* * *
За пару дней до начала каникул мальчишка притащил в мои комнаты маленькую украшенную серебряными шарами ёлку. На верхушке вместо звезды была серебристая змейка, мерцающая зелёными глазками-огоньками. — Специально для декана Слизерина, — сияя глазами не хуже этой ёлочной игрушки, сообщило моё наказание. Я поворчал для проформы, грозясь уничтожить его своеволие, но Марк всё же «уговорил меня», как он, вероятно, решил. На самом же деле, как только я увидел его с ёлкой, мне отчего-то стало так тепло на душе. Я так давно не отмечал Рождество. После отбоя, когда Марк отправлялся к себе, я долго сидел, потушив свет, любуясь зелёными глазками-огоньками маленькой змейки. В рождественское утро Марк после завтрака спустился ко мне, и мы разбирали подарки. Под ёлкой лежало несколько свёртков — домовики сложили под неё подарки от моих коллег. Обычно я находил их в рождественское утро около камина. Марк вытащил первый свёрток и протянул его мне: — Это от Дамблдора. Я, взмахнув палочкой, удалил упаковку, отливающую всеми цветами радуги. Под пёстрой оболочкой скрывалась увесистая коробочка с разноцветными леденцами. Ещё один взмах палочки — и коробка исчезла. Марк посмотрел на меня с укоризной: — Зачем ты так, директор старался. А ты… — Директор прекрасно знает, что я не ем леденцы, и тем не менее каждый год я получаю от него такую коробку. — А упаковку положено руками вскрывать, палочкой не так получается. — Не так? — вскинув бровь, я посмотрел на него. — Да. Вскрывать упаковку — это здорово. Пока вскрываешь, можно пофантазировать, что там. А ты взмахнул палочкой, и всё. Так совсем не интересно, — и он подал мне очередной свёрток. — Это от профессора Спраут. Я развернул его руками. В ярко-зелёной коробочке лежали лепестки разного цвета и размера, аккуратно упакованные в маленькие прозрачные пакетики. Я отставил подарок на край стола. Марк подал следующий свёрток: — Этот от профессора Макгонагалл. Я вскрыл упаковку. Внутри обнаружился красно-белый колпачок Санта-Клауса с надписью «С Рождеством», с переливающимися красно-золотым цветом буквами. Колпак был тут же испепелён. — Старая кошка. Мальчишка, неодобрительно посматривая на меня, вручил ещё один подарок: — А это от меня. Надеюсь, ты не испепелишь. Я посмотрел на него с нежностью. Что бы ты ни подарил мне, уверен — это будет для меня самый лучший подарок. — Постараюсь. Аккуратно принял из его рук небольшой свёрток и развернул обёрточную бумагу. В моих руках оказалась небольшая коробочка серебристого цвета. Подняв крышку, я увидел лежащий на красной бархатной подушке серебряный ножик для разделки ингредиентов. Рукоятку украшала маленькая серебряная змейка с изумрудными глазами, похожая на ту, что находилась на верхушке нашей ёлки. — Спасибо! Это замечательный подарок, — я аккуратно поставил коробочку рядом с подарком профессора Спраут. — А теперь я хочу, чтобы ты посмотрел то, что приготовил для тебя я. Вон та большая коробка. Разверни и открой её. Он, быстро расправившись с упаковочной бумагой, открыл коробку, а я с напряжением наблюдал за ним. Марк поднял сияющие глаза от подарка, на его лице был восторг. — Вау! Столько шоколада! Значит, не зря я сделал именно такой выбор. Зная, что Марк сладкоежка, купил самые лучшие конфеты. Слава Мерлину, ему понравилось. Марк тут же начал шуршать разноцветными фантиками: — Ммм… Как ффкуфно… Фпафибо… Хофефь? — он подал мне коробку. Я встал на колени рядом с ним. — Да, — и, притянув Марка к себе, поцеловал эти сладкие шоколадные губы.* * *
В каникулы я решил сделать ему сюрприз и сводить на прогулку в Хогсмид. Мне были необходимы волосы для оборотного зелья, и, побродив немного по маггловскому Лондону, я нашёл два образца. Первый — волосы молодого маггла лет двадцати, довольно симпатичного. Второй — мальчишки лет семнадцати на вид, с каштановыми волосами чуть выше плеч. В намеченный день мы выпили зелье. Марк посмотрел на меня со злостью, но мне было неясно, чем не понравился ему образ симпатичного невысокого паренька. — Ты! Как ты мог! — О чём ты? — Ты! Ты превратил меня в девчонку! — на меня с возмущением смотрели два карих глаза. Тут я понял свою ошибку. Мерлинова борода, принял девчонку за парня! С невозмутимым видом, притянув мальчишку-девчонку к себе, объявил, словно так и было задумано: — Зато мы не будем привлекать к себе внимание, — и нежно поцеловал его мягкие губы. Трансфигурировав свои чёрные одежды в наряд, более подходящий молодому симпатичному парню, оглядел моего Марка, который тоже успел изменить свой костюм. На нем оказалась красивая бирюзовая куртка и джинсы, подчеркивающие прелестную фигурку девчонки. Сегодня будут сняты все маски, я не буду скрывать своих чувств. Сейчас я просто обычный парень, который отправился на прогулку в Хогсмид. Какая ирония судьбы — я могу быть самим собой, только обретя чужой облик. Мы гуляли, обнявшись, по Хогсмиду, сидели в «Трёх мётлах» очень близко друг к другу. Потом я предложил отправиться в «Сладкое королевство», купил там Марку огромный пакет понравившихся ему мандариновых долек. Мне хотелось побаловать его, и я, затащив его в «Шапку-невидимку», выбрал там самый тёплый шарф слизеринской расцветки. Марк сможет носить его в Хогвартсе. Я намотал шарф ему на шею, а потом поцеловал. Я целовал его снова и снова, везде, куда смог дотянуться, сам не понимая, откуда во мне столько нежности к этому так внезапно свалившемуся на меня мальчишке. В конце нашей прогулки Марк печально посмотрел на меня, вздохнув: — Ты никогда не относился так ко мне, когда я был Марком, а какую-то девчонку целовал весь вечер. Я притянул его к себе, тихо говоря ему в ухо: — Глупый, я целовал не её, а тебя. Я же знал, что на самом деле это ТЫ.* * *
К своему дню рождения я заказал для нас с Марком в трактире у мадам Розмерты доставку праздничного ужина, с шоколадным тортом на десерт. Я попытался накормить им Марка с ложечки, но, конечно, размазал крем по его губам... После мы сидели, обнявшись, в моем кресле. Моё зеленоглазое наваждение принялось осторожно расстёгивать пуговицы на моем сюртуке. Я вздохнул: у меня не хватит сил прогнать его сейчас, только не сейчас. — Нет от тебя спасения. Он начал стягивать с меня сюртук и попытался расстегнуть мои брюки. Я потерял контроль над собой и сорвал с парня свитер с футболкой, покрывая его всего поцелуями, сначала нежными, а затем требовательными. Он попытался снять мою рубашку, и тут я вспомнил про своё позорное клеймо. Клеймо раба. Сейчас он увидит моё предплечье, и это будет конец. Мне нельзя раскрыть себя и рассказать, что я на самом деле шпион Дамблдора, а не слуга Тёмного Лорда. Я замер, а потом рывком натянул рубашку обратно. Марк посмотрел на меня внимательно своими изумрудными глазами и прошептал: — Не нужно, я знаю. Я разрешил ему продолжить и стал с опасением ожидать его реакции, но Марк только нежно ласкал пальцами изуродованную меткой кожу. — Ты… откуда ты знаешь? — мой голос с трудом повиновался мне. — Слышал случайно… некоторые ребята между собой говорили, что… что их отцы Пожиратели, и ты тоже. — Ты знал, — потрясённо повторил я, не веря в то, что он сейчас не оттолкнёт, не прогонит, не назовёт гнусным Пожирателем. Я же слышал однажды, с какой ненавистью он говорил про слуг Лорда. Но Марк отвлёк меня от тяжёлых мыслей, целуя. Я усадил его в кресло, и, лаская, избавил от джинсов и белья. Провёл языком по его члену и заглотил его целиком. Мальчишка был таким желанным, и он был необходим мне сейчас, как воздух. Я успел сделать всего несколько резких движений вверх-вниз, верх-вниз, и перевозбуждённый мальчишка кончил мне в рот с протяжным стоном. Я проглотил, вылизывая, собрав каждую капельку. Так сладко и так быстро кончил мой мальчишка, я не успел еще в полной мере им насладиться. Поднявшись, я поцеловал его в губы, но Марк спрятал лицо в своих ладонях. Я решил, что он, скорее всего, сожалеет о том, что произошло. Мне следовало его отпустить: — Мой хороший, если ты хочешь уйти, то… — Нет, нет… Позволь мне то же сделать для тебя… — и мое сердце вновь замерло, но уже от счастья и предвкушения, когда Марк перевёл взгляд на мои брюки. Знаю, я не должен был, но я позволил ему. Позволил ему всё. Он на мгновение погрузил кончик моего члена в свой рот, и я потерялся от таких приятных, давно забытых мной ласк. А после он отстранился и произнёс расстроенно: — У меня не выходит. — Что ты, мой хороший, у тебя всё отлично получается, мне очень нравится, — заверил его я, и мне было действительно невероятно хорошо с ним. Я улетел от его ласк куда-то в космос, и меня накрыл сокрушительный по силе оргазм. Увидев перед собой невероятные зеленые глаза, глаза, которые вот уже столько лет снятся мне почти каждую ночь, я на секунду забылся и, потерявшись во времени, прошептал: — О, Ал... И тут же услышал рядом гневное: — Ал? Ал?! Пока я с трудом приходил в себя от пережитого, Марк с огромной скоростью натянул на себя одежду и покинул меня. На полу сиротливо валялась его тёмно-синяя футболка. Я поднял её и вдохнул его аромат. Запах мыла, шоколада и мандариновых долек. Сердце наполнилось горечью. Он не простит. Точно не простит. Я решил ничего ему не объяснять и не извиняться. Я всё равно должен был расстаться с ним, и теперь не придется придумывать повод. «Удачное» стечение обстоятельств. Прощай, моё зеленоглазое чудо.