Другой шанс

      В то утро небо было безоблачно-синее, солнце грело по-летнему, даже в тени было тепло. Покрытые пылью тротуары под яркими лучами слепили глаза, точно снег. Тяжелый накаленный воздух обжигал лицо, но девушка, поднявшаяся из метро и шагавшая к театру, ногой раскидывая камешки, даже соскучилась по такой погоде. Загорался последний день последнего кастинга для Ноэми. Еще недавно, в начале своих мытарств по прослушиваниям она была убеждена, что обладает необходимыми качествами если не для сольной карьеры певицы, то как минимум для роли второго-третьего плана в мюзикле. Хотя бы для дублерши! Но не тут-то было. С каждым новым провалом у прежде стойкой юной артистки подкашивался, казалось бы, стальной стержень уверенности в себе, а надежда в миндалевидных темных глазах увядала. Больше всего ей нужна была хотя бы надежда. Прибыв вместе с Ноэми из Байонны в Париж несколько месяцев назад, все ее скромные накопления быстро иссякли, просить помощи у сестры не позволяла гордость испанских корней, у родителей - тем более; на горизонте явственнее и четче день ото дня маячила перспектива работы по образованию, а в дипломе у Гарсии значилось "педагог-хореограф". Однако тошно становилось уже от мысли, что вновь придется вставать к станку в какой-нибудь душной студии чумазого пригорода, где часами напролет повторять одно и то же... нет, Ноэми мечтала совершенно о другом! Требовался лишь трамплин, крохотная помощь, опора, чтобы взлететь и заблистать в полную силу. Объявление о конкурсном отборе в лейбле Авалон для международного сотрудничества выглядело в данном отношении как нельзя более многообещающе. Соискателей, правда, собралось еще больше, потому Гарсия решила эффектно явиться в финальный день первого тура. Чтобы затмить предшественниц и предшественников - разумеется, чтобы меньше томиться в ожидании звонка, если с ней захотят связаться - безусловно, и, кроме того, глупо отрицать, что шаги Ноэми словно направляло некое провидение. Об этом она подумала сразу же, как ассистентка нашла ее имя с фамилией в списке зарегистрированных, любезно пригласив Гарсию в один из репетиционных залов. Молодой человек с высоко уложенными травленными волосами, загримированный не то под панка, не то под пьяного клоуна как раз выходил оттуда, но, увидев Ноэми, замер в смятении. Вокруг действовало на нервы обычное шипение соперниц: - Без блата в жюри надеяться не на что! - Особенно здесь! ФлоФло не способен на самостоятельные принятия решений, нужна чья-то протекция... И лишь чудной крашенный парень проговорил, не сводя с Ноэми глаз: - Волнуешься? Вопреки гитаре в его руках, вопрос выдал в нем члена команды. Она, по крайней мере, сдержанно кивнула, уверенная в своей догадке на все сто. Незнакомец приглашающе махнул вглубь зала, где было малолюднее. - Микеланджело, - представился он и широко улыбнулся. Зачарованная светом этой улыбки, Гарсия не заметила, как инструмент неизвестной марки перекочевал к ней и как ее собственное имя осталось неозвученным. - Тебе так скучно? - вместо представления в ответ спросила она, на что Микеланджело лишь рассмеялся, совершенно по-ребячески мило склонив голову. С каждым его жестом усиливалось сквозящее впечатление чего-то детского, в то же время он обладал неслабой проницательностью, дважды попав в точку. Ноэми вправду очень волновалась. - А у тебя бывает так, когда ты уже ушла из какого-то места, но внутри себя ощущаешь, что ты все еще там? - второй раз произошел так неожиданно, что рассеянное внимание мгновенно стеклось внутрь. Ей пришлось признать про себя, что подобная иллюзия почти постоянна; потухший же свет Микеланджело, толкнувшего на столь необходимую сейчас медитацию, дошел уже позднее. - Бывает... Саламанка, город, в котором встретились и познакомились ее родители, куда часто привозили ее в детстве. Здания из песчаника и танцы на площади, окруженной аркадами с портретами испанских королей. Вкус кокосового мороженого, счастливый визг сестры и горячие ладони отца, сжимавшие их маленькие ладошки. Или дом - родное пристанище, Бискайский залив из любого её окна, в том числе балетного класса. Туда прибегали на занятия прямо с побережья, мокрые волосы и одежда пропахли морской солью, песок в обуви, что не успевали как следует вытряхивать, как он появлялся снова.. Собственный серебряный путь привел Ноэми в Париж явно не случайно - Bal’latta переводится с арабского «широкая мощёная дорога», и она просто обязана победить в этом отборе. Гарсия не проиграет! Отринутыми страхи и сомнения казались ей ничтожно мелочной помехой перед триумфом на сцене по сравнению с выгодной песней с мотивами металла, по сравнению с черным кожаным корсетом и мини-юбкой, продолженной полупрозрачным кружевным подолом до щиколоток, которыми Ноэми намеревалась украсить свой выход. Вынырнув из ностальгии и самолюбования, чтобы поблагодарить Микеланджело, она обнаружила, что тот охвачен далеко не такими приятными воспоминаниями, как ее юность. - Раз тебе не выбраться откуда-то, нужна спутница, чтобы не было там одиноко, - подмигнула Гарсия, на что он уставился на нее бездонным взглядом. Помедлил, и прошептал: - А ты не боишься? - Чего? - в данный момент она действительно не представляла больше вещей, стоивших боязни. - Застрять там навсегда. Ноэми соблазнительно поправила волосы, проводя кончиками пальцев по шее, и томно выдохнула: - С тобой - нет. Объявление о том, что тройка с участием Гарсиии готовится к саундчеку следующей прервало ее отчаянный флирт. Впрочем, Микеланджело успел безошибочно раскусить Ноэми: - Ты не знаешь моих обстоятельств.. и обязательств. Он явно предостерегал от чего-то, грустно и загадочно, но времени разбираться, от чего, у нее уже не имелось. - Мне достаточно видеть, что ты достоин лучшего, чем у тебя есть, - пожала плечами Гарсия и удалилась в обществе подоспевшей ассистентки. - Ну вы даете, мадемуазель, - вдруг захихикала сопровождающая Ноэми в паре шагов от гримерных. - В каком смысле?.. - Я все понимаю, но, Микеле, с которым вы заигрывали, будущий муж нашего директора, Флорана.. вряд ли он интересуется девушками. - Черт! Застывшей и чувствовавшей, как стремительно краснеет, Ноэми нестерпимо захотелось провалиться сквозь землю. Однако останавливаться было слишком поздно.