На данный момент мы не можем утверждать, что кому-то удалось выжить. Наши военные базы по всему миру приводятся в состояние повышенной боевой готовности. Нам никогда раньше не приходилось сталкиваться с таким мощным оружием. Мы молимся вместе с семьями тех, кто погиб на базе в Катаре.
Лия бездумно смотрела на экран телевизора. И не смела даже вдохнуть. «Если сейчас закрыть глаза, то все окажется кошмаром…» — думала она. Она несколько раз ущипнула себя, но сон не хотел прекращаться. Кожа покраснела от раздражения и боли. Крупные слезы скатились по ее щекам. Девушка не могла поверить в услышанные слова и не хотела знать, какая вероятность, что кто-то жив. Она не существовала в эту секунду, была в прострации. Невозможно. Не может быть такого. Почему ее отец не вернется к ней? За что эти муки, эта боль, которые ворвались в сердце, сорвав дверь с петель, оставив после себя разруху и холод. Ящик Пандоры открылся. Вся дрянь мира вырвалась оттуда и теперь находилось здесь, рядом с Шарп, окружив ее со всех сторон. Раскатистый гром заставил девушку громко вскрикнуть и зарыдать. Чувство потерянности, одиночество, страх и отчаяние упали на хрупкие плечи внезапно, как и много лет назад. Лия никогда не была смелой. После того, что случилось с ней и Грегом, отец так испугался за психику своей дочери, что уже через несколько дней они оказались в совершенно другом городе — Чикаго. Сама она боялась каждой тени, любого шороха. Нервная и пугливая — вот, какой стала Амелия с того дня. Было так странно понимать, что память очистила именно этот момент, эту секунду. Девушка помнила, как тащила Грега на городскую свалку, а потом они, заблудившись, набрели на широкое поле, где она пугала друга рассказами о монстрах, живущих в таких местах. Друзья бегали, смеялись… И тут картинки обрываются, слышится голос Грегори, и гром бьет по ушам прежде, чем все погружается в тьму. Грозы Лия боится именно с того дня. — Папа, папочка… не оставляй меня одну, не уходи, не бросай меня, — прижав к себе семейную фотографию, просила девушка. Она молилась. Молилась Богу, в которого не верила, просила у предмета не отрезать ее крылья, что там — Лия могла бы даже перед статуей на колени встать, лишь бы все это оказалось кошмаром.Не волнуйся, детка, тут тишь да гладь… … Ты могла бы и позагорать здесь… Очень скучаю по тебе… Обещаю, что скоро буду дома.
Амелия не смыкала глаз по ночам, без устали глядя в окно, в ожидании чуда. Сначала она была как принцесса на башне, ждущая своего принца, а потом стала простым ребенком, которого родители из садика всегда забирают последним. А то и вовсе не забирают. Миссис Анна Адамс, мама Грегори, пришла к ней утром следующего дня. Она была бледной как полотно и с болью смотрела прямо в глаза. Лия сглотнула и отвернулась от этого удушающего взгляда, боясь обжечься об эмоции, что плескались в глубине. Женщина не сказала ни слова, потому что не нашла слов утешения. Понимая, как никто другой страдания этого и без того побитого жизнью человека, она не стала пытаться заговорить с ней: от разговоров стало бы еще хуже. Заметив, что Шарп не спала всю ночь, миссис Адамс ласково велела ей отдохнуть. Дрожащими ладонями прикоснулась к ее холодным плечам и, приобняв, подняла с дивана. Девушка не сопротивлялась, доверившись этому молчаливому ангелу, что появилась, наверное, спасти ее от потока мыслей, заполнивших голову. Собственная комната показалась Лие пустой и серой, несмотря на яркие солнечные лучи, что освещали ее. Рыжая нахмурилась, и эта перемена не осталась без внимания: Анна задвинула плотные шторы. Усадив девушку на кровать, она заглянула ей в лицо и сжала ее маленькую ладонь в своей, как бы говоря этим: «Я с тобой, не бойся». Амелия закрыла глаза и громко всхлипнула, когда несколько слезинок скатились по ее щекам. Она содрогалась от рыданий, закрывшись руками, словно стыдясь своих эмоций, и что-то бубнила про себя. — К… как же так.? — в отчаянии спросила Шарп, не понимая, можно ли проклинать судьбу за такую несправедливость. — Он ведь… он ведь только позавчера мне написал! Кому это было нужно? Ничего же не произошло, он не говорил о каких-то проблемах… — Не думай об этом, не думай, иначе не сможешь никогда успокоиться. — миссис Адамс крепко прижала ее к своей груди. — Почему жизнь отбирает у меня всех, кого я так сильно люблю? — Я задавала себе этот же вопрос столько лет, милая, и, поверь, задаю его и сейчас, — с горечью ответила женщина.***
Лия уже теряла счет дням, казалось, что ожидание длится вечность, хотя, со дня пресс конференции от силы прошла неделя. Она ходила в школу, в художественный класс и старалась вести себя как обычно, пусть и раздражали перешептывания за спиной. Да, вся школа знает, что отец новенькой — тот самый командующий. Конечно, имена всех рядовых не впихнешь в один новостной сюжет, поэтому всегда говорили о «герое-полковнике-командире». Девушка смотрела новости и плакала, сидя перед телевизором, укутавшись в отцовские вещи. Но никаких вестей не было. А в один из дней Амелии приснился сон. Страшный, красивый и такой реальный. Она видела своего отца, идущего по дороге, усыпанному песком. А в далеке горел закат, и яркое пламя сжигало тропические деревья, которые росли по обе стороны от дороги. Мужчина улыбался измученно, в руках держал автомат и шептал что-то, махая ей рукой. Лия пыталась добежать до него, остановить его, но почему-то не могла ступить и шагу. Когда отец оказался достаточно далеко, что-то невероятно сильное тянуло ее под землю. Хватка была стальной, и ноги сводило судорогой. В конце концов, Шарп тонула в чем-то, будто в зыбучих песках. Девушка проснулась в тот же миг, упала с кровати и буквально доползла до телефона. Она судорожно набирала пальцами цифры и злилась, когда техника начинала тупить. — А-ало, добрый день, я дочь полковника Шарпа, который был командующим на базе в Катаре. — Мои соболезнования, мисс Шарп… — Нет, не нужно. Я хочу знать, что случилось с моим отцом: причину его гибели или причину его пропажи. — К сожалению, у нас нет оснований считать его пропавшим. — Почему? Скажите, что за оружие, которое использовали в Катаре? — Я не уполномочен давать вам такие сведения, вся информация была высказана министром на пресс конференции. — Разве я не имею права знать? POV/Амелия. От дождя на улице промокла вся обувь и в следствии — ноги. Не припомню, когда последний раз в городе был дождь. Месяца два назад? Наверное. Потому что только от жары, которая сжигала горожан на протяжении этих месяцев, может начаться такой ливень. Но самое ужасное в том, что все мои рисунки могут промокнуть, даже находясь в папке. Я быстро перепрыгивала через лужи, но до дома еще несколько кварталов, поэтому вероятность доставить мои шедевры в целости и сохранности весьма мала. В такой ситуации в голову пришла идея остановить попутку, чтобы не превратиться в мокрую рыбу. После пятнадцати минут бессмысленного махания рукой у дорожной части я уже было подумала, что «какая же тупая идея, кто вообще в такой ливень будет подвозить кого-то?». Но какой-то человек на машине желтого с черными полосками цвета проникся состраданием к моей персоне. — Добрый вечер, — за рулем этой малышки сидел парень моего возраста, смутно мне знакомый. Ох точно! Это ж мой сосед. — Подбросишь до дома? — Конечно, запрыгивай, — он улыбнулся, и я быстренько села на переднее сидение, закинув папку с рисунками на заднее. Парень имел обыкновенную внешность: короткие темные волосы, немного смуглая кожа, нос с горбинкой и тонкая полоска губ, растянувшаяся в приветливой улыбке. Одет он был скромно: простая синяя рубашка в клетку и джинсы. — Спасибо, — я провела по мокрым волосам рукой, чтобы немного улучшить свой внешний вид. — Ну и погодка, да? Давно такого дождя не было, — глядя то на меня, то на дорогу, проговорил парень. — Это точно. Даже по прогнозу погоды ничего не сказали, — расстроенно сказала я, так как было обидно за время, которое я потратила на картины. Придется перерисовать. — Никогда не верил прогнозам. Меня, кстати, зовут Сэм, — представился он. — Амелия, можно Лия. — И твой адрес, чтоб я знал, куда везти, — сказал Сэм. — Я напротив твоего дома живу, — усмехнулась я, наблюдая за его реакцией. — Серьезно? — удивился парень. — Мама говорила, что у нас новые соседи, но я тебя что-то не замечал. — Оно понятно. Я не очень заметная. — А учишься ты в какой школе? — спросил он, разворачивая машину на нашу улицу. — В той же, в которой ты, только мы в разных классах. — Странно, что я тебя ни разу не видел… Ты еще не ходила на общие вечеринки? — О, нет, мой отец не очень любит это дело, да и я не слишком коммуникабельна, — с усмешкой сказала я. — Точно, мама говорила, что твой отец военный, — усмехнулся он. — Тот самый… — Уитвики побледнел и сглотнул громко. В груди кольнуло: я не хотела вспоминать о том, что случилось с папой. О нем все еще не было вестей, я звонила каждый день, но в ответ получала лишь гудки. — Да, тот самый полковник. — закончила я за него. — Не извиняйся, не за что. Папа, он… он жив. Наверное, будешь считать меня безумной, но я в это верю. — Не считаю. Мой прадед верил в гигантских роботов, которые уничтожат Землю, поэтому были люди безумнее тебя, — парень улыбнулся. — Ох, правда? — оживилась я. — И что с ним сталось? — Он провел последние дни в психушке. Но был великим ученым, — машина остановилась рядом с моим домом. — Тебе его не жаль? — Без понятия, — Сэм пожал плечами. Я хмыкнула. — Спасибо, что подвез. До встречи, Сэм. — Пока, — он улыбнулся. Сэм показался мне милым. В школе он обычно ходит в паре со своим странным другом и выглядит как человек недалекого ума. А наедине с ним, оказывается, можно о чем-то поговорить. В доме было пусто. И автоответчик пуст. И почта пуста. И моя голова опустела. Я прошла на кухню и посмотрела на дверь холодильника, которая была обклеена записками, оставленными от папы для меня или мной для него. Пап, ты пересолил яичницу. Но уже лучше, чем вчера. — это я написала в первый день в новой школе, когда он ушел раньше и сделал завтрак. Детка, ты постирала мою рубашку со своей школьной формой. Терпения твоему будущему мужу. — а это он мне, когда ему нужно было поехать в Вашингтон на важную встречу. В тот день его назначили командующим в Катар. Я закрыла лицо руками и громко всхлипнула. Не могу так больше, не могу. Мне стало так холодно, что тело начало лихорадить. Я поняла, что все еще одета в мокрую одежду. Нужно принять теплую ванну и лечь спать, иначе простуды не избежать. Конец POV. С утра Лию разбудили две вещи: голод и внезапный удар под дых от девичьей памяти. Девушка вспомнила, что оставила картины в машине своего соседа. Он, наверное, все удивляется, чья это папка у него и уже успел выкинуть все. Такая мысль заставила Шарп резко подняться с кровати, натянуть на себя все, что первое попалось под руки, и вылететь из дома на всех парах. Благо, Сэм жил близко, буквально в десяти шагах, только дорогу перейти. Двери Амелии открыла милая женщина лет сорока. После десяти минут разговора о том, какой Уитвики «хороший парень, всегда поможет и никогда не обижает», Лия поняла, что Сэма нет дома. Его мама рассказала, что с ним случилась какая-то неприятность и он в полиции, отец как раз поехал за ним в участок. Удивившись такому повороту событий, Шарп вернулась к себе и собралась в школу, решив разобраться с этим делом сегодня вечером. В школе девушка почему-то вспомнила слова Сэма о его прадеде. Про роботов и конец света. Если парень полюбопытствовал и посмотрел на ее рисунки, то, скорее всего, был очень удивлен. Лия всегда рисовала свои сны, которые часто пугали ее. Она привыкла все свои страхи переносить на бумагу. Папа говорил ей, что это такая особенность невакцинированных людей: они видят жизнь своих истинных. Интересно, какая жизнь у ее истинного? Амелии снятся сны о войне и гигантские металлические люди. Сейчас девушка четко поняла — либо она просто насмотрелась «Терминотора», либо даже страшно думать, что это может значить. — Лия, тебе плохо? — спросила заботливо одноклассница, наблюдая за тем, как Шарп уже минут десять мешает ложкой кофе, выжигая взглядом стену. — А… нормально, я просто устала, — ответила рыжая и вышла из-за стола. Домой Амелия шла через городской парк. Ей не хотелось вновь оказываться в пустых комнатах и смотреть в одну точку на потолке. Миссис Адамс на работе, поэтому от давящих стен не у кого было спрятаться. А делать уборку сто раз за день надоедает. Она шла мимо кустов, деревьев, вдыхая свежий запах летнего воздуха. На скамейках расположились милые старушки, щебечащие о чем-то своем, которые пугались пробегающих рядом с ними на бешеной скорости детей. Большинство граждан, посещающих городской парк, делают это только ради десятиминутной пробежки и не обращают внимания на какие-то его красоты. Хотя любоваться было чем: высокими кленами, раскинувшимися как зеленые водопады, а еще по всему парку рос цветущий кизил, над которым корпело пол города всю весну. Смотря на подобный пейзаж, Лия невольно вспоминала Чикаго, который славится великолепными садами и парками. Не сказать, что ей не нравился Транквилити, это был милый городок со своими плюсами и минусами, но за несколько лет жизни в большом городе она привыкла к грандиозным вещам. Как бы девушка не пыталась замедлиться, минут через пятнадцать она уже была у выхода. Рядом с парком находилось заброшенное здание, где обычно баловались подростки, в частности издевались над животными. Лия сама ловила таких шутников пару раз. Наверное, и сейчас там были такие любители поиграть. Шарп миновала железные ворота и кучу старых машин, пока из-за поворота на нее не налетел какой-то идиот на велосипеде. — Что за черт?! — воскликнула девушка, грохнувшись на землю. Кажется, она ударилась ногой. — Сэм? — удивилась она, когда подняла взгляд. — Лия, тихо, — он прижал указательный палец к губам и с опаской оглянулся. — Ты от кого-то убегал? Что случилось? — спросила Лия. — Меня преследует моя машина. — ответил он. — Что? — прыснула рыжая. — Я серьезно. Она вчера ночью уехала сама по себе, понимаешь? А недавно вернулась и теперь… — парня сбил сигнал полицейской машины. — Так бы и сказал, что от полиции убегаешь, — закатила глаза Шарп. — Машина его преследует, ага. — Не веришь мне? Сейчас убедишься. — Уитвики поехал в сторону полицейской машины на полном ходу. — Офицер! — Осторожнее, Сэм! — успела крикнуть девушка, но было поздно: дверь машины резко открылась и парень, ударившись об нее, снова оказался на земле. Амелия быстро подбежала к нему и помогла встать. — Какой-то ты дерганный. — Да у меня такое случилось! — Попасть в участок — не такое большое дело, — хмуро проговорила она. — Вы же его ищете, да? — Лия посмотрела на лобовое стекло автомобиля и чуть не уронила челюсть, когда увидела, что на водительском сидении никого нет. — Скажите ей, что нет! Офицер, вы не представляете, что со мной случилось! Я уходил от погони на мамином велосипеде… — Сэм, там… — попытка сказать об этом Уитвики не увенчалась успехом. — Подожди! Смотрите, вон там, там моя машина, она преследует меня! Вылезайте оттуда, скорее! — парень постучал по капоту. — Сэм! — девушка дернула его на себя, прежде чем «полиция» не наехала на них обоих. — Там никого нет! Водителя нет, видишь?! — в панике она схватила его за руку. Внезапно автомобиль начал меняться в размерах и пропорциях, превратившись в огромного, явно недовольного, робота с кроваво-красными глазами и мерзким ртом. Не нужно было никаких указок, они и так понимали, что нужно делать — бежать. Создание тоже знало, что делать и выполняло свои дела с невероятным упорством. Лия думала, почему сюда весь город не сбежался? Это чудовище издает такой шум. В конце концов, робот повалил Сэма на землю и сказал: — Ты Дамский угодник 217? — Он умеет разговаривать! — удивилась девушка. — Ты Дамский угодник 217? — повторил он вопрос. — Д-да, — ответил Уитвики. — Почему не Казанова, раз на то пошло? — находясь в такой ситуации, Лия не нашла другого способа расслабиться. — Совсем не вовремя! — крикнул парень. — Где очки? — взревел робот. Сэм вылез из-под крушащего все на своем пути робота и, подняв с собой Амелию, пустился в бегство вновь. С портфелем, оставшимся валяться на асфальте и всеми вещами, включая телефон, внутри него, пришлось попрощаться на неопределенное время. И на выходе их ожидал новый сюрприз — Микаэла Бейнс, которая была вторым человеком, который сбил Шарп сегодня. Девушка знатно удивилась их сплетенным ладоням, а когда увидела робота — от удивления не осталось и следа. Совместными усилиями Бейнс удалось заставить сесть в подъехавшую как раз кстати машину Сэма. Камаро вел как пьяный, но все-таки спас их от сумасшедшего психопата-переростка, который даже не думал отставать. За одну поездку Лия вспомнила имена всех египетских и греческих богов, потому что опасности было столько, что одним богом не напасешься. Сидя на заднем сидении, она стала прекрасным оглушителем для тех, кто сидел спереди. Хотя, они тоже находились примерно в таком состоянии. В итоге, Камаро привез их к какому-то заводу, где попытался спрятаться от «полиции», но не смог. Поэтому вступил в битву со злодеем, превратившись в почти такого же по размерам, но более симпатичного желтого робота. А трое однолодочников вступили в битву с маленьким, но не менее смертоносным роботом-косиножкой, как его назвала Лия. С горем пополам и Сэму без штанов удалось зарубить это создание. И теперь, еле стоя на ногах от страха и волнения, ребята смотрели на огромного робота, который спас их от самой страшной смерти. — Ч-что это? — шепотом спорила Микаэла. — Это робот, только необычный, супер-продвинутый, — ответил Уитвики. — Наверное, японский. — Нет, это не японский робот. Он не отсюда, — мотнув головой, сказала Амелия. — И ему от тебя что-то нужно. — Это он тебе сказал? — Бейнс изогнула бровь. — Точно. Тот второй говорил про мою распродажу, — медленно подходя к роботу, проговорил Сэм. — Что?! Я более странных, чем вы двое, не встречала, — брюнетка тяжело вздохнула. — Ты умеешь говорить? — крикнул парень. Ему ответило радио. — Ты умеешь говорить, только как радио. — Ты пришелец? — спросила Микаэла. Робот вновь принял форму автомобиля и приветливо открыл перед ними дверь. — Он приглашает нас сесть. Я чур на переднем сидении! — рыжая влетела внутрь и уселась на своем месте, ожидая. — Вы не расписываться едете, чего ломаться-то? Амелия ощущала странное тепло в области метки, но не придавала этому значения. Она думала о том, что, возможно, неизвестное оружие, которое использовали во время нападения на базу в Катаре и есть подобное создание. То есть, это не какой-то враждебное государство напало на базу, а робот — отдельный организм не с Земли, инопланетянин. И, если такое случилось, то понятно, почему ей не сказали о причине смерти ее отца. Но теперь Лия намерена выяснить, что произошло. И раскрыть многие тайны своей жизни, которые связаны воедино с настоящими событиями. Одна цепь тайн, идущая со дня смерти Грега и до сегодняшнего. Что-то невероятное девушка ощущала всем своим телом. Если пару дней назад ей было душевно и физически паршиво, то теперь какое-то чувство поднялось из глубин ее души. Смотря на то, как с неба падают огромные огненные астероиды, она не могла объяснить притяжение, которое тянуло к ним. Сердце стучало в бешеном темпе, руки дрожали, ладони вспотели. Вскоре они встретятся с ними. С огромной кучей машин, которые будут роботами-инопланетянами больше них в десять раз. Машина остановилась на какой-то пустой улице. Лия вышла и оглянулась, заметив, что в их сторону едут автомобили разных марок, размеров и ценовых категорий. Последнее, конечно, лишнее. А прямо перед ними оказался красно-синий грузовик. Шарп чуть не расплакалась, глядя на него. Грузовик стал огроменным роботом, привлекавшим большую часть внимания девушки. У нее слезы навернулись на глаза от восторга и боли, вырывавшихся наружу. Ей было так больно, но в то же время так хорошо, так легко и тепло. — Ты — Сэмюэл Джеймс Уитвики, потомок Арчибальда Уитвики? — от его голоса слезы скатились по щекам быстрыми ручейками, а сияющие синие глаза заставили прикусить губу, чтобы не закричать. Она принялась судорожно вытирать щеки, чтобы никто не подумал о каком-нибудь диагнозе на ее счет. — Да, — ответил Сэм. — Меня зовут Оптимус Прайм. Мы автономные роботы организмы с планеты Кибертрон. Оптимус Прайм — имя будто в ее душе записано было с самого рождения, будто только это имя она ждала всю свою жизнь и жила только для того, чтобы услышать его. Голова хотела взорваться. Дышать становилось трудно. Осознание пришло слишком резко и выбило весь воздух из легких. — Не могу поверить… — прошептала Лия. — Амелия? Амелия! — Микаэла трясла ее за плечи и смотрела обеспокоенно. — Д-да, я в порядке, — рассеянно проговорила девушка. — Я тебя минут пять зову. Ты точно в норме? Ты как-то странно смотришь на Оптимуса, — когда брюнетка сказала его имя, Шарп почувствовала комок в горле и нестерпимое желание избавиться от всего своего обеда. Прижав ладонь ко рту, она убежала в темноту. Не хочу в это верить, невозможно! — думала Лия, ощутив горячие слезы на щеках. Ей нельзя. Почему ее истинный инопланетянин? Почему он — робот? Почему он не почувствовал того же, что она?.. — Про… Простите, сегодня был тяжелый день, — хриплым голосом оправдалась рыжая. — Понимаю, ты устала, — Сэм положил ладонь на ее плечо и улыбнулся. — Так, что там дальше? — спросила она, не поднимая глаз. — Мегатрон какой-то, искра… — Координаты места нахождения искры отпечатались на очках твоего прадеда, — продолжил Прайм. — Того самого, которые провел последние дни в психушке? Получается, он был прав, когда говорил про роботов и конец света? — шепотом спросила Лия. — Надеюсь, он был прав только в первом случае, — ответил Уитвики с беспокойством в голосе. В душу закрался испуг.