Другой шанс

      Торжества в чудной дымке протекали вокруг, церемония, поздравления, парадный проезд по Елисейским полям в кабриолете с открытым верхом - Микеле безудержно твердил себе, что это точно происходит с кем-то другим; не они с Фло те самые молодожены, кто щедро угощает шампанским случайных встречных, кто кружится в танце в изысканном зале, кому-то другому, совершая древний обряд, Давид с трепетом обвязывает лентами запястья. Не им. - ... отныне и вовеки веков. Веков? В интонациях друида слышалась для Мике неподдельная грусть. - Аминь. Вот бы пошел дождь. Поднятая крыша автомобиля скрыла бы их с Флораном от чужих глаз и куда ближе соответствовала бы пасмурному настроению итальянца, которое ухудшалось всякий раз при попадании Ноэми ему на глаза. Эта девочка - прямое свидетельство его неосторожности за тот период приготовлений к роковому бракосочетанию, когда Микеле успешно отвлекался от забот исключительно на открытие маленькой лавки бижутерии по собственному дизайну, и на прогулки в компании Гасиии. Выяснилось, что никогда прежде Диснейленд Ноэми не посещала, а Фло был хронически занят... И ведь Микеланджело отлично понимал, каким боком ему может выйти не нарочно расточаемое перед девушкой обаяние. Старался вести себя с ней, как с младшей сестренкой - они катались на всех подряд аттракционах, лопали килограммами мороженое и попкорн, соревновались в игрушечном тире, хохотали до слез над фотографиями, полученными в процессе, по большей части обсуждая музыку, а не личное в перерывах. Будто Мике забыл, что ничего личнее и весомее не существовало до появления Флорана в его жизни. С Гарсией было легко, она впитывала как губка любые его суждения, горячо поддерживала любые выводы. Она была свободна, так же, как последние дни был свободен Микеле. И естественно, она влюбилась в него. Не вполне естественно лишь, что жалость к Ноэми мешала наслаждаться Микеланджело пламенным счастьем Фло. О том, что это что-то иное Мике не желал даже размышлять. Он поступал правильно. Флоран - человек, которому на роду написано совершить великие дела, и долг Микеле стать ему опорой, преумножать любовь, что будет вдохновлять его, оставаться рядом, покуда Фло ощущает необходимость в присутствии итальянца. До конца. Со временем, наверное, он научится достойной частью дополнять круг своего супруга. Пока же, помогая разрезать свадебный торт, Микеланджело не знал, куда себя деть от помпезных речей и тостов. - Первый кусок я преподношу со всей признательностью моему самому важному учителю, можно сказать, крестному. Держи, Давид, ты - лучший! - не отставал Фло от близкого и не очень окружения. Растроганный друид принял блюдце со сладким, через минуту вычистив вычистив его до блеска на зависть Мике, которому ни крошки не лезло в горло. - Микеле, - хрипловатый тембр Зао, подозвавшей жениха брата, невозможно ни с чьим спутать. - Насколько мне известно, ты увлекаешься ювелирным делом? Микеланджело сдержанно кивнул, во-первых, не расположенный от усталости фонтанировать эмоциями, во-вторых не представлявший, чем помочь сводной сестре Фло, которая выглядела почти такой же несчастной весь день, как Ноэми. - В таком случае, у меня для тебя подарок. Украшения по твоему дизайну, но из особенно стали... - в ладонях Зао откуда-то взялась шкатулка, хотя Мике поклялся бы, что, когда приблизился, ничего она не держала. - Кулонов два, второй ты можешь вручить сам кому захочешь, если почувствуешь, что твое сердце принадлежит этому человеку, последует за ним, куда бы ни пришлось. - Спасибо... Холодный металл, переданный из немногим теплее его пальцев почему-то обжигал кожу - Микеланджело пришлось вовсе обмотать цепочки поверх платков на запястье; плевать было абсолютно, насколько сочетались импровизированные напульсники с дорогим черным смокингом. Фло же - тот выбрал для торжества белый костюм, что упрощало поиски в толпе, однако после короткого общения с Зао что-то пошло не так. Гарсия, без того мозолившая глаза, в своем полосатом платье-пиджаке, теперь попадалась ему всюду, где он надеялся найти Флорана. От раздражения или тупо от усталости голова начинала раскалываться на части и, наконец поймав благоверного за рукав, Микеле успел уже одним движением заставить прочесть мысли: - Сбежим отсюда? - предложил Фло за него вслух. - Как можно скорее. Кто украшал спальню молодоженов Мике было неизвестно, но с обилием живых цветов он явно перестарался. Хотя исходя из того, что подавляющее большинство растений было в горшках, перевязанных отражавшими блики свечей атласными белыми лентами, догадаться о личности декоратора было нетрудно. И вдали от толпы обстановка не давала итальянцу шанса забыть, ни на минуту, что стало с ним и что его ждет. Кому какое дело, кем он был прежде? Наваждением в чужом раю. Судьбоносной ошибкой или случайностью - теперь уже потеряло важность. Кругами по комнате, такой же взволнованный, ходил Флоран, неподражаемый в своем слегка опьяненном скорее эмоциями, чем алкоголем, состоянии. Спасший Микеланджело или спасавший Вселенную от Микеланждело. Безраздельно его Фло. - Я понял наконец-то, - делился он с Мике, - я почувствовал, каким хочу видеть свой первый альбом. До меня дошло, почему никак не получалось представить его раньше! На моем диске непременно должен быть дуэт с тобой! И, может быть, не один... но один - это как минимум. Вообрази только! Песня, в которой ты поешь по-итальянски, я по-французски, а потом мы... - Давай пока останемся в нашем сейчас, - тихонько попросил Микеланджело, но был услышан. - Давай! - радостно подхватил Флоран. - Прямо сейчас, у меня для тебя есть подарок! Пожалуйста, не суди строго, времени на подготовку было не так много, то есть, его было достаточно, просто перфекционизм такая штука, никуда его не денешь, но я надеюсь, тебе понравится... - словом, замолкать муж не желал ни на секунду. Прервал его речевой поток лишь вкрадчивый треск антикварного винилового проигрывателя. В воздухе поплыла до боли знакомая гордая мелодия, как дымчатая тень, избегая стен и колен, преклоненных тьмой; Мике не верилось, что это играла сочиненная когда-то им музыка, с ней что-то было не так, едва ли он сознавал, что. Она стала чище и прекраснее, ярче и точнее, но - не для голоса Микеле. Аранжировка. Фло подарил ему аранжировку, однако никоим образом Мике не звучал бы в ней такой достойно сам. - Плохая? - расстроено шмыгнул носом Флоран, когда всё кончилось. - Она потрясающая. Кое-что обсудим по поводу нее, тоже потом, не сейчас... Не знаю, чем тебя отблагодарить и ответного подарка при мне нет, - собравшись, Микеле продолжил решительно вместо высказываний действиями. Приблизился неспешно, и начал расстегивать ворот рубашки Фло. У того перехватило дыхание. Выступило сокровенное в сверкнувших блеском вожделения глазах, поверх огромного смущения, что итальянец усилил, сочтя своим догом предупредить: - Если что, я правда никогда прежде не делал этого с мужчинами.. - фраза, которую Флоран оставляет без ответа, но вслед за которой привлекает к себе Мике, втягивая в поцелуй. Буквально сносит голову от этого властного жеста, от колючей пульсации в висках и где-то внизу живота, от сильных рук, сжимающих и поглаживающих его робко, сквозь одежду. Наконец, Микеле избавил себя и Фло от нее; он щекотал ребра, поглаживал плечи и прощупывал напряженные мышцы Флорана, гладил его грудь и цеплял пальцами соски, касался, нежил, упивался каждым миллиметром кожи, вкладывая в каждое касание всю бесконечность своей любви и восхищения, в то время, как Фло смотрел на Мике и любовался с мечтательной и довольной улыбкой. Флоран явно силился не торопиться, за что Микеле в глубине души был отчаянно ему благодарен, хотя вдруг в его объятиях стало так хорошо, так жарко, что забывались любые страхи, эхо любых чужих предрассудков, висевших над ними. Пальцы ломало дрожью и, рвано выдохнув, Микеланджело, очутившийся на шелковых простынях, сам подался навстречу стоящему члену Фло, изогнулся в спине, потерся бедрами, закусив губу, всё без малейшего принуждения. Всё потому, что он хотел этого. В тот миг, как никогда, Мике осознавал, чего хочет сам.