Время последних

Дело шло к вечеру. На Кенсингтоне было как всегда многолюдно, у магазинчика Роджера и Фредди в частности терлось около десятка человек. Кто-то торговался с Фредди, потому что желаемая шёлковая водолазка, как убежден покупатель, слишком дорого стоила и не оправдывала свою цену. Так же покупатель всегда был убежден, что его жена на годовщину свадьбы будет довольна и более дешёвым подарком, о чем он и повествует Фредди. Фредди же гораздо сильнее был убеждён в том, что если в этом месяце они снова просрочат выплату по съемной квартире, то их съемной квартирой и станет эта самая лавочка на Кенсингтоне. Было бы здорово: Фредди, как главная королева и дива группы занял бы поистине королевское место — вот тут, под кассовым аппаратом; Роджер и Брайан, как пара, получили бы свое парное место у батареи, под подоконником; недавно переехавший в их общую квартиру Джонни расположился бы где-то под манекенами, коих, так как парни были настроены серьезно, было целых два. Поэтому каждый вот уже десять минут стоял на своем. Где-то играла музыка, откуда-то слышались разговоры и громкий задорный смех. Казалось, что каждый человек из присутствующих здесь пытался как-то заявить о своем существовании, отметиться, отпечатался в памяти других людей при помощи издаваемых звуков. — Французы всегда так быстро говорят, да? — спросил Роджер. Брайан улыбнулся, кивнув. Оба они стояли в узком переходе между двумя зданиями — в одном из них была их лавка, помимо прочего, в другом — набор из разных магазинчиков. Парфюмерия, маникюр, даже, вроде как, парикмахерская, а ещё сладости и ещё что-то кроме этого, но что конкретно — никто уже не помнил. Наверняка, что-то дорогое и пафосное. Брайан спиной прижимался к сырой холодной стене. Роджер, облокотившись рукой рядом с плечом Брайана на ту же стену, пытался флиртовать как заправский мачо. Получалось... Что ж, получалось как всегда. — Они очень быстро говорят, Родж. Если сейчас ты задашь вопрос в стиле "А знаешь, что ещё бывает быстро?", то я перестану с тобой разговаривать, — ответил Брайан, улыбнувшись одними уголками губ. — Нет, нет, это было бы слишком сложной подводкой даже для меня. Хотя идея неплохая. Я просто хотел сказать, что если бы мы умели так же быстро петь, то, наверное, создали бы новый жанр в музыке. — Погоди, а ведь, если подумать... Брайан не успел договорить, потому что Роджер, быстро сориентировавшись, притянул его к себе за талию и поцеловал в губы, нарочно обрывая на полуслове. — А вот если не думать, — сказал он после, — то ты почти как обычный человек, ага? Мой дорогой зануда, я ведь просто пошутил. Щеки Брайана приобрели привычный пурпурный оттенок и нагрелись. — Сколько ещё лет нужно, чтобы я мог целовать тебя без риска того, что у тебя поднимется температура, кудрявый? Брайан засмеялся, холодными ладонями потирая горячие щеки. — Думаю, это хроническое. Как аллергия на пыльцу, знаешь, — предположил он, проведя рукой в воздухе. — Аллергия, — усмехнулся Роджер. Обоим казалось, что они одни. Не в целом мире, так хоть в этом переулке уж точно. Но, как оказалось, это было ошибочно. *** На следующей встрече с Хьюго, проходившей в уже привычной для обоих гостинице, Роджер был максимально уверен в том, что встреча эта будет самой что ни на есть рядовой. Он даже был уверен в том, что все пройдет быстро, потому что во время их свиданий уже успел довести свое умение флиртовать практически до идеала. Он сидел на кровати, чуть раздвинув ноги, и ждал, пока Хьюго закончит снимать белую рубашку. Роджер смотрел на его худое немолодое тело с выпирающим ребрами, чувствуя при этом отвращение, смешанное с жалостью. И к нему, и к себе. — Там, в переулке, между вашим и другим магазином на Кенсингтоне, — неожиданно сказал Хьюго, вытаскивая из поддержек кожаный ремень, — с тобой был ваш гитарист, не так ли? Роджер напрягся, сдвинул светлые брови. — Почему тебя это интересует? — спросил он. На деле вопрос прозвучал жёстче, чем в изначальном представлении Роджера. — Потому что, пока я сплю с тобой, то хочу знать, кто ещё это делает. Так что? — Хьюго смотрел на Роджера так, будто сейчас ударит. Его тонкие губы едва заметно дрожали. В этот момент чаша терпения Роджера лопнула. Её переполнили обиды, ненависть к себе из-за того, чем он занимался, и сомнения. В тот момент он понял, что все зашло слишком далеко и продолжаться так не может. Либо сейчас, либо уже никогда. — Отвали от меня! — Роджер вскочил с кровати и, не желая ни на секунду задерживаться в этом номере, стал судорожно натягивать джинсы. — Я ухожу. — заключил он как можно увереннее. И Роджер был уверен, что его отпустят просто так. Он действительно был уверен, что в праве решать за себя, когда уйти, а когда остаться. Но первый удар куда-то в бок выбил из него всю уверенность. Роджер согнулся, стоя в расстегнутых джинсах, как можно медленнее выдохнул — да, это ему не впервой, потерпеть можно. Но останавливаться Хьюго не собирался. Удары посыпались на Роджера — не слишком сильные, зато быстрые и в огромном количестве. Хьюго совсем не собрался бить Рожера. Никогда. Даже сейчас он уже почти дал ему выйти из номера — но что-то внутри пересилило, снова, как в молодости, оно выбралось наружу. У него всегда были проблемы с агрессией, но он умел бороться с ними. В частности, секс с молодыми парнями отлично помогал... В последний момент он потерял над собой контроль. Хьюго пришел в себя только тогда, когда увидел кровь. Он разбил Роджеру нос, и только это хоть как-то отрезвило. Он отпрыгнул, будто обожжённый. И черт возьми, это не мог сделать он! К Роджеру Хьюго питал, пускай не самые сильные, но вполне нежные чувства, как и ко всем своим мальчикам, что были у него раньше. Иногда, конечно, мог не сдержаться и сделать больно, но это никогда не было главным. И точно он никогда не хотел делать настолько больно, чтобы Роджер лежал на полу, согнувшись от боли, и громко хрипел из-за сломанного носа. О том, что удары прекратились, Роджер даже понял не сразу. Он все ещё будто бы переживал фантомное избиение, закрываясь от несуществующих побоев. Но спустя пару минут все же осмелился открыть глаза — понял, что по крайней мере все ещё может это сделать, значит живой, и что больше его действительно никто не трогает. Роджер попытался встать — боль в спине и в животе сразу. Если бы ему удалось подняться, его бы вырвало. Сейчас ему даже думать было больно, особенно о том, как он объяснит все это парням и о том, как вообще прийдёт домой. Вместе с тем он чувствовал странное умиротворение — сознание медленно отключалось. — Роджер... Господи, прости, — Хьюго начинал осознавать в полной мере, что наделал. Он наклонился над Роджером, аккуратно повернул его к себе лицом, чтобы понять, насколько все серьезно. И да, все было очень серьезно. Роджера только сильнее начало тошнить от крови, которая попала в рот. Он сдавленно выдохнул, открыл глаза и посмотрел в потолок. Боль, казалось, начала отступать, но сил по-прежнему отчего-то не было. Он чувствовал себя так, будто не спал уже несколько часов. Он обнял себя руками за торс, словно думал, что так тошнота ослабнет. — Ты можешь встать? Я сейчас принесу воды, не поворачивай голову, — Хьюго быстро отошёл к мини-бару, достал оттуда бутылку воды, открыл её и протянул Роджеру. Хьюго сам приподнял его голову и помог сесть, все пытаясь заглянуть ему в глаза и что-то там разобрать. Роджеру не хотелось пить, но он сделал несколько глотков. Затем все же поднялся на ноги. Голова сильно кружилась. Роджер успел подумать о том, что если у него окажется сотрясение, то это будет полной катастрофой. Когда Роджер пошел в ванную комнату и наклонился над раковиной, чтобы умыться, Хьюго помог ему подержать волосы и аккуратно вытереть лицо. После этого белоснежное полотенце с названием отеля, вышитым золотыми нитками в углу, стало розовым. — Я не хотел. Я не хотел, Роджер, я не думал, что... Господи, — Хьюго взялся рукой за волосы, до боли сжав их. — Не приближайся ко мне больше. Ни ко мне, ни к Брайану, ни к Фредди, ни к нашей лавке. Я не пойду в полицию, — Роджер упёрся лбом в зеркало, а руками — в бортики раковины. — Но если ты снова напомнишь о себе, обещаю, все узнают, чем ты со мной занимался. И, думаю, избиение будет не самым страшным, о чем узнает твоя семья? — Я дам тебе денег на такси. Подожди секунду. Сколько ты хочешь? — Не нужны мне деньги. Хватит. — Роджер через силу выпрямился. — Просто дай мне обо всем забыть. Это отвратительно.