Предчувствие

Когда Шарлотта проснулась, солнце уже село, сгущались сумерки. У нее было достаточно времени, чтобы неспешно поужинать, переодеться и привести себя в порядок. Однако все это время ее не покидало ощущение тревоги. Мысли о том, что она не справится, что вообще может ошибаться привели ее в состояние крайней нервозности: женщина расхаживала по комнате, разговаривая сама с собой, пытаясь отогнать навязчивые картины своего оглушительного провала. Из последних сил она боролась с желанием бросить эту затею. Затем вспоминала, кому она дала обещание и что он с ней сделает, если она не появится в обозначенное время. Правда, на минуту ей подумалось, что яма со скорпионами, предпочтительнее ночи в спальне патриция Ветинари. Во всяком случае, она (яма) не вызывала настолько сильного чувства неловкости, что хотелось сгореть со стыда прямо на месте. Удивительно, что этого не произошло утром в Продолговатом кабинете. Воспоминание о том, что сегодня она уже справилась с одной непростой ситуацией, придало Шарлотте сил и решимости. Она собрала необходимые вещи и отправилась во дворец. Ночь выдалась ясной. И хотя тусклый свет газовых фонарей не позволял увидеть все великолепие ночного звездного неба, затмить свет полной луны они были не в состоянии. Часы и колокола на башнях и учреждениях Анк-Морпорка закончили отбивать полночь [1], когда женщина дошла до ворот дворца. Судя по полному отсутствию реакции стражи на позднюю посетительницу, ее действительно ждали. Об этом свидетельствовал и слуга, встретивший и проводивший ее на место. ____________________________________ [1] Последним внес свою лепту колокол Незримого Университета — Старый Том — разрушив гармонию звона и переливов двенадцатью «ударами» абсолютной тишины. _____________________________________ Сердце Шарлотты бешено колотилось, когда она переступила порог спальни лорда Ветинари. Это была небольшая просто обставленная комната: узкая кровать, стол, стул, книжная полка, шкаф. Никаких изысков, никакой роскоши, которая соответствовала бы статусу хозяина. Статусу, но не личности. Как раз личность хозяина эта комната отражала в полной мере: все нужное, ничего лишнего, строго, неброско, функционально. Единственным чужеродным предметом, бросавшимся в глаза, было большое мягкое кресло, стоявшее возле высокого окна у дальней стены. Мысленно поблагодарив за предусмотрительность того, кто это придумал, Шарлотта проследовала прямиком к окну, из которого открывался вид на ночной город. После некоторых раздумий, она развернула кресло так, чтобы сидеть лицом к окну и спиной к остальной части комнаты. Это немного снизило нервозность, вызванную неловкостью ситуации. Еще раз окинув взглядом спальню, женщина подавила в себе желание осмотреться получше. Любопытство не порок, но последнее чего бы ей хотелось, это быть застуканной за изучением личных вещей патриция. Поэтому она поудобнее расположилась в кресле, стараясь отрешиться от своих тревог и сосредоточиться на задании. От раздумий ее отвлек шорох открывшейся двери. Шарлотта рефлекторно обернулась — в дверях стоял лорд Ветинари. На долю секунды он замешкался: когда вы привыкли за двадцать лет к определенному порядку, любое незначительное изменение может поставить вас в тупик, даже если вы заранее о нем знали. Даже если вы — лорд Ветинари. Впрочем, это была всего доля секунды, после чего он молча кивнул женщине, словно в ответ не заданному вопросу, подтверждая законность ее присутствия здесь и сейчас. Она так же молча кивнула в ответ и поскорее отвернулась, пытаясь скрыть смущение — растекающаяся по лицу и телу волна жара означала, что лицо ее сейчас отменного розового цвета. Сзади послышался шорох одежды, а вслед за ним характерный шелест простыней. Женщина старательно отгоняла от себя картинки, которые подкидывало ей слишком живое воображение. Близился ключевой момент, нужно было сосредоточься. Звук глубоко размеренного дыхания подсказал, что патриций уснул, а значит, с минуты на минуту придет ее черед действовать. Какое-то время ничего не происходило. Внезапно Шарлотта почувствовала легкую вибрацию воздуха вокруг и боковым зрением заметила еле уловимое мерцание октаринового цвета. На кровати за ее спиной лорд Ветинари забормотал во сне. Машинально заметив время, она сосредоточилась на внутренних ощущениях и, найдя точку опоры, мысленно заполнила собой комнату, одновременно пытаясь вытеснить, избавиться от чужого присутствия. Вибрации усилились, она почувствовала сопротивление — словно волна воздуха толкала ее в грудь. Октариновая вспышка — давление ослабло, вибрации прекратились. Еще раз отметив время, Шарлотта обернулась — луна, светившая в окно выхватывала из ночного мрака строгие очертания фигуры на кровати. Размеренное дыхание подсказывало, что хозяин комнаты крепко спал. Следующие три часа прошли спокойно. Лунный луч медленно полз по мебели, стенам и полу комнаты. Женщина наблюдала за пятном света на подоконнике, прислушиваясь к дыханию патриция, пытаясь почувствовать малейшие вибрации. На исходе третьего часа она снова ощутила постороннее присутствие в комнате. Повторив свои действия, Шарлотта снова добилась успеха, но ненадолго. В течение следующего часа напряжение то возрастало, то ослабевало. Ей удавалось удерживать оборону, пока не прилагая к этому чрезмерных усилий. Однако чувствовалось, что напор возрастает и с каждым новым заходом ей приходилось затрачивать все больше сил. К пяти часам утра борьба внезапно закончилась. Кто бы ни пытался пробиться, он просто ушел, оставив любые попытки воздействия. «На сегодня», — подумала Шарлотта. Она была уверена, что этой ночью, а точнее уже утром, ее больше не побеспокоят. Так и произошло. Ровно в семь часов утра лорд Ветинари проснулся, о чем Шарлотта догадалась по изменившемуся ритму дыхания и шороху у нее за спиной. Она молча встала и, стараясь не смотреть в сторону кровати, быстро прошла к двери. Бросив с порога «Доброе утро», она выскочила за дверь, не дожидаясь ответа. В приемной ее поджидал Стукпостук, а вскоре туда же подошли серьезный и сосредоточенный Моркоу, злой невыспавшийся Ваймс и не менее невыспавшиеся, но более добродушные волшебники. С приходом последних секретарь сообщил, что его светлость ожидает их в кабинете. Шарлотта слишком устала, чтобы задаваться вопросом, как он попал туда, минуя приемную, она лишь лениво отметила этот факт. Также она отметила, что патриций выглядит несколько лучше, чем накануне. Как и вчера, он сидел за столом, откинувшись на спинку кресла и сложив перед собой руки. — Итак, господа, что мы имеем на данный момент? — он окинул взглядом присутствующих. — Наши люди наблюдали всю ночь, сэр, — первым доложил Моркоу, — Дракона видели в начале второго ночи и около пяти часов утра. Оба раза это были короткие промежутки, не более пяти минут. — Я лично видел его на барбикане утром, сэр, — добавил Ваймс. — Мы отследили активность магического поля, — взял слово Думминг Тупс. — Вспышки пришлись примерно на начало второго ночи и потом несколько в промежутке между четыремя и пятью часами утра. Согласно корреляциям, полученным нами в результате измерения фазовых траекторий магического поля, можно сделать вывод, что волшебник, применивший заклинание находится в Анк-Морпорке. Точнее сказать сложно, нужно больше данных. — Больше данных? — лорд Ветинари поднял бровь. — Вспышки активности сегодня ночью были довольно слабыми, и их было маловато, чтобы можно было точнее определить местоположение злоумышленника. Однако нам удалось сузить пространство для поиска с целого Диска до одного города. — А вы что скажете, миссис Лисенер? — пронизывающий взгляд патриция остановился на Шарлотте. — Скажу, что завтра данных будет в избытке. Кем бы ни был тот, кого мы ищем, он явно не ожидал столкнуться с сопротивлением. Меня изучали. Сегодня была тренировка, основная борьба начнется завтра. — Вы справитесь? — Надеюсь. Я не знаю потенциала этого волшебника, но думаю, он достаточно силен и умен, чтобы справиться со мной в итоге. Я постараюсь выиграть нам столько времени, сколько смогу. Шарлотта потерла переносицу, пытаясь отогнать сонливость. Ночью она действовала во многом на адреналине и сейчас усталость брала свое: ей отчаянно хотелось спать и она опасалась, что сон может настигнуть ее прямо на ходу. — Значит, сегодня ночью придется повторить наши действия, — подвел итог патриций, — Что ж, не смею вас больше задерживать. Он позвонил в колокольчик и в дверях мгновенно возник Стукпостук с увесистой пачкой документов. Как только за посетителями закрылась дверь, он подошел к столу аккуратно положил документы с краю. — Вы выглядите гораздо лучше, — заметил секретарь, протягивая патрицию одну из папок. — И чувствую себя гораздо лучше, — ответил тот. — Помощь миссис Лисенер оказалась, не побоюсь этого слова, неоценимой. — Да, это очень удачно, что она появилась так вовремя. — Удачно? Вряд ли это удача, — лорд Ветинари поднял взгляд от бумаг, которые подписывал. — Вы думаете, она имеет к этому какое-то отношение? — О нет, подозревать всех и каждого, забота командора Ваймса. Мне бы не хотелось отнимать у него его хлеб, — он едва заметно поднял уголок губ в подобии улыбки. — Но мотивы этой женщины неясны и представляют собой загадку куда более интригующую, чем ее кроссворды. — Вы неоднократно замечали, что за ней стоит присмотреть. Но наши люди не узнали ничего особенного. Приехала в город семь лет назад. Устроилась в зоомагазин, через год вышла замуж за его владельца — мистера Чарльза Лисенера. Он умер три года назад. В пьяной драке, — добавил секретарь, заметив, как патриций приподнял бровь. — С тех пор она заправляет магазином, лечит домашних животных, наняла помощницу. Все довольно обыденно. — Слишком обыденно для такой незаурядной женщины, ты не находишь? — Не имею мнения на этот счет, сэр. — Что ж, посмотрим, как будут развиваться события. Пока нам не остается ничего кроме ожидания. В это самое время объект внезапного интереса патриция Ветинари шла домой по малолюдному утреннему городу. Солнце уже начинало припекать, но воздух еще хранил в себе ночную свежесть [2]. ______________________________ [2] A также всю непередаваемую гамму ароматов, наиболее полно отражающую суть Анк-Морпорка. ______________________________ Косые лучи заливали узкие улочки мягким светом, преображая угрюмый город в идеальную натуру для живописных полотен или хотя бы движущихся картинок. Шарлотта, впрочем, осталась безучастна к происходившей вокруг красоте. Она устала после ночного бдения и мечтала поскорее воссоединиться с любимой кроватью. Кроме того, ее переполняли смутные ощущения и мысли, суть которых она никак не могла уловить. Все это вызывало беспокойство, но разбираться в этом в данный момент не было ни сил, ни желания. Она лишь отметила, что тревога ее обострилась из-за последних событий и что, хоть это и было логично в связи с потенциальной опасностью быть обнаруженной, основная причина была не в этом. На этом моменте размышлений Шарлотта подошла к дому и решила на данный момент в самоанализе поставить точку. Нужно было успеть восстановиться к ночи. Проснулась она снова затемно, зато чувствовала себя отдохнувшей. На столике возле кровати обнаружилось письмо, адресованное ей. Почерк был незнаком. В конверте оказалось не письмо, а короткая записка: «Держись подальше от дворца. Иначе поплатишься жизнью». Расспросы Айрис о том, откуда пришло письмо ничего не дали — принес почтальон с вечерней почтой. Сунув записку в карман и быстро собравшись, Шарлотта уже привычным путем пошла во дворец. Как и накануне: стража без проблем пропустила ее во дворец, слуга встретил и проводил в спальню лорда Ветинари, который пришел несколько минут спустя. Как и накануне они молча кивнули друг другу, после чего Шарлотта отвернулась и стараясь не обращать внимания на то, что происходит за ее спиной, сосредоточилась на предстоящем противостоянии. В том, что оно будет серьезным, она не сомневалась. Однако первый час прошел спокойно. Луна заливала комнату холодным тусклым светом, искажавшим окружающее пространство. Тишину нарушало лишь глубокое размеренное дыхание спящего человека. Шарлотта сидела в кресле, поджав ноги и укутавшись в плед — ночи становились холоднее, а помещения, в которых обитал патриций, обычно не отапливались даже зимой. Она уже начала подумывать о том, что переоценила злоумышленника, что силы его куда более скромные, чем она ожидала. Почувствовав легчайшее дуновение ветра, она напряглась и привычным усилием постаралась выставить блок. Это оказалось бессмысленным, так как блокировать было нечего. Неужели показалось? Она обернулась — лорд Ветинари лежал неподвижно и дышал так же спокойно и ровно, как и полчаса, и час назад. Она прислушалась к своим ощущениям — в целом все было спокойно, но где-то на периферии сознания почти неуловимо мигала лампочка «опасность». Шарлотта обошла комнату, прислушиваясь к себе, пытаясь уловить источник беспокойства. И снова это едва уловимое движение воздуха. И снова никакого присутствия кого- или чего-либо. Она остановилась возле кровати и всмотрелась в лицо спящего патриция. Во сне он казался более строгим и болезненным из-за лунного света, придавшего и без того светлой коже мертвенно-бледный оттенок, из-за теней, резко очертивших скулы, нос, губы. «Интересно, он хоть иногда улыбается? Если на свете что-то такое, что способно вызвать улыбку у всесильного тирана? А то у него даже во сне такой вид, как будто он страдает от зубной боли. Так, стоп!» Задумавшись, женщина не сразу заметила, что с лордом Ветинари что-то не так. Он хмурился, начал бормотать, на лбу проступила испарина, задышал тяжело и часто. Она дотронулась до его лба и ощутила легкое покалывание, как удар статического электричества — волшебник смог произвести воздействие так, что она даже не заметила. Он был гораздо сильнее, чем представлялось. Действуя проверенным методом, она снова дотронулась до лба патриция и, почувствовав вибрацию воздуха вокруг и напряжение, постаралась вытеснить, вытолкнуть чужеродную силу. Это удалось не сразу, но через какое-то время ее соперник сдался. Дыхание и пульс лорда Ветинари выровнялись. Опасность отступила. Поразмыслив, Шарлотта пришла к выводу, что сидя у окна, рискует пропустить следующую атаку. Поэтому она подтащила оказавшееся довольно тяжелым кресло вплотную к кровати. Ее одолевала легкая сонливость — цена выигранного первого раунда. Через полчаса история повторилась. На этот раз женщина успела заметить изменения раньше, но все равно не так быстро, как хотелось бы. Сосредоточившись, она вложила максимум энергии в волевое усилие, с трудом преодолевая сопротивление, смогла избавиться от чужеродного присутствия. Она не была уверена, что выдержит следующий раунд. «Если не дать ему подступить так близко, то, вероятно, не понадобится столько сил, чтобы с ним справиться. Нужна не борьба, а защита», — рассудила она. Немного поколебавшись, Шарлотта осторожно взяла лорда Ветинари за руку, положив большой палец ему на запястье, чтобы следить за пульсом — это поможет быстрее засечь любое воздействие. Кроме того, так будет легче поставить защиту, оградить сознание от стороннего влияния. В результате за следующие три часа несколько попыток злоумышленника пробиться и воздействовать на патриция провалились. Под конец женщина чувствовала себя совсем вымотанной и опустошенной, но выдержала все удары. К семи часам попытки пробиться через защиту прекратились и обессиленная она задремала прямо на своем посту в кресле. Когда через несколько минут лорд Ветинари открыл глаза, он с удивлением обнаружил возле своей постели спящую в кресле Шарлотту, которая бережно держала его за руку. Словно почувствовав его пробуждение, она открыла глаза и с испугом уставилась на патриция. Пробормотав что-то невнятное, она вскочила на ноги и быстро вышла за дверь. Там она медленно сползла по стене на пол, не в силах унять дрожь в ногах, вызванную сильнейшей усталостью. Не желая, чтобы ее застали в таком виде, Шарлотта медленно поднялась на ноги и опираясь на стену медленно двинулась в сторону Продолговатого кабинета. К счастью и на удивление по дороге она никого не встретила. В приемной ее уже ожидал Стукпостук. Увидев, в каком она состоянии, он лично проводил ее в кабинет, где уже собрались остальные участники мини-совета, и принес ей стул. Думминг Тупс рассказывал о новых данных которые удалось получить с помощью расчетов Гекса. Судя по всему, им удалось сузить район поисков. Но поскольку ломиться в каждый дом с обыском стража не имела права, да и это наделало бы шума, нужно было еще время. — Время, — пробурчал Ваймс, — Есть ли оно у нас? Все собравшиеся уставились на Шарлотту, с трудом удерживающую в руках чашку чая, которую ей неожиданно и как нельзя более кстати принес Стукпостук. Проводив его благодарным взглядом, она сделала глоток и только тогда заметила, что в воцарившейся тишине все смотрят на нее выжидающе. Первым молчание нарушил Чудакулли: — Вы выглядите уставшей [3]. Вы сможете дать нам еще времени? _____________________________________ [3] Корректность и тактичность никогда не были сильными сторонами Наверна Чудакулли. Впрочем, это можно сказать о любом волшебнике, добившемся высокого положения. В академической среде больше ценились хитрость, беспринципность и хороший аппетит. _____________________________________ Медленно, словно каждое слово давалось ей с трудом, Шарлотта высказала то, чего все опасались: — Кем бы ни был злоумышленник, он очень силен и знает свое дело. Я постараюсь выиграть для вас еще немного времени, но боюсь, что в лучшем случае меня хватит только на следующую ночь. Она поймала на себе пристальный изучающий взгляд лорда Ветинари. По непонятным причинам это вызывало у нее беспокойство, но не то, что обычно испытывали люди, встречаясь взглядом с тираном Анк-Морпорка. Шарлотта не боялась, она была смущена. Снова. Это начинало раздражать. — Думаю, пары часов нам хватит, — неуверенно пробубнил Тупс, что-то исправляя в своих расчетах. — Мы расставим Стражу неподалеку от обозначенной области, они будут готовы действовать, как только мы узнаем, где искать, — ответил Моркоу и добавил, обращаясь к патрицию, — но нам понадобится ваше разрешение. Тот молча кивнул. — Нужно будет отправить кого-то в Университет, чтобы они кликом дали знать, как что-то выяснится, — добавил Ваймс. — И проследите, чтобы во дворец информация также поступала оперативно, — заметил лорд Ветинари. — Хорошо, сэр. На этом совещание было окончено. В приемной Шарлотта окликнула Ваймса: — Командор, можно вас на два слова? — Что-то случилось? — Ваймс выглядел уставшим и нервозным, что было характерно для него в период расследования очередного дела. — Вчера это принесли с вечерней почтой. У меня не было возможности отдать раньше, — она протянула ему конверт с запиской. Ваймс развернул письмо, и лицо его помрачнело. — Этот тип неплохо осведомлен. Кроме того, он явно нервничает, а значит, стал опаснее. Я пришлю кого-нибудь из ребят присмотреть за вами. — В этом нет необходимости, — попыталась протестовать Шарлотта. — Есть, — безапелляционно заявил Ваймс. — Этот псих может выкинуть что угодно. Я вынужден настаивать, чтобы кто-нибудь присмотрел за вами. Увлеченные беседой они не обращали внимания на внимательно следившего за ходом разговора Стукпостуком. После их ухода он зашел в кабинет, пробыл там несколько минут, после чего отправился в канцелярию. Ту самую канцелярию. Оставшись в одиночестве, лорд Ветинари вытащил из стопки документов тонкую папку. В ней лежало всего два листа — обычное досье на ничем не примечательного горожанина или горожанку. Это-то и настораживало. Шарлотта точно не относилась к категории «ничем не примечательных». Обладая выдающимся умом и, как теперь выяснилось, своеобразными способностями, она имела на редкость скучную биографию. Подозрительно скучную. Этой женщине удалось без особых усилий довести патриция до белого каления. До сих пор похвастаться этим мог разве что Ваймс, но в его случае это было частью функционала командора Городской Стражи. Вся эта история и, в некоторой степени, вынужденное взаимодействие с Шарлоттой раздражало лорда Ветинари, который терпеть не мог, когда части головоломки не совпадали и отсутствовал явно большой кусок. У такой задачи нет элегантного решения. Это жульничество. Помимо двух листов скучного досье папка содержала еще один новый лист с заголовком «слухи». В нем была всего одна строчка, по прочтении которой на лице патриция отобразилась эмоция доселе невиданная — изумление. По пути домой Шарлотта решила зайти в лавку к мяснику — хороший стейк не менее важен в вопросе восстановления сил, чем крепкий сон. Она долго с придирчивым видом разглядывала прилавок, выбирая кусок посвежее. Обычно продавцы раздражались из-за ее манеры долго выбирать и рассматривать товар, но в этот раз ей повезло: мясник переговаривался о чем-то с другой посетительницей в дальнем конце зала. Периодически они бросали заинтересованные взгляды на дотошную покупательницу, но она их не замечала. К тому моменту, когда Шарлотта определилась с выбором, собеседница мясника покинула лавку. — Чем могу помочь, миссис? — спросил он — Заверните вот этот кусок говядины, пожалуйста, — она указала на наименее зеленый, а местами даже розовый кусок мяса. Лавочник широко и, как ему казалось, дружелюбно улыбнулся [4]. — А леди разбирается в мясе. Для ценителей я могу предложить отличный товар высшего качества, — он подмигнул. _____________________________ [4] Широкая улыбка двухметрового мужчины в переднике, забрызганном кровью, производит незабываемое впечатление, которое, впрочем, никак не связано с дружелюбием или какими-либо другими положительными чувствами. _____________________________ Шарлотта вопросительно приподняла бровь, что по какой-то причине произвело на мясника ошеломляющее впечатление. С застывшей неестественной улыбкой он бросился в подсобку и через минуту появился с огромным куском свежайшей говядины. — Боюсь, мне это не по карману, — заметила женщина. — Что вы, что вы! Для особых покупателей у нас особые условия. Цена обычная. Интонация, с которой он произносил слово «особые» насторожила Шарлотту. С другой стороны, прожив в двуедином городе 7 лет, она глубоко впитала менталитет истинного морпоркца — от халявы не отказываются. Пожав плечами, она расплатилась и отправилась прямиком домой. К ее удивлению в магазине в этот час было оживленно. Несмотря на усталость, она сразу встала за прилавок, чтобы помочь Айрис с потоком покупателей. Когда все разошлись, и в магазине наступила привычная тишина, женщины удовлетворенно переглянулись. — Думаю, мы заслужили обеденный перерыв немного пораньше — предложила Шарлотта. Она закрыла дверь и удивленно заметила: — И что только на них нашло? В ответ Айрис наградила ее взглядом, который легко можно было интерпретировать как «Тебе это не понравится». — Значит ты не в курсе последних… сплетен? — осторожно уточнила она. — Ты же знаешь, я не интересуюсь слухами. — Зато они интересуются тобой. — Что это значит? — Шарлотта недоуменно посмотрела на свою помощницу. — Что твои визиты во дворец не остались незамеченными. — И? Меня наградили славой выдающегося ветеринара? На лице Айрис появилось выражение, которое часто бывает у лекарей, вынужденных сообщать пациентам, плохие новости: как бы помягче сказать ему, что он умирает? — Прошел слух, что ты… состоишь в связи… определенного рода… с патрицием. Шарлотта, перебиравшая пакеты, резко повернулась и уставилась на Айрис. — Повтори. — Тебя считают любовницей Ветинари, — выпалила девушка, стараясь не смотреть на Шарлотту. Несколько секунд та смотрела на свою помощницу, выпучив глаза, а потом, запрокинув голову, громко расхохоталась. — Это прекрасно, — выдавила она, утирая выступившие от смеха слезы, — и настолько нелепо, что, конечно же, в это легко и быстро поверят. О! И это объясняет, почему мясник так любезно продал мне отличную говяжью вырезку по обычной цене. — У нас не будет из-за этого неприятностей? — голос Айрис звучал обеспокоенно. — Он сам предложил. Я откуда знала, в чем причина его любезности. По ошарашенному взгляду девушки Шарлотта поняла, что фраза прозвучала двусмысленно. — А, ты не про мясника? Если ты про патриция, то не думаю, что его светлость считает целесообразным реагировать на подобного рода сплетни, — пожала она плечами. — Кроме того, сейчас у него проблемы куда серьезнее дурацких слухов. И кстати, поскольку сегодня ночью мне снова бдеть, я остро нуждаюсь в крепком сне. Так что я пойду к себе. Придется тебе снова справляться одной. Надеюсь, в последний раз. Поднявшись к себе, Шарлотта первым делом посмотрелась в зеркало. Оттуда на нее смотрела бледная осунувшаяся женщина с красными глазами. На столике возле кровати лежал конверт, подписанный знакомым почерком — еще одна записка с угрозами. Разворачивать ее Шарлотта не стала. С мыслью «Завтра все это должно закончиться», она разделась и легла спать. Уже на границе сна она поймала чувство разочарования, сожаления, будто с окончанием этой истории она потеряет что-то важное. Однако обдумать это женщина не успела — усталость взяла свое.