Кажется, больше не бесполезная

Сакура дрожала. Ручка от камеры уже нагрелась, ключ был провернут давно. Войти туда было страшно. Она боялась увидеть Саске по-настоящему, как Сакура. Боялась его злобы, разочарования. Просто не хотела увидеть это и от него тоже. Она купила цветы в лавке Ино. Они уже закрылись, конечно, но ради нее вытащили три гиацинта. Сакура усмехнулась. Одна ее рука держалась на ручке двери, друга держала мятые цветы. Чушь. Глупость. Полный идиотизм. Пурпурные гиацинты. Смешно. Она пришла не просить прощения. Не говорить, чтобы Саске забыл ее. Она пришла почувствовать себя… Любимой. В первый и последний раз. Сил ждать не осталось и Сакура распахнула дверь. В том сне она прятала голову под капюшоном. Глупость. Она вошла открыто. Следила за изменением его лица. Пять стадий принятия промелькнули за несколько секунд. Брови взмыли вверх, опустились ниже чем были. Глаза то расширялись, то сужались, пока Саске не спросил, не нашел в себе силы заговорить. — …Что? — Все, что он смог хрипло выдавить. — Кажется, я сошел с ума. Сакура рассмеялась. Тихо, только едва-едва позволила плечам дергаться. — Ты всегда был немного двинутым, это неудивительно, что с возрастом твое состояние ухудшилось. Саске не ответил. Прошел вперед, кандалы на его ноге зазвенели, разбавляя тишину. Он положил руки на ее плечи, сжал их, так, словно боялся потерять. Он трясся, отчего тряслась и Сакура. — Я верил. Верил до последнего. Я так не хотел думать, что ты умерла. Он смотрел на нее, глаза почти съехались в кучку. Он столько ждал. Он успел отчаяться. Неужели он не имеет право на глупость? Сакура перед ним. Настоящая. Живая. В горле пересохло. Саске наклонился, медленно коснулся губ Сакуры. Девшука тихо вздохнула, распахнула глаза, и только могла наблюдать, за трепетом чужих ресниц, едва ощущаемые прикосновения медленно разносили тепло по ее губам. Сердце вскипело, забилось чаще, биение усиливалось с каждой секундой. Щеки нестерпимо горели. Саске отстранился. Отодвинулся столь же медленно, сколь приблизился. Он так и не открыл глаз, запрокинул голову и рвано дышал, его сердце колотилось столь же быстро, что и сердце Сакуры. Она не смогла успокоиться. Отпустить это. Девушка зажмурилась, обняла его за шею, крепко прижала к себе, хоть и встала ради этого на носки. — Три года, Саске, — Сакура едва слышно рассмеялась в его красные уши, — Мы не виделись три года, но ты даже не обнял меня. Ты не меняешься. Саске рассмеялся в ответ. Его низкий смех раздавался у девушки в затылке, почти сводил с ума. Она коснулась губами его щеки, скулы, виска. Не останавливалась, целовала, пока Саске сбивал ее, касался ее губ своими, целовал в ответ. Сакура дернулась, закусила губу. Девушка запрокинула голову, тяжело вздохнула, когда Саске не решился остановиться. Он поцеловал ее шею, впился в нее зубами, оставил багровое пятнышко на белой коже. Места оказалось мало, почти не развернуться и он расстегнул молнию. Саске остановил собачку где-то на уровне ее груди, едва оголил топ, но не всматривался в черную ткань. Им завладели открытые ключицы. Едва видимые плечи, закрытая тканью грудь, ходящая ходуном. Ее дыхание сбилось и Саске не смог остановиться. Он словно спросил, оглаживая шершавой ладонью ключицы. И Сакура кивнула. А после полностью распахнула молнию. Она была словно пьяная. Давила на плечи Саске, вдавливала его в пол, пока целовала неотрывно. Словно упиваясь, словно в последний раз. Саске дышал неровно, нервно, иногда забывал вдыхать через нос, отчего пытался оторваться от Сакуры, сделать жадный глоток ртом. Он так любил смотреть на нее! Касаться, стоять рядом… Саске всегда был готов отказаться от этого, лишь бы видеть Сакуру. Она была сильно ниже его, стояла вся покрасневшая, до ушей, смотрела снизу вверх, но по-своему, без всякого подчинения. Глаза словно светились в полумраке, волосы, длинные-длинные, свешивались вниз. Розовые. Такие яркие. — Я вернулся. И не уйду больше никуда, поэтому, — Саске вздохнул тяжелее, чем когда оторвался от губ Сакуры, тяжелее, чем когда увидел Итачи в первый раз за столько лет. Потому что это Сакура. Это Сакура перед ним. — Останься. Пожалуйста, Сакура, останься… Со мной. Сакура отвернулась. Она не смогла смотреть на него после, она не сможет соврать глядя в эти глаза. Саске перед ней стоял словно щенок, цеплялся за ноги, скулил. Она не сможет согласиться. Особенно когда уже пообещала… Другому Учихе. Цветы валялись у их ног. Помятые, отброшенные. Пурпурные гиацинты. Сакура подняла их, отряхнула, протянула ему, с улыбкой. Как же давно она не улыбалась… — Пейн скоро нападет на Коноху. Сначала давай выживем. Сакура насильно вложила цветы в руки оцепеневшего Саске. Он словно завис, взгляд замерз, зрачки сузились в немом испуге. Но только девушка попыталась уйти, закрыть дверь за собой, он поймал ее руку. Оцарапал грубой кожей, оглушил звоном кандалов. — Если выживем. Ты согласишься? Сакура вздрогнула. Повторила про себя это дурацкое «если». — Соглашусь. Саске выдохнул. Прикрыл глаза, внутри него что-то остановилось. Он ждал этого три года. Согласится. — Тогда останься. Останься, пожалуйста, останься. Пока мы еще живы. Пока у нас есть время.               …Сакура не смогла уйти. Просто не нашла в себе сил. Сидела рядом с ним на жесткой койке, говорила. В один, самый быстрый миг, они снова оказались близко друг к другу. Лица замерли напротив, Саске завис. Тогда Сакура приблизилась к его лицу. Смотрела в глаза, когда медленно коснулась его губ. Поцеловала. Снова. И вдруг поняла, что не готова просто уйти. Что желает большего. Она тянет его за собой, позволяет нависнуть на собой. Продолжает смотреть снизу вверх, пока Саске смотрит на нее. Может, он думает о том же. А может и не понимает ничего. Сакура следит за движениями его кадыка. Взгляд Саске направлен на нее, но расфокусирован. Словно вне ее. — Что ты сказала когда уходила? — Саске впервые задумался. Не потеряли ли ее. Не помешают ли…? Сакура смеется, едва подымается на локтях, оставляет поцелуй где-то на плече у Саске, трется щекой о его шею. — Ничего. Я гуляю сама по себе. Сакура закатывает глаза, смотрит на него с хитринкой, когда тянет его футболку вверх. Ткань неприятная, колющая. Но ей плевать. Она только улыбается, чувствует спиной неприятное покрывало, игнорирует надоедливый звон, не слушает скрип кровати. Сакура только смотрит на Саске, проводит ладонью, совершенно не такой как у Саске, по груди. Она оглаживает пресс, отчего Саске жмурится, его ноздри сильно расширяются, но всего на секунду. Саске наклоняется, целует Сакуру особенно медленно, едва находит в себе силы. Тогда она толкает его в плечи, помогает распрямиться. Его колени сжимают бедра Сакуры, но она не обращает внимания. Девушка медленно садится, но только лишь для того, чтобы потянуть топ вверх. Она кидает его куда-то в сторону и не ложится снова. Сакура поцеловала его. Оторвалась резко, вылезла, поднялась. Сняла штаны с бельем, без всякого изящества, лишь бы скорее. Он легла на кровать, тяжко вздохнула, обвив ногами бедра Саске. Сакура обвела рукой пресс Саске. Он вытянулся по струнке, вздохнул. — Не нравится? — Парень чувствовал улыбку в ее словах. Он не ответил, замотал головой. Кадык задергался. Сакура улыбнулась. Приподнялась на локтях, выпячила грудь. Она запрокинула голову, попыталась лечь чуть удобней, но ударила Саске коленкой, отчего расхохоталась. Саске завороженно смотрел на ее дрожащий живот и протянул к нему руку. Провел пальцами почти от лобка до груди, шероховатыми подушечками обвел сосок и только тогда увидел ее. Сакура закусила указательный палец, смотрела на него немного иначе, дышала словно тяжелее. Саске обвел ее грудь снова и не смотрел на нее больше, только целовал. Губы, щеки, уши, лоб. Он просто не хотел остановиться, проводить границы. Сакура улыбалась, подставляла щеки, целовала в ответ. Теперь она ловила чужие губы. Саске отстранился, запрокинул голову. В паху сводило, Саске стянул с себя штаны, совсем чуть-чуть, едва. Он направил себя руками и толкнулся внутрь. Сакура закусила губу. Она чувствовала как копился тугой комочек где-то внизу живота, слышала скрип кровати, бряцанье цепей и… Саске. Он стонал, хрипел, тяжело-тяжело дышал. Сбивался раз за разом, отчего Сакура не могла подстроиться под него. Он сбивался, останавливался, тяжело дышал над ней. Сакура крутила головой, оставляла короткие поцелуи на его руках, отчего Саске начинал дышать чаще. Он выдохся, протяжно простонал и отскочил, зажмурился. Сакура почувствовала тепло где-то на внутренней части бедра, вязкость. Сакура поднялась, поцеловала его снова. — Я принесу тебе одежду. Нужно готовиться, скоро все начнется. Саске выдохнул, сглотнул. — Я люблю тебя. — Его слова словно камень ударились о пол. Сакура замерла. Обрадовалась до ужаса тому, что оказалась к Саске спиной. Она знала что побледнела, догадывалась какой ужас отразился на ее лице. Но она повернулась, улыбаясь. — И я тебя. Она солгала.