присмотреться, можно было разглядеть, что он очень огорчен и плачет. Несколько страниц газета посвятила биографии отставного министра, его достижениям на этом посту и причинам отставки, которые слово в слово повторяли причины задержания главы Департамента магических игр и спорта Людо Бэгмена, описанные в прошлом номере «Пророка». И где-то в середине «Пророк» информировал своих читателей, что исполняющим обязанности министра до новых выборов стала помощница Фаджа Долорес Амбридж. Конечно, она не обладала той же полнотой власти, что и выбранный министр, но фактически могла позволить себе многое — до тех пор, пока это устраивало членов Визенгамота. Впрочем, тех сейчас устраивали любые действия, которые хоть немного успокоят французов, болгар и волшебников и ведьм Британии — именно в таком порядке. Иностранцы всегда имели определенные преимущества. Сириус откинулся на спинку стула и посмотрел на Дамблдора. — Альбус, — медленно и четко произнес он, — как это стало возможно? Только не говори мне, что это ты организовал эти смерти просто потому, что тебе потребовался новый министр. Дамблдор грустно усмехнулся и положил обе ладони на стол, показывая, что настроен миролюбиво. Сириуса, впрочем, этот жест не убедил — тот видел директора во время сражения и знал, на что он способен. — Да-с… хорошего же ты мнения о своем учителе. Нет, Сириус, я никогда бы не стал рисковать жизнями детей… возможно, ради победы я мог бы перешагнуть через себя, и когда-то делал нечто подобное. Но сейчас — нет. Эта трагедия стала возможна лишь благодаря стечению обстоятельств. Печальному стечению обстоятельств. Министерство было занято расследованиями гибели Перси Уизли и исчезновения Бартемиуса Крауча… это мы с тобой знаем, что случилось, а поставь себя на место Амелии Боунс? Могу тебе сказать, что речь шла о снятии с дежурства авроров, которые сопровождали Гарри, но мне удалось доказать, что возвращение мальчика за решетку не лучший способ исправить реноме Турнира и Британии. Мадам Максим внезапно увлеклась Хагридом… я желаю им всевозможного счастья, но это было очень не вовремя. Игорь Каркаров… ты же знаешь, что он бывший Пожиратель, который предал своих товарищей, и набирающая силу метка Волдеморта привела его в ужас. Он сейчас больше озабочен своим спасением, чем тем, что происходит на турнире. Фактически, чемпион Дурмштранга, мистер Крам, действует безо всякой поддержки. И я тоже отвлекся. Напал на след оставшихся крестражей, вошел в раж, почти не следил за подготовкой второго тура. Так что Бэгмен просто остался без присмотра. Но и это еще не все. Сириус глянул с легким интересом. — Он был под «империусом»? — спросил он. — Откуда ты?.. — Дамблдор даже отшатнулся. — Просто угадал. В этом сезоне среди министерских чиновников стали модными чары подчинения, не находите? Крауч, Бэгмен… возможно, еще кто-то. Это наш Грюм? — Что? А, нет. Его я проверил в первую очередь. Представляешь, он был зол на то, что кто-то посмел вмешаться в его планы. Но кто это, он не знает. — Тогда надо искать автора идеи, — Сириус спокойно принял, что самая очевидная теория вела в тупик. — Я помню Людо, и скорее поверил бы, если, к примеру, он забыл бы поместить заложников под воду. — Пожалуй, — немного подумав, согласился директор. — Но было еще кое-что, помимо остаточных следов подчиняющего заклинания. У Бэгмена была стерта память примерно за пару дней, и у него обнаружили Непреложный обет. Сейчас невыразимцы думают, как сделать так, чтобы он прожил достаточно долго, когда будет рассказывать про эту тайну. Как только они придумают — или решат, что придумали, Людо выпьет зелье истины и начнет отвечать на вопросы. — Но он же умрет? — спокойно спросил Сириус. — Разумеется, раскрытие Обета обычно приводит к смерти — кивнул Дамблдор. — Но Бэгмена все равно приговорят к поцелую, это дело уже решенное, у Скитер устаревшие данные. И я не уверен, какой из способов казни более милосердный. Я бы, наверное, предпочел дементора. — Вот и хорошо, — улыбнулся Сириус. — А то я грешным делом подумал, что этот пройдоха опять отделается выговором и извинениями. — Не в этот раз, — покачал головой директор. — Не в этот раз. Надеюсь, я развеял твои сомнения? Мне больно вспоминать об этой трагедии. Кроме того, я думаю, что времени у нас осталось очень мало. Когда в Визенгамоте съедят Бэгмена и закусят Фаджем, они примутся за меня. Поэтому нам с тобой нужно поторопиться. Как ты смотришь на небольшую прогулку? *** У Сириуса не было всей полноты информации, но если внимательно читать «Ежедневный пророк», можно понять многое из того, что репортеры не сочли нужным написать прямо. А если учитывать еще и рассказы Дамблдора, то картина получалась очень неприглядная. В целом Блэк не мог припомнить, когда ещё магическую Британию лихорадило так сильно. Даже в семидесятые, с Темным Лордом, изо всех сил рвавшимся к власти, и гибелью волшебников целыми семьями, охваченными ужасом обывателями и пропадающими без вести магглами, министр и Министерство ухитрялись как-то контролировать ситуацию. Да, они проигрывали, но делали это с достоинством. Сейчас же посыпалось буквально всё. Авроры искали пропавшего Крауча-старшего и убийцу Перси Уизли, и на другие дела у них просто не оставалось сил и времени. Вернее, все ресурсы, что оставались, были брошены на то, чтобы отбиваться от жалоб волшебников и ведьм, которым конца-краю не было. Про французов говорить не приходилось — те были недовольны самим существованием жизни на соседнем острове, а уже если у них появлялся повод, то дело начинало отчетливо пахнуть войной. Сейчас у Франции было целых два повода, и если один из них был чемпионом опасного турнира и, в принципе, расходным материалом, то другой даже не начал учиться в Шармбатоне. Согласие мадам Максим и родителей девочки ничего не значило, во всем случившемся они справедливо обвиняли англичан. Сириус не знал семью Чанг, но предполагал, что они приехали в Англию не слишком давно, а китайские tovarischi всегда поддерживали своих бывших земляков, что означало для Министерства проблемы еще и с Китаем. Очень серьезные проблемы. Скорее всего, опасность грозила и Дамблдору. Формально тот не был ни в чем виноват, но разбираться никто не будет, и виной станет сам факт директорства в Хогвартсе. Родители учеников вправе рассчитывать на их безопасность, даже если сами пальцем о палец не ударили — эта максима соблюдалась всегда и во все времена. Не исключено, что именно поэтому на школу никто и никогда не нападал. Спасти Дамблдора, как ни странно, могло то, что до него очередь дойдет только после завершения разбирательств с французами и китайцами. Кроме того, Сириус сомневался, что Уизли будут подавать жалобу. Эту семью ему было искренне жаль. Гибель одного за другим двух детей серьезно ударила по Молли, которую он помнил молодой и жизнерадостной женщиной. Но в силу возраста и прожитых лет она не смогла справиться с бедой; сейчас она лежала в Мунго с каким-то «инсультом» — Сириус не знал такого заклинания, но не ждал от подобного слова ничего хорошего. Дамблдор сказал, что врачи не уверены в благополучном исходе, несмотря на помощь со стороны Хогвартса; директор из своего фонда выделил им немного денег, но Блэк был уверен, что это плохая замена сыновьям. И словно этого было мало, где-то готовился к возвращению Темный Лорд, в школе преподавал ЗОТИ беглый Пожиратель Смерти, а чертов турнир требовалось завершить — фактически любой ценой. Сириус отчего-то был уверен, что погибшие в озере дети не будут последними жертвами этого мероприятия. И что любые расследования никого не спасут. На место одного безголового чиновника всегда придет другой, а «империус» вообще уравнивает всех, и умных, и глупых. *** — И зачем мы сюда притащились? — устало спросил Блэк, превратившись из собаки в человека. Они с Дамблдором стояли перед старой полуразвалившейся хижиной. От крыши остались только гнилые даже на вид стропила, стены обросли мхом, а все вокруг заросло высокой крапивой. Ведущая к этому дому тропинка уже еле различалась среди кустов; еще несколько лет — и она совсем пропадет. — Это последнее жилище Гонтов, — объяснил директор. — Последними обитателями этого мэнора, если так можно сказать, был старик Марволо и его дети — Морфин и Меропа. Жили они, как ты видишь, очень бедно, но очень ценили свое происхождение — как же, ни одного брака с грязнокровками со времен Салазара Слизерина. Да-да, это была побочная ветвь потомков самого Основателя Хогвартса. Правда, уже дед Марволо в Хогвартс не пошел — официально из-за засилья грязнокровок в школе, а неофициально… они были бедны, как церковные мыши. В общем, ни о какой учебе и речи быть не могло. — Альбус, не думаю, что у нас есть время на столь длинные предисловия, — жестко прервал его Сириус. — Ох, ты прав, мой мальчик, ты прав. Но так хотелось устроить сцену у камина… Помнишь медальон, что ты мне отдал? Это медальон Слизерина, много веков он находился в семье Гонтов. Лет сорок назад я видел воспоминания аврора Боба Огдена, который пришел к Гонтам разбираться с нападением на каких-то магглов, и этот медальон тогда был у Марволо. Мне удалось проследить его путь. Дочь Марволо, Меропа, продала его в лавке «Горбин и Бэркес» в декабре 1926 года, потом следы ее теряются. Но уже после войны, в этой лавке работал Том Реддл, среднее имя которого было… — Дамблдор выдержал эффектную паузу. — …Марволо! — Сын? — равнодушно спросил Сириус. Директора явно расстроила реакция Блэка на его рассказ, но он быстро справился с собой. — Сын Меропы и внук Марволо Гонта. Все были уверены, что эта семья пресеклась, а оно вон как обернулось… Сейчас мало кто помнит, кому принадлежало это имя. Волшебники и ведьмы знают этого человека как Волдеморта. — Ого! — воскликнул Сириус. — Вот тебе и «ого», — улыбнулся довольный Дамблдор. — В общем, Том в итоге добрался до медальона… его владелица была убита, причем улики указывали на домовика. Тогда же пропала чаша Хельги Хаффлпафф. А на пальце Марволо в тех воспоминаниях я видел золотое кольцо с большим черным камнем. Старый Гонт считал, что на камне выбит герб Певереллов, и явно гордился, что происходит сразу от двух знаменитых волшебников — Слизерина и Певерелла. Я почти уверен, что и это кольцо в итоге оказалось у Тома. А также в том, что он и его превратил в крестраж. — Получается… получается, что нам нужно найти кольцо и чашу. Но где они могут быть? — О, на этот счет у меня есть предположение. И одно из мест, где Том может хранить крестраж — хотя бы один — эта хижина. В память о предках, так сказать. Так что давай проверим, что находится внутри. Я пойду вперед, а ты не подходи близко и действуй по обстановке. *** Сириус облокотился о косяк входной двери хижины и скучал, постукивая палочкой по ладони. Внутри дома решительно не было ничего интересного. Сразу с улицы любой посетитель этого печального места попадал в большую комнату, которая когда-то служила жившей здесь семье сразу и кухней, и гостиной, но сейчас от скудной мебели осталась лишь труха. Из гостиной можно было попасть в две крошечные комнатки; они ограждались тряпками, которые развалились на клочки от одного прикосновения палочки Дамблдора. Директор же ходил туда и сюда по всем помещениям и делал загадочные пассы волшебной палочкой. Некоторые заклинания Сириус угадывал, другие так и остались для него загадкой, но главное он понял: Дамблдор что-то искал и проверял хижину на наличие вредоносных чар и ловушек. Впрочем, ничего опасного пока не проявилось, а вот найти искомое директор не мог. Дамблдор еще раз обошел гостиную, внезапно ускорился и почти запрыгнул в правую от входа комнатушку. Сириус чуть сдвинулся, чтобы было лучше видно. Директор стоял ровно посередине, он закрыл глаза, а палочка, которую он держал двумя пальцами, слегка подрагивала. Потом он развернулся всем телом, прошел в дальний угол, постучал ногой по половицам, вернулся обратно — и каким-то заклинанием превратил пол в том углу в кучу обломков, которые аккуратно легли рядом с получившейся в результате его действий дырой. После еще одного заклинания из дыры выплыла небольшая шкатулка. Даже на вид она была не очень ценной — простые формы, никаких украшений, кроме небольшого замочка, который, похоже, закрывался без ключа. Повинуясь палочке Дамблдора шкатулка долетела до центра гостиной и мягко опустилась на пол. Он подошел поближе и посмотрел на Сириуса. — Так, простая часть закончилась. Теперь будь настолько внимательным, насколько возможно, — сказал Дамблдор и снова повернулся к шкатулке. — Директор! — Сириус не собирался быть безмолвным свидетелем происходящего. — Что может произойти? Дамблдор вновь отвлекся от шкатулки. — Всё, что угодно, — коротко бросил он. — Всё, что угодно. — Этого мало, мне нужно больше информации, — твердо произнес Сириус. — Я могу потратить драгоценные мгновения на анализ ситуации и не успею вмешаться. Дамблдор вздохнул. Сириус почти видел, как тому не терпится открыть шкатулку, и ему не нравилась эта одержимость. Возможно, ему следовало самому разобраться с содержимым тайника, отправив директора подальше. — Ты прав, — Дамблдор говорил торопливо, но это только подтверждало опасения Сириуса, — но я не знаю, что находится внутри. Подозреваю, что там лежит то самое кольцо Марволо, но какими чарами оно защищено? У меня нет предположений. Поэтому просто будь настороже. И не отвлекай меня, мне нужно сосредоточиться. Сириус буквально секунду смотрел на Дамблдора, потом бросил быстрый взгляд на шкатулку, снова посмотрел на директора — и решился. — Еще немного, профессор, — сказал он. — Проверьте себя на чары принуждения. Пожалуйста, — совсем не вежливо добавил он. И поднял палочку. *** Свои шансы в прямом противостоянии с Дамблдором Сириус оценивал не слишком высоко. В особняке на Гриммо у него было преимущество в лице способного становиться невидимым домовика, но и Кричер, по большому счету, мог помочь только в самый первый раз, когда напал неожиданно для великого мага. После Дамблдор мог играючи расправиться с ними обоими, но почему-то не делал этого, и Сириус постоянно спрашивал себя, почему тот так поступает, почему подыгрывает и продолжает эту игру в равных союзников? Ответов, разумеется, не находилось. В конце концов Сириус пришел к выводу, что Дамблдору просто выгодно иметь Блэка на своей стороне, причем в живом виде этот союзник был гораздо выгоднее, чем в виде трупа. Что это значит в долгосрочной перспективе и удастся ли такому союзнику, как он, как-то повлиять на судьбу своего крестника в лучшую сторону, Сириус не знал. Будущее было слишком зыбко и непредсказуемо. Кроме того, на сцене надвигающегося противостояния появилось новое действующее лицо, и был немаленький шанс, что Дамблдор в какой-то момент разменяет жизнь Гарри, Сириуса — да кого угодно — на столь необходимую в условиях войны информацию. Не допустить такого размена было сложно, но возможно: следовало просто предоставить Дамблдору эту информацию раньше, чем дело дойдет до необходимости разменивать на нее жизнь. Правда, Сириус понятия не имел, где ее брать, был серьезно ограничен в своих действиях и сомневался, что это положение в ближайшем будущем изменится. А учитывая, что прямо сейчас он наставил палочку на самого Дамблдора, размен мог произойти гораздо раньше. Прямо здесь, в этой хижине. — Что ты имеешь в виду, Сириус? У нас нет времени на глупости! Нужно как можно скорее открыть эту шкатулку, и убедиться, что крестраж на месте! — Альбус, отойдите подальше от нее, — приказал Сириус. — А лучше выйди из этого дома. Тут что-то неправильно, сначала нужно все проверить. — Нет, ты не понимаешь! — лихорадочно сказал Дамблдор. Сириус успел заметить, что рука директора вместе с палочкой поднимается вверх, в его направлении, и, не раздумывая, применил невербальный «петрификус». Он не ожидал, что заклинание пройдет, поэтому обездвиженный директор получил еще два «ступефая», после чего отлетел к стене и рухнул на пол — и это его спасло от пущенного напоследок «экспеллиармуса», выбившего солидный кусок из трухлявой стены. Применять что-то посерьезнее Сириус не стал и не собирался. Заклинанием он поднял тело Дамблдора и вынес его на лужайку перед домом, наколдовал веревки, плотно окутавшие директора, и сел рядом, с помощью «люмоса» отсчитывая время. После исчезновения пятисотого огонька, который появлялся на конце палочки, Сириус, наконец, решился, и привел старого мага в чувство. *** Дамблдор выглядел совершенно ошеломленным, когда Сириус рассказал ему, что произошло внутри хижины. — Это, наверное, какие-то сильные чары, — сказал директор, опустив голову. — Мне стыдно, что я не смог с ними справиться сам. Что-то внутри меня требовало непременно открыть шкатулку… это точно принуждение, наверняка внутри скрывается какое-то проклятие. Но почему ты не поддался этому принуждению? Сириус пожал плечами. — Когда-то я легко сбрасывал «империус», а близкое знакомство с дементорами развивает контроль над желаниями. Способ, конечно, грубый, и подходит не всем, но мне вот помогло. И вам, если уж на то пошло. Что мы будем делать дальше? — Нам всё равно нужно содержимое этой шкатулки, а в таком виде я не могу нести его в школу. Кажется, придется разбираться с крестражем прямо здесь. Развяжешь меня? Сириус помедлил мгновение и взмахом палочки убрал веревки. Дамблдор потряс головой, видимо, прогоняя остатки наваждения, залез по локоть в карман мантии и достал оттуда слегка помятую Распределяющую Шляпу. Та сразу начала двигаться, на ней проявился рот, и Сириус вспомнил все распределения первокурсников, на которых ему довелось побывать во время учебы в Хогвартсе. Он не удивился, если бы Шляпа прямо сейчас запела одну из своих безумных песен. — Что? Где? Где я? — вместо этого сказала Шляпа. — В безопасном месте, — успокоил ее Дамблдор. — Но сейчас нет распределения, ты нужна мне для другого. Директор приложил руку к полям Шляпы, подержал немного, а потом резко поднял ее. На траве остался лежать одноручный меч, рукоять которого была отделана рубинами, а на лезвии виднелась гравировка: «Годрик Гриффиндор». — И вот с этим Гарри сражался с василиском? — с легким восхищением произнес Сириус, взяв оружие в руку. Клинок был легкий, подросток в самом деле мог бы управиться с ним. Но убивать таким мечом огромную ядовитую змею было, наверное, непросто. — Да, — кивнул Дамблдор. — Именно с мечом Гриффиндора. И теперь у этого меча появилось еще одно свойство, которое нам пригодится сегодня. Тебе придется открыть шкатулку и разрубить кольцо. Надеюсь, после этого проклятие, которое наложил Том, исчезнет. Сириус внимательно посмотрел на директора. — Я подстрахую тебя, — правильно понял этот взгляд Дамблдор. — Но близко подходить не буду. Во избежание, так сказать, неприятных ситуаций. *** Неприятных ситуаций, к удивлению Сириуса, не возникло. Он просто поддел мечом крышку шкатулки, откинул ее и действительно увидел кольцо — золотое и с большим простым камнем. Сириус тронул его оружием, и кольцо завибрировало, словно почувствовав угрозу, но сбежать не смогло. Блэк продолжал давить, меч пробил дно шкатулки, а потом кольцо развалилось на две неравные части, и из него вылетел черный дым. Сириус оглянулся на Дамблдора и молча кивнул. Тот сделал осторожный шаг вперед, потом еще один, прислушался к своим ощущениям — и спокойно подошел к Блэку и посмотрел на разрубленную шкатулку и ее содержимое. — Ну вот и всё, — сказал директор. — С разрушением кольца все чары с него исчезли… во всяком случае, никаких позывов взять его в руки я не чувствую. Интересный камень… Он взмахнул палочкой, и обломок с камнем поднялся в воздух и завис перед двумя магами. На камне отчетливо был виден необычный рисунок: разрезанный пополам треугольник с кругом внутри. — Ты знаешь, что он означает, Альбус? Дамблдор помедлил, но потом нехотя ответил. — Да, знаю. Это знак Даров Смерти. — Из сказки барда Бидля? — удивился Сириус. — Да, из нее. Но это не сказка! Дары ищут уже тысячу лет, и никто не мог их найти… вернее, не мог собрать вместе. А вот нам, кажется, удалось… — Что ты имеешь в виду под «нам»? кому это — «нам»? — Мне, тебе и Гарри. *** Сириус и Дамблдор сидели в гостиной особняка Блэков в удобных креслах. Они немного выпили — но лишь чуть-чуть, чтобы снять напряжение после уничтожения очередного крестража. Сириус вертел в руках снятый с кольца камень. — Не могу поверить, что это тот самый Воскрешающий камень… — пробормотал он. — И твоя палочка… — Можешь не сомневаться, — сказал Дамблдор. — Я забрал ее у Грин-де-Вальда, когда победил его в тысяча девятьсот сорок пятом… с тех пор она верно служила мне почти пятьдесят лет. Пока ты не отнял ее у меня… помнишь, когда ты застал меня врасплох с помощью своего домовика? Это палочка-предательница, она всегда переходит на сторону победителя. Нет, я могу колдовать с ее помощью, моих сил хватает, чтобы пробить ее сопротивление, но это очень непросто. А третий Дар — плащ-невидимка, который сейчас находится у Гарри. И, видимо, нам нужно сделать так, чтобы мальчик собрал у себя все эти предметы. Я не уверен, что это поможет, но любое преимущество, которое он может получить, увеличит его шансы на выживание. — Можно просто отдать ему эту палочку, — задумчиво произнес Сириус. — Нет, это работает не так, — покачал головой Дамблдор. — Он должен по-настоящему хотеть лишить тебя оружия. Я не знаю, как это сделать, он все же очень добрый, и не представляю, как можно заставить его напасть на тебя. Но я что-нибудь придумаю, да и ты присоединяйся. Вообще будет забавно проверить теорию одного моего знакомого о том, что тот, кто соберет все Дары, станет Повелителем Смерти. Что бы ни значил этот титул… Но мы слишком увлеклись этими умозрительными вещами. Кстати, мой знакомый, который мечтал о них, очень плохо кончил. Так что, возможно, это не панацея, а только лишние проблемы, которые Гарри совсем не нужны. — Возможно, — согласился Сириус. — А что с оставшимися крестражами? Есть идеи, где искать чашу? — Судя по всему, два предмета должны быть в двух местах — в Хогвартсе и в Гринготтсе. Хогвартс я возьму на себя, а по поводу банка попробую договориться с гоблинами. Если дневник был у Малфоя, а медальон Том прятал с помощью твоего брата, то третью вещь он мог доверить еще кому-то из ближнего круга… — Лестрейнджи? — Может быть, может быть. Это хорошая теория, я попробую ее проверить. Но позже. А сейчас… Сириус, мне нужны твои воспоминания. Блэк вскинул голову. — Нет, не о том, как все было в тот Хэллоуин, — покачал головой Дамблдор. — Вряд ли мне удастся поднять тему твоего оправдания, я тебе говорил. Мне нужны воспоминания о событиях у дома Краучей и о том, как ты допрашивал самого Крауча. Есть у меня мысль, как сделать министром устраивающего нас человека.