Свой среди чужих, чужой среди своих.

      День ото дня ситуация в школе накалялась, и даже первокурсники чувствовали это напряжение, витающее в воздухе. Рон и Гермиона были заняты делами старост, а Гарри наконец мог провести время наедине с собой и с Его лордом. Том несколько недель не выходил на связь и не давал никаких указаний, это тревожило Поттера, и он больше не мог контролировать своё выражение лица.       Озабоченность тем, что он остался совсем один неожиданно подтолкнула его к созданию совершенно гениальной идеи. Кому ещё будут доверять больше, чем тому, кто учит их защищаться от тёмных сил? «Отряд Дамблдора». В этом было, пожалуй, нечто совершенное. Гарри знал, что почти все в Хогвартсе боготворят своего директора. Этот отряд был нужен ему не столько для того, чтобы противостоять Амбридж, сколько для того, чтобы быть как можно дальше от подозрений.       Друзья восприняли эту идею с таким энтузиазмом, что Гарри едва не утонул в объятиях Гермионы. Постоянно нахваливая его, она убежала заниматься организационной частью. Всё же лидерские качества были у Грейнджер в крови, а потому именно она приглашала учеников на это тайное собрание и составляла табель, в котором все должны будут подписаться.       Амбридж каждый день пристально наблюдала за Гарри, и он с трудом сдерживал себя от того, чтобы ухмыльнуться ей в ответ. Эта женщина раздражала его. Не потому, что она пыталась свергнуть Дамблдора, а потому, что она придиралась именно к нему больше, чем ко всем остальным. По крайней мере, так думал Гарри до сегодняшнего дня.       Следуя за своим желанием пройтись перед сном, он вдруг замер, услышав чьи-то всхлипы в коридоре. Пройдя на звук, он обнаружил совершенно неожиданную картину. Драко сидел на полу и, как мог, пытался исцелить свою изуродованную Амбридж руку. Получалось ужасно, и он больше не мог терпеть эту боль.       Осталось ли в Гарри что-то хорошее после того, как над ним поработал Реддл? Пожалуй, да. Конечно, это было так. От такой картины, пусть и приятной в какой-то степени, у него зашевелились волосы. Гордый, непреклонный слизеринец давился собственными слезами и совершенно не реагировал на него. — Малфой! — пощёчина была крайней мерой, но самой действенной. Драко очнулся, поднимая на него глаза и резко отпихивая от себя. — Убери руки, Поттер! — Слизеринец постарался отодвинуться, но за спиной была лишь стена, и деваться было некуда. — Не пытайся спасти остатки репутации в моих глазах. Ты забыл? Я выбил её из тебя, как дерьмо, — взяв чужую ладонь в руки, Поттер неторопливо осматривал её с несколько секунд. Мрачно кивнув самому себе, он помог ослабленному «врагу» подняться, заставляя его идти, угрожая каждый раз, как Малфой начинал тормозить. — Я не могу больше, Поттер, отвали, — Драко начинал откровенно жаловаться, играя в капризного ребёнка. Или не играя: Гарри напрягала потеря крови. — Заткнись и слушай. Нужно дойти до больничного крыла, ясно? Будешь ныть и просить бросить тебя здесь — я приставлю тебя лицом к стене и отымею так, что ты захлебнёшься в собственных криках, ты меня понял? — Малфой мрачно кивнул и больше не ныл.       В больничном крыле было тихо и совершенно пусто. Мадам Помфри куда-то запропастилась, но зато в шкафчиках было достаточно различных мазей, которые должны были в теории помочь. Драко молча сидел на кушетке, иногда поглядывая на Поттера с тем, чтобы выяснить, где он находится и что собирается намазать на его руку. Один из флаконов выглядел очень знакомо, и Гарри вспомнил, что после одной из тренировок, где Джордж сильно стесал кожу на щеке, именно её мадам Помфри намазала на рану. — Щщщщ, — прошипел слизеринец, когда мазь оказалась прямо в глубоком порезе, но под строгим взглядом из-под очков, он быстро затих, отвернувшись. — От тебя одни проблемы, — тихо ворчал Поттер где-то возле его руки, попутно бинтуя её и тихо ругаясь, когда повязка выскальзывала из рук, — я тебе что, нянька? — Тебя никто не просил. — Заткнись, — бросил Гарри, завязав корявый бантик и отстранившись. Вид у Малфоя был жалкий, ещё более разбитый, чем после их весьма неоднозначного веселья в ванной старост. «Вот же…ещё один на мою голову. Сначала Амбридж, потом Гермиона с её видениями, теперь этот… Том, я не справлюсь за этот год», — ему не ответили, и Поттер тихо вздохнул, понимая, что по крайней мере сейчас нужно было разобраться с назойливой жабой, ставшей источником большинства неприятностей. — Ну и зачем всё это? Если уж стал злодеем, так веди себя соответствующе, — Драко зачесал светлые волосы назад, глядя куда-то в окно, словно бы беседуя с воздухом. — Это не твоё дело, ясно? Я делаю, что хочу. — А должен делать то, что нужно, — Малфой повернулся к нему, растянувшись в кривой ухмылке, — как не кривись, Поттер, ты всё тот же придурок со шрамом, который должен спасать мир. — Да не нужен мне этот мир! Я хочу… — Знаю я, чего ты хочешь. Вот только я не могу понять, почему для этого нужно было позволять ему сломать тебя. — Он не. — Неужели? А по-моему, всё именно так, Поттер. Это заметно даже мне, — Драко обшарил свои карманы, выуживая оттуда нечто, что точно не подходило подростку пятнадцати лет, — ты мечешься, как обезьяна с волшебной палочкой. Нельзя быть в двух лагерях сразу, ты же не какой-то грёбанный шпион. — И давно ты куришь? — Драко кратко глянул на него, хмыкнув и выдохнув дым через нос. — Так вы это называете? Интересный вариант, — он кратко осмотрел почти стлевшую сигарету, от которой шёл тонкий белый дымок, — только волшебники зовут это иначе. — Это не ответ на мой вопрос. — А ты ушёл от темы, — слизеринец хмыкнул, сделав новый затяг и выдохнув дым прямо в чужое лицо.       Гарри и сам не знал, что с ним происходит. Какая-то часть его осталась нетронутой: она была слишком светлой для магии Тёмного лорда. Её что-то защищало, что-то более древнее, чем ненависть, жадность и высокомерие Реддла. Лили. Гарри вдруг вздрогнул, покрывшись мурашками от чёткости образа, мелькнувшего в его голове. Такая красивая, нежная, мама улыбнулась ему, кратко обернувшись.       Конечно, это была она. Её любовь, которая не умерла вместе с ней, но осталась глубоко внутри единственного сына. Именно из-за неё Гарри согласился на всё это, по крайней мере, он убеждал себя в этом. Он повторял себе это перед сном, когда крупицы совести начинали обгладывать его внутренности, мысленно напоминал себе об этом, когда смотрел на друзей, которых собирался предать, бесконечно твердил, когда встречал профессора Дамблдора и чувствовал, что старый волшебник что-то подозревает.       Вот только это было не совсем правдой. Гарри просто хотел, чтобы его муки закончились, чтобы голос смолк, чтобы кошмары ушли и чтобы Том прекратил сталкивать его лицом к лицу с дементорами, которые с радостью питались его хорошими воспоминаниями, заставляя неделями сидеть в углу комнаты и беспорядочно бормотать под нос, что всё это не реальность. — Что с тобой, придурок, — Драко тронул рукой его щёку, выводя из странного тошнотворного состояния, — ты даже бледнее, чем я. — Что, беспокоишься.? — Поттер знал, что это прозвучало не так грубо и уверенно, как планировалось, но сейчас это было не так важно. — Такая уж у нас с тобой особенность. Ненавидя беспокоимся, — они поменялись местами, и Малфой сунул Гарри между зубов сигарету, — не кривись, это помогает. — Это., — гриффиндорец закашлялся, сделав первый в своей жизни затяг и резко вытащив сигарету изо рта, — вредно… — Вреднее, чем насиловать кого-то в ванной старост? — Смотрю, это не даёт тебе покоя, — Поттер снова скривился, когда сделал новый затяг, но в этот раз ему правда стало легче, пока по голове не прилетело тяжёлой точёной рукой. — Ты больной ублюдок, вот ты кто, — Гарри невольно усмехнулся, глянув на стоящего перед ним блондина и вяло ткнул его в нос. — А ты ходячее высокомерие, — голос у него был расслабленным, как у пьяного, и Драко издал смешок, глядя на эту картину, и смотрел бы ещё долго, если бы это недоразумение вдруг не притянуло его резко к себе, — поцелуй меня, Малфой. — Пошёл ты, — Гарри скривился, когда его грубо оттолкнули, делая ещё один ленивый затяг, — я уже почти решил, что ты не такой урод, каким кажешься. — Это же шутка, придурок, — Поттер потушил сигарету о чужую ключицу, виднеющуюся из-под воротника, заставив Драко резко выдохнуть. Именно в это самое мгновение, он поцеловал слизеринца, влажно и требовательно, не давая отстраниться. Малфой дёрнулся, прикусив чужую губу до крови и добыв свою свободу. — Ненавижу тебя, — Драко выдохнул это в кулак, которым вытирал губы, заставляя Гарри растянуться в ухмылке и зачесать волосы назад, хотя они всё равно не ложились так, как у слизеринца. — Брось, тебе это нра., — он не смог договорить, получив очередную оплёуху и невольно прыснув. — Ещё одна такая выходка, Поттер, и я сделаю тебя манекеном для отработки заклятий, — Драко поморщился, когда чужой палец, холодный от толстого слоя мази на нём, коснулся ожога, заставляя его начать заживать, — да что с тобой, Мерлин тебя подери, происходит? — Я не знаю, — это был честный ответ. Он действительно не знал и, по правде говоря, знать не хотел. Ему нравилось думать, что всё это просто сон, что скоро он проснётся в своей комнате, и будет с волнением ждать приезда Уизли, которые заберут его с собой в Нору. Оттуда они, конечно, поедут на чемпионат мира по квиддичу, и всё будет нормально. Никаких чёрных меток, никаких убийств и участий в турнире. Всё будет хорошо. — А кто знает, придурок? Разберись уже в своей голове: никто другой этим заниматься не будет, — они вышли из Больничного крыла в задумчивом молчании. Поттер выглядел странно, то ли расслабленно, то ли напряжённо. В последнее время он всегда так выглядел. Сам же Драко чувствовал себя премерзко. Рука ещё болела, иногда дёргая мышцы в судороге, а этот глупый поцелуй лишний раз напомнил ему о том, что его жизнь находится в чужих руках и едва ли чего-то стоит. — Малфой, — слизеринец обернулся, глянув на человека, которого сейчас ненавидел чуть меньше, чем пару дней назад, — не вляпывайся ни во что. — Ага, — Поттер невольно ухмыльнулся, погрозив ему пальцем, бросив что-то вроде «или я накажу» вслед.       Ночью он проснётся от голоса Реддла, который снова проник в его разум. Он задавал привычные вопросы, но вместо привычного «Я жду от тебя результатов», Том вдруг сказал, что Гарри стоит залечь на дно на какое-то время и разобраться с Амбридж в первую очередь. «Дамблдор не глуп, и он знает, что что-то с тобой всё же случилось во время твоих увлекательных каникул. Постарайся вернуть утраченное доверие, иначе всё пойдёт крахом.» — И как мне это сделать? «Это вопрос не ко мне.»       Вот и всё. Снова эта тишина. Гарри разлюбил оставаться наедине со своими мыслями, когда привык к тому, что в них всегда присутствует мудрый голос, дающий наставления. Сейчас он снова остался один, и два волка в нём вновь начали своё сражение. Малфой был прав и неправ одновременно. Разобраться было нужно, но не самому. Нужна была помощь того, кому можно довериться. Сириус давно ничего не писал ему, и Поттер догадывался о причинах. Министерство постоянно перехватывает сов, а там работают не только сторонники Фаджа, но и сторонники Тёмного лорда. Меньше всего Гарри хотелось, чтобы кто-то из них копался в том, что его тревожило.       Он тихо вздохнул, перевернувшись на другой бок и уставившись куда-то в сторону размытых штор кровати Рона, его прикроватного столика и лампы, стоящей на нём. Отряд Дамблдора, конечно, был гениальной идеей, но не настолько, чтобы решить проблему разом. Друзей он убедит, может, даже членов Ордена, но как быть с Дамблдором? Седовласый волшебник только казался таким милым и слегка чудаковатым. Если верить Тому, Альбус был куда более опасным противником, чем весь волшебный мир вместе взятый. Именно он победил Гриндевальда в дуэли, и пусть Гарри это имя почти ничего не говорило, хватало одного тона Реддла, говорившего о нём, чтобы понять, что это был вовсе не последний по силе волшебник. — Разобраться в своей голове… Проще сказать, чем сделать, — Поттер тихо вздохнул снова, прикрывая глаза и надеясь быстро уснуть, но мысли одолевали его с новой силой. Он не мог не чувствовать, как сильно на него повлияла терапия Тёмного лорда, но и этот тихий, едва слышный голос матери, звавший его по имени, вовсе не умолк после этого. Кем он теперь был? Гарри устал подбирать для себя прозвища и перечислять их в своей голове.       Рон шумно вздохнул, и Поттер невольно вздрогнул, хватаясь рукой за палочку, лежащую на тумбочке. Он тихо выдохнул, понимая, что опасности никакой нет, и снова перевернулся на другой бок. Сейчас он хотел, чтобы решение проблемы пришло к нему само, как и идея об Отряде, но оно явно не торопилось. — Это ради мамы…я хочу вернуть её, — тихо повторил он себе уже давно заученную фразу, обняв своё одеяло крепче, когда на кровать вдруг запрыгнуло это пушистое чудовище, именуемое Живоглотом.       Кот несколько раз ткнулся мордой в его щёку, тихо урча куда-то в район его уха. Пожалуй, питомец Гермионы чувствовал его лучше, чем сам Гарри, и его пришлось гладить, чтобы уложить рядом с собой. Большая пушистая версия трактора лежала под его рукой, пуская вибрацию по всей кровати и согревая своим теплом. — Ты-то явно знаешь больше, чем я… — Глотик мягко лизнул его палец, и Гарри почувствовал, что хотя бы на сегодня в нём победила любовь.

***

      Первая встреча проходила в старом пабе, куда заходили только те, кто не хотел показываться на глаза всей деревне. Гарри сидел по центру стола, глядя на свои руки и иногда поднимая глаза на собравшихся. Рон выглядел таким же потерянным, а потому старался делать вид, что перед ним вовсе не собралась группа из примерно десяти человек. Гермиона негромко кашлянула, протирая влажные ладони о джинсы. — Я…я не знаю, с чего начать, — призналась она, глянув на своих друзей в поисках поддержки, но найти она её не смогла, и ей пришлось продолжать самой, — н-но…нам всем ясно, что так продолжаться не может, — она снова повернулась к пришедшим, — давно пора выбрать место, где мы сможем тренироваться…учиться. — А, так это консилиум? Ты что-то чирикнула на ушко, кошмар, — Фред не смог сдержать комментарий в себе, появившись над головами других учеников, — мы ждём только решения Гарри, на самом деле. — Может… Визжащая хижина? — Рональд подал голос, и все задумчиво хмыкнули, переглядываясь. Было ещё много вариантов, которые предлагали присутствующие, но вдруг подал голос Невилл, поднявший робко руку. — Выручай-комната…она…это что-то вроде палочки-выручалочки. Там всегда есть всё необходимое, так что…только мы будем видеть в ней тренировочный зал. — Здорово, Невилл! — Полумна заговорила так неожиданно громко, что несчастный парень вздрогнул всем телом.       Чуть позже Гермиона сказала, что было решено назвать это небольшое предприятие отрядом Дамблдора, и большинство одобрительно закачало головой. Только Полумна поинтересовалась, почему назвали именно так, а не «Отряд Поттера», на что Гарри, собрав в кулак всю свою скромность, сказал, что это было его решение и что Дамблдор является для них всех примером для подражания. Тут послышались одобрительные шёпотки. — Полагаю, нам стоит начать есть лимонный щербет! — Джордж выкрикнул это наобум, но напряжение мгновенно спало, и все покатились со смеху.