Nightingale

— Хизаши и Мацуо использовали капсулы с ядом, — сообщил Шинсо, сидя на столе Изуку в месте похожем на лабораторию. — Их и тела подопытных обнаружили герои, о них позаботилась полиция. Мы можем попасть в полную задницу, если они что-то смогут узнать, если начнут анализировать трупы. — Не думаю, что они что-то поймут, — спокойно ответил Изуку, перебирая стопки бумаг за одним из письменных столов. — Скорее всего они подумают, что те стали жертвами обычного насилия, а не чего-то иного. Во всяком случае, вы хорошо поработали. — Что ты несёшь? Они же прекрасно знают, что мы причастны к похищениям и этим смертям, у наших есть метки. Как они по-твоему могут подумать, что это обычное насилие? Там же не дураки работают. — Да, я знаю, знаю… Просто… — парень вздохнул, потирая виски и закрыв глаза. — Хочется надеяться на лучшее, это успокаивает в какой-то степени. Однако, хочу спросить: ты был осторожен? — Чего? Взгляд молодого злодея был серьёзен как никогда. — Ты знаешь, о чем я. Ты был осторожен?       О да, ещё как осторожен. Все следы не скрыть, однако, их можно сделать как можно незаметнее, чтобы никто о них не догадался. Хотя, как уже было сказано ранее, работают с трупами отнюдь не идиоты. И это вызывало тревогу. Но не взирая на противоречия внутри себя, Шинсо ответил: — Да. — Чудно, — устало вздохнул Мидория, изучая взглядом очередную папку с какими-то документами. — Раз тебе не чем заняться, то займись работой. Мы ещё так далеки от завершения, сам же сказал.       Шинсо опустил руку на папку в руках главаря, закрыв тому весь обзор, и опустил её вниз. На парня сразу же устремился недовольный и одновременно очень уставший взгляд. — Ты в порядке? Мидория, ты выглядишь ещё более уставшим, чем обычно. — Нет времени, Шинсо. Каччан работает в агентстве Старателя, это вдвойне осложняет нашу работу. И он, как хренова ищейка, суёт свой нос, куда не надо. Нужно убить его, но как?.. — Как насчёт подумать об этом после того, как поспишь?       Мидория выглядел все ещё серьёзным. Хитоши нравилось, когда он такой. Но ещё больше ему нравилось, когда вся эта серьёзность пропадала с этого личика и на смену ей приходит красное и задыхающееся от возбуждения. Вспомнив это, парень напрягся и плотно свёл колени вместе. Его тело слишком изголодалось по Мидории. Не смотря на то, что проводить «такие» вечера вместе стало почти обыденностью, их первый раз произошел случайно и как-то сумбурно… Прямо на этом самом столе. Ничего не скажешь — сюжетец, как из какой-то дешёвой порнушки.       Хитоши коснулся щеки Изуку и нежно погладил её. — У тебя сейчас глаза, как у учителя Айзавы, — продолжил он. — Даже страшно. Я понимаю, что злодей и должен быть страшным, но не надо изводить себя. Вали спать.       Деку засмеялся и потёрся щекой о ладонь парня, смотря ему точно в глаза. Сердце внезапно пропустил удар и всё. Пиздец. Следом оно забилось так сильно, отчего его можно было ощутить даже не прикасаясь к грудной клетке, словно оно стучало не только в груди, но и в горле, в животе. Да и шум крови в ушах стал намного громче. Кажется, это любовь. Жаль, что на взаимность не стоит расчитывать, но ведь никто не запрещает любить этого парня дальше до потери сознания?       Убедившись, что Изуку отправился спать, Хитоши решил заняться делом, чтобы не подводить своего главаря. Он вышел из этой части лаборатории, которая служила больше кабинетом, чем местом для проведения каких-то опытов и направился в другую, где он провел необходимые гигиенические процедуры с руками и переоделся в белый халат и маску. Там парня встретили двое — мужчина и женщина — в таких же белых халатах и масках. Они проворчали, что уже все готово и ждали только Шинсо. Тот ничего не сказал в ответ, вызвав там самым ещё больше недовольства со стороны, и проследовал в следующую дверь, которая вела в другой коридор. Покуда длился этот коридор, от него вели тяжёлые железные двери в камеры, где держали пленных, грубо говоря.       Парень прошёлся немного вперёд, украдкой глядя на красные номера камер, и остановился. Рядом с одной из дверей висело краткое личное дело того, кто сидел сейчас в камере.       «Катсураги Наоми, тридцать семь лет, секретарь. Причуда: нагревание. До сих пор не замужем, платят копейки, а зарплату повышают только красивым дамам с шикарным бюстом — с её слов. Хмм, думаю сойдёт. Какая бесполезная причуда».       Хитоши открыл задвижку и посмотрел в небольшое открывшееся окно. Перед его взором сидела обычная женщина, обхватив руками колени и подпирая спиной мягкую стенку. Волосы её были сальными и спутанными от долгого пребывания взаперти, ногти на руках явно изгрызаны на нервной почве. Когда Шинсо позвал её по имени и та подняла голову, он увидел, что у неё ещё и заплаканное лицо. Ему было бы жалко её, если бы он не был таким безэмоциональным в последние несколько лет. Просто, когда работаешь в таком ключе, то со временем привыкаешь и вся твоя работа становится чем-то до такой степени обыденным, что не испытываешь уже ничего. Кроме как к своему главарю, с которым он сам захотел связать свою жизнь. Он единственный человек, с которым снова просыпался тот подросток во времена обучения в школе героев. И ему нравились такие периоды в жизни, и одновременно раздражали. Негоже злодею поддаваться эмоциям. Хотя Мидория все ещё не признает их злодеями. — Катсураги-сан, вы понимаете, где вы находитесь? — спокойным тоном спросил парень, глядя в глаза собеседнице. Та промолчала и снова уткнулась лбом в колени. На разговор женщина не была настроена. Пришло время воспользоваться своим обычным вопросом, от которого все ломались и сдавались. Все-таки это обычные люди, которые уже частично сломлены от долгого заточения. — Хотите попасть домой? — Наоми вздрогнула и все же посмотрела на парня, глаза её все такие же красные и заплаканные, но в них неожиданно появилась абсолютно бесполезная надежда на спасение. — Да или нет? — Да, — затравленным голосом с хрипотцой из-за долгого молчания произнесла она. И именно в этот момент тело перестало слушаться. Она со всем своим диким желанием хотела снова что-то сказать, шевельнуться, но все было тщетно. Она попалась на причуду. В груди у неё клокотал страх, будто там сидел какой-то монстр, который своими склизкими щупальцами сжал сердце и лёгкие.       Хитоши открыл дверь её камеры и скомандовал идти за ним в зал, где уже давно все было готово для работы. Пришло время снова опробовать сыворотку.       Он сказал женщине сесть на стул, а сам принялся закреплять плотные ремни на её лодыжках и кистях. На всякий случай даже пристегнул ремень на её талии чтобы уж точно не смогла выбраться. Капли пота потекли по её вискам. Паника усиливалась сильнее, но все ещё ничего не сделать. Вряд ли Шинсо отпустил бы её, и Наоми это понимала. Ей хотелось плакать.       Какая-то женщина цепляет на неё всякие разные проводки, браслеты… Все они подключены к компьютеру, на чьём экране отобразился пульс, давление и биение сердца. Даже частота дыхательных движений.       Хитоши надел перчатки и взял с металлического лотка, который держал один из учёных, достаточно большой шприц, наполненный странным содержимым. Но подопытная не могла видеть, что в руках молодого парня, потому что он стоял за её спиной. — Наклони голову на бок, — снова командует он, и та повинуется ему. Парень убирает мешающиеся волосы с её шеи, давая себе доступ к бешено пульсирующей сонной артерии. Продезинфицировав место укола, он начал вводить сыворотку в яремную вену на шее. И всё.       Женщина через какое-то время почувствовала будто огонь течёт по её телу, она будто сама горела заживо. Но, как ни странно, все показатели на компьютере были в пределах нормы, кроме сердцебиения, которое сильно участилось. Только вот никто и не думал прекращать. Мужчина в халате сделал какие-то записи и сказал, что в этот раз реакция незначительная. После этих слов агония прекратилась, хотя во время неё Катсураги была готова разорвать все ремни и проводки на её теле, и свою кожу, грудную клетку, вены и артерии, лишь бы прекратить эту боль. Причуда Хитоши перестала действовать в тот момент, когда началась дикая боль и крик женщины разнесся по всей лаборатории. Это был далеко не конец.       Шинсо осмотрел кожу женщины. Ничего нового он не увидел, поэтому решил продолжить. Он взял второй шприц и также начал вводить его содержимое, но уже с другой стороны шеи. Чувства были абсолютно те же, если не сильнее, отчего подопытная откусила кончик языка и начала давиться собственной кровью. Как только агония снова прекратилась, мужчина в халате насильно открыл её рот, осмотрел травму и заставил сплюнуть кровь. Он хотел предложить ненадолго отложить эксперимент, чтобы остановить кровь, но Хитоши, опьяненный положительным эффектом, не стал его слушать. Он взял последний шприц и ввёл его под нижней челюстью.       Все показатели женщины резко начали падать, она затихла, склонив голову к подбородку, изо рта капала кровь. Как ни пытались присутствующие её спасти — ничего не вышло. Её кожа покрылась большими серьёзными ожогами, которые были будто бы изнутри. Кровь перестала течь. — Третью придётся дорабатывать. Первая и вторая хорошо зашли, — произнёс Хитоши, снимая перчатки. — Зафиксируйте результаты и начните работу. А я займусь телом. *** — Какого хрена я должен куда-то с тобой переться? — Бакуго был не доволен тем, что после работы Тодороки куда-то потащил его, заставив нормально приодеться. Точнее не «куда-то», а в бар, где некогда выпустившиеся ученики класса «А» решили устроить встречу выпускников, выпить и поговорить о своих изменениях в жизни. Идти туда совершенно не хотелось не только потому что герой не хотел видеть это сборище придурков, но ещё и потому что он мертвецки устал. Однако Шото был непреклонен и, не обратив внимания на маты и взрывы, все равно притащил Бакуго домой, заставил переодеться и пойти на встречу.       Как только парни вошли в заведение, в глаза сразу бросилась громкая компания в дальнем углу, которая весело что-то обсуждала, пила пиво и объедалась мясом. — О, это же Бакуго и Тодороки! — воскликнул неожиданно Каминари, указав пальцем на подошедших к ним героев. — Не думал, что вы придёте! — А мы взяли и пришли, — улыбнулся Шото и сел с девчонками, потянув за собой все ещё недовольного Катсуки. Тот оглядел всех присутствующих оценивающим взглядом. Не сильно-то они изменились. Может выше стали немного, но не более. Хотя присутствовали не все. Может ещё подойдут? Не одному же ему страдать здесь. А может они заняты? Ну так Катсуки на работу рано утром, у него тоже нет времени ходить на пьянки со всякими неудачниками.       Приглядевшись герой попытался понять, кого сейчас нет. Так… Вроде всего троих: Оджиро, тот мелкий извращенец и… Мидория. — А где Оджиро и тот мелкий извращуга? — поинтересовался Шото, словно прочитав мысли своего коллеги. Тот сделал вид, что его вообще это не волновало. — Оджиро сейчас в отъезде, — сказала Урарака, улыбаясь своей приятной милой улыбкой. — У него вроде как какое-то задание. Поэтому без него. — А Минета?       Все замолчали, глядя на Тодороки таким взглядом, будто он сказал несмешную глупость во время похорон. Ни он, ни Катсуки не поняли, что означал их взгляд и почему вообще атмосфера внезапно стала такой напряжённой. — А вы не знаете что ли? — удивился Киришима, оставив в покое пивной стакан, ручку которого он неустанно теребил пальцами. — Минета пропал. — Чего? — Примерно полгода назад, — вздохнула Ашидо. — Разве вас полиция не допрашивала? Нас всех опросила. — Возможно это случилось, когда мы были в Америке по работе, — Тодороки неожиданно почувствовал себя неловко и неуместно в этой компании. — Как же это могло произойти?       Вообще это был риторический вопрос. Он не ждал ответа на него, но ответ все же прозвучал. — Думаю, это Соловьи, — Фумикаге выглядел ещё более мрачным, чем обычно, когда говорил это. Катсуки напрягся и посмотрел на бывшего одноклассника. — Люди пропадают пару лет, но полгода назад случаи похищения Соловьями участились, хотя сейчас они начали утихать. Думаю, эти парни практически добились того, что пытаются сделать.       Бакуго подорвался с места и оперся руками на стол, приблизившись к Токоями. Не может быть, не может быть. Мидория похитил одноклассника-героя! Это совсем на него не похоже. И Катсуки негодовал, не понимал, как это произошло, не понимал почему и не хотел это принимать. — Что тебе ещё известно? — своим привычным угрожающим тоном произнёс подрыватель. Тодороки потянул его за рукав, чтобы усадить обратно, но он твёрдо стоял на ногах. — Минету в последний раз видели дома. Со слов родственников, он собирался пойти на встречу. Сказал, что бывший одноклассник захотел встретиться с ним. Однако никто из нас не назначал с ним встречу и вроде из начальной и средней школы тоже. Поэтому мы предполагаем, что кто-то из Соловьёв обманул его и похитил.       Бакуго не хотел принимать такой ответ. Это какая-то ошибка. Зачем Мидории этот мелкий извращенец? С него ничего поиметь нельзя, слабак, он же неудачник полный… Стоп. Стоп-стоп-стоп! Так ведь в основном пропадают именно такие неудачники, как Минета. Вот почему Изуку покусился на него. Теперь герою номер четыре ещё больше захотелось узнать причину всего происходящего, но возможности не предоставилось никакой абсолютно. Новые жертвы погоды не сделали. Ему нужна помощь. Кто-то, кому он может рассказать о Мидории без опаски огласки. К счастью такой человек на примете был и сидел рядом. — Вставай, Тодороки, мне нужно с тобой поговорить наедине, — прорычал Бакуго, схватив парня за плечо. Тот сомкнул брови, но все же встал и последовал за ним.