Другой шанс

      Микеле снова дома! Микеле дома. Дома ли Микеле? Микеле ли дома... Он вернулся. И все же, потрясение, нанесенное Фабом оказалось непоправимо. Что именно перестало узнаваться в Микеланджело Флорану было не угадать, но в один прекрасный день он увидел, что итальянец пресытился им. Склонившись над ним, Фло каждое утро с нетерпением ждал его первого взгляда. Он ожидал его, полный мыслей и презрения ко всему, оценивающему недостаточно хрупкость этого существа, включая себя. Но когда показывались янтарные искорки глаз Мике, льющиеся как ослепительный солнечный свет, еще томные от недавних ласк, во Флоране мгновенно вспыхивало пламя, безудержно обостряя обожание. В этот же день, когда Микеле раскрыл глаза, из-под ресниц на него глянул угрюмый и безразличный взгляд, и в нем больше не было ничего светлого. Зато Фло самому начал сниться Давид. Тот напротив точно рассеивал вокруг себя ровное лунное сияние, сбивавшее с толку, не позволявшее смотреть прямо на него, отчего Флоран больше по голосу, чем по его лицу понимал, что он тихо и безостановочно плачет. К вопросам и просьбам друид оставался глух, лишь твердил сквозь слезы, что все предрешено. Кем предрешено? Что?.. На эти вопросы Фло также не позволялось услышать ответа. Вскоре он стал предпочитать как можно меньше спать, работа способствовала - хотя и никак не берегла нервы. Новый учебный год надвигался и внушал ужас вперемешку с паническими идеями об академическом отпуске, а подчиненные на пару с Микеле грозились, будто итальянец один переживал стресс из-за похищения, порвать шефа на части. Мелкие локальные конфликты на почве записей до исландского плена казались сущей ерундой в сравнении с развернутыми теперь войнами. Понятие о календаре релизов, как и обо всем прочем, у Микеланджело имелось своеобразное, и, пока тот настаивал вычеркнуть половину из графика, переделав заново, часть издать прямо сейчас, в мертвый сезон, а часть - ближе к ноябрю, Фло из последних сил пытался держаться нейтралитета, транслируя курс на равноправие артистов. Пару раз под напором Мике он уступил, чаще - выносил спорные темы на голосование, где результат, предсказуемо, выходил вразрез с мнением Микеле. Микеланджело тогда обижался и исчезал из студии наставлять Ноэми на гитаре на пару дней. В глубине души, Флорану наедине с коллективом, в общем-то, не таким уж плохим и продажным, даже дышалось легче, а тем более работалось. Та роковая ночь случилась темной, полной звезд; в воздухе веяло жарким дыханием, тяжким послевкусием июльского зноя, брожением, какими-то зародышами жизни, которые словно пропитывали ветер и замедляли его. Оно струилось по бесстыже открытым плечам и ногам у девиц в декольтированных коротких платьях и закатанные рукава у мужчин, заставляя учащенней дышать, даже задыхаться — до того оно было густым и тяжелым. После очередной грандиозной профессиональной ссоры накануне последовала миротворческая миссия в спальню, Фло намеревался закрепить результат. Иллюминация делового района Дефанса распространяла сияние вокруг кафе на предпоследнем этаже и освещала сверху донизу высокие деревья, растущие по берегу Сены; на густо-черном фоне неба их стволы выделялись светло-серым, а листья зеленовато-молочным тоном. В условленный момент все очарование погрузилось во тьму: для контраста зданию напротив, на котором зажглась радужная мозаика из прожекторов и окон с зажженным светом, мерцая и складываясь в имя, затем во фразу. "Mikele I love you" Итальянец долго не оборачивался, задрав голову к огням надписи; влажный блеск в уголках раскрашенных век и рвущийся наружу смех подсказали Флорану, что подлетевшему нему самому, что Микеле вот-вот разрыдается, но от счастья ли? - Сумасшедший! Этот подарок затмил предыдущие в прямом и переносном смысле, спасибо! Не будешь против тогда, если ту свадебную аранжировку я передам проекту Ноэми? Если не на другом конце Парижа, то на кухне скрип зубов, с каким процедил разрешение Фло на заявление Микеланджело, расслышали наверняка. Необходимо было остыть и перекурить. Уединившись на крыше, Флоран вспоминал, как Мике впервые лег на его кровать, и Фло искал на нем шрамы. Пытался найти хоть что-то, что делало бы Микеле несовершенным, некрасивым, короче, человеком. Он всё нашёл. Он всё нашёл, но ничего не вышло, и он стал любить Мике ещё сильнее. - Должна тебя потревожить, - кашлянули вдруг прямо над ухом. Хрипота Зао электрическим разрядом подбросила Флорана над полом, заставив встать на ноги. Ехидное "Как ты очутилась на вечеринке, куда тебя точно не могли позвать? И что ж за напасть, неужели на меня в последнее время совсем без слез не взглянешь?" застряло у Фло в горле при виде действительно чуть не плачущей ведьмы. На лице ее мерещилось даже что-то вроде почти настоящего сочувствия, чего-то почти родственного, до такой степени правдоподобно, что Флоран ощутил, как тянул дрожащую руку к ее животу лишь, когда резко пришлось ее отдернуть. - Я бы заставила тебя выбрать, Микеланджело или сын, но все очевидно, - усмехнулась Зао. - Я не стал бы выбирать, - сообразил потушить сигарету Фло также несколько поздновато. - Как тебе они с Ноэми? - неожиданно сменила тему сводная сестра. - Не правда ли, очень милы? Хотя скорее похожи не на друзей, и не на учителя с ученицей... скорее на любовников, не находишь? Кулаки Флорана непроизвольно сжались. - Прекрати! - Как вам угодно, месье, хотите удостовериться в измене последним и превращаться с каждым днем в посмешище для сослуживцев - пожалуйста! Не смею больше нарушать веселье, - с этими словами, усмехнувшись, Зао бросилась к лестнице, Фло же, не думая, замахнулся на нее и застыл на месте. Не попал. конечно, она слишком быстро ускользнула с крыши. Просто стоял, в ужасе уставившись на собственную ладонь, которой только что чуть не ударил женщину, да еще беременную. Из-за Микеле. Когда Флоран нашел силы спуститься в банкетный зал, первым, кого он там увидел, был итальянец. Мике танцевал, как и Гарсия, пусть и в странно похожем ритме, но на достаточном расстоянии друг от друга. Хоть и переглядываясь время от времени, но... нет, не может быть! Только не она, только не он... не они оба. Невозможно. Приблизившись к барной стойке, Фло вновь обнаружил подле себя Зао, и не успел вслух оценить, что сжимаемый ею стакан воды не опрокинут ему на голову, как она опять надсадным тоном заговорила: - Не притворяйся слепым. Видишь подвески у них на шеях? Одинаковые... - Вижу, - в тот же миг подтверждением ее речей серебристые кулоны на Микеланджело и Ноэми синхронно блеснули отражениями зеркального шара под потолком. - И что? - А то, что это я подарила две подвески твоему мужу в день вашей свадьбы. Удивительно, что вторая оказалась не на тебе, правда? - злорадствовала сестра. Как же Флорану хотелось разбить что-нибудь об ее проклятую голову! Того, что она нафантазировала и озвучила произойти ни за что и никогда не могло, не-воз-мож-но. Парализующие холод и пустота где-то за ребрами Фло вовсе ничему не свидетельствовали. Последствия стресса. Он слишком устал. - Ты врешь, - прошептал Флоран, однако верил ли он уже по крайней мере в свои слова, определять становилось все труднее. - Микеланджело назначено свидание.. Приходи в два в северную беседку парка Лебоди, и убедишься! - смех Зао отдалился, она наконец ушла или Фло удалось абстрагироваться - неважно. Главным для Флорана сейчас было сперва поговорить с Микеле. Потом он решит, что делать.