Предчувствие

Дорога до штаб-квартиры Стражи была недолгой. Дежурный констебль если и удивился посетителям, то не подал виду и лихо отдал честь под одобрительный кивок командора. Оказавшись внутри, маленькая процессия двинулась вниз по лестнице к уже знакомому Шарлотте коридору, ведущему, помимо прочего, в лабораторию Игоря. Дежуривший у камер стражник отпер одну из дальних камер, в которой на простой койке сидел мужчина лет тридцати пяти. Он не был похож на волшебника: крепкий, коренастый, с пышными усами и маленькими карими глазками, в которых горел нездоровый огонек. Его запястья были скованы наручниками, на которые, как издалека заметила Шарлотта, были нанесены магические знаки, слабо светившиеся в темноте. Увидев посетителей, он осклабился, обнажив ряд желтых зубов. — Кого я вижу! Неужели патриций собственной персоной пожаловал к скромному Тобиасу? Какая честь! — он сплюнул на пол в сторону лорда Ветинари, когда тот ступил внутрь. Шарлотта вошла вслед за ним и встала чуть в стороне, чтобы видеть всех участников происходящего. Ваймс остался стоять в дверях, прислонившись к дверному косяку. — Что молчишь? Пришел насладиться плодами своих мерзких делишек? — зло спросил арестованный, глядя на патриция, как и всегда являвшего собой образец сдержанности. — Боюсь, потребуются уточнения, — наконец произнес он. — Конечно, где тебе упомнить всех, чьи жизни ты поломал, — глаза волшебника были полны ненависти и ярости. — Если верить сплетням, список получится действительно внушительный, — лицо лорда Ветинари выражало абсолютное ничего. — Сплетням?! Я по-твоему сплетня?! Тобиас вскочил на ноги, но не успел сделать и шагу, остановленный звуком извлекаемого из ножен меча и суровым взглядом командора. Патриций не шелохнулся, и Шарлотта восхитилась его выдержкой. — Лорд Алистер Стоктон, — каждое слово мужчина словно выплевывал в по-прежнему невозмутимого Ветинари. Тот лишь приподнял бровь. — Он был советником моего предшественника — лорда Капканса. — И поэтому ты решил избавиться от него! — Тобиас, кажется, полностью потерял контроль над собой, поддавшись ненависти, которую он хранил, холил и лелеял практически всю свою жизнь. Его лицо раскраснелось, усы встопорщились, что в сочетании с выпученными от гнева глазами создавало впечатление полнейшего безумия. — «Избавиться» слишком громкое слово, — голос патриция звучал обманчиво мягко. — Стоктона сослали, кажется, на ХХХХ за расхищение городской казны и превышение должностных обязанностей. Насколько я помню, он руководил тайной полицией и лично принимал участие в допросах, а вернее будет сказать пытках, подозреваемых. — Какой милый человек, — саркастически усмехнулся Ваймс. События тех дней он помнил смутно. Эйфория Славной революции двадцать пятого мая рассеялась быстро, новый патриций практически сразу показал свое истинное лицо. Поэтому к моменту смерти Капканса и приходу к власти Ветинари, Сэм Ваймс уже приобрел стойкую привычку напиваться до потери сознания и не интересоваться происходящим вокруг. Так было легче. — Так вот, если бы от него действительно хотели избавиться, — в мягких интонациях лорда Ветинари проступила сталь, — его сослали бы на ХХХХ по частям. Но он уехал целым и невредимым, ему даже было разрешено взять с собой семью. — Разрешено?! Ты избавился от него и его наследников, отправив нас в эту дыру и прибрав к рукам наше состояние! Впервые за время разговора патриций позволил эмоциям отобразиться на лице — обвинение в присвоении имущества лорда Стоктона привело его в ярость. [1] Впрочем, обладая уникальными способностями к самоконтролю, он мгновенно вернулся в свое обычное невозмутимое состояние. _________________________________ [1] Правда со стороны это выглядело как легкое раздражение, которое может вызвать мелкий камушек, попавший в ботинок, или пищащий над ухом комар. _________________________________ — Значит вы один из сыновей лорда Стоктона, одержимый местью за порушенную судьбу. Боюсь, свой гнев вы направили не по адресу. Никто не приговаривал семью сэра Алистера к ссылке. Ему позволили взять их с собой по желанию. Это было их собственное решение: его и леди Стоктон. Что же касается имущества, то оно было распродано на аукционе в счет компенсации ущерба, причиненного городской казне, что я нахожу справедливым. — Справедливо? Ты говоришь о справедливости? Мне было семь лет, я должен был стать выдающимся волшебником! А вместо этого гнил в этой дыре в заднице мира! — в голосе волшебника слышалась неподдельная боль. На мгновение Шарлотте стало его жаль. — Судя по тому, за что вас посадили, вы все же смогли стать волшебником и, насколько я понимаю, достаточно сильным, — заметил патриций. Тобиас самодовольно усмехнулся, но улыбка быстро сползла с его лица. — Если бы я действительно стал тем, кем мог, ты бы сейчас здесь не стоял. Как ты это провернул? Эти остолопы из Университета не могли знать об этом заклинании. — Не могли, — согласился лорд Ветинари. Мысли лихорадочно крутились в голове Шарлотты. Выходит, волшебник не знал о ней? Но откуда тогда записка с угрозой? Кто прислал ее? Она сунула руку в карман и вытащила конверт, найденный накануне. «Ты сама подписала себе смертный приговор». Почерк тот же, что и в прошлый раз — ровные аккуратные буквы. Она порылась в карманах и, обнаружив карандаш и старый счет, бесцеремонно вышла вперед. — Напиши, — приказала она, протягивая Тобиасу карандаш и кусок бумаги. — Что написать? — волшебник растерянно смотрел на женщину и, казалось, только сейчас заметил ее присутствие в камере. — Что угодно. — Не стану, — он сложил руки на груди и надулся. — Напиши свое имя, — Шарлотта постаралась смягчить интонацию. — И не подумаю. Шарлотта задумчиво провела пальцем по губам, присела перед волшебником на корточки и заглянула ему в глаза. — Тогда напиши, как ты его ненавидишь, — она кивнула головой в сторону патриция. По лицу Стоктона расползлась хищная улыбка, придававшее ему сходство с усатой жабой или маниакальным моржом. Он выхватил бумагу и быстро начал строчить — карандаш так и мелькал туда-сюда по бумаге. Поймав удивленный взгляд Ваймса, Шарлотта отдала ему записку. — Когда она пришла? — Вчера вечером. Я только сейчас про нее вспомнила, как-то не до того было. Волшебник все строчил и строчил. В нетерпении Шарлотта вырвала у него карандаш и бумагу. Бегло просмотрев исписанный мелким угловатым почерком лист, она передала его Ваймсу [2]. _______________________________ [2] При этом она успела отметить несколько весьма красочных эпитетов, которыми Тобиас наградил лорда Ветинари, а парочку даже постаралась запомнить. _______________________________ — Не совпадает, — подтвердил он. Шарлотта снова обратилась к волшебнику: — Ты меня знаешь? — А должен? — тот выглядел окончательно сбитым с толку. — Знаешь или нет? — нетерпеливо повторила она. — Ты, что ли, та самая? — Та самая — кто? — на этот раз растерялась уже Шарлотта. — Его любовница, — кивнул он в сторону лорда Ветинари. Шарлотта изо всех сил пыталась сохранять самообладание, но судя по пылающим щекам получалось у нее плохо. Краем глаза она заметила вытянувшееся лицо Ваймса. — Насколько мне известно — нет, — ответила она, непроизвольно посмотрев на патриция. Тот развел руками и покачал головой: — Не припомню ничего подобного. — Значит ты не та дамочка, что так взбесила мадам, — хихикнул Стоктон. — Мадам? — Глупая курица, — продолжал хихикать он, — верит в привороты и любовную магию. — Привороты — выдумка. Магия не способна создать любовь или влюбленность, — нахмурилась Шарлотта. — Я знаю! — огрызнулся волшебник. — А вот она — нет. Влюбленная дура. Но весьма полезная. — У тебя была сообщница? — удивился Ваймс. Волшебник усмехнулся. — Путешествие с ХХХХ в Анк-Морпорк стоит немалых денег. А мне еще надо было на что-то жить. Мы удачно встретились. Возможно, так захотели боги. — Значит они хотели, чтобы ты оказался за решеткой, потому что именно сюда тебя привела эта встреча, — Ваймсу порядком надоел этот хихикающий интриган с раздутым самомнением. — Кто она? — Глупая доверчивая курица. — Которую ты соблазнил? — уточнил Ваймс. Стоктон уставился на него, а потом расхохотался, ударяя себя по коленям. Смех, отражаясь от стен, эхом гулял по пустой камере, создавая жуткое впечатление, что хохочет по меньшей мере десяток человек. Немного успокоившись, но все еще посмеиваясь, Тобиас вытер выступившие от хохота слезы. В этот момент сквозь прутья зарешеченного окна что-то просвистело. Смех волшебника перешел в хрип, он завалился на бок, прижимая скованные руки к горлу, из которого хлестала кровь, заливая пол. Ваймс бросился к окну, а затем выскочил из камеры и помчался на улицу громко чертыхаясь. В дверном проеме показалось обеспокоенное лицо дежурного, который, быстро оценив обстановку, побежал за помощью. Шарлотта присела возле Тобиаса, тот прохрипел что-то похожее на «стерва» и затих. Она вздрогнула, уловив краем глаза тень, почти невидимую для нее и совсем невидимую для большинства, по крайней мере пока они оставались в живых. Тобиас Стоктон сел на койке в своей тюремной камере, которая, как ему показалось, стала темнее. Он с ненавистью посмотрел на патриция, стоящего посреди камеры и с безучастным видом смотрящего куда-то на пол. Проследив за его взглядом волшебник увидел женщину, сидящую на корточках возле его собственного тела. Странно, но этот факт не вызвал у Тобиаса никаких особых эмоций. Он спокойно смотрел, как в камеру вошли двое стражников и начали деловито осматривать труп. Странно, но слово «труп» тоже не вызвало никаких эмоций. Он огляделся, словно искал кого-то. — ТОБИАС СТОКТОН? — если бы голос можно было осязать, этот ощущался огромной каменной плитой: каждое слово, словно глыба мрамора, падало тяжело и неотвратимо. Сам обладатель голоса — двухметровый скелет в черном балахоне — стоял напротив волшебника, опираясь на очень острую косу. — А вот и ты. Я надеялся, что наша встреча случится не скоро. У меня есть право на последнее желание? — У ТЕБЯ ЕСТЬ ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ? — если бы череп обладал мимикой, сейчас он выглядел бы удивленным — две синих точки в его глазницах на миг вспыхнули чуть ярче. — Да, хочу остаться призраком, ходить за Ветинари и доставать его до конца его жизни. — НЕ ВЫЙДЕТ. — Почему? Я не могу стать призраком? — МОЖЕШЬ. НО ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ ПОКИНУТЬ СТЕНЫ ЭТОЙ КАМЕРЫ. — Черт, не подходит. И что тогда дальше? — ДАЛЬШЕ ТЫ ПОЙДЕШЬ ОДИН. Только сейчас Тобиас заметил, что камера, как и весь участок, да и Анк-Морпорк целиком, исчезли и вокруг него простиралась безрадостная пустыня. — Песок! Ненавижу песок! Ответа не последовало — его провожатый верхом на ослепительно белой лошади удалялся в сторону горизонта. В это время в Анк-Морпорке патриций Ветинари и Шарлотта Лисенер покинули камеру, в которой осталось лежать бездыханное тело Тобиаса Стоктона и направились в кабинет командора Ваймса. Точнее направился туда патриций, а Шарлотта, не очень понимая, что ей делать дальше, последовала за ним. — Что за записку вы передали командору? — внезапно спросил лорд Ветинари, когда они вышли в коридор. — Записка с угрозами. Мне пришли две такие вчера и позавчера вечером. Я думала, что их послал волшебник, но он явно меня не знал, — Шарлотта протянула ему конверт. — И проверка почерка это подтвердила, — он вернул записку, бегло ее просмотрев. Они вошли в кабинет командора и задумчиво оглядели рабочий стол, точнее горы бумаг, под которыми тот был погребен. Шарлотту захватил водоворот мыслей, выталкивающий на поверхность разрозненные факты, которые можно и нужно было сложить в одну картинку. Она чувствовала, что ответ уже близко. Патриций стоял неподалеку с отсутствующим выражением лица и в задумчивости постукивал набалдашником трости по подбородку. Тишину нарушил возникший на пороге Ваймс. Он тяжело дышал и был в ярости. — Ушел! Теперь мы снова в тупике. — Или нет, — неожиданно для самой себя сказала Шарлотта. Какое-то время она стояла словно глядя куда-то сквозь стену, шевелила губами, хмурилась и потом ошарашенно посмотрела на мужчин. — Он сказал, что мадам верит в привороты, и он воспользовался этим. — А еще он упомянул, что он влюблена и очень ревнива, — внезапно добавил патриций, который, судя по выражению лица, тоже все понял. — И записки, которые мне присылал не он, потому что он меня не узнал и принял за… — она запнулась. Ваймс раздраженно переводил взгляд с Ветинари на Шарлотту и обратно. Их внезапное взаимопонимание его порядком озадачило. — Что ж, картина прояснилась. Командор, жду вашего рапорта о ходе расследования, — заявил патриций, направляясь к выходу. Шарлотта удивленно посмотрела на Ваймса, словно спрашивая, что это сейчас было. Тот в ответ лишь пожал плечами: мотивы и поведение начальства в данный момент волновали его в последнюю очередь. — Что вы там говорили насчёт приворота? — спросил он, когда за дверью затихли шаги лорда Ветинари. — Я говорила, что женщина, которую упоминал волшебник, не его сообщница. Она — заказчица и наняла его в надежде, что он поможет ей влюбить в себя его светлость. — Она хотела приворожить Ветинари? — лицо командора в этот момент имело одновременно два абсолютно несочетаемых выражения: крайнее удивление и безграничный сарказм. — Похоже на то. Это объясняет и то, что Стоктон принял меня за любовницу патриция, и записки с угрозами. Судя по всему эта мадам верит сплетням, — она скривила лицо. — Значит мы ищем ревнивую мадам, влюбленную в лорда Ветинари? — Судя по всему. — Мы же говорим про патриция Ветинари? Который только что был здесь? — Да, — Шарлотта недоуменно смотрела на явно испытывавшего затруднение Ваймса, пытаясь понять, что привело его в замешательство. — Как-то это… даже не знаю… это же Ветинари. Шарлотта начала понимать, что происходит. — Мда, с мужской точки зрения это, наверное, выглядит иначе, но его светлость пользуется популярностью среди женщин, насколько мне известно. — Правда? — Ваймс по-прежнему выглядел сбитым с толку. Шарлотта, чьи мысли неслись вперед на огромной скорости, не ответила, так как ее осенила внезапная догадка. — А чем закончилась история с покушением на пса патриция и повесившейся служанкой? Вы нашли ее работодательницу? — Не понимаю при чем здесь… Мадам! Вы думаете это та же самая женщина? — Возможно. Ревность порой толкает на совершенно безумные поступки, а эта «мадам» явно не дружит с головой, судя по тому, что рассказал Стоктон. И если это все же она, то, надо полагать, секретарь патриция в опасности. Ваймс мгновенно нахмурился. — На Стукпостука периодически покушаются. Как можно понять, безрезультатно и в последнее время все реже — Гильдия Наемных Убийц заломила огромную цену. Однако недавно был неприятный инцидент, который, возможно, связан с нашим делом. Вы, кстати, тоже в группе риска, — Ваймс помахал запиской. — Эх, а я-то надеялась, что с поимкой волшебника вернусь к своей обычной жизни, — невесело усмехнулась Шарлотта. За последние полчаса погода испортилась: ветер гнал по улицам раскаленный воздух, швырял песок и мусор под ноги прохожим. На горизонте собирались огромные свинцовые тучи, солнце заволакивало желтой дымкой. Дышать становилось все тяжелее. Выйдя из участка, Шарлотта направилась к дому, но не успела пройти и двух кварталов, как ее нагнала черная карета, дверца которой распахнулась, стоило им поравняться. — Садитесь, миссис Лисенер. Она хотела было отказаться, но вовремя поняла, что это было не предложение. Как только дверца за ней закрылась, карета тронулась. Патриций сидел напротив, положив руки на набалдашник трости, внимательно смотрел на Шарлотту и молчал. За свою жизнь она привыкла к различным взглядам: любопытным, снисходительным, удивленным, презрительным, ненавидящим и конечно же оценивающим. Но, пожалуй, никто и никогда не смотрел на нее изучающе. Хотя если быть совсем точной, изучающие взгляды были неотъемлемой частью ее жизни в прошлом, однако то был интерес к ней как к куску мяса или в лучшем случае красивой или полезной вещи. Никто и никогда не смотрел на нее так, словно хотел понять, что она представляет из себя на самом деле. С подобным интересом она столкнулась впервые и сразу почувствовала себя неуютно, будто внезапно оказалась голой. Впрочем, вряд ли на Диске много людей, способных чувствовать себя комфортно в обществе тирана Анк-Морпорка, особенно если учесть, что он, скорее всего, целенаправленно добивается такого эффекта. Когда-то Шарлотта обнаружила, что самое действенное в таких ситуациях — озвучить все как есть. Чаще всего это лишало собеседника инициативы, а тех, кто не отличался большим умом вообще ставило в тупик. — Вы меня смущаете. Если у вас есть ко мне какие-то вопросы, я готова на них ответить по мере возможности. Если вы хотите что-то мне сказать, я вся внимание, — она изо всех сил боролась с желанием отвести глаза, она не могла позволить себе проиграть в гляделки. Не в этот раз. Расчет оказался верным — лорд Ветинари не был готов к такому повороту событий. Однако он не был собой, если бы не сориентировался в ситуации с поражающей быстротой и точностью. — Должен признаться, я заинтригован. В чем причина, по которой женщина ваших талантов довольствуется работой в зоомагазине и составлением кроссвордов? — А в чем причина того, что мужчина ваших талантов довольствуется одним, пусть и очень большим, городом? Он усмехнулся. Искренняя улыбка делала его человечнее, но Шарлотта все еще не знала как к этому относиться. — Как командор воспринял вашу версию событий? — внезапно сменил тему патриций. — Мою? Мне показалось мы пришли к ней одновременно. И кстати, вашему секретарю стоит быть осмотрительнее. Он тоже может попасть под горячую руку этой дамы. — Не то что бы это для него в новинку. Значит, вы тоже усматриваете связь между отравлением Председателя и недавними событиями? — Да… Тоже? — Не самая сложная логическая цепочка, — снисходительно заметил лорд Ветинари. — А вот командор не догадался. — Ваймс — человек действия. У него иные методы. Шарлотте показалось, что он пытается сдержать улыбку. — Так, может, вы знаете, кто ему нужен? С трудом верится, что у вас нет никаких вариантов, — она хитро прищурилась. — Что ж, тогда вам придется сделать над собой усилие и поверить, что это так, — в его тоне прозвучало предостережение. Впрочем, оно было проигнорировано: — С вашей-то осведомленностью и сетью информаторов? — Все же обычно мое внимание сосредоточено на других вещах, более важных для поддержания этого города в рабочем состоянии. А правитель, который чрезмерно интересуется личной жизнью граждан, обречен на провал в любых своих начинаниях. — Жаль, что мало кто это понимает. Они удивленно посмотрели друг на друга. Шарлотта смутившись, уставилась в окно. — И что вы намерены предпринять, — спросила она минуту спустя. Патриций пожал плечами. — Ничего. Это дело Ваймса. Но весьма занятно, что я хотел спросить вас о том же самом. — Меня? — от удивления она оторвалась от созерцания пейзажа за окном, состоящего из грязных улиц, по которым туда-сюда сновали граждане Анк-Морпорка в полном своем видовом многообразии. — Вашей жизни угрожает неуравновешенная дама, не способная отличить реальность от вымысла. Шарлотта скорчила гримасу. — Если она продолжит добиваться вашего расположения с тем же рвением, я и на вас не поставлю. Лорд Ветинари наградил ее Взглядом и она замолчала, решив, что ходит по краю и надо бы перевести дух. Она снова отвернулась к окну, пытаясь спрятаться от пристального внимания своего собеседника. Конечно, выпрыгнуть из кареты, пусть и на полном ходу, было бы надежнее, однако, что-то подсказывало, что последствия подобной выходки Шарлотте не понравятся. За окном проплывали дома, а в голове крутились мысли, основной из которых был вопрос «Как вычислить эту мадам?». — Если подумать, она, скорее всего, посещает все мероприятия, на которых вы присутствуете, — задумчиво произнесла Шарлотта, отстраненно глядя в окно. — Это логично. Но список будет довольно длинный и однородный — высшее общество Анк-Морпорка не отличается разнообразием. — Но не ходить же по домам всех этих шишек с расспросами: «Простите, не вы ли та сумасшедшая, что чуть не убила патриция и его собаку?» Лорд Ветинари на секунду прикрыл нижнюю половину лица рукой. — Думаю, командор с удовольствием воспользовался бы этим вариантом, если бы он принес результат. Шарлотта понимающе хмыкнула. — Переполох вышел бы знатный, но бессмысленный. И если не получается ее вычислить, значит нужно выманить. Спровоцировать ее, — она рискнула отвернуться от окна и посмотреть на Ветинари, но сразу же об этом пожалела, т.к. предательский румянец тут же начал разливаться по ее лицу, игнорируя слабые попытки разума сохранять хладнокровие. — Предлагаете свою кандидатуру? — вежливо уточнил патриций. — Э нет, это без меня. Мне кажется, что я уже достаточно в этом всем поучаствовала. В конце концов, в страже есть вампир и вервольф. Думаю, с их помощью поймать эту даму будет не очень сложно, — голос ее звучал несколько более раздраженно, чем того позволяла ситуация. Мужчина ничего не ответил и Шарлотта снова отвернулась к окну. Через несколько минут он внезапно нарушил молчание: — Вы отреагировали весьма хладнокровно. — На что? — она смерила Ветинари вопросительным взглядом. — На убийство, произошедшее на ваших глазах. Обычно люди реагируют на подобные вещи более эмоционально, — у Шарлотты возникло ощущение, что они подобрались к теме, которая действительно интересовала ее собеседника. — Пожалуй. Впрочем, у вас труп так же не вызвал никаких эмоций. Лицо лорда Ветинари оставалось непроницаемым, но в его взгляде на мгновение промелькнуло недовольство тем, что она снова ушла от ответа. Впрочем, голос его звучал ровно, когда он произнес: — Определенный опыт оставляет столь неизгладимый отпечаток, что некоторые вещи начинаешь воспринимать иначе. — Именно, — согласилась она. В этот момент карета замедлила ход. — Что ж, я на месте. Спасибо, что подвезли, — улыбнулась Шарлотта. «Хоть я ума не приложу, зачем», — добавила она, заходя в свой магазин. — Это был тот, о ком я подумала? — спросила Айрис вошедшую подругу. — Я не умею читать мысли, поэтому понятия не имею, о ком ты там подумала, — огрызнулась Шарлотта в ответ. — Это же был экипаж лорда Ветинари, так? — Да, — она понимала к чему клонит ее помощница и ей самой это не нравилось. — И с каких пор он подвозит тебя до дома? — Айрис сложила руки на груди, будто мать, отчитывающая непутевую дочь. — С этих самых. Мда, теперь отвертеться от слухов тем более не получится, — Шарлотта устало провела ладонями по лицу. И тут она поняла, что этот случай не останется без внимания тайной поклонницы патриция, более того, она будет в ярости. И Ветинари не мог этого не понимать. А она-то, как дура, распиналась перед ним по поводу провокаций. Надо бы занести в список напоминаний, что если ты обставила патриция в кроссворды, это не значит, что у тебя есть какой-то шанс обставить его в реальной жизни. — Вот же ублюдок! — прошипела она, сжимая кулаки от ярости. — Ты хочешь мне что-нибудь рассказать? — Да не о чем рассказывать, — утомленно отозвалась Шарлотта. — И уж поверь, если бы было о чем, ты бы узнала об этом первая. Айрис посмотрела на нее озадаченно. — Я думала ты ответишь что-нибудь в духе «Только через мой труп» или «Да скорее Диск окажется Шаром». — Я именно это и имела ввиду. Слушай, я ужасно устала после всей этой истории с волшебником и драконом, — Шарлотта широко зевнула, направляясь к лестнице на второй этаж, где располагалась ее спальня. — О, так его поймали? Все кончилось? — Поймали, да. Боюсь, это еще не конец, но надеюсь, мое участие в этом всем закончилось. По крайней мере, теперь я могу позволить себе роскошь выспаться. А в доме неподалеку одна дама была в ярости. Как он мог так провалиться? Он же обещал ей помощь! Все должно было получиться! Но хотя бы мальчишка не подвел ее. Она посмотрела на бледного юношу в черном плаще, стоящего напротив. Все из-за этой выскочки. Продавщица из зоомагазина, подумать только! Ветинари не мог так низко пасть. Она определенно как-то воздействовала на него. Что ж, значит решение тут одно. — Избавься от Шарлотты Лисенер, — произнесла мадам, отдавая юноше мешочек с золотом и драгоценными камнями.