Кажется, больше не бесполезная

В камере ее заковали в наручники. Нацепили ошейник блокирующий чакру, хоть и было поздно — все, что могла Сакура уже вылечила. Похлебки приносили мало, ни один взрослый ниндзя бы не пропитался этим вдоволь, только Сакуре было достаточно, после кошачьей порции. В целом, если бы в камере не было бы сыро, то можно было бы даже назвать это курортом. По стенам росла плесень, из-за канализации в полу, дышать было трудно, но это все еще лучше, чем умереть. Через день, Сакуру снова привели в допросную. Заковали, да так крепко, что кровь едва приливала к кистям. Ошейник пристегнули к спинке стула, отчего спина едва могла отрываться от нее. Лодыжки тоже были пристегнуты, ноги было невозможно отлепить от холодного пола. Когда ее привели к Какаши, пристегнули только руки, и то не так сильно. Сакура догадывалась к чему все это ведет, потому улыбалась, но не по-глупому, а будто злобно, насмешливо. Будто не она была прикована, а эти молчаливые ниндзя у стен. Через минут пять дверь распахнулась. Ручка гулко ударилась о стену, а в допросную широким шагом вошла Цунаде. Глянула на пленницу мельком, забрала папку и плюхнулась на стул перед Сакурой. — Ну, — Она бросила кипу документов, вздохнула, — Что скажешь? Сакура усмехнулась, дернула головой, отчего прозвенела металлическими креплениями, а горло больно сдавило. — Вы же знаете. Не все вещи, которые мы с вами когда-либо обсуждали можно доверить этим ушам, — Она улыбалась, подалась тазом вперед, но это выглядело жутко, из-за прикованной шеи ее спина выгнулась, но сидеть стало немного удобнее. Цунаде махнула, и вместо вышедших АНБУ вошел Какаши, устало встал у стены. — Говори. Ты мне надоедаешь. Сакура тихо посмеялась, вздохнула: — Если я что-нибудь вспомню… Вы мне поверите? Цунаде закатила глаза, кивнула. Она ожидала очередную байку о том, как Сакура отминала у нее алкоголь. То было-то единожды, но все фальшивки почему-то утверждали, что такое было часто. — Помните, как вы меня первый раз повели в казино.?               То был ясный день. Сакура убила уже третью рыбу, отчего Цунаде решила, что это повод выпить и проиграться. На удачу. Сакура увязалась за ней, как-то бубнила себе под нос, мол если проигрываться — то с ней. В казино она попала впервые за обе жизни. Правил ни одной из игр не знала, только если едва была знакома с покером на костях, и то, лишь самую малость. Цунаде проиграла почти все фишки в баккаре, даже не думая о ставках. Тогда Сакура вспылила, сказала ей, что в этот раз играть будет за нее. Ну, выигравшие кучу денег мужчины ей отказывать не стали. Шизуне обеспокоенно докупила фишек и принесла Сакуре, хоть и было их куда меньше, чем изначально. Пока правил девочка не знала, ее посадили за детский покер. Соединили две колоды и раздали, каждому по пять карт. Колода быстро улетучивалась и сначала Сакура едва собрала стрит, пока не глянула на игроков и не поняла: все куда проще, чем кажется. На третью же игру с рукой ей повезло. Да и соперники расслабились, принудили друг-друга пойти ва-банк, отчего Сакура наконец почувствовала настрой. Карты шли. Она, может, памятью и не гордилась шибко, но начала считать карты. Когда колода почти кончилась, ее соперники занервничали. Оставался один круг. У Сакуры на руках был стрит, но только одна единственная десятка мешалась. Будь она другой масти, собрался бы флэш-рояль. Ей повезло. Когда в колоде оставались всего три карты, один из мужчин скинул нужную карту, от чего Сакура едва не подпрыгнула. Она вскрывалась последней. Тяжко выдохнула и после открыла карты. Ее руки тряслись, мужчины были готовы обвинять ее в жульничестве, но только она выиграла. Огромный банк был в ее руках. Цунаде напилась тогда в стельку, едва очнулась с утра, с жутчайшим похмельем. Тех денег хватило на месяц. Сытый месяц, с выпивкой и вкусностями.               — Помню. Мы играли блэкджек? Сакура усмехнулась, покачала головой. — Вы играли в баккару. Я — в детский покер. Женщина нахмурилась, едва-едва наклонила голову влево, слушая. — Тогда я собрала стрит-рояль, мы выиграли миллионов двадцать, если не больше. Тогда Цунаде улыбнулась. Выдохнула, наконец-то, прошептала: — Жаль, что долги не погасили…               Сакуру притащили в больницу, только поставили капельницу, как она потеряла сознание. Проспала сутки, едва проснулась, пару раз моргнула, глядя на санитарку, а потом снова отрубилась, на вторые сутки. Когда она окончательно очнулась, Ино сообщили первой. Цунаде работала на износ, сейчас ей было далеко не до Сакуры, даже если она и вернулась чудом. Яманака зашла в палату, распахнув дверь ногой. Покачивала бедрами, пока волосы за ее спиной трепыхались. Сакура выглядела ужасно, даже не в сравнении с Ино. Костлявая, ее лоб жутко выделялся, казался сильно больше и его тень чернотой падала на впалые глазницы. Скулы были подчеркнуты жутко, будто Сакура выделила их углем. Жаль, что это был не уголь. Это был голод. Ино села рядом, словно не на простую едва не разваливающуюся табуретку, а на барный стул. Сакура наблюдала за ней. — Дерьмо выглядишь, — Ино едва собралась силами, чтобы это сказать. Сакура улыбнулась. Кожа на ее щеках жутко натянулась, едва-едва стала прослеживаться линия зубов. — И ты здравствуй. — Сакура прикрыла глаза. Ино хмуро глядела на ее тоненькие руки, острые колени и ощущала рвоту, поднимающуюся к горлу. — Я не верю тебе, — Яманака сказала это с трудом. Она не хотела верить что это Сакура. Она могла обмануть Какаши или Цунаде. Но не Ино. Без бьякугана она видела ее насквозь. Видела, что родинка на локте находилась не там где надо, шрамик под коленкой был меньше. Это все были маленькие оплошности, ошибки, допускающиеся при лжи. Мысли летели, путались. Ей было страшно за Сакуру. За настоящую, не за эту глупую фальшивку. Харуно перед ней вздохнула. Откинулась на подушку, немного провошкалась ногами, словно пытаясь их согреть. — Не верь. Я не прошу тебя об этом. Я ни о чем тебя не попрошу. Ино рассмеялась. Захохотала, держась за живот. — Тогда я попрошу. Позволь ей спокойно умереть. Не терзай память. Наша… Нет, моя надежда уже умерла. Сакура дернулась. — Позволить умереть.? Ты настолько не хотела бы ме. Её видеть? Ино рвано вздохнула. И разрыдалась. Всхлипывала, не могла успокоиться, только и делала что дрожала, пока слезы текли по ее щекам. Сакура молчала. Рука, протянутая к зареванной щеке остановилась на полпути. Она не позволила себе коснуться. Запретила. Как призрак, она должна держать дистанцию. — Я… Я бы так хотела! Так хо-хотела бы! — Ино выла, драла волосы на голове, заикалась от слез, рвано вдыхала, тряслась, — Я бы все отдала за то, чтобы ты была настоящей. Я боюсь… Боюсь поверить, понимаешь? Сакура почти завыла следом за ней. В душе больно грызло, отчаянно выло что-то. Совесть, вероятно. — Тогда не верь. Ради себя же не верь, Ино. Сакура убрала, руку, дернула капельницы отчего стойка упала, а игра больно вырвалась. Ей сказали. Наруто возвращался, пока она спала. Ждать больше нечего. Она не успеет поправиться. Ей никогда не станет лучше. Сакура сложила печати, перевоплотилась в себя же, но в те времена, когда выглядела лучше. — Я иду к Цунаде. А ты иди к отцу. Есть вещи, которые нужно сказать, пока есть время.       

***

       Конечно, ее не ждали. Цунаде честно корпела над бумажками, тяжко подняла голову и ее глаза расширились, когда она увидела Сакуру. Даже не тот живой скелет! — Я пришла лично передать последний отчет о моей миссии. — Сакура выдернула какой-то важный лист и ручку, начала говорить и, будто невзначай, что-то чиркать на бумаге, — В ходе миссии я выяснила причастных к похищению тех трех генинов. Я наткнулась на них в последний месяц, это неизвестная группа работорговцев. Они похищают малолетних ниндзя и выставляют на арену. Хороший товар, да и дерутся до последнего. Сакура дописала и тихонько пододвинула бумажку к Цунаде. Едва Хокаге глянула на написанное, то побледнела. Подняла глаза на ученицу и спросила: — Ты… Уверена? Сакура лишь кивнула: — Последние месяцы я была у них в рабстве. Чудом сбежала. Женщина дернулась, откинулась назад в кресле. — У нас неделя. Неделя до нападения Пейна. И Цунаде теперь это знала. — Что ты предлагаешь? — Хокаге тяжело дышала. На ее лбу проступила испарина. — Ну, — Сакура глянула на потолок, просверлила взглядом невидимого глазу ниндзя, — Корни глубоко. Сразу не выдрать. Лисичек стоит дернуть за хвосты в последний момент, чтоб не сбежали. Ну, и силы подготовить. Такое — откровенное оскорбление Конохи. У них на счету много ниндзя из других деревень, но они помощи нам не дадут, придется всё самим разгребать. Цунаде кивнула, пришла в себя, яростно смахнула бумаги со стола. Не до них сейчас. — Карин в тюрьме, забери её. Пока Шизуне в исследовательском центре — больница только ваша головная боль. Я займусь остальным. Сакура кивнула и вылетела из кабинета. Сроки поджимают.               Карин даже поговорить с ней не успела. Сакура еще даже не успела отцепить ее наручники, как она встала по струночке. Больница Конохи не была готова к экстренной мобилизации. Куча запланированных операций, отменять некоторые было поздно. Карин села за бухгалтерию, начала организовывать экстренные центры медицинской помощи, а Сакура должна была закончить все операции, которые были назначены на неделю. Она только делала все самое сложное, даже не следила за тем, чтобы пациентов зашивали, когда улетала в следующую операционную. К концу дня в ней не осталось ни капли чакры, тело было на грани истощения, она двигалась только потому, что помнила уроки Обито. Следующий день прошел похожим образом, только больше не нужно было шить. Мирные районы эвакуировали, Хокаге сообщила, что это очередная учебная тревога, отчего люди спокойно оставили свои дома. Первым делом Сакура направилась в один из освободившихся районов. Самые крепкие здания из свободных переделывались. В ранее жилых домах разбирался пол, выкапывались и укреплялись бункеры, прокладывались сети подземных ходов. В полевые медицинские центры переносилось оборудование. Военные инженеры работали на износ, составляли новые и новые планы, чтобы защитить медиков. По приказу Сакуры бункеры укрепили таким образом, чтобы они выдержали серьезные землетрясения. Карин считала это дуростью, много раз указывала на это, но не ослушивалась. За два дня до нападения Сакура нашла в себе силы и снова отправилась в тюрьму. Пришло время поговорить с Саске.