Сказка, старая как мир

Хотя Джейме совершенно устроил бы расклад проводить всё время у себя в покоях, вместо того чтобы разбираться с назойливыми знаменосцами или манерными дамочками, соперничающими за титул «леди Утёса», это было просто невозможно. К его неудовольствию, слишком часто мейстер, кастелян или кто-то из слуг стучался к нему в дверь и докладывал об очередной тягомотине, нуждающейся в его внимании. Мейстер Коррин много лет прослужил отцу Джейме, и хотя его сын в припадке ярости мог выглядеть вполне устрашающе, мало кто был способен внушать людям больший страх, нежели Тайвин Ланнистер. Тайвин периодически списывался с мейстером, желая знать, как лорд Утёса Кастерли справляется с возложенными на него против его воли обязанностями. Несмотря на то, что руки Тайвина были связаны делами в Королевской Гавани, благодаря чему Джейме гораздо свободнее дышалось, десница хотел, чтобы у сына родился наследник, и не скрывал этого. Он отказался от планов женить Джейме на Маргери Тирелл и уже занимался организацией её свадьбы с Томменом, которая должна была вот-вот состояться. Таким образом, в данный момент внимание Тайвина было сосредоточено на внуке и дочери, доставлявшей ему немало хлопот. Тем не менее, он направил ряд влиятельных лордов и их дочерей в замок к Джейме, велев ему оказать им учтивый приём и снискать их расположение, чтобы подготовить почву для предполагаемой помолвки, когда глава семейства Ланнистеров наконец найдёт время и выберет сыну невесту. Джейме, разумеется, никто из них не интересовал. Пусть даже мысли о сестре до сих пор оставляли у него во рту горький привкус, она была единственной женщиной, которую он когда-либо желал, и ни одна из представляемых ему леди не вызывала у него ни капли соблазна. После первых нескольких недель, проведённых в Утёсе, когда Джейме упрямо отказывался покидать свои покои и ежедневно выслушивал нотации Коррина, что он должен развлекать гостей, если не хочет обрушить на головы обоих гнев своего отца, они в конечном итоге достигли компромисса. Джейме соглашался не менее двух раз в неделю ужинать с многочисленными посетителями Утёса, а Коррин в свою очередь должен был прекратить (или хотя бы значительно уменьшить) своё нытьё и с похвалой отзываться о поведении хозяина в письмах к Тайвину. Джейме не переставал считать эти обязанности утомительными и скучными, но терпел. Дважды в неделю он со сварливым видом усаживался подле знаменосцев, отчаянно перед ним заискивающих, и женщин, жаждущих власти и статуса, которые принесёт им брак с Джейме Ланнистером. Мужчины усердно сотрясали воздух своими заверениями, что королевство снова будет процветать, имея десницей Тайвина, и что под управлением такого великого лорда Томмен вырастет сильным королём. Джейме изо всех сил сдерживался, чтобы не закатить глаза, и благодарил их сквозь стиснутые зубы. Женщины осыпали комплиментами замок, его земли, сады и гобелены, восхищались отвагой его хозяина, оправившегося после такого тяжкого увечья. Слова были красивы, однако ни одна из дам не могла скрыть ужаса при взгляде на его культю, в точности как его сестра. Это было ничто по сравнению с муками от нахождения в вашем обществе, миледи, думал про себя Джейме, но прикусывал язык и отвечал вежливые банальности, от которых девицы заливались краской или принимались хихикать. Ты мной гордишься, отец? Именно так полагается вести себя львиному лорду? Эти светские банкеты заставляли содрогаться каждую клеточку его тела. Он всегда был равнодушен к большим сборищам, но всё же до войны, сидя за столом, он мог шёпотом обменяться остротой про докучливых гостей с Серсеей или Тирионом. Одна шуточка про бороду какого-нибудь лорда или допущенную дамой оговорку — и брат с сестрой фыркали от смеха в свои бокалы с вином, а вечер становился сносным. Теперь же ему приходилось переносить это, как и всё остальное, в одиночку. Было нудно и тоскливо, но он предпочитал приложить немного усилий и высидеть подобный ужин, чем встречать разъярённого Тайвина у ворот замка. Пока в королевствах царил беспорядок, а угроза в лице Станниса Баратеона не была устранена, отец не погладит его по голове за то, что он оторвал его от забот десницы ради разборок с сыном-неудачником, поэтому Джейме мирился со всем, покуда у него хватало терпения.

_______

Джейме почти забыл про Тартскую Деву после её прибытия в замок, разве что иногда кривился, когда ему невольно вспоминалось её нахальство. Он знал, что за глаза его называли Цареубийцей, но редко кто отваживался бросить ему это в лицо. Им овладевала ярость при воспоминании о её взгляде и о подлинной глубине чувств, которые она вложила в эти слова. Девушка практически никогда не покидала своей комнаты, по крайней мере, как ему докладывали. В свою очередь, он тоже предпочитал держаться своего уголка в замке, насколько это было возможно, и если ему и было что-то известно о пленнице, то только через мейстера. Однажды вечером, некоторое время спустя после появления Бриенны в Утёсе, мейстер Коррин зашёл в покои Джейме, чтобы обсудить приготовления к одному из еженедельных пиршеств. – Сегодня утром прибыл лорд Кеннинг с сестрой, посему я счёл необходимым добавить несколько деликатесных блюд к обычному набору, дабы выразить почтение нашим гостям… – Да-да, замечательно, – простонал Джейме, с досадой взмахнув культёй. – Делай как знаешь. – Я изменил план рассадки, чтобы наш новый гость из дома Брумов и сир Тибольт Крейкхолл оказались как можно дальше друг от друга. Говорят, они как-то раз дрались на дуэли из-за жены Крейкхолла, когда она ещё была незамужней девицей, и с тех пор не питают друг к другу добрых чувств… – Похоже, тот человек — редкостный болван, если решился скрестить лезвия с Тибольтом, – загоготал Джейме, после чего опять нахмурился. – Действительно ли я должен всё это слушать? Мейстер вздохнул. – Понимаете, милорд, на самом деле это вам полагается отдавать все эти распоряжения, а я… – старик дрогнул под грозным взглядом Джейме. – Нет. Нет, думаю, в этом нет надобности. Коррин поспешно пробежался по своим записям и сказал: – А. Есть ещё кое-что… – Что? – раздражительно спросил Джейме. – Наша новая...гм, гостья с Тарта. Леди Бриенна. Потребуется ли её присутствие на этом вечере? Джейме задумался. Вообще в этом не было необходимости. В Утёсе гостило множество высокородных лордов и леди, которые спокойно заполнят все столы в трапезной зале. Он и мысли не допускал, что хоть один из мужчин позарится на эту страхолюдину, даже с учётом перспективы прибрать к рукам земли её отца. Её присутствие также и не прибавит кому бы то ни было особого веселья, рассудил он. И самой девчонке вряд ли понравится сидеть среди тех же людей, против кого она сражалась, защищая Ренли. Некоторые из них когда-то присягали на верность младшему Баратеону, но уже давно преклонили колено перед Тайвином и Ланнистерами, бросив Ренли, стоило удаче отвернуться от него. Памятуя о своём кратком знакомстве с её представлениями о чести, Джейме пришёл к выводу, что она непременно преисполнится отвращения к их вероломству. И, наконец, пусть девица и набралась храбрости, когда добивалась освобождения отца, она едва ли была похожа на тот тип женщин, кто чувствует себя комфортно на светских приёмах, учитывая её неуклюжесть и непривлекательность. Быть может, им двигало желание отомстить за то, что она шепнула ему тогда в зале в день своего приезда, и поэтому у него вырвались следующие слова. Быть может, он просто хотел, чтобы на ужине присутствовал кто-то, кому там будет ещё хуже, чем ему. Какова бы ни была причина, Джейме с ухмылкой повернулся к мейстеру: – Да. Да, по-моему, мы обязаны оказать девушке эту любезность.

_______

Гости замка в тот вечер были говорливее обычного, и хотя их болтовня наводила на Джейме неизменную скуку, непрерывный поток общения в первой половине ужина не давал ему расслабиться. Наконец, когда унесли пятое по счёту блюдо, молодой рыцарь, сидевший за их столом, уступил подначиваниям и пустился рассказывать о своих путешествиях. Преодолев первоначальную застенчивость, он вошёл во вкус, завладев всеобщим вниманием, и Джейме удалось передохнуть, не вступая ни с кем в беседу. Он опустил взгляд на расположенные ниже столы. Найти Тартскую Деву не составило труда. Кто-то вырядил её в жуткое платье, в котором она выглядела в высшей степени страдальчески. Оно было розовое и кружевное, сшитое в расчёте на более стройную и полногрудую девушку. Бриенна периодически ёрзала и одёргивала ткань платья. Насупившись, она сидела за столом среди красивых молодых людей и намного более женственных и лучше одетых женщин. Большую часть времени она молча смотрела в свою тарелку, не улыбаясь даже тогда, когда все вокруг покатывались со смеху над очередной вульгарной шуткой. Джейме усмехнулся, испытывая мрачное удовлетворение при виде её дискомфорта. На протяжении нескольких недель Джейме ни словом не обмолвился с Бриенной Тарт и встречал её только на пиршествах. Он поймал себя на том, что часто за ней наблюдает, забавляясь её чужеродностью. Ему это служило своеобразным источником утешения — знать, что в зале присутствует человек, которому ещё более тошно находиться здесь. Как-то вечером она перехватила его взгляд и обдала его такой волной ненависти и скорби, что Джейме вздрогнул. Посмотрев на него всего секунду, она с отвращением отвернулась. Но даже невзирая на расстояние, что-то в её голубых глазах задело его, и он не вполне понимал причину. На следующий день он велел мейстеру Коррину послать к ней служанку, чтобы ей сшили новое платье. Наблюдать, как она неловко теребит добываемые для неё наряды, уже не доставляло ему былого веселья. Джейме сразу заметил появление нового платья. Бриенна по-прежнему походила на белую ворону в окружении женщин с крошечными талиями, изысканными причёсками и глубокими декольте, но кто бы ни скроил для неё этот наряд, он хорошо знал своё дело. Женщина никогда не сможет выглядеть по-настоящему изящной, однако голубой цвет был ей к лицу. И, во всяком случае, на платье отсутствовали кружева, за которые она могла бы хвататься. Казалось, она чувствовала себя несколько увереннее в обновке, хотя Джейме до сих пор ни разу не видел, чтобы она завязала разговор с кем-либо из сидящих за её столом. Когда Бриенна вновь встретилась с ним взглядом, в её глазах сохранялись печаль и неприязнь, но ему почудилось, что в этот раз он также распознал в её выражении озадаченность, после чего она поспешно отвернулась, вперившись обратно в стоявшее перед ней рагу. Джейме строго-настрого приказал себе бросить привычку выискивать её во время ужинов. Это было странно, бессмысленно, непонятно и глупо. Но уже во время следующей трапезы его взгляд всё равно устремился к угрюмой девице, отказываясь подчиняться велениям разума.