Чемпион Азкабана

Сириус стоял у окна гостиной и делал вид, что думал. В окно был виден кусок площади Гриммо со сквером и дорогой, по которой в это время — уже наступил вечер — никто не ездил. Прохожих тоже было немного. Сириус заметил спешащего по гравийной дорожке соседа из тринадцатого дома — этого дородного верзилу он уже видел несколько раз и научился узнавать. Сегодня с утра Сириуса навестил Дамблдор, и стало понятно, что избежать последней битвы — Сириус про себя называл ее Последней Битвой, с больших букв — не удастся. Им придется дать Барти Краучу-младшему реализовать его план и надеяться, что все пройдет по их с директором сценарию. О том, что в результате может погибнуть крестник, Блэк думать даже не хотел. Случайная находка диадемы Ровены Равенкло в той странной комнате ускорила события до невозможности. За неделю до этого события Сириус думал, что у них ничего не выйдет, и придется как-то нейтрализовать Хвоста и его уже получившего тело хозяина — просто, чтобы дать себе немного времени. Дамблдор этого не хотел, поскольку сейчас они знали все — время, место и последовательность действий. Но если Темный лорд ускользнет — а в его способности сбежать не сомневался даже Сириус, то все придется начинать сначала. И что получится в итоге, предсказать не мог никто. После уничтожения диадемы Дамблдор расспросил Гарри и почему-то твердо решил, что неизвестный крестраж — это змея, которая крутилась рядом с Темным лордом в кошмарах крестника. Сириус не помнил, почему они не сделали этого раньше. Сам он больше внимания уделял тому, что сын Джеймса и Лили оказался носителем темной мерзости, а Дамблдор свои мысли не раскрывал. Сириус не исключал, что директор уже считал мальчика мертвецом, хотя некоторые его действия говорили об обратном. Например, Сириус не верил в Дары смерти. Это была детская сказка, и слепо доверять ей не стоило. Но за неимением других предложений, он согласился, что будет разумно, если Гарри станет хозяином Старшей палочки и получит камень. Станет ли крестник Повелителем смерти? Сириус считал, что полагаться на это не стоит, но даже призрачный шанс сейчас был больше, чем то, что они имели. Обряд, который Хвост собирался проводить на старом кладбище, тоже мог, по словам Дамблдора, помочь Гарри выжить. Для этого нужен был сущий пустяк: Темный лорд должен был возродиться с помощью крови мальчика. Сириус не очень понимал, как такое возможно, но поверил директору на слово, не пытаясь провести необходимые исследования самостоятельно. В их компании за науку отвечали Джеймс и Хвост; наверное, мог помочь и Ремус, но привлекать его к изучению столь темной магии Сириус опасался. У волка были слишком сильные моральные принципы. Сегодня Дамблдор принес еще один крестраж. Сириус не знал, каким образом директор сумел обыскать сейфы в Гринготтсе, но результат того явно стоил. Чашу Хельги Хаффлпафф удалось добыть и уничтожить. Сириус не понимал, почему Малфой пока не выпустил всех уцелевших Пожирателей смерти, но, видимо, его позиции в Министерстве еще не были настолько прочными. Впрочем, Блэк готов был поставить крупную сумму на то, что через пару месяцев все бывшие подельники Люциуса окажутся на свободе. *** Вообще избрание Люциуса Малфоя министром делало любые долговременные планы бесполезным мечтательством. Малфой на высшем посту был для Дамблдора полной неожиданностью, и Блэк был уверен, что директор не подготовился к этой ситуации. Во время заседания Визенгамота Дамблдор даже не рискнул доставать фиал с воспоминаниями Сириуса о старшем Крауче. Требовать от работников Министерства пройти обследование хотя бы на чары принуждения в тот момент было бы глупо. По словам Дамблдора, тот ожидал, что Малфой забудет и о своем обещании разобраться с проблемой Гарри, и хотел сразу отправить мальчика на Гриммо, но промешкал, а потом Люциус внезапно и без каких-либо напоминаний выпустил указ о помиловании. Дамблдор признавал, что для нового министра это был разумный ход. Гарри никуда не делся и мог снова быть осужден в любой удобный момент. Причем помилование находилось целиком и полностью в ведении министра, тогда как полное оправдание требовало созыва Визенгамота, члены которого могли в очередной раз выкинуть какой-нибудь фортель. Предсказать их действия не получилось бы и у дельфийской пифии — после заседания Гарри мог, например, отправиться в Азкабан, где он прожил бы не больше пары дней. Или выйти из Министерства совершенно свободным человеком, став богаче на несколько тысяч галлеонов, которые ему присудили бы в качестве компенсации. Но в целом Малфой медленно, но верно подгребал Министерство магии под себя. Амелия Боунс фактически паковала чемоданы, а к ее должности примеривался Пий Толстоватый. Увольнение грозило Руфусу Скримджеру и еще нескольким аврорам. Дамблдор был уверен, что отбор велся по взглядам на превосходство чистокровных, которые у Бруствера или Тонкс были сомнительными — по крайней мере, в глазах новой власти. Артур Уизли еще не был вышвырнут с работы только из-за семейной ситуации. Даже Малфой не решился увольнять своего давнего врага, у которого только что погибли два сына, а жена медленно угасала в Мунго. Но и рассчитывать на Артура в предстоящей схватке было бы неразумно. Дамблдор слышал о подготовке законов, которые сильно усложнили бы положение магглорожденных в магической Британии. Речь шла о запрете на обучение, на работу и на возможность пользоваться услугами банка; по сути магглорожденные волшебники и ведьмы приравнивались к оборотням и другим магическим существам. Дамблдор не исключал, что такие маги в скором будущем не смогут даже пользоваться волшебными палочками — этот шаг для правительства Малфоя был бы логичным. Знал Дамблдор и о грядущей атаке на Хогвартс — атаке, конечно, в переносном смысле, поскольку никто в здравом уме не пойдет на штурм замка с детьми. Директор с какой-то печалью говорил, что, возможно, уже в следующем году цепи, которые трепетно хранил в своей кладовке мистер Филч, снова окажутся востребованы. Правда, старого сквиба могут просто выгнать из Хогвартса, поскольку фанатики чистокровной идеологии ценили лишенных магии еще меньше магглорожденных. Но, с другой стороны, верные и преданные нужны любой власти. Магическая Британия медленно, но верно превращалась в очень неуютное место для многих магов и волшебников и для тех, кого действующие законы называли существами с разумом, близким к человеческому. Директор не видел и своего места в такой Британии, да никто и не оставит его на должности директора школы. Им оставалось только рискнуть, победить Темного лорда и попробовать разобраться с Малфоем. В середине июня уехали за границу Грейнджеры, которые уже полтора месяца жили в особняке Блэков, потому что адрес их старого дома был известен Министерству. Дэн и Эмма хотели перебраться в Австралию, как и собирались сначала, до всей этой кутерьмы, но там было большое магическое сообщество, которое активно сотрудничало с британским Министерством магии. И если события пойдут по самому худшему сценарию, Грейнджеров найдут в два счета. Худший сценарий подразумевал, что все участники заговора будут мертвы, а Волдеморт возродится и придет к власти. Это стало последним доводом. Грейнджеров удалось убедить отправиться на Барбадос. Дамблдор обещал, что Смиты помогут им устроиться, найти работу и затем, когда родится ребенок, расскажут Гермионе, как правильно растить юного волшебника. Сириус от себя посоветовал Дэну посетить бар «Эль Флоридита» и попробовать тамошний дайкири, а заодно рассказал историю, как он не понял шуток про какого-то Эрнеста. Тот изрядно повеселился — Хэмингуэй был один из его любимых писателей. *** В камине взметнулось пламя, кто-то упал и негромко выругался. Сириус усилием воли остался стоять у окна и смотрел на площадь. Из-за позднего времени там было пусто, и глазу не за что было зацепиться. — Гермиона? — раздался голос Гарри. Сириус развернулся. В дверях гостиной стоял его крестник, чумазый после перемещения. Вид у него был совершенно потерянный. — Сириус, а где Гермиона? — спросил Гарри. — Директор сказал, что они уезжают, и разрешил мне попрощаться. — Они уехали, — жестко сказал Сириус. — Ты слишком долго добирался. Гермиона плакала из-за тебя. — Что? — недоверчиво спросил Гарри. — Но… как? Мне Дамблдор сказал только что, и я сразу… — Видимо, не сразу. Или ты думал, что они будут ждать тебя, сколько потребуется, а самолет без них не улетит. Спешу разочаровать тебя, крестник, им нельзя было опаздывать на рейс. И Гермиона поняла, что, дожидаясь тебя, она подвергает себя и свою семью опасности. Она просила передать, что очень разочарована. Очень. — Да что ты такое говоришь! — заорал Гарри. — Ты что, не слышишь, что Дамблдор… — Привык все сваливать на других, да, Гарри? — с усмешкой спросил Сириус. — Отвечай сам за свои проступки. Ты не пришел вовремя, они улетели. И ты расстроил Гермиону, которая носит твоего ребенка. Ты хотя бы о ней подумал? — Да ты… да ты… Сириус увидел, как вокруг Гарри густеет воздух, и выставил щит. Журнальный столик со взрывом рассыпался на тысячу обломков. Обои пострадали — Сириус видел выщерблины в стенах, но магическую преграду не смогла пробить ни одна щепка, они лишь бессильно осыпались на пол. — Что, сказать нечего? — спросил Сириус. — Слова закончились? — ТЫ СВОЛОЧЬ! — взревел Гарри. Он схватил статуэтку с полки и отправил ее в Сириуса. Следом полетела вычурная шкатулка. Гарри попытался кинуть и кресло, но оно оказалось слишком тяжелым для него. И тогда Гарри вспомнил о палочке. — Ступефай! Ступефай! Ступефай! Сила оглушающих чар, которые Гарри посылал в Сириуса, впечатляла. Щит, поставленный Старшей палочкой, уже почти рухнул, но Сириус ждал совершенно определенного заклинаний. И наконец… — Экспеллиармус! Обезоруживатель легко пробил остатки щита, Сириус попытался увернуться, но действовал недостаточно проворно. Палочка вырвалась из его руки и отлетела в дальний угол гостиной. Гарри замер, провожая взглядом ее полет. Этой паузы как раз хватило Сириусу, чтобы в два шага достичь Гарри и обнять его. *** — Грейнджеры обещали прислать телеграмму, как только устроятся, — тихо сказал Сириус. — На какой адрес? — с видимым безразличием спросил Гарри. Они сидели на кухне и пили. Гарри — крепкий горячий чай, а Сириус — огневиски. Наливать крестнику спиртное он не стал, хотя по виду мальчика было заметно, что тому не помешает. Сириус его понимал — слишком жестокую встряску они устроили, но другого способа передать палочку ни он сам, ни Дамблдор не придумали. Гермиону пришлось убеждать в течение нескольких вечеров, но она все равно написала огромное письмо с извинениями, которое сейчас уже в третий раз перечитывал Гарри. К решению задачи подключились даже старшие Грейнджеры, но поскольку единственной альтернативой была смерть Сириуса, все единогласно высказались за эту инсценировку. Кроме того, ни у кого не было уверенности, что палочку с трупа крестного заберет именно Гарри. Все это Сириус смог объяснить только за полчаса. К концу разговора Гарри немного успокоился, магия перестала клубиться вокруг него, и он — во всяком случае, внешне — согласился, что это был единственный способ. Правда, Сириуса он не простил, и тот понимал, что заслужить прощение будет очень нелегко. — Лунатику, — ответил Блэк. — Я попросил волка, чтобы он прислал сову или сам пришел, не знаю, что он выберет. Да и неважно. Для магического мира Гермиона Грейнджер исчезла без следов. Дом продан через агентство, клиника тоже, деньги переведены на анонимные счета на Каймановых островах. Насколько я в курсе, Дэн организовал так, чтобы было еще несколько переводов, и где эти средства сейчас, знает только он и Гермиона, даже Эмма не в курсе. И я им перевел почти все средства Блэков… в маггловской валюте, конечно. Остальное тоже… потратил. Так что сейчас я нищий, как оборванец из Лютного. Сириус кривил душой, но считал, что поступает верно, скрывая информацию — причем не только от Гарри, но и от Дамблдора. Денег у Блэков было много, и потратить их все за неполный месяц, да еще разыскиваемому преступнику, было решительно невозможно. Но весь остаток он перевел в отдельный сейф, а наследниками назначил Нимфадору Тонкс, Гарри и Гермиону. Доли переходили внутри этой троицы, а в случае совсем уж печального исхода наследником становился еще не рожденный сын Гарри. Об этом знали только гоблины. [1] И три человека — Люпин, Андромеда Тонкс и ее муж — знали о захоронках, сделанных в разных концах страны. Сириус готов был довериться и Аластору Грюму, но тот пока сидел в сундуке и ждал, когда придет время разбираться с младшим Краучем. Эти захоронки делались на тот случай, если план покончить с Темным Лордом одним ударом провалится, и в них Сириус собрал почти весь ассортимент магазина туристических товаров и солидный запас еды — под чарами стазиса, разумеется. И кое-что, чем Дамблдор точно будет недоволен, если узнает — гора маггловского оружия, которого было достаточно, чтобы вооружить пехотную роту; Сириус специально сверялся со штатным расписанием, чтобы ничего не упустить. Зато теперь он был почти доволен. В первую войну ему не дали популять вдоволь, Дамблдор отнял у Сириуса его «Браунинг HP» после первого же орденского рейда, хотя оружие доказало эффективность — правда, возможно, убивать тех пожирателей действительно не стоило. Но сейчас Сириус не видел даже приблизительного равенства сил, а любое преимущество давало Ордену шанс на победу. Себе он оставил «Глок 17» и автомат L85. [2] — И все равно вы должны были дать мне проститься с Гермионой, — пробурчал Гарри. — Знаешь, Сохатик, возможно, ты прав. С другой стороны, ты был тут четыре дня назад и знал, что они уже сидели на чемоданах. Мы просто выжидали подходящий момент. И я слышал, как ты тогда прощался с Гермионой… — Гарри покраснел. — Дэн с Эммой, кстати, тоже слышали, но у твоего тестя железные нервы. Повезло тебе с ним. Так что формально ты попрощался. Согласен? Гарри неохотно кивнул. — Да и осталась неделя, потом все решится. Переживем тот день, вечером же улетишь к своей жене. Ну, а если нет… — Сириус сделал вид, что не заметил взгляда Гарри, — то тебе уже будет все равно. А лишний раз рвать душу Гермионе… лучше не надо, не в ее положении. Вот так-то. Сириус залпом допил виски и хлопнул стаканом по столу. — Сири… Бродяга, а зачем мне вообще нужна эта палочка? *** — Это вот Воскрешающий камень, — Сириус выложил на стол невзрачный камешек, — а это Старшая палочка. У тебя есть отцовская мантия-невидимка. Вместе это — Дары Смерти. Во всяком случае, так думает Дамблдор, а его суждениям в большинстве случаев можно доверять. Ну-ка, возьми камень и палочку. Гарри повиновался. И почти сразу разжал пальцы. Палочка успела выпустить из кончика множество разноцветных искр и упала на пол. — Тепло, — с удивлением сказал Гарри. — Очень тепло. Даже горячо. Сириус удовлетворенно кивнул. — Так и должно быть. Это очень мощная палочка, и она тебя признала. Теперь она твоя. — Я с ней буду сражаться с Вол… — Гарри заметил, как поморщился Сириус, и быстро исправился: — С Темным лордом? — Нет, Гарри, не будешь. С ним есть кому сражаться и без тебя. А сейчас слушай внимательно и запоминай, что потребуется от тебя. До самого третьего тура ты не будешь ходить на занятия. Лучше всего, если ты проведешь это время либо в спальне, либо в Выручай-комнате. Как вариант — в Больничном крыле, не думаю, что мадам Помфри против такого соседства. В Большой зал лучше не ходи, попроси своего Добби, он будет тебе приносить еду. Никаких конфликтов, особенно с применением магии! И на всякий случай спрячь свою палочку — не эту! — в сундук и запри покрепче, чтобы искушения не было. Гарри смотрел на крестного со все большим удивлением. — Бродяга, зачем все это? — Чтобы ты не нарвался на обезоруживающие чары, — объяснил Сириус. — Тогда всё это, — он неопределенно махнул рукой, — будет напрасно. Эта палочка та еще загадка, никто не знает, почему она может решить поменять хозяина. Поэтому лучше подстраховаться. Понял? Гарри кивнул. Он нагнулся и поднял Старшую палочку. Та откликнулась веером искр, но на этот раз Гарри ее не выпустил. — Странное ощущение, — пробормотал он. — Что-то необычное? Камень возьми еще. Ну, что чувствуешь? — Сложно сказать, — Гарри склонил голову, прислушиваясь к себе, — по-моему, это просто от палочки. Камень… ну держу его и все. — Ладно, пусть хоть так будет. И положи палочку, а то привыкнешь и не сможешь расстаться, — усмехнулся Сириус. — Она пока побудет у Дамблдора. В общем, на третий тур тоже выйдешь без палочки. А когда доберешься до кубка… в общем, там действуй по ситуации. Но помни, что мы будем рядом и постараемся подстраховать тебя. Это я тебе обещаю. Сириус резко встал, свалив стул, подошел к Гарри и крепко обнял его. — Прости, малыш. Но… другого выхода нет. Мы должны победить. — Или умереть, пытаясь сделать это? — глухо спросил прижатый к груди Блэка Гарри. Сириус почувствовал, как по щеке побежала непрошенная слеза. И, кажется, не одна. — Да, — твердо сказал он. — Именно так. *** Камин в прихожей загудел в очередной раз, Сириус не помнил, в который за этот день. Он не стал отвлекаться от созерцания стакана виски. Этим он занимался последний час и уже почти нашел ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого. — Сириус? На кухню вошел Дамблдор. Сириус решил, что тайны мироздания подождут и посмотрел на директора. — Альбус, на сколько людей мы можем рассчитывать? Дамблдор молчал минут пять. — Не очень много, — наконец сказал он. — Я оповестил всех, кто входил в Орден во время той войны, но ответили только двенадцать человек. Не все из них умеют сражаться, да и мирные годы сказались. В целом, я бы рассчитывал человек на пять, может, шесть. Остальных лучше не привлекать. Несколько авроров, которых сейчас Малфой вынуждает уволиться, но мне бы не хотелось вовлекать в наше мероприятие женщин. Четыре человека. Ты, я и Аластор, надеюсь, он придет в форму. Я собираюсь вытащить его уже завтра, а Крауча поместить на его место. — Лучше сразу убить, после допроса. — Сириус, — мягко сказал Дамблдор, — ты слишком кровожаден. — А из-за твоей мягкости мы можем получить удар в спину в самый неподходящий момент. Я бы и Малфоя предложил того, — он чиркнул ребром ладони по горлу, — тогда бы Министерству было бы не до нас и наших дел. Дамблдор отрицательно покачал головой. — Нет, это неприемлемо. Если узнают, кто стоит за этим убийством… а копать будут глубоко, в Министерстве оказалось слишком много его сторонников… может быть очень… хм… неприятно. Так что с Люциусом разберемся потом. Ты сам-то как, готов? — К такому сложно подготовиться, но, надеюсь, что не растерял нужных навыков. Альбус, ты уверен, что все пройдет, как надо? Дамблдор долго-долго молчал. — Я не знаю, Сириус. Барти уверен, что всё готово. Хорошо, что он так и не обучился окклюменции, несмотря на свои успехи в других науках. Его мысли как открытая книга. Думаю, сам тур пройдет без эксцессов. У меня нет доказательств, но я твердо убежден, что за событиями первых двух туров стоит Люциус, а он, похоже, добился, чего хотел. Правда, Каркаров сбежал, Максим уехала и весь контроль сейчас на мне… а я мог что-то упустить. Но сами условия испытания не предполагают каких-либо опасностей, кроме тех, о которых мы осведомлены. Кстати, я уверен и в том, что Люциус не в курсе плана своего господина. Уж очень безрассудно он себя вел. Но, возможно, его уже просветили. — Кто? Дамблдор только развел руками. — Альбус, еще один вопрос. Все эти Дары смерти, кровь Гарри для возрождения этого монстра — насколько ты уверен в этом методе? — Если говорить откровенно, то процентов на пятьдесят. Либо сработает, либо нет. Проверить эту теорию можно только на практике, а на ком я мог бы потренироваться? Других Темных лордов под рукой нет. Но расчеты и мой опыт подсказывают мне, что все будет примерно так. — Примерно? — тихо спросил Сириус. — А что мешает Лорду вместо «авады» кинуть, например, проклятие, которое выворачивает кишки наизнанку? — Ничего. Риск есть. Но ты не знаешь Тома так, как знаю его я. Он захочет покрасоваться, захочет, чтобы Гарри боялся. Думаю, он даже захочет провести дуэль. А вот до этого доводить нельзя. И тут вся надежда на тебя. — Я сказал Гарри, чтобы он не брал палочку. Думаю, даже Темный лорд не сможет работать в таких условиях.