Путь домой

POV Мэта Девушка по имени Анна вот уже больше месяца составляет мне компанию, и пока я всего лишь восемь раз пожалел, что взял ее с собой, но вопреки моим ожиданиям, она скрасила мое путешествие не только своими речами, но и помощью. Девушка не жаловалась, хотя с трудом скрывала как ей на самом деле было трудно. Я молчал, хотя пока еще не смирился с тем, что все же проявил слабость по отношению к ней. Но все же, девушка сама подписалась на такие условия, Как бы она ни кичилась словами, что ее жизнь ничего не стоит и как бы та не уверяла, чтобы я не волновался, глупо было что я приму ее слова всерьез. Стоило только нам выехать, как я уже начал волноваться. Взяла ли она достаточно теплой одежды, захватила ли все необходимое? Я входил в диссонанс со своими мыслями собой, с одной стороны, я ведь не должен так волноваться, с другой — я не могу не беспокоиться, как никак я все же чувствовал себя ответственным за ее жизнь. Несмотря на ее болтливость во время привалов, она ничего о себе не рассказывала, а во мне рос ничем необъяснимый интерес к ней. Мне так ничего и не удалось выяснить, что именно она делала там, одна, в темном лесу. Картина, открывшаяся тогда передо мной, не хотела меня покидать, и каждый раз, что я видел лицо Анны, вспоминал ту ночь и корил себя, что не пришел во время, корил за то, что позволил Виднару меня задержать. Упрекал? Хм, разве? Была ли это моей настоящей эмоцией или очередной подделкой, чтобы я почувствовал себя человеком? Я покачал головой. — Здесь мы и остановимся, — Анна кивнула, я помог ей слезть с коня -старая лошадь, для которого это путешествие может стать последним. Как и для девушки. Я нахмурился, замечая, что невольно наблюдаю за ней, как она готовит место для ночлега, наблюдаю за ее неловкими движениями, они меня раздражали. Наверное. — Оставь, я сам пойду за хворостом, — нужно не расслабляться, ни в коем случае нельзя проявлять слабость по отношению к другим. Я уже попадался, когда проявил человечность к женщине, нуждающейся в помощи, но кто же тогда знал, что за помощь я окажусь пленником. Женщина оказалась прислужницей Врага, а я, как дурак, попался в ее ловушку, в ее сладкий плен. Нескончаемые пытки могли бы и сломать меня, если бы они продолжились чуть больше, но пришли воины с Запада, разрушив башню зла. К тому времени я уже более не хотел спасения. Среди них был и однорукий призрак, который оставил меня гнить на каменном полу, он не проявил своего милосердия ни в каком его виде: ни добил, ни протянул руку жизни. Просто оставил меня. И лучше бы пытки продолжились, потому что тогда пережитое окончательно сломило меня, выковыряло и разрушило все доброе, что еще жило во мне. Разве может после такого остаться хоть что-то человечное? Но, видимо все же да, ведь в присутствии Анны, я начал вспоминать каково это — быть добрым, прощать ошибки, и это мне не нравилось — все поднималось наружу, старые раны открывались, а совесть медленно открывала глаза. С тем набором, что у меня есть сейчас, положительные качества не могли себе найти места, приходилось вытеснять то, что годами скапливалось. Нет, этого нельзя допустить. Нельзя позволить себя вновь разрушить. Я обернулся назад — далеко же я забрел. Нужно поторапливаться, девочка боится ночи. Ха, с чего бы ей не бояться ее?! Я наспех собрал хворост и пока еще мокрые ветки, понадеявшись, что собранного будет хватить на пол ночи, не стоит задерживаться, тем более, что до близлежащей деревни осталось не так много ехать. — Ты долго. — Боялась? — Было страшно. — Я рядом, — мысленно я отвесил себе оплеуху. Какой к морготовой твари «я рядом»?! Что на меня нашло? Вроде не читал ни одной сопливой книги, которые пишут для безнадежных женщин, но почему-то был уверен, что поступаю и говорю так, как и герои в книгах. Нужно точно избавиться от нее, она на меня плохо влияет, а в такое время непростительно поддаваться подобным соблазнам. Наш ужин был скромен, запасы подходили к концу, но мы уже завтра будем в деревне и волноваться совсем не стоит, я правильно рассчитал припасы. Анна, тщательно прожевывая черствый хлеб с твердым сыром, неотрывно смотрела на костер, что ее там привлекло, или пламя вызывает в ней воспоминания, о которых она не хочет со мной делиться. Вызывает ли у нее огонь чувство тепла и защищенности, а не как у меня — только лишь боль, пытки, а затем облегчение в обмен на свою жалую жизнь. От него тогда исходил такой жар, что обычный огонь и рядом не стоял. Нет! Не думай о нем! Чтобы хоть как-то отвлечься от видений, что насылали на меня место и огонь, я решил поговорить, позволить ей и себе вовлечься в разговор, обычный разговор. Было грешно молчать, но, как ни странно, вечно болтливая девушка сегодня была поразительно тихой. Мне ее поведение сразу не понравилось, и не только потому, что я вечно привык видеть во всем и всех подвох. — Анна, как ты? — она посмотрела на меня, улыбнувшись. — Натерла себе зад и спина болит, — я усмехнулся и почему-то подсел ближе, прикрыв этот жест тем, что подкидываю ветки в огонь. — Красиво. Я невольно вглядывался в ее черты — ничего схожего с нашими женщинами, ни тем более, с эльфами: в ней не чувствовалось силы, воли и духа, она была одиноким листом — стоит ветру подуть и она бы сорвалась. Интересно, такой ли она была до того, как ее обесчестили? — Я все хотел тебя спросить. — Да? — на ее лице вспыхнул интерес, глаза блеснули или это блики от огня, я улыбнулся, но быстро отвернулся, не желая проявлять перед ней что-то искреннее. — Скажи, как ты тогда оказалась в лесу? Что ты там делала? Девушка посмотрела на огонь, сильней укутавшись в плащ, молчание длилось недолго, но я получил совсем не тот ответ, на который рассчитывал, я получил вопрос. Неожиданный вопрос. — Ты встречался с эльфами? Видел их когда-нибудь? — Допустим, что да. Зачем об этом спрашиваешь? — Расскажи, — Анна помедлила, затем повернулась ко мне, заключая мою руку в свою. — Расскажи о них, пожалуйста. — Девушка, захотелось услышать романтичных историй о них? Тоже мне, ты такая же, как и все девушки, — я отнял ее руку, и отвернулся. Ее слова ранили меня, хотя и не должны были. — Мэт! Ты меня не так понял. — Тут не может быть другого объяснения. — Я хотела получить ответ на вопрос, они жестоки по своей натуре или только ко мне? — Что? — Я была у них пленницей больше года, у лордов Келегорма и Куруфина. От сказанного я растерялся, ее слова не были похожи на ложь, но раз она была пленницей, значит, она тоже — прислужница Врага?! Я бы тогда ее точно вычислил. — Кто ты? — Я не знаю. Меня нашли эльфы лет пять назад, я не помнила ничего о своем прошлом, они вели меня в Тол-Сирион, но на нас напали люди. Затем меня снова спасли эльфы, но за то, что была груба с их лордом, посадили в темницу. — Ты сбежала? — Нет. Уже после, лорды повезли меня к своему старшему брату, он-то меня и выгнал из замка, сказав идти в людское поселение, но я заблудилась, а все остальное ты знаешь. — Твой рассказ нескладен. В нем очень много белых пятен. Но зачем было держать тебя у себя. Они с тобой говорили, общались? — Да. — Странно. — Почему? — Эльфы — закрытый народ, они не принимают чужаков, и уж точно не любят людей. Но чтобы сами лорды говорили с тобой, это какой счастливой или же проклятой нужно быть? — То есть, не хочешь ли ты сказать, что я — особенная? — Еще чего! Кому ты сдалась?! Кожа да кости, да и языка нормально не знаешь, но у эльфов все по своему, неясно, что у них в головах творится. Может, ты им нужна была для чего-то? Они просили тебя о чем-нибудь? Девушка нахмурилась, отвернувшись от меня и огородившись плащом, она ничего не ответила, но этого и не требовалось, все было ясно, ее красноречивое молчание все отлично за нее сказало. Но что им могло от нее понадобиться, ни злата, ни земель за ее душой нет. Ничего. Не уверен, что эльфы падки на таких женщин, что тогда? Я медленно сходил с ума, но она не отвечала. — Мне очень жаль, что с тобой такое случилось, — вовсе не жаль, абсолютно не жаль, но я жаждал продолжить разговор, безумно хотел, чтобы она ответила на все вопросы, которые появились у меня. Однако пугать ее своим напором и проявленным интересом я не хотел, испугается, а потом мне трудней будет разговорить ее. — Не нужно меня жалеть, но, спасибо, мне приятно слышать от тебя подобные слова. Правду, оказывается, говорят, что путешествия сближают. — Тогда, может на этот раз ляжешь рядом со мной, чтобы опять не озябла? — Ох, нет, Мэт, спасибо. — Я не причиню тебе вреда. — Знаю, — девушка хлопнула меня по плечу, и пошла раскладывать свой спальник, я подбросил еще веток в костер, и, прислонившись к дереву, стал наблюдать. Здесь все еще опасно, ничего не случится, если я не посплю сегодня ночью, да и думы не позволили бы. Почему сейчас она мне открылась, хоть и наполовину? Зачем поделилась именно сейчас, когда мы приближались к людскому поселению близ Химринга? Знала ли она об этом? Девушка дернулась, бормоча что-то несвязное во сне, видно, очередной кошмар, я подошел к ней, укутав сильней и сел рядом. Скоро мы снова отправимся в путь, но почему мне сейчас не хотелось никуда уходить? Я взглянул на небо — прекрасное, нет слов, звезды светят ярче, но они недосягаемые, как и мои надежды о лучшем мире. Может я и завидовал эльфам — они видели ничем не омраченную жизнь, и они увидят новую жизнь, увидят лучший мир, а что мне делать здесь, что делать со временем мне отпущенным? Я не могу жениться в такие темные времена, и быть всегда в страхе, что моя избранница или мои дети окажутся пленниками, что их растерзают. Я не готов был принять этот мир, как и он меня, сделав изгоем, сделав нелюдимым, и я, поддавшись этому черном соблазну, озлобился на него и проклинал. Может я так ищу себе оправдание тому, что я сделал, тому, что я делаю во имя… — Ты не спишь? — шепнула Анна, немного привстав и пытаясь согнать сон. — Спи. Скоро выдвигаемся, — она послушно опустилась, но я заметил ее задумчивый взгляд на мне. — Закрой глаза. — Скажи, а ты любил кого-нибудь? — Прости? Девушка снова поднялась, поравнявшись со мной, я уже прикинул, что она сможет вытворить чушь, непонятно что ей могло взбрести в голову, ведь девушка еще не отошла ото сна, но отсаживаться не спешил. Ее взгляд долго блуждал по моему лицу, изучая, запоминая. Странная! Может еще и влюбилась в меня. — Анна, слушай, путь был не близок, но скоро мы доберемся до поселения, тогда ты и отдохнешь. От усталости у тебя язык более не привязан к мозгу. — Почему ты постоянно грубишь? — А почему ты себя так странно ведешь? Что это за вопрос? Зачем тебе знать, любил ли я когда-либо или нет! Какая тебе разница, какое твое дело? — Ты прав, никакого, — она отвернулась и улеглась, говорил-то я может и правду, но от сказанного мне не стало лучше. Девушка не уснула, и когда мы выехали, не произнесла более ни слова. Почему-то я считал себя виноватым, но абсолютно не было никакого желания заглаживать вину. Возникло явное осознание и желание того, что я должен оставить ее в поселке, чтобы наши пути больше никогда не пересеклись. Так лучше. Так легче и правильней. Я уже свой путь выбрал, и каким бы он ни был, я буду следовать ему, не желая меняться и снова подстраиваться под законы этого мира. Нет. Я сделал правильно. Я делаю правильно. POV Анны Дышать было трудно, от осевшего запаха гари и гнили хотелось хорошенько прокашляться, прочистить горло, но я сильней укуталась в ворот плаща, пытаясь дышать через раз. Мэт выглядел обеспокоенным, но увидев, что я на него смотрю, вернул себе обычное выражение лица. Он боится проявлять хоть какие-то эмоции при посторонних? Хм… В памяти всплыла вчерашняя ночь, думаю, окрасившая мое лицо в красный цвет. И что на меня тогда нашло? Мало ли, что мне приснилось, мало ли, что я хотела узнать то, как это чувствуется, когда любишь. Именно тогда, когда мои сны не покидал эльф. Я думала, что к Келегорму у меня есть чувства, но тогда почему другой мучил меня каждую ночь? Хотелось знать каково это — когда любишь в Средиземье, когда любишь плод чужой фантазии. Я была неправа и повела себя некорректно, но я была почти сонной и мои слова ничем не контролировались, и жалела о заданном вопросе, но сожженная деревня все же смогла вытеснить практически все мои мысли. — Что здесь произошло? — Война, — голос Мэта надломился, он прикрыл рот, но не спешил гнать вперед коня. — И что теперь? — Помалкивай. Говорить буду я. — Ты и так малословен, с чего сейчас будешь фонтанировать? — Тихо! Впереди всадники. Я всмотрелась вперед, но никаких всадников не увидела, это он так пытается меня заткнуть и не говорить со мной? Не очень и оригинально, хотя, чего я ждала от него? Ничего, абсолютно ничего он мне не мог дать, кроме защиты, а разве этого мало? Наверное, все же да. Как это часто бываем, когда получаем то, чего хотим, спустя время нам это кажется недостаточным и всегда хотим большего, а я обычный человек, который желает, просит и хочет большего. Обычный человек, который не может совладать со своими желаниями, и который безумно хочет сейчас большего, а не только обычную защиту, исходящую от Мэта. Конечно, я хочу, чтобы он обратился ко мне с добрым словом, чтобы назвал меня приторно-сладким или же милым именем, который бы подтверждал, что мы не просто чужие друг-другу люди, чтобы проявил свою ласку и заботу, чтобы не только укутал от опасностей мира, но и позволил быть рядом. Черт, Анна, тебе срочно нужен мужик, а не аки какой, и, тем более, не эльф, а мужик. И пусть это будет даже Мэт. Я кашлянула, скрывая свое смущение, и даже не заметила как рядом с нами оказался небольшой отряд. Во так — погрязла в мыслях, чуть не утонула в их болоте, а теперь, давай, адаптируйся к нагрянувшим изменениям. — Кто вы, и по какому вопросу прибыли? — Мы — путники, хотели здесь пополнить припасы, и двинуться дальше, но до нас не дошли вести из сгоревшей деревни. — Представьтесь. — Мы с поселения, что у андрамских холмов, держим путь в Митрим. Я — Билл Скорбный, а это — сестра моя — Мэрибелл. Не подскажите ли, где можно заночевать, поездка была долгой и утомительной? — Странный путь вы выбрали, но я не могу пропустить вас с оружием. Сдайте его. Я молча смотрела на представление: Мэт искусно врал, но перед нами были эльфы, неужто они нам поверили, или же сейчас нас схватят? Мэт передал им свое оружие, всадники взяли нас в кольцо и повели вперед, что поделать, как-никак, тут была война. Несмотря на ужасную боль в спине, я почему-то не могла проявить слабость перед ними, я и так была слабой долгое время перед глазами лордов, поэтому старалась держать спину прямой. Смотрите, я выше вас, ну, или хотя бы наравне. Чем ближе мы подбирались, и чем отчетливей проявлялись очертания замка, тем сильней меня окутывало беспокойство. Куда мы все же забрели? Чей это огромный замок, уверена, за его стенами могут поместиться десятки наших селений, а может и больше. Удивление удивлением, но крепостная стена давила на меня своей мрачностью и безмолвием. Что-то явно было не так. Может такое неприятное ощущение у меня потому, что я три года не видела эльфов и мне сейчас с ними некомфортно, а может просто боялась, что стоит мне ступить на земли крепости, как меня опять закуют в кандалы. Сейчас уже и не верилось, что я смогла тогда выжить и перенести это унижение, сейчас мне казалось, что я больше не переживу, настолько эти воспоминания закрылись и отдалились от меня. А может дело было в том, что один из всадников очень пристально на меня смотрел, слишком внимательно, я инстинктивно приблизилась к Мэту, тот, словно понял мое состояние. — Не волнуйся, сестренка, скоро отдохнешь. — Можете поселиться в таверне Бларандира, там хорошо кормят и комнаты приличные. — Спасибо, воспользуюсь вашим советом. — Запасы лучше сделать на рынке на нижнем уровне, спросите Этельбур, у нее можно найти много полезного и за разумную цену. — Я рад, что вы встретились нам по пути. Тот, который меня разглядывал, вдруг проговорил, что доложит лорду, и поскакал вперед. Мэт немного опешил, посмотрев на меня. — Доложит лорду земель? Мы же обычные путники. — Не стоит волноваться, у нас было другое поручение, — улыбнулся эльф, с которым говорил Мэт, последний заметно успокоился, чего нельзя было сказать обо мне. Тот эльф, представившись Халрондом, услужливо проводил нас до таверны, и хозяин, увидев, что мы с ним, даже немного сбавил цену. Я могла, наконец, хорошенько поесть и вдоволь поспать. Наверное, все же моя тревога была лишней. Несмотря на то, что осень уже вовсю царствовала в землях и не хотела более дарить своей теплоты, здесь, в комнате было не холодно. Печь была небольшой, но сидя рядом с ней, не чувствовалось абсолютно никакого холода. Я подсела еще ближе, вываливая мокрые волосы вперед, позволив им сохнуть, пока я разглядывала деревянный пол. Еду пока не принесли, но встретившись в коридоре с Мэтом, тот сказал, что вскоре и эта радость меня настигнет. Он не побоялся оставлять меня одну, и это тоже значило, что я в полной безопасности. Тело вздохнуло от долгой поездки, оно хоть и болело, но вода все же очень целебная вещь. Поздний обед принесли быстро, и запах похлебки разлетелся по комнате, заставляя живот издать непотребный звук и болезненно сжаться — как давно я не ела нормальной еды? — Тот эльф просил вам передать этот напиток. Дортонионское вино — редкий экземпляр, сейчас на земли Дортониона никто более не ступает, поэтому только одна чаша, но она достаточно крепка, чтобы ударить в голову, — девушка подмигнула мне, и скрылась за дверью, пить я пока не спешила, налегла на еду. Как же быстро я отвыкла от нормальной жизни. В два счета я разделалась с похлебкой, хотелось большего, но не стоит мучить желудок, я взяла бокал и направилась к печи, на ходу поправляя полотенце, переодеваться не хотелось — хотелось… и почему бы хоть раз в жизни не почувствовать себя принцессой или же просто девушкой, у которой все отлично, которая может себе развалиться на стуле, попивая немного кислое, но все же, редкое и, наверное, ценное вино?! Вот почему бы и нет! Печка приятно грела ноги, а треск поленьев был самой красивой музыкой, прямо усладой для моего слуха, так по-домашнему уютно и тепло, прямо как в хижине Келегорма. Приятно осознавать, что после тяжелой работы тебя ждет такой релакс. Я прикрыла глаза, откидываясь назад. Интересно, как там мама? И Лана? Наверное, мама все же смирилась с моей смертью, найдя опору и поддержку в том докторе. Воспоминания о прошлой жизни заставили меня улыбнуться, безусловно, я скучала по ней, но, ладно, это в прошлом. Мышцы заныли, я попыталась их расслабить, но двигаться совершенно не хотелось, даже тогда, когда я почувствовала холодный воздух, я не пошевелилась. — Не думал застать тебя в таком виде. — Мэт, — воскликнула я, но даже не видя его лица, я почему-то была уверена, что это не он. Не зря же беспокоилась, не зря же волновалась, я отшатнулась, натыкаясь на печь. — Осторожней. — Что ты тут делаешь? — Ты имеешь в виду таверну или Химринг — мой замок? — Мы в твоем замке? — прошептала я, соображая, как поступить дальше, в голову ничего не приходило, кроме как дать деру, и не важно, что эльф стоял аккурат напротив двери. Кто бы мог сомневаться, что такой маневр не удастся провернуть. — Куда ты бежишь? — и так мягко, словно не он гнал меня отсюда, и не он покушался на мою жизнь. Нельзя. Нет. Нельзя доверять эльфам, как бы они не были к вам добродушны, как бы легко не касались твоей кожи, воссоздавая в сознании тот сон, который преследовал меня, заставлял думать о непотребностях, которые никак не могли быть в моих мыслях, да, может и насчет Келегорма, да, но никак не с его братом. Это извращение, темное, грязное и бездонное. — От тебя подальше. — Не считаешь ли ты, что это немного нелогично, что ты приходишь ко мне, а затем бежишь от меня? — Я не знала, что ты здесь живешь. Почему ты здесь, в моей комнате? — Узнал, что ты здесь. — Ты же лорд, ты не должен якшаться со мной и такими как я. Это не бульварный роман для старых дев, где все желания осуществляются. — Так видеть меня было твоим желанием? — Я не о том. Ты всех приезжающих приветствуешь сам лично? — Нет. — Вот и я о том. Пожалуйста, лорд Маэдрос, оставьте меня. — Ты мне снилась, — словно оплеуха, словно он влил раскаленную жидкость в мое горло, сжигая мои внутренности и сжигая все относительно нормальное, что еще осталось во мне. Маэдрос, видно решив, что я никуда не денусь, присел на место, где я сидела ранее и выпил вино, что еще плескалось на дне кубка. Поморщился, затем подкинул дрова в печь и посмотрел на меня. — Оденься. Ты замерзнешь. — Лорд Маэдрос, что вам от меня нужно? — Я видел тебя во сне, пришел проверить кое-что. — Что вам проверять? — Присядь, — может в их словах заключена мощь, какая-то магия, что я безропотно исполнила его приказ, оказавшись к нему спиной. Наступила тишина, гнетущая, противная, напряженная, тишина, от которой хочется бежать, скрыться, закрыть глаза и уши, лишь бы не сойти с ума. Хотелось повернуться, убедиться, что это не очередной плод моего воображения, который нарисовало и подкинуло мне выпитое пойло. Хотелось, но я продолжала сидеть и медленно краснеть из-за своего сбивчивого дыхания, который явно не походил на то, что мне на самом деле страшно. Сердце стучало через раз, но звук его мог бы быть услышан любым, кто бы прошелся возле моей двери. Стоило мне немного сглотнуть, поправить полотенце и попытаться повернуться, как я оказалась погребенной, убитой и сотни раз воскресшей от невиданных и ранее незнакомых мне эмоций. — Не трогай меня. — Во сне было иначе, — Маэдрос провел рукой по моей шее, сжимая, не давая высвободиться, да я и не старалась, зачарованная тем, что происходит, я боролась только с тем, чтобы мой разум не покинул меня. Попытки были никчемны, но мне ничего более не оставалось. — Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, — шепнула я. — Ты долгое время была в дороге, у тебя все тело напряжено. Расслабься. — Это из-за тебя я напряжена. — Почему? — Ты издеваешься надо мной? — Нет. — Мы не виделись три года, и даже тогда мы друг друга знали не очень хорошо, чтобы сейчас говорить о подобных темах, а тем более, — я замешкалась, думая о том, смею ли я убирать его руку и хочу ли я этого? — Касаться так. — Ты права, но это не мешает мне сделать следующее, — последнее он прошептал и его губы коснулись моего плеча. Маэдрос был прав, что сне было все иначе, во сне все было идеально, но сейчас я не могла понять и принять того, что именно произошло. На его губах был яд, что заставил меня замереть, этот яд меня обезвредил настолько, что и мое сердце перестало биться. Эльф не отнимал ни своей руки, ни своего лица, он медленно вдыхал и выдыхал воздух, щекоча мне ухо, от чего мое дыхание становилось еще более тяжелым, а охватившее мое тело дрожь уже более неконтролируемым. Разве такое возможно? Видимо да, иначе как объяснить происходящее. Так! Подождите-ка! — Ты видел этот сон? Ты видел тот же сон, что и я? — Уже не интересно, — эльф еще раз мазнул губами по плечу и вышел, я же кинулась за ним вслед, зовя его по имени, но эльфа и след простыл. Неужели и это все мне тоже приснилось? Но мои подозрения улетучились, прилетел Мэт, буквально врезаясь в меня, и заталкивая в комнату. Я не понимала, не хотела слышать о том, что он говорил — все его слова доносились до меня, словно я была под толщей воды, взгляд не мог сфокусироваться, а внутренности горели, нет, точнее, уже расплавились под действиями эльфа, если он, конечно же, был здесь. — Отвечай, Анна, он был здесь, да, тот — Однорукий призрак? Чего он хотел от тебя? — Что? — непонятный вопрос, адресованный тому, кто только что залепил мне пощечину, признаюсь, помогло, я медленно выныривала из непонятно какого состояния. — Ты все еще под его чарами? Анна, отвечай. — Что мне ответить? — Кто ты такая, что лорд лично посетил тебя? — Я? Кто я? Обычная девушка, — тихо произнесла я, кончиками пальцев дотрагиваясь до места, где вечность назад были его губы, я убрала руку, боясь, что сотру воспоминания, боясь осквернить место, куда он прикасался. Мэт был зол. Настолько, что выхватил кинжал, прижав к моему горлу, смысл сделанного до меня дошел не сразу, а как дошел, вся эйфория растворилась, образуя пустоту, которая не преминула воспользоваться случаем заполниться страхом и обидой. — Что ты делаешь? — Отвечай, кто ты, иначе я тебя зарежу. — Мэт, — я попыталась отнять его руку, не может же быть, чтобы этот человек так сильно изменился, и так сильно жаждал причинить мне вред, хотя и его горящие глаза доказывали обратное, и сила, с которой он сжимал клинок, должны были переубедить меня, но я не могла так быстро стереть уже сформированную картину этого мужчины. — Пожалуйста, остановись. — Я предупредил, — Мэт сильнее нажал на клинок, шея загорелась невиданной болью, а голова заполнилась запахам железа. — Я не из этого мира, — закричала прежде, чем осознала, что именно сказала. Могла ведь просто соврать, могла придумать что-нибудь, но я испугалась. Дура! Какая же я дура. И почему я надеялась, что он не воспримет мои слова всерьез, отмахнется от них, может даже и посмеется несмотря на то, что хотел меня зарезать, но от отнял нож и посмотрел на меня глазами безумца. — Я знал, знал, — и засмеялся, от его смеха волосы встали дыбом. Кто подменил Мэта и что, черт возьми, происходит? Во что я ввязалась? — Завтра выезжаем, наконец, хозяин меня наградит. О каком хозяине он говорил, я так и не выяснила, он запер меня в комнате, откуда я не только не могла позвать на помощь, но и не выползти, даже элементарных окон не было, вся ситуация казалась мне настолько абсурдной изначально. Но потом, когда я пыталась кое-как очиститься от крови на шее, я поняла всю серьезность случившегося. Завтра мы выезжаем, и я точно уверена, что мне не понравится место, куда мы приедем. Почему я так просто доверилась Мэту, почему вдруг так легко ему открылась, ну, ладно, не так легко, но все же, я переживала куда более сильные потрясения и мне было куда больней, что же сейчас я разнежилась так? Я откинулась на кровать, заглушая крик, как же мне все надоело! Мы выехали ночью, точнее, пытались выехать, я брыкалась, пыталась звать на помощь и даже попытаться сбежать, в итоге, я связанная и с кляпом во рту, еду, перекинутая через седло. Отлично. И как же, смею я спросить, мы выехали через ворота, что на нас никто не обратил внимания, где же теперь Маэдрос, который так мне нужен был. Когда мы не останавливались уже второй день, я в самом деле начала волноваться, куда это Мэт так спешит, что не жалеет ни скотину, ни себя, ни, тем более, меня. Кляп был снят, стоило нам отдалиться от замка, но разговаривать он мне не давал, кормил, хоть на этом спасибо. Привал, если он и был, спустя два дня, был коротким, что даже лошадь хотела уже скинуть своего надоедливого седока. С тех пор Мэт не вымолвил ни слова, ну и ладно, не волнуйся, главное, Анна, все будет хорошо. Что может тебе сделать этот человек, абсолютно ничего, ну, кроме как зарезать, а так как ты уже мертва, ничего не измениться, но почему так противно? Помнится, когда меня поймали люди в первые дни пребывания меня здесь, сестры по несчастью в повозке, упоминали про эльфов и почему они их не спасут, сейчас же я молилась, чтобы хоть один эльф встретился на нашем пути, но чем дальше мы пробирались, тем моя уверенность, что нам встретится кто-нибудь, исчезала. В таких местах они не живут. Все словно вымерло, а волчий вой с непонятными животными звуками страшил. «Маэдрос, Маэдрос, пожалуйста, спаси меня. Келегорм! Куруфин! Кто-нибудь! Гилдор! Я вас умоляю, услышьте мой крик, помогите». Повторяла я, словно мантру, увидев издали высокую крепость, над которой курились огромные тучи или же туман, навевавший странные и страшные картины. — Это я — Мэт, ваше величество, разрешите мне войти. У меня есть для вас трофей. Может, удастся сброситься в эту реку, вне зависимости от того, насколько она грязна или пропитана ядом, исходящие запахи душили, нагоняли непонятные видения. Мне страшно. Боже, как мне страшно. Когда мы вошли, я дала волю чувствам, закричав и попыталась выбраться, здесь были орки! Орки! — Мама! — Не кричи, дура, — Мэт ударил меня, выбив весь воздух из груди, все это под смех орков и их улюлюканье. Страх прилип ко мне, ком в горле душил, а слезы текли без моего того желания, неужели это конец? Затем все стихло, я попыталась встать, но земля была скользкой, как я позже пойму, это была кровь, но тогда, мой разум блокировал тот факт, лучше бы я потеряла сознание. Мэт упал на колени, как и все орки. — Владыка! — Говори, зачем явился сюда, — немного шипящий, но отчего-то красивый голос раздался вблизи, но я не могла разглядеть его обладателя. — Я нашел ее, нашел, — Мэт точно обезумел, его голос уже не принадлежал ему, а разум затмевало непонятное нечто, что давно вскружило ему голову, отравило кровь и заставило отречься от всего человечного. На минуту мне стало его жаль, но только лишь на одну чертову минуту, но и этого хватило, чтобы не приписывать его в свои личные враги, а стоило. Хотя, зачем мне такой список, что мне с него, если от меня скоро ничего не останется? — Нашел кого? — немного насмешливый голос теперь звучал ближе, и я, наконец, увидела его обладателя и обомлела. Невероятной красоты мужчина, одетый в черное, ступил на грязную землю, даже не обращая внимания на орков, словно для эльфа это было нормой. — Ее. Странницу. Из другого мира. — Неужели? — идеальное лицо, но совершенно неподходящая мимика, и странные до неприличия глаза, в которых сквозила злоба, хитрость, свирепость, но никак не доброта. Мама родная. Кто этот эльф? Рыжеволосый усмехнулся, и, казалось, что его вовсе не интересовало происходящее, мужчина остался не удовлетворен, и собирался уходить. — Владыка! Она тут. Посмотрите на нее. Я ее привел. Эльф (?) остановился, явно прикидывая что-то в уме, но затем посмотрел на меня. Меня пробрало до дрожи, как у такого красивого может быть такой ужасный взгляд. Он поднял бровь наверх, исказив лицо непонятным выражением, затем медленно подошел ко мне, снизошел до того, что опустил свое лицо ко мне и снова взглянул в глубины моей души. От него пахло кровью и гнилью, я постаралась отодвинуться, но не смогла, захваченная в плен его взгляда. — Откуда ты, сокровище? — Из города N. — А где это? — На земле, — мужчина улыбнулся. — Владыка, я молодец! Я нашел ее! Нашел. Наградите же меня, — мужчина на долю секунды скривился, разрывая плен, но быстро пришел в себя, очаровательно улыбнувшись. — Конечно, мой дорогой, я всегда ценю твой труд и награжу тебя сполна, — эльф небрежно махнул рукой и в мгновение ока на Мэта набросились огромные волки, разрывая его тело на куски. Мой разум спас меня от шока, я отключилась.