***
Немного успокаиваюсь спустя некоторое время. Термометр, более старательно высунутый на улицу, показывает минус пятьдесять пять по Фаренгейту - и на этом холодать перестало. Богу слава. В чем причина такой стужи? Я не знаю. Это не нормально. Ранняя зима. Выворачивающее мозг полярное сияние. Заставляющее мыслить рвано и безумно. Я так и не понял причины многим своим поступкам, глупостям, кажущимся странным для спокойного и хладнокровного мужчины. Стресс? Всему есть предел. А теперь еще и этот скачок холода. А вдруг солнце погасло? И тьма поглотит нас? От этой мысли по спине словно прошлись ледяные когти туунбака.***
И все же я успокоился и задремал, когда понял, что температура больше не падает, и можно на некоторое время расслабиться. Ситуация и так не самая приятная. Периодически подбрасывая топливо, я дотянул до утра. Не знаю, сколько времени было - большие механические часы в промерзшей спальне я взвести не удосужился, не до того было, да и по чему их настраивать?.. Солнце недавно встало - наверное, пол-одиннадцатого. Правда, в голову закрались странные сомнения: вдруг с восходами и закатами теперь что-то тоже изменилось? В спальне, конечно, было холодно. И температура на улице, похоже, не спадала. Дерьмо! Я выглянул на улицу. Ну и дубак. Солнце тускло светило сквозь какую-то пелену, заполнившую мир. Что дальше? Переждать похолодание? Сколько оно продлится? Запасы еды не бесконечны. А вдруг другие люди за это время будут эвакуированы, а я об этом даже не узнаю?***
Однако я принял решение хотя бы осмотреть Милтон. Если не найду живых, то хотя бы будут те вещи... что остались от них. И они помогут выжить мне. В такие суровые дни не до порядочности. А уж в случае чего... Лучше заплатить штрафом или заключением, чем собственной жизнью. Сборы были недолгими. Больше времени заняло утепление себя. Пришлось надеть чуть ли не все, что нашлось. Тяжело, а уж в протопленной кухне было невозможно находиться - сразу начал преть и потеть, но мне нужно сохранить любой ценой тепло во время поисков. Кто знает, вдруг я не смогу вернуться сюда? Теперь нужно быть ко всему готовым.***
Путь до города вышел напряженным. Виной тому были следы чьих-то лап на снегу. Поверить не могу, что какие-то животные могли выжить после ужасной ночи и морозного утра! Невозможно такое. Еще больше загадок появилось, когда я обнаружил между домами труп волка. Он уже подмерз, но явно был убит не так давно. Ведь ночью был буран. И что странно - он не был застрелен. Труп был жестоко изгрызен, местами до состояния скелета. Куски потрохов, каких-то клочков и ошметков валялись в радиусе нескольких метров. Снег пропитался кровью. Довольно неприятное зрелище, меня даже стало подташнивать. Другие волки переходят на каннибализм? Или начинающие дичать без контроля человека выжившие, но бесхозные собаки? Последние были как минимум не менее опасными, чем лесные хищники из-за своего бесстрашия перед человеком. Что сделало с ними Сияние - страшно подумать. И повстречаться не хотелось бы с ними. А ведь они не так далеко, могут учуять меня. И испугаются ли они выстрела? Или набросятся всем скопом? Подобный расклад категорически не устраивал меня. Озираясь и приглядываясь к каждой тени, я крался по улицам Милтона. Дома были мертвыми и запертыми. Пока я не рисковал вламываться в них, не желая привлекать шумом ничье внимание. Городок-то... Одно слово. Даже деревней это назвать можно было бы с большой натяжкой. Но городок был пуст и тих. Я изошел его целиком, не стал только приближаться в сторону заправки - не хотелось мне идти туда, какое-то параноидальное ощущение опасности исходило оттуда, что я поспешил отойти подальше. Потом проверю. А вот церковь, чья башня виднелась на другом конце долины, вдалеке, меня заинтересовала. Возможно, сыграло стереотипное мышление, что в доме божьем страждущим окажут помощь. И уж тем более в такие темные времена. Пускай и здешняя церквушка, скорее всего, протестантская. Впрочем, не то что я был бы особо ревностным католиком.***
На самом деле, многократно я уже порывался развернуться и начать обчищать дома, а не переться к черту на рога - храм оказался вдруг весьма далеко. Но будто кающийся грешник, тем не менее, я продолжал свой путь. Признаться, идти по открытой поляне с поваленными бревнами и забытыми машинами было весьма неуютно. Потому что машины были как следует закрыты. А монтировка в моих руках не позволила мне нормально вскрыть багажники в надежде что-то интересное найти, а лишь привела к тому, что я сломал и заклинил замки. Не всем дано быть взломщиками. Даже и не знаю, радоваться ли тому или нет. У церкви было множество следов. Людских. И звериных. А еще следы интенсивной рубки деревянных изделий. Я толкнул двери - они оказались запертыми. Судя по всему - изнутри. На мой долгий стук никто не откликнулся. Здание выглядело покинутым. Я обошел храм вокруг. Дверей больше не было. Узкие окна выглядели на скорую руку заколоченными. Тоже изнутри. Да что ж такое?! Они там от нечистого прятались? В такую-то ночь... Любопытство и желание все же разобраться в этой истории, не идти обратно с пустыми руками - это сподвигло меня не только на порчу имущества, но и на святотатство. Замахнувшись ломом, я выбил стекло в кажущемся наименее заколоченном окне. Доски были прибиты не очень крепко, да и несложно выбивать снаружи прибитое изнутри. Так себе защита от дьявола, коль не спасло даже от немытого франкофона. А внутри было царство мертвых.***
Бывшие выжившие нашли здесь свое последнее пристанище. Около прогоревшего кострища навечно застыли покрытые снегом прихожане. Две женщины, пацан-подросток и двое мужчин. Чуть поодаль, на лавке, скрючился замерзший священник - под шарфом виднелся белый воротничок-стойка, а из-под пуховика торчала сутана. К мертвой руке примерзло металлическое распятие. На груди у пастора лежала раскрытая книга. В глаза бросилась незанесенная снегом строчка: "Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!" Снег надуло из безобразной дыры в крыше. Рядом со священником лежал скомканный лист бумаги. Записка, сделанная затупившимся карандашом. С трудом, но мне удалось разобрать ее содержимое. История замерзших оказалась нетривиальной. Отец Джеральд сумел не замерзнуть и избежать нападения взбесившихся животных в первые дни. В округе было несколько выживших - семейная пара с детьми, один из которых погиб, несколько одиночек. Первое время все сидели по домам, приходя в церковь лишь на службы, которые священник исправно проводил. И хотя люди обменивались размышлениями по поводу произошедшего, но каждый жил по-своему. Сутки назад люди не смогли разойтись после литургии. Свора агрессивных собак не позволяла и десятка ярдов пройти. Даже группа решительно настроенных мужчин не смогла отпугнуть их. Пастор предложил прихожанам остаться на ночь в храме, чтобы дождаться отступления зверей. Однако обезумевшие псы не уходили, но проявляли нездоровый интерес к окнам. Казалось, что в церкви довольно тепло, и небольшой горелки вполне хватит для обогрева. Но в ту ночь началась адская метель и падение температуры. Собаки снаружи вдруг стали биться в окна, так что последние в панической спешке заколотили, хотя и отец Джеральд был крайне недоволен этим. Потом псы ушли. А температура все падала. Вскоре топливо в горелке кончилось. Люди разожгли костер в центре храма. Скрепя сердце пастор согласился на это. Интересно, они не побоялись угореть? Убедившись, что животные отстали, люди, стараясь не исчезнуть в буране, лихорадочно разламывали деревянный заборчик возле входа на дрова. Но сырая стылая древесина не хотела гореть, а температура все падала. Отец Джеральд дозволил ломать лавки для прихожан. Люди боролись с холодом. Но само провидение было против них. Из-за чудовищного ветра на крышу упала сосна, образовав прореху, в которую стал проникать ледяной воздух со снегом. Выжившие теряли силы, огонь быстро сжирал топливо, но теплее не становилось. Почему-то в какой-то момент пламя словно отказывалось гореть. Священник был убежден, что через дыру в потолке к ним влез сам дьявол. Огонь потухал, как и надежды. Изможденные люди засыпали вечным сном. Отец Джеральд прекрасно осознавал свою судьбу и судьбу прихожан. Он жалел, что из-за его службы люди пришли в церковь и тем самым встали на путь смерти. Но он и радовался тому, что смог хотя бы проводить их. Он был последним, кто умирал.***
Эта история показалась мне крайне подозрительной и неестественной. Что-то было не так. Но других версий у меня не было. Может, и здесь влияние Сияния на людей, что заставляло их сходить с ума?.. В церкви ничего не было интересного. Даже кагора. Наверное, глупо и сентиментально, наверное, безрассудно и расточительно в нынешних реалиях, но я не смог обыскать замерзших. Мне казалось это кощунственным. Все что я мог сделать для них - это разместить на оставшихся лавки трупы и накрыть их коврами, за неимением савана. С тяжелым сердцем покинул я мертвый храм. Заколотил за собой разбитое стекло. Ни к чему зверью пировать. Предстояло в остаток стремительно убывающего дня все же обыскать дома. Черт, темнеть начинало и в самом деле будто значительно раньше. Найти бы часы механические, чтобы подтвердить это. Или лучше не получать жуткое знание?.. Расположиться на ночлег я планировал в крупном доме на холме. Его я приметил из-за надежного вида и за счет наличия нескольких труб. А то не во всех домиках есть печи. А этот - старый, еще до времен повальной электрификации. Наверняка у него и теплоизоляция была достойной.***
В милтоновские дома вваливался уже без всякой жалости. Тем более, получив печальное подтверждение отсутствию здесь еще живых. В домах меня ждал рутинный сбор провизии. Тем не менее, мне попались интересные сведения в дневнике, найденном в одном из домов. Дорога, что шла на север из города, да, как раз мимо неприятной мне заправки, выводила к другому берегу острова. Хотя и путь был неблизким, но на том берегу было небольшое портовое поселение. Правда, там еще рядом была тюрьма, выстроенная на скале Черный Камень. Если я намереваюсь отправиться туда, а я намереваюсь, то стоит надеяться, что зэки передохли. Не очень бы хотелось столкнуться со сбежавшими отморозками. В том прибрежном поселке я вновь попытаюсь найти нормальных и живых людей. Если же не получится... Что ж, возможно, удастся раздобыть какое-нибудь средство, что позволит мне добраться до континента. Ведь не может же быть подобное безобразие во всем мире?***
Остаток дня прошел спокойно. Смешно, я обчистил банк. Но что теперь делать с деньгами? Хотя, может и на континенте мне пригодятся, но поди еще, доберись до него. Так что, сейчас это лишь цветная бумага, вместо которой лучше взять что-нибудь более полезное. Больше ничего полезного здесь не нашел. Хотя были надежды, что удастся раздобыть ключи от дома, что был мной облюбован. Но пришлось в итоге заходить по-привычному пути - через окно. Дом порадовал. Не зря сюда пришел, не зря. И печь-плита здесь роскошная, как в фермерской хибаре. Спать решил прямо на кухне, подле печи - и из страха перед грядущим холодом. И не зря. Не стоило забывать, о том, что мир изменился.