Другой шанс

      Недаром его ребенком дразнили Мечтателем - Фло с утроенным усердием вгрызался в теорию и практику ведения бизнеса, сменил Фендера на Гибсона, и дела в совершенствовании игры на гитаре пошли веселее - однако днями и ночами он мечтал, или выражаясь языком Давида, бредил о Микеле. Поднимаясь утром, Флоран выглядывал в окно, а затем проверял в телефоне, какая погода под небом Брюсселя, за завтраком продумывал меню угощения на первую неделю, две недели, месяц, когда Мике приедет к нему; стоя перед зеркалом и готовясь к выходу из дома воображал, где они могли бы вместе прогуляться во французской столице. В музыкальном магазине по соседству с любимой кофейней, пока готовился заказ, Фло разрывался перед выбором - какую гитару подарить Микеле на день рожденья, разумеется, когда он выяснит, какого числа Микеле появился на свет. На лекциях Флоран обыкновенно предавался воспоминаниям, в точности прокручивал в голове все детали их разговоров в Присцилле, что абсолютно шло вразрез с культом коммерции вокруг. Микеле вообще не интересовало, как и зачем музыкой можно зарабатывать. В принципе глаголы зарабатывать, рекламировать, продвигать и продавать при нем считались чуть ли не ругательными, по крайней мере, с искусством не имевшими ничего общего. Он творил, потому что не мог по-другому, воспроизводимыми мелодиями Микеле точно дышал и демонстрировал миру, а заодно Фло, насколько велика вселенная звуков и насколько сокрушительно-созидательна ее мощь. Расставался с Мике Флоран при полном ощущении, что до того, как они встретились, он в полумраке пытался нашарить какие-то ноты у себя под носом, а Микеле, хоть и возник в его жизни пока лишь короткой вспышкой, искрой вдали, открыл невероятную истину - для настоящего автора и композитора, по большому счету, не существует границ, через которые нельзя было бы перешагнуть. Творчество по сути своей бескрайне, а рок был, есть и останется, прежде всего, внутренней свободой. День ото дня ощущение это росло и распирало Фло, принуждало вдохновенно улыбаться, как и образ Мике, сберегаемый в сердце всеми силами, не покидающий даже во сне, отчего Флоран часто просыпался. Вздыхал. что опять показалось - это Микеле разбудил его, задев прядями своих длинных волос горячий лоб - и забывался снова. Давиду удавалось отвлечь Фло, правда, сравнительно ненадолго. Стремясь занять страдающего юношу в его лице, друид обучил Флорана изготовлению музыкальных шкатулок под лозунгом "твоя мама тоже когда-то их делала". Сперва Фло было увлекся процессом, но вскоре поняв, что больше распространяться о его кровной матери Давид не намерен, потерял интерес. Ремесло давалось Флорану легко, будто он в действительности вспоминал его, а не учился с нуля, поэтому гора гипотетических подарков для Микеле на Рождество высилась, превосходя самые смелые прогнозы с точки зрения средней продолжительности жизни. Но, готовясь отчалить на ночевку домой, Фло все равно брался за гитару. Вот и в тот вечер он потянулся к струнам очередного стратокастера, что вдруг зазвучал расстроено. Вставать было уже лень, и в полудреме от усталости Флоран стал пытаться настроить гитару по пятому ладу. Глаза слипались, давлением воли сосредоточенно вслушиваясь в тихие ноты, он не почувствовал шагов рядом - вскинул голову лишь, когда кто-то по правую руку молча протянул потертый тюнер. - Так лучше? - в затянувшейся паузе спросил Мике. Яркая улыбка его опять ослепляла в полутемной комнате, заставляла глаза слезиться. - Лучше... - совсем об ином ответил ему Фло, все еще твердя про себя "этого не может быть", едва побеждая желание расплакаться от счастья, - гораздо лучше. Давид все-таки оказался прав! Микеле вернулся. Коротко подстригся, обмотал запястья разноцветными платками, изменил рисунок, но не яркость нанесенной косметики; это в самом деле был Микеле, больше не напоминающий призрака, а из плоти и крови, пусть по-прежнему чуть уловимо держащий дистанцию. - Мике! Как же я рад, что ты меня нашел, - взяв его ладони в свои, приблизился Флоран еще на пару шагов - тот тут же вырвался, но лишь, чтобы уложить собственные пальцы поверх: - Не смотри на меня так... - его идеальная линия губ продолжала складываться в улыбку, пока Микеле выбирал подходящие французские слова, - будто ты в меня влюбился. Сердце забилось чаще: и от озвученного, такого очевидного предположения, и от внезапной фантазии, как обожгло бы кожу шепотом той же самой фразы, наклонись Мике немного к Фло вперед. - А что, если не будто? - от наглости ответа Флоран обалдел не меньше Микеле, кажется, покраснел, опустив глаза - боясь увидеть, как меркнет улыбка напротив - и ощущая холод освобожденных рук. - ... однажды мой лучший итальянский друг, мой учитель, почти брат убедил меня, что я обязан познакомить население большей части нашей планеты с моей музыкой. Мы направились в Рим, Роберто поехал со мной, чтобы помогать мне, ведь планета на первый взгляд не особенно гостеприимно ждала мои песни. Но я мечтал, что когда-нибудь... мы мечтали. Множество выступлений, капля денег, - опять выплюнул упоминание о них Мике подобно нецензурной ругани, - на еду хватало не всегда, спать приходилось где попало, последней нашей остановкой стал городской пляж. Заброшенная его часть, разведенный костер и лицо Роберто, прямо как твое сейчас, стоило мне запеть... я помню это. Потом мы просто легли спать, а на утро я очутился один. С запиской от Роберто в рюкзаке "Мне лучше прославлять твое искусство на расстоянии. Прости" - больше он ничего не написал. И я несколько дней не уходил с того пляжа, ждал его, все боялся, вдруг мой друг вернется, а я отлучусь... Лоран нашел меня в полубессознательном состоянии, по-моему он заезжал в Италию по каким-то делам, или отдыхал с семьей у родителей жены. В любом случае, я очень благодарен этим людям, которые приютили меня, привели в порядок, даже пригласили на ужин. Под конец Лоран предложил выпить с ним, у вина был очень странный привкус... окончательно очнулся я уже в Присцилле. При всем том зле, что Бан причинил мне как своей кукле, сделать своим любовником он меня не пытался ни разу... Не надо, Фло. - Не буду. Флоран выдохнул отрицание и замер в наэлектризованной атмосфере в страхе от взрыва на любое случайное движение. Развеять обстановку - вот что надо было определенно. - Давид, ты еще не спишь? - к счастью, друид откликнулся на телефонный звонок без промедления. - Отлично! Ты один можешь нам помочь.. Как ты догадался? Да! Микеле здесь. И мы должны с небывалым размахом отпраздновать это событие! Организуешь самую грандиозную вечеринку в истории, в его честь? Я знаю, что ты не джин. Но Давид, пожалуйста! Не бросай трубку. Шампанское, фейерверки, да... фонтаны? Давай, фонтаны. Завтра вечером весь Париж узнает, что ко мне приехал мой первый друг! За раздавшийся на это смех итальянца Фло был готов на всё.