Путь домой

Посевной сезон начался слишком быстро; мои мышцы явно за это время не окрепли и не натренировались, чтобы сейчас я могла податься во все тяжкие. Помимо меня на поле еще работали и другие девушки, но они ловко справлялись, при этом, как мне показалось, вовсе не уставали. Я не разгибала спину, просто уже не могла, а полю не было ни конца, ни края, как и моей полосе. Естественно, меня опять лишили обеда, так как все уже закончили свои ряды, а я не доперлась и до середины. Втыкать, заполнять, разглаживать, мои руки подрагивали, а ноги уже не держали, в цепи забилась грязь, мешая движению. Все уже отправились в замок, а я осталась одна, относительно одна. Надзиратель в лице лорда Келегорма тщательно следил за моими неумелыми действиями. — Не так далеко, соблюдай расстояние. — Почему вы тратите свое драгоценное время на меня, господин? — Не льсти себе, я смотрю, чтобы будущий урожай не был погублен. — Я поняла это. Однако вы могли оставить другого, вместо этого вы здесь. — Не зарывайся, тварь. Давай, работай, не хочу и ужин пропустить из-за тебя. Могла бы я зарыться, уже бы это сделала, лишь бы не видеть этого надменного лица, не слышать его противного голоса и не чувствовать пробирающего до костей ядовитого взгляда. Уже начало темнеть, когда я, наконец, закончила, разогнуться мне удалось с третьего раза, голова закружилась и я еле удержалась на ногах, не дам я ему увидеть как мне плохо. Эльф вскочил на лошадь, прикрикнув, чтобы и я не отставала и легким шагом поскакал к замку. Нет, может я и была рисковой девушкой, но сейчас точно бы не решилась сбежать. Во-первых, он меня быстро нагонит, во вторых, у меня нет никаких сил и, наконец, последнее, я ничего не знаю об этих землях. И даже в том случае, если мне удастся от него скрыться, я могу просто-напросто заблудиться, свалиться в пропасть или утонуть в болоте. Нужно как-то завоевать их доверие, однако это кропотливая работа и мне стоит набраться терпения. Раз меня не ищут близкие, я сама выберусь. — Резче шаг, — меня хватило лишь на мысленное «пошел ты». При все моем желании, я бы не смогла идти быстрей, только если бы за мной вдруг начали гоняться волки или табун ошалевших коней, но не было ни одних, ни других, лишь маячивший впереди белым пятном лорд Келегорм. Было тихо, непривычно тихо, даже ветер дул бесшумно. Замок пока не виднелся, возделываемое поле было окружено с одной стороны высокими холмами, с другой — темным лесом, а до замка нужно было еще топать. Тракт широкий, но к угловатому повороту, где пологий склон, он сужался, там меня и поджидал эльф. Сейчас скинет с обрыва, и скажет, что это была чистая случайность, и все, ему поверят, он же, в конце концов, лорд. — Ты явно придешь в замок постаревшей. — А вы явно повеселевшим, — лорд улыбнулся или мне померещилось. Я, наконец, доковыляла до него и повернулась лицом к извергу, но мой взор привлек блеск. За спиной эльфа предстала нереально красивая картина. Я выдохнула, и отчего я не видела этого зрелища. За склоном, чуть дальше, в плену зелени раскинулось озеро в зеркальной глади которой солнце мыло свои закатные лучи, а за озером виднелся дремучий хвойный лес. Я, видно, природофил, но от вида природы, красивой, первозданной, у меня перехватило дыхание. — Чего застыла? — Красиво, — я улыбнулась, представив себя на берегу этого озера, без кандалов, без гнета эльфа, без проблем. — Ты, грязная, закованная в кандалы и безмерно уставшая, да и к тому же выродок Моргота, но, при этом ты отчаянно пытаешься доказать, что ты нормальная? — Вы спросили, я ответила. — И что же ты такого красивого увидела? — Это, — я неоднозначно махнула рукой в сторону озера, эльф даже оборачиваться не стал. — Пошли. — Я не могу, устала. — Разве я тебя о чем-то спросил? — Нет, господин, — агрх! Опять! Началось. Какого фига он не может просто привязать меня к коню и поскакать, раз так спешит. Почему не оставил хоть одну повозку, ведь знал, что я не смогу сама идти, ан-нет, он хотел и хочет получить по максимуму. Сученок. Не успела я кинуть в его спину еще несколько ругательных слов, как тот сам ругнулся, да так смачно, что аж вороны каркнули, поднимаясь в небо. Как я потом поняла, птицы вовсе не были недотрогами, они испугались одного всадника, что стремительно приближался к нам. Я даже не успела среагировать или хотя бы спрятаться, как Келегорм сам поскакал к нему. Эльф вскочил из-за седла, останавливая Куруфина, именно он и прискакал. Другой эльф тоже спрыгнул и направился ко мне, Куруфин отмахнулся от руки эльфа, который пытался его остановить. — Чего это ты? — Что он с тобой сделал? — рыкнул эльф, когда вплотную подошел ко мне. Мать моя женщина, зачем и он напялил на себя костюм плохого копа? — Куруфин, в чем дело? — Тот на Келегорма зло посмотрел, затем снова перевел взгляд на меня, но он уже не пылал злостью, а каким-то равнодушием. Быть может, и деланным, но мне было без разницы, я еле боролась с дрожью. — Он тебя не обидел? Скажи, он тебе что-то сделал? — Вовсе нет. — Не бойся, скажи мне правду. — Я и говорю. — Куруфин, за кого ты меня принимаешь? — Мне показалось очень странным, что ты остался с ней. — О, мой братец волнуется о ней больше, чем обо мне. — Мне на нее наплевать, я волнуюсь за тебя, пойми ты это. Пойдем, поедешь со мной. Куруфин бесцеремонно закинул меня на коня, поперек живота и сам запрыгнул. Так, главное, дышать, главное, не вырвать и не бояться. В топку все это, я ничего не могу поделать с собой. Одна рука эльфа уверенно дернула поводья, а вторая надежно схватила меня за одежду, немного сжимая кожу спины. Охать было некрасиво, даже если он и надавил на больное место, но нужно же подать голос, чтобы хоть не сжимал мою бедную спину так сильно. Однако я молчала, пока молчала. Как ни странно, но Келегорм остался там. — Я…я. — Не говори, тебя может стошнить. — Было бы чем, — пробурчала я, — но я не знаю когда мне удастся вас еще увидеть. Я вам очень благодарна, за все. Если бы не вы, я бы умерла. — Не думай, что ты особенная. — И в мыслях не было, господин. — Я тебе не господин. — Но если лорд Келегорм мне господин, то вы нет? — я услышала, как эльф хмыкнул. — А ты готова всех так называть? — Ну, если тебе прерывают доступ к кислороду, иного варианта не видится. — Как зовут тебя? — Анна, но я думала, что мое имя вам известно. — Я не интересуюсь всеми обитателями замка, — я улыбнулась, а лорд-то врать не умеет. Меня же схватили в его замке, разве он не должен был узнать обо мне чуть больше от Гилдора? Мерное покачивание и нетипичный взгляд с такого ракурса, вводили меня в ступор, мне уже становилось плохо, не проехали мы и пяти минут. Разговоры сникли, общих тем с этим эльфом у меня не было, у него, как оказалось, тоже. Но тишина с его стороны очень напрягала меня, разговорами можно отвлечься, а сейчас я давилась воздухом, старалась держать голову правильно, чтобы не удариться о седло. Даже если это и было невозможно. Когда я опять дернулась, Куруфин немного похлопал по спине, словно бы я была скотиной и он таким образом меня успокаивал. Ясень пень, что этот жест мне не понравился. Забывается ведь в такие «особенные» моменты, что я пленница, но чем я заслужила такое отношение к себе. Я еще раз специально дернулась, и, вот честное слово, что услышала усмешку эльфа, после чего он меня погладил по спине, и затем снова похлопал. Я хотела увидеть его лицо, но с такого положения я видела только его ноги, и когда я снова не удовлетворилась его реакцией, я попыталась поднять голову, но сильная рука придержала меня от сего действия. — Ты не можешь спокойно повисеть? — Нет. Кровь прильет к моей голове и ее разорвет, — в ответ я получила лишь тишину, хотя сейчас его рука больше не покоилась на моей спине, а всего лишь он придерживал меня за одежду, чтобы я не скатилась. Когда мы уже подъезжали к замку, возле нас пронесся всадник. — Келегорм зол, и лучше бы тебе сегодня не попадаться ему на глаза. — Я поняла. Буду тихой, как мышь, — эльф чуть слышно рассмеялся, но быстро перевел смех в кашель. — Мыши тихими не бывают. — Эмм, ну, не знаю, у нас так говорят. — У вас, это в Ангбаде? — Да не знаю я где этот Ангбад, нет, в городе N. — А где это? — Я не ориентируюсь в местности, но могла бы показать на карте. Хотя, учитывая то, что вы принимаете меня за орка, вы вряд ли меня пустите к карте, так что, могу махнуть в любую сторону, авось попаду. — Ты много говоришь. — Мне не с кем поговорить, и я долгое время молчала. Простите. — Тебе не за что просить прощения, человеку иногда нужно общение, пусть даже и прислужнице Моргота. — Ладно, раз вы все меня так зовете, так, хотя бы скажите, кто этот Моргот и с чем его едят. — Вряд ли его подадут на званный ужин, — рассмеялся эльф, опуская меня на землю, и даже немного прихватил, когда у меня закружилась голова, вах, джентльмен, — но мы с тобой заговорились, гляди, и выпытаешь у меня все секреты. — Я вовсе не… — Мы еще поговорим, — он мне подмигнул, или у него в глаз что-то попало и ушел. Неужели?! Меня оставили одну? Вот так просто? Я не успела порадоваться и насладиться этой мыслю, как Морнэмир встал за моей спиной. Я переоделась, замочив одежду, искупаться мне пока не дали — купальни были переполнены, зато принесли ужин, к моему удивлению, вовсе необычный ужин, еще и вдобавок с куском бумаги. Как только я оказалась одна, то кинулась не на мясо, которое не ела почти два месяца, не даже на вино и сласти, а на бумагу. Там было одно лишь предложение, с трудом разобрала, что было написано, но когда смысл до меня дошел, мой смех разнесся по подземелью. «Моргот не обнаружился в кладовой, поэтому ешь пока оленину». Я вылизала всю тарелку, запив теплым вином. Да уж, королевский ужин от самого лорда, хм, может, он и сам его готовил. Дура. Какая же ты дура. От вина и съеденного, меня разморило и я так и уснула на столе. Сон был странным и очень обрывочным, но я четко видела маму, которая сидела возле одной девушки на больничной койки, рядом с ней стояла Лана. Но оба они были далеки от радости, обе они плакали, а я не могла понять причины, не могла, пока не присмотрелась к девушке на койке. Ею, к моему удивлению, оказалась я, а прибор вдруг нещадно завопил, показывая, что сердцебиение остановилось. — Вставай, нужно идти в купальни, если ты не передумала, — фух, привидится же такое, спасибо эльфу, что разбудил. — Нет. Вовсе нет. Видно, уже полночь, в купальне тихо и безжизненно. Сначала мне было страшно одной мыться в большой пещере, где от каждого шороха эхо разносилось во все стороны, мне казалось, что вот-вот из-за ограды кто-нибудь выйдет. Но потом позволила себе расслабиться и не бояться. Однако сейчас чувство тревоги опять коснулось меня. Даже скидывая одежду, я оборачивалась, боясь, что застану кого-нибудь, поэтому быстро плюхнулась в воду, скрывая тело. Кандалы мешали моему удовольствию, приходилось выбирать небольшие углубления, чтобы не пойти ко дну. Хоть мне и давали немного времени, я успевала расслабиться. Если бы не эти процедуры, точно бы рехнулась. Чтобы как-то снизить свой страх и непонятное ощущения, я закрыла глаза, и начала воссоздавать в памяти сегодняшний момент с Куруфином, и не могла не улыбнуться. Все же он хороший, добрый, не идет ни в какое сравнение со злым Келегормом. Теперь я могу предвкушать, он ведь обещал, что мы еще поговорим, честно признаться, я очень хочу этого. Здесь неплохо иметь друга, тем более, такого друга, отчего-то у меня появилось твердое убеждение, что мы обязательно сдружимся. Я снова улыбнулась. — Чего скалишься? — Ох, твою же, — я прикусила язык, напротив меня стоял лорд Келегорм. Только лишь потом я поняла, что он абсолютно голый. Я закрыла лицо руками, хотя, скорее, я со всей дури шлепнула ладонями по лицу, — прошу прощения. Уже ухожу. — А-ну, сидеть! Сегодня я опоздал, не пришел раньше, чтобы видеть, как ты раздеваешься. Я отлепила руки от лица, эльф все так же возвышался надо мной, чуть повернув голову на бок. Только не смотри вниз, не смотри, Ань. Это травмирует тебя на всю оставшуюся жизнь. Эльф немного качнулся, его нога неуверенно опустилась в воду. — Я не буду вам мешать, — продолжала на автомате повторять, — я пойду. — Я сказал, сидеть, — вот черт! Этот эльф пьян. Разве эльфы пьянеют? Ведь в фильме или мне это «друг» говорил, что нет. Я нахмурилась, что делать, что делать? Наконец, он опустился в воду, устраиваясь поудобней, из-за чего его нога коснулась моей, я с еле сдерживаемым криком отскочила от него, но эльф схватил меня раньше за ногу, чем я вылезла из воды, и рванул обратно. Посметь воспротивиться я, конечно же, не могла. Мало того, что трезвый эльф вытворяет то, что ему хочется, непонятно, что ждать от такого эльфа. — Ну, расскажи, как тебе здесь живется? — Господин? — Ты глухая или дура? — Неплохо мне живется. — Ты познакомилась с кем-нибудь? — Нет. — Почему? — Это трудно, когда все меня принимают за врага, коим я не являюсь, — так, главное, держаться уверенно, держаться отстранёно, не показывать страха, вообще никаких эмоций. Лишь мысли, непонятные мысли и вопросы, вроде, эм… а он так со всеми милашничает или что? Почему он уделяет такое непонятное внимание мне, ему в замке плохо живется, что ли. Он же лорд? Каков же идиот, каков же паршивец, как же меня все это достало. Но я лишь затравленно на него смотрела, тяжело дыша. — Расскажи. — Что? — Мне откуда знать, — рявкнул эльф, приподнимаясь и чуть нависая надо мной, обдавая запахом алкоголя, — говори что угодно! Просто говори! — В тридевятом царстве, в тридесятом государстве, жил-был один король, — я выжидающе посмотрела на лорда, тот откинулся, совершенно не стесняясь своей наготы. Не то что я, закрылась за всех сторон и превратилась в колобок. — Продолжай, — махнул он рукой, прикрывая глаза. — У короля было трое сыновей… — Семеро. — Что? — Было у короля семеро сыновей, — раздраженно выпалил эльф, а я силилась с порывом, чтобы не стукнуть его. — И было у короля семеро сыновей. В другом же царстве жил-был другой король, который недолюбливал первого короля и его семью, и всей душой желал захватить его королевство. Однако у него не было ни сильной армии, ни денег, чтобы нанять их. Но было у него две дочери, и через них он и замыслил отобрать… — Хрр… — я осеклась, эльф спал, прям, крепко так спал. Я осмелилась помахать рукой над его лицом, сама немного прифигела от такой реакции — результата ноль. Даже страх отошел на последнее место, когда я приблизилась к нему, чтобы проделать задуманное. Кажется это стало моей ошибкой. Первородное любопытство начало нарастать в груди, разносясь по всему телу и слабо отзываясь на кончиках пальцев. Отчего же вдруг меня потянуло провести рукой по его скуле, отчего же именно сейчас я засмотрелась на того, кому ничего не стоит ударить меня и унизить? Идеальные черты лица, почти белоснежные длинные ресницы, серые брови, так необычно, что заставило меня улыбнуться. Острые скулы, прямой нос, немного пухлые губы, мой взгляд невольно. Хотя, кого я обманываю! Специально соскользнул вниз, на его широкие плечи и мускулистые руки. На плече обнаружился широкий белесый шрам, чуть ниже ключицы еще один, поморщилась, но перестала думать о плохом, как только взглянула на его грудь и чуть ниже. Даже в расслабленном виде у него идеальный пресс, я, чуть было, не дотронулась, проверить, как он на ощупь, но вовремя одернула себя. Меня словно окатили холодной водой. Я вскочила, прихватив одежду, и что было мочи, побежала, вот только наличие кандалов никто не отменял, и я шлепнулась на пол, издав нереальный грохот. Я встала и боязливо посмотрела на эльфа, тот спал, но либо мне показалось, либо лорд теперь лежал как-то не так, и голова его была чуть повернута в мою сторону. Ладно, у страха глаза велики. Я натянула на мокрое тело тунику, выдохнула и уверенно направилась к выходу. Впервые я видела здесь такой яркий сон, и мне не понравилось увиденное. Совсем. Ах, черт бы меня побрал, это просто сон, а теперь соберись и убирай. Но после вчерашнего марафона на поле, мне было трудно работать, тело ныло, а холод, исходивший от пола, пробирал насквозь. Мои вещи не высохли, а штанов у меня больше не было, да и с чего бы им появляться? Я ведь тут пленница, алё?! Благо, хоть голой не заставляют работать. Кстати, об этом. Прикрыв глаза, я снова вспомнила вчерашнюю ночь, теперь хоть немного, но я начала понимать, отчего девушки в замке пытаются словить его взгляд. Он, без сомнения, симпатичен. Так! Все! Хватит. — Спишь на ходу? — Ох, черт, — да хватит уже вскакивать, дергаться и шарахаться от всех. Вот — получай, удар в голову, искры полетели с глаз, и это вовсе не преувеличение. — На, приложи, — лорд Келегорм протянул мне кинжал, а это продолжение сна или? — По шее приложить? — Можешь и по шее, но лучше по ушибленному месту. — Я в порядке. — Как знаешь, — лорд ловко убрал кинжал в ножны и осмотрелся, пока я позорно отступала, таща за собой ведро с грязной водой. Подальше от этого мужчины, я не хочу снова грубостей, да и очень надеюсь, что про вчерашнее он забыл, а то еще и отыграется. Я зашла в другую комнату, провожатого, к сожалению, не увидела, и этот факт заставил меня еще сильней напрячься. Взглянув в ведро, я тихо ругнулась, я же убираюсь здесь каждое утро, откуда столько грязи? Лорд неслышно зашел за мной, и зачем? Зачем? Ему, что, не сидится на троне или где он там сидит, что не занимается повелительскими делами, а выводит меня из себя? Когда я вытирала невидимую пыль со второй тумбочки, моему терпению пришел конец. Я просто не могла переносить этих взглядов, откровенно насмехающихся, хитрых, словно он в курсе, что мне вчера снилось. — Вам что-то нужно, господин? — Хочу дослушать сказку, — усмехнулся эльф, нагло усевшись на тумбочку, чуть не пригвоздив мою руку к ней. — Из меня плохой рассказчик, — и почему я надеялась, что он все забудет? Почему я думала, что вчерашнее всего лишь плод моего воображения. Он же плохой и злой, он точно не упустит возможности отыграться, только потом я опять буду либо плакать от унижения, либо плакать от физической боли. Я машинально потерла шею, словно бы готовила ее к предстоящему разговору с извергом. — Вчера у тебя неплохо получалось. Правда, потом ты решила рассмотреть меня, затем не преминула воспользоваться случаем показать себя в полной красе. Вид сзади, кстати, мне пришелся по душе. Мой словарный запас испарился, все, на что меня хватило, так это открыть рот, но не было ни криков, ни ругани, ни мата. Ничего. Так подло попасться — это же просто невыносимо. Я сейчас сгорю со стыда, а, нет, не сгорю, никто не доставит мне такого удовольствия, буду стоять здесь и смотреть, как эльф откровенно наслаждается моим шоковым состоянием. — Я понимаю, понимаю. Ты видела только тела орков, а мое совершенное тело не идет вровень с их обрюзгшими тушами. Я прощаю тебе эту вольность, глупая баба. Каким бы большим не был мой страх перед этим эльфом, как бы сильно я себя не унизила перед ним, что вчера посмела проявить такую вольность, но его слова возымели какой-то ненормальный эффект. Они словно бы стали напоминанием о моем первом неудачном любовном опыте, нет, это не мой бывший, но из его уст лились слова, похожие на слова бывшего. Он меня унижал подобным образом после того, как выставил из комнаты. — Знаешь, будь ты в стократ красивей, чем орки, если в тебе нет человечности, нет доброты, сострадания, хоть капли теплоты, то грош цена такой красоте. Пустой звук, блестящая оболочка, внутри которой пустота. — Повтори, тварь, — Келегорм схватил меня за горло, припечатывая к стене, весь воздух, как и спесь, вылетели с горла. Что-то сжалось в солнечном сплетении, и я рвано хватала воздух, но рука сжимала мое горло сильней. Я врала себе, что была готова к такой реакции, быть готовой на словах — это одно, а испытать все на деле — совсем иное. Может я когда-нибудь и привыкну к такому обращению, но только не сегодня. Я не могла контролировать свое тело, оно не подчинялось мне, как и слезы, что скатились по щекам. Позор. Какой же позор. — Я сказал, повтори. — Пус… — кашлянула, и попыталась отцепить его руку от себя, но тщетно, умирать, так с гордостью. Хотя, какая гордость. Он не отпускал меня, выжигая своими серыми глазами все мое существование, как же все осточертело, надоело. Я заколебалась, меня достало, что он мною помыкает, издевается, делает больно, — пустое место. Я потеряла сознание, а лучше бы вообще умерла. Очнулась в той же комнате, вот только здесь уже было пусто, тихо и темно, а я и вовсе лежала на кровати. Слышно сглотнув, я поморщилась, больно, очень больно. Я попыталась слезть с кровати, а то еще припишут, что отлыниваю от работы, но, черт, мне паршиво, так паршиво, что я еле сдерживаю слезы. — Лежи. — Кто… — я закашляла, горло саднило, а мой голос превратился в шепот. Из угла комнаты вышел лорд Куруфин, он безмолвно приблизился ко мне, немного постоял, а затем все же опустился на край кровати. — Тебе нравится эта комната? Не отвечай, просто кивни, — странные вопросы задает лорд, но, не искушая судьбу, я все же положительно кивнула. — Тогда решено, переселишься сюда. Но не смей выходить из комнаты без стражников. Поняла? Вот и хорошо, а теперь, спи. Отдыхай. В новом месте мне жилось просто божественно, конечно, забот теперь прибавилось, как плата за удобства, но по крайней мере, мне уже хотелось возвращаться туда, в свою комнату. У людей, если у меня появилось свободное время, я тоже работала, то за рванные ткани, то за всякую безделушку, и все любовно тащила к себе в комнату. Почти три месяца или может больше, я уже в этом замке, но я так и не приблизилась на шаг к реализации своей цели, а именно — сбежать, найти путь домой. Несмотря на свою относительную свободу, я до конца все же не принадлежала себе. Помимо этой проблемы была еще одна: сперва она меня устраивала, но потом стало тягостно, что люди, да и эльфы не замечали, не говорили со мной. Не думала, что я буду хотеть общения, буду хотеть хоть какого-то проявления человеческого тепла. В такие моменты я думала о матери, и если изначально я успокаивалась, то позже воспоминания больше уже не грели меня. С меня до сих пор не сняли кандалы. Кстати, о них: от этих кандалов у меня отсырела кожа, а я не знала, что поделать, чтобы избавиться от них. Некому пожаловаться, некому поныть и поплакать в жилетку. За это время с лордом Куруфином я виделась только два раза, и оба раза он перекинулся со мной ничем не значащими словами. Точнее, он просто проинформировал меня о некоторых моментах моей работы. Другого эльфа я видела чаще, но он не замечал меня, и это было просто великолепно. Хоть я и заметно напрягалась, когда видела его поблизости, но со временем и это прошло. Зато появились другие заботы. Лето кончалось, а я слышала от людей, что зимы здесь бывают достаточно холодными и долгими, соответствующей одежды у меня не было, и за свою работу я не могла выклянчить хоть утепленную обувь. Мне удалось стырить мех — жалкие лоскутки, и я не знала, чем скреплять их вместе. Не было иголок и ниток, ни клея, а тырить у швей, чье месторасположение я так и не выяснила, было уж слишком. Хоть я и любила лето, мне не удалось насладиться этим временем сполна. Да что там насладиться — я начала ненавидеть это время года. Ведь пока я работала под зноем, с меня сходил десятый пот, иногда вещи успевали просыхать, а иногда нет. Благо, я не заболела. Но сейчас холод наступал на пятки, а я уже сейчас не могла никак согреться, что же будет потом-то?