Ready to go

POV/Амелия.       Помню, папа рассказывал, что, когда он познакомился с мамой, у него случилась истерика. А она долго не могла отпустить его руку, смотря прямо в глаза, словно спрашивая: «Не лжешь?». У истинных такие сильные эмоции при первой встрече: их сердца пылают, а тела перестают слушаться. Это страшное и прекрасное чувство.       Я ждала подобной красоты. Мы с ним встретимся и не сможем оторвать взгляда друг от друга, не сможем наговориться друг с другом. Не зная даже имен, мы будем ощущать себя так, словно знакомы тысячи лет. А любовь в нас будет сильнее любых штормов.       Но оказалось все так тяжело. Потому что безответно. Разве бывает безответная связь с кем-то? Возможно, ошибка. Да-да, ошибка, никак иначе. Сбой в системе, базе данных определения истинных… Или сбой в моей голове, что угодно, но не правда! Я хотела бы не верить в это, думать, что случилось помутнение моего разума. Однако легче было просто не думать, отключить восприятие информации, отвлечься. Что я и делала на данный момент. Очень сложно, знаете ли, следить за несколькими гигантами, одновременно пытаясь не смотреть на одного из них. Где черти носят Микаэлу и Сэма? — Осторожнее! Пожалуйста, не разнесите своими конечностями дом! — я бегала от автобота к автоботу, останавливая в последний момент, когда они могли наступить на что-то или уничтожить жилище семьи Уитвики. — Рэтчет, провода! — предостерегла я, но военврач, видимо, не услышал или отреагировал с опозданием, поэтому напоролся на линии электропередач и, получив перезарядку, упал с грохотом на землю. — Ты живой? — Клевое ощущение! — подал голос он. Вдруг один за другим фонари на улице начали гаснуть. Паника сжала мое горло в своих железных тисках. — Только этого не хватало! Прячьтесь, скорее! — я не успела добежать до крыльца. Но кто-то спас меня от невероятно неловкой ситуации и аккуратно поднял над землей мое безвольное тельце, приблизив к крыше дома так, чтобы высунувшийся из окна папа Сэма не заметил. Я, конечно, была благодарна, но… нет, я лучше бы уж осталась посреди хаоса, чем видела сейчас его лицо ТАК близко. Схватившись за пальцы автобота, я пыталась унять сердцебиение и остановить багровение своих щек, отчего начала глубоко дышать. — Джуди, вызывай аварийку, у нас взорвался трансформатор! — послышался голос отца Сэма, и я отвлеклась на него, отвернувшись от Прайма. — Пропал мой сад! Конец! — Эти родители только мешают, нужно от них избавиться! — Айронхайд приготовился выстрелить в окно. Чего они все такие нервные? — Что?! Нет-нет-нет! Нельзя стрелять в родителей Сэма, нельзя! — я знатно испугалась такого поворота событий. — Амелия права. Ты забыл, что мы не стреляем в людей? Что с тобой? — строго произнес Оптимус. — Я это просто так предложил, как вариант, — поник оружейник. Я выдохнула и, забыв, что нахожусь на высоте четырех метров, свободно шагнула в пропасть. — Ё-мое! — благо, меня придержали и не дали разбиться. — Спа… Спасибо, теперь можно опустить меня вниз, — нервно усмехнулась я, мертвой хваткой держась за его ладонь, точнее палец. Кивнув, автобот сделал то, о чем я просила. — Сюда кто-то едет, — оповестил Джазз. Вдалеке показались черные машины, которые не вызывали никакого доверия. Я стояла без единого движения, наблюдая, как часть команды сматывается от греха подальше. Хоть здесь им указка не нужна. — Я помогу им найти очки, — с этими словами я подошла к входной двери и постучалась. Миссис Уитвики открыла дверь и удивленно улыбнулась. — Добрый вечер, я к Сэму. — О! Ты приходила утром, я помню. Он сейчас дома, но не один, — неловко сообщила женщина. — Я знаю, мы с ним и Микаэлой собираемся делать проект. Могу войти? — Конечно! — я прошла внутрь дома и заметила Сэма на кухне. — Я и не знала, дорогой, что ты так популярен у девушек, — хихикнула его мама, на что парень закатил глаза. В его руках был чехол для очков. — Там кто-то едет в нашу сторону, — взволнованно сказала я, подойдя ближе. Уитвики побледнел. — Отдадим очки скорее, и дело с концом.       Шум в гостиной и крики матери Сэма говорили о том, что у нас гости. Мы переглянулись и одновременно сглотнули. Конечно, ничего помимо: «Правительство хочет избавиться от нас, потому что нам теперь многое известно» — в голову не пришло. Так и было на самом деле. Весь дом и задний двор окружили подозрительные личности, как в самых известных шпионских фильмах. У меня чуть было истерический смех не вырвался из груди, когда я увидела предводителя всей этой шайки людей в черном.       Сеймур Симмонс — друг или, вернее сказать, бывший друг моего отца. Их многое связывало, но общение часто прерывалось на несколько лет. Крутясь в одном механизме часов под названием «государственные структуры», они должны были когда-то столкнуться, пусть это столкновение вызвало, по большей части, неприятные воспоминания. «Только юношеские обиды» — с усмешкой говорил папа, но по этому высокомерному взгляду глаз-угольков, горящих огнем «праведной» мести, впившихся в меня так, будто я — эпицентр всех проблем Симмонса, видно, что это мнение не было обоюдным.       Повертев своим жетоном перед нашими лицами и, видимо считая, что на этой ноте все объяснения можно свернуть, агент перешел к делу. То есть, обвинил нас в непосредственном контакте с инопланетянами, велев связать наши руки и запихнуть в свои черные пугающие машины с тонированными стеклами. — А от вас, мисс Шарп, я точно не ожидал подобного! — с деланным сожалением сказал он. — Разве этому учил знаменитый полковник? — Вам больше не о чем спросить меня или у вас хобби такое? — грубо проговорила я. — Я советовал быть не такой дерзкой, все-такие сейчас ситуация в моих руках, а защитника у тебя больше нет. — Какие еще полезные советы вы хотите мне дать? Наверное, о вреде высокого самомнения. — Ай-ай-ай, сразу видно, что папина дочка. Такая же резкая и грубая! Не научили девочку манерам, а кто научит — без матери ведь росла, — выплюнул Симмонс. — Да вы тот еще мудак, я посмотрю, — заключила я, пораженно смотря на него. — Оскорбление служебного лица. Знаешь, какая это статья и сколько за нее сидят? — Вы мне будете угрожать, используя только свое служебное положение? А на большее что, не хватает смелости? — выдала я, ухмыляясь. — Ах ты…       Симмонс не успел закончить: машина врезалась во что-то, развернулась на сто восемьдесят градусов и, снова врезавшись, остановилась. Оптимус «расчленил» ее, оторвав верхнюю часть и превратив красивую машинку в груду металлолома. — А знаете, защитники у меня еще найдутся, — я хлопнула агента по плечу. — Познакомьтесь, кстати, с одним из них — Оптимус Прайм. — Детей забрать — неудачный ход, — прогремел лидер. — Автоботы, изъять у них оружие! — лишив людей в черном их игрушек, Прайм приблизился к главному и смерил его взглядом. — П-привет… — дрожа, Симмонс не мог не вымолвить и слова. — Ты не испугался. Ты не удивлен тому, что видишь нас? — спросил Оптимус. — У нас действуют особые протоколы. Я не уполномочен разговаривать с тобой. — Вылезай из машины. — угрожающе велел Прайм. — Живо! — агент спустился вниз и поднял руки над головой, как бы признавая свой проигрыш. Микаэла подошла к нему, призадумавшись на пару секунду. — Раздевайся. — велела Бейнс, справившись с наручниками. — Быстрее. — За что? — спросил Симмонс. — Да хоть за всемирный потоп! Всю одежду с себя долой. — проговорила я по слогам и скрестила руки на груди. — Обними столб, — приказала Микаэла, когда он справился с верхней одеждой. — Вы такие смелые, потому что ваши инопланетные друзья здесь, — сказал агент. — На самом деле, это у нас в генах, в отличие от некоторых. — сообщила я. — Помню, папа говорил, что, если бы обстоятельства сложились иначе, он бы нашел к вам подход, Сеймур Симмонс. У вас просто были слишком разные пути, вы же это сами прекрасно знаете, но убегаете от правды. Когда я найду его, расскажу о нашей с вами встрече.       Наверное, то было иллюзией, что я увидела в глазах Симмонса в тот момент, — грусть. Они с отцом дружили в университете, после жизнь разбросала их по разным углам страны, но карьера папы пошла в гору, а Сеймура — осталась позади. Зависть и неуверенность в себе заставили его возненавидеть моего отца, считать, что все ему досталось только благодаря нечестной борьбе. Какая борьба? Папа никогда не хотел быть на вершине, он просто мечтал о лучшей жизни для нас с мамой. Это печальная история о разрушенной дружбе и годах ненависти и боли одного человека. Мне было жаль Симмонса.       Дальнейшие события стали настоящим испытанием для моего желудка, потому что Оптимусу приспичило убегать от поспевших вертолетов, подняв нас с Сэмом и Микаэлой на свои плечи. Уж не знаю, чего он хотел добиться своим странным поведением и паркуром, но в итоге наши жизни оказались под угрозой падения с высоты и превращения в гречневую кашу по-губернаторски. С мясом, то есть. Удержавшись каким-то способом на плече Прайма, я с ужасом наблюдала, как мои друзья летят прямиком в лапы смерти. К счастью, Бамблби успевает поймать их, но не успевает превратиться в машину обратно и валится на землю, аккуратно придерживая людей руками. Я облегченно выдохнула. Однако рано было радоваться. В следующую секунду автобота окружили люди, обливая его каким-то ужасным веществом, из-за которого он не мог двигаться или как-то сопротивляться. Вскоре Би сковали канатами, обездвижив окончательно. Я ждала, когда же Оптимус бросится на помощь товарищу, но не дождалась.       Я не понимаю бездействие. Никогда не понимала поведение людей, когда они просто стоят и смотрят на то, как важные для них вещи превращаются в прах. Я бы не смогла так, боль не дала бы мне молчать, стиснув зубы, сдерживать слезы. Поэтому я не хотела идти по стопам отца. Солдатам нужно уметь затыкаться.       Крик застрял у меня в горле. Я не могу выдать Оптимуса, иначе и с ним случится беда. Закрыв глаза, я позволила слезам свободно скатиться по щекам. Было слишком тяжело смотреть на это. Отец всегда говорил, что ради победы кому-то придется отдать жизнь…       Когда люди уехали, Прайм вышел из-под моста, и по его тяжелому взгляду, устремленному в сторону, куда увезли Бамблби, было видно, что ему жаль. А я ведь и не знаю ничего о своем истинном. Не знаю его историю жизни, не имею понятия о том, сколько раз ему приходилось вот так же прощаться с товарищами. Если бы связь работала по назначению, то я бы смогла утешить его. «Если связь не работает, то ничего не мешает мне создать эту связь!» — осенило меня в тот же миг. — Оптимус? — позвала я. Он повернул голову слишком резко, я ударилась головой о его подбородок. — Ой-ой. — Прости, — виноватым тоном спросил лидер. — Ничего страшного. Думаю, мне лучше спуститься, пока ты не снес меня со своего плеча, — усмехнулась я, потерев ушибленное место. Синяк будет. — Конечно, — Прайм подставил ладонь, на которую я залезла, и медленно опустил меня вниз. На асфальте рядом со мной валялись очки. — Смотрите, — я подняла их. — Наверное, Сэм их выронил. — Пусть побудут у тебя. Нам нужно уезжать отсюда, — он принял форму грузовика и открыл дверь, видимо, приглашая сесть. Положив очки в карман, я подбежала к нему и села на водительское сидение.       Город озарило предрассветное солнце. Его теплые лучи, проникая сквозь стекло, согревали и ослепляли. Подперев голову рукой, я смотрела в окно, наблюдая за быстро сменяющимся пейзажем. Клонило в сон: мы с ребятами не спали уже много часов, поэтому, думаю, им также плохо, как мне. Но я хотя бы могу вздремнуть, а они сидят в этих черных машинах в наручниках и от напряжения и страха не могут даже вздохнуть спокойно. Мы спасем вас, ребята, только держитесь… — Амелия, ты в порядке? — раздался голос Прайма во всем салоне. — Я в норме. — ответила я. — Могу я задать вопрос? — Да. — Когда ты перестал испытывать боль, теряя своих товарищей? — он молчал, от этого молчания становилось не по себе. — Прости, это было бестактно. — На самом деле, нет. Я понимаю, почему ты думаешь, что мне все равно… — Я так не думаю! — горячо возразила. — Просто твое поведение странное для меня. Но мы ведь с тобой очень разные, и мне тебя не понять. Ты — лидер автоботов, а я — простая девчонка, которая все еще верит в мир во всем мире и добро в сердце каждого существа. — Я тоже верю в мир и считаю, что его можно достигнуть, если только увидеть в искре каждого частичку добра. Поэтому между тобой и мной не так уж и много различий, — я застыла, не веря своим ушам. В душе возник маленький ручеек надежды. — Спасибо, — смущенно выдала я. — Тогда… мы можем, ну не знаю, дружить? — «А лучших слов ты не нашла? Как в детском саду, ей богу!» — пристыдило сознание. — Можем, — со смешком согласился Прайм.       Я не хотела ничьей смерти. Не хотела, чтобы кто-то из автоботов погиб. Могла ли я надеяться на чудо? Надеяться, что все будет хорошо? Когда мы все стоим на пороге большой битвы, наверное, слишком наивно верить в это.       Искра находилась в нескольких сотнях километрах от нас. Самым ближайшим городом к ее месту нахождения был Мишн-сити. Мы отправились в путь после непродолжительного спора между автоботами. Остальная часть команды была против защиты человечества и хотела спасти Бамблби. Оптимус все же смог убедить их. Как лидер, он был ответственен за успешное завершение миссии, но также он был ответственен за членов своей команды. Ставить на кон существование одного вида ради спасения своего друга… Как бы поступила я на его месте? Не знаю. Я ничего не знаю, честно говоря. Слишком много вопросов, на которые можно посмотреть с разных сторон — когда отвечаешь на них, согласовывая только с одной, то обязательно напорешься на другие проблемы. Легче промолчать и сделать вид, что ты недалекого ума.       Видимо, я уснула по дороге и не сразу поняла, что нам больше не нужно никуда ехать. Мое внимание привлек конвой машин впереди, которую замыкала машина уж очень знакомой окраски. — Это Бамблби, — сообщил Оптимус. — Он в порядке! — счастливо рассмеялась я. Выглянув из окна, я увидела сидящих внутри Микаэлу и Сэма. — Все целы. — И искра с ними, — сказал лидер и сменил направление, повернув обратно за Бамблби и военными машинами. — Ура!       Наш курс резко сменился. Искра теперь в безопасности, далеко от десептиконов, но надолго ли это? По напряженному молчанию Прайма было ясно, что и он думает о том, как бы увезти ее подальше. Мы приближались к Мишн-сити. Наверное, городские обыватели, находящиеся за рулем всех этих машин, недоумевают, что за сбор едет с ними по одной трассе. Я бы удивилась, будь на их месте.       Вскоре к нашей разношерстной компании присоединились: знакомый нам с Сэмом и Микаэлой полицейский и огромная боевая бронированная машина, которая снесла по дороге некоторых гражданских, и от вида подобного зрелища по моей спине пробежал холодок. Сглотнув, я наблюдала, как он трансформируется в невероятного по габаритам монстра, готового разорвать любого, (включая Прайма) вставшего на его пути к искре. — Боже мой… — только успела сказать я, прежде чем мой так называемый истинный не поставил (а точнее, не выкинул) меня в весьма трудные условия. — Мамочка! — надрывала я свое горло, заметив горящие ненавистью глаза десептикона прямо перед моим носом. — Держись! — крикнул Оптимус, хватая мое тельце и сажая его на плечо. — За что держаться-то?! — право, никогда бы не подумала, что буду чувствовать себя в безопасности, находясь в девяти метрах от матушки-земли. Схватившись за массивную шею, я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног.       Помните, что я говорила про то, как Прайм занимался паркуром, убегая от людей, при этом с нами на плечах? Так вот, сейчас лидер автоботов решил придаться более утонченному искусству — фигурному катанию. Его партнер тоже был в восторге. Они выполняли поистине сложные трюки, такие как: пируэт на большой скорости, удар по лицу с разворота, стрельба при падении с высоты. Кажется, на Кибертроне были немного другие виды спорта. У меня же был лучший обзор на это незабываемое во всех отношениях выступление, в каком-то смысле VIP-место. Ощущения, скажу вам, грандиозные. В общем, я чувствовала, как внутренности связываются в узел, а мозг перестает понимать, где небо и где земля. Будь шея Оптимуса не металлической, на ней остались бы синяки. Что там — я бы давно его задушила! Столкнувшись в жестокой схватке с громилой-десептиконом, лидер держался молодцом, если брать в учет еще и то, что ему приходилось следить за сохранностью моей жизни. Под конец битвы Прайм оказался лицом к лицу с людьми, которых он в следующую секунду спас. А я неловко улыбалась, смотря на шокированную женщину за рулем и офигевшего, в хорошем смысле, мальчика. Вскоре Оптимус вонзил в шею десептикона свой клинок. — Ты как? — спросил он. — Просто на седьмом небе от счастья, — держась за голову, ответила я. — Видел, кстати, как на тебя ребенок отреагировал? Скоро героем детских сказок станешь. — В роли агрессора? — Да какого агрессора? В роли спасителя, конечно! — улыбнулась я и почувствовала тепло в области метки. Возможно, это его эмоции? — Нам стоит поспешить? — Да, — кивнув, лидер огляделся по сторонам и двинулся вперед.       Пока мы ехали до Мишн-сити, в салоне царила мертвая тишина. Нам обоим было не до разговоров. Во-первых, меня жутко тошнило. Во-вторых, я нервничала и переживала за ребят, которых, скорее всего, уже по полной программе обстреливали. В-третьих, у Прайма было похожее настроение. Это было видно по огромной скорости, которую он набрал и по наплевательскому отношению к другим участникам дорожного движения. Судя по потоку машин из города, битва на главных улицах уже бушует. Уж не знаю, как мы не разбились по дороге, но при виде лица Мегатрона через лобовое стекло мне очень захотелось действительно разбиться. — Амелия, тебе нужно спрятаться. — сказал Оптимус, глядя на меня с беспокойством. Спорить с ним не возникло желания. — Хорошо. — я судорожно кивнула, чувствуя подступающие слезы. — Т-ты только не умирай, ладно? Не умрешь ведь? — он лишь ободряюще улыбнулся, что я решила принять за ответ. Окинув его взглядом вновь, я убежала «в поисках какого-то укрытия».       Несмотря на приказ Прайма спрятаться, я последовала за ним и Мегатроном. Так как чисто физически я их догнать не могла, то решила использовать те крупицы связи, что были между мной и моим истинным. Должны были быть, чисто теоритически… Истинные всегда могут найти друг друга, не важно сильна их связь или нет. Я закрыла глаза и сосредоточилась на образе Оптимуса в своей голове, на его голосе и речи. Волна энергии захлестнула мое тело через несколько минут бессмысленного стояния посреди улицы. Синие следы от… души (?) окутали переулки и дороги, указывая мне путь. Недолго думая, я рванула за ними. Последнее, что меня волновало — это собственная безопасность и мольбы здравого смысла не творить такую легкомысленную дичь.       Так быстро бегать меня научили десептиконы, спасибо им, кажется, они всей шайкой за ЗОЖ на планете Земля. Видимо, за столько лет жизни здесь они устали от жирных задниц, которые садились в них… Господи, о чем я думаю? Должно быть, это стресс. Организм уже не знает, как бороться с перепадами настроения и другими скачущими параметрами, поэтому подкидывает сатиристические пилюли в мой мозг. Не работает!       Вскоре на крыше одного высотного здания я увидела Мегатрона, истошно кричащего что-то вроде: «Моя пре-е-елесть, искра-а!». И в последний момент заметила маленькую фигурку Сэма, еле держащегося за статую на краю этой самой крыши. Вокруг них кружил вертолет. От шока и страха я чуть было не понеслась в это здание, пока не вспомнила, что вообще-то связь должна была привести меня к моему истинному. Даже не знаю, что может быть хуже в этом случае: Мегатрон — мой истинный или Сэм. Первый людей ненавидит люто, а второй — влюблен по уши в Микаэлу. Разные мысли посетили мою голову в этот момент, но к величайшему облегчению я, наконец, заметила спешащего на помощь Уитивики Прайма. Не успела я порадоваться, как лидер десептиконов, замахнувшись, разнес статую, за которую держался Сэм, ко всем чертям. Парень с громким криком полетел вниз. Благо, Оптимус успел вовремя. — Сэм! — я не удержалась и ринулась в их сторону. Оптимус лежал на асфальте, укрыв Уитвики от опасности в виде Мегатрона. Увидев меня, он знатно удивился, но промолчал. — Лия, — Сэм подбежал ко мне, и на минуту я подумала, что он хочет меня обнять. — Ты как? — Это ты как? Не я упала с такой высоты! — ударив его по плечу, я улыбнулась. Парень держал в руках куб. — Это и есть искра? — Да, — послышался голос Прайма. — Ты рисковал своей жизнью, защищая ее, Сэм. — Без жертв — нет победы, — сказал Уитвики. — Если я не смогу победить Мегатрона, ты должен поместить куб в мою грудь… — Что?! Что за бред ты несешь? — сказать, что я удивилась — ничего не сказать. — Так же нельзя! Единственный, кто тут заслужил смерть, — это вон та ошибка природы! — я указала рукой на валявшегося в недалеко Мегатрона. — Неужели нет другого выхода, Оптимус? — Сэм прижал к себе искру. — К сожалению, нет, — он посмотрел на нас с грустью. — Ты же обещал, что не умрешь… — всхлипнула я, скрестив руки на груди, и топнула ногой, как капризный ребенок. Прайм улыбнулся снисходительно, будто прощая меня за такую вольность в поведении. — Он нарушит свое обещание, белковая, — от голоса Мегатрона у меня прошлись мурашки. — Но я великодушно позволю тебе разделить его участь! — он стоял на ногах и так быстро оказался в метре от нас, что если бы не Оптимус, вовремя оттолкнувший его, я бы уже была фаршем. — Лия, сюда!       Уитвики потянул меня в окопы, созданные после падение двух гигантов. Мы прислушивались к каждому скрежету металла, каждому слову, вылетевшему с губ лидера десептиконов. И я почти уверена, что вздрагивали мы в одном и том же темпе. Лишив Прайма сил, Мегатрон бросился за нами. Безумный огонь в его глазах, когда он смотрел на куб в руках Сэма, будет сниться мне в кошмарах. Если в этой жизни мне хоть что-нибудь еще приснится. Спотыкаясь, мы бежали от него, не успевая даже проследить за тем, что происходит в остальной части поля боя. Самолеты, пришедшие нам на помощь, несколько раз попали в плечо Мегатрона, и он теперь просто ползал по земле, желая заполучить искру. — Сэм, Лия, скорее, поместите куб в мою грудь! — воскликнул Оптимус, когда десептикон повалил нас. — Ты же думаешь о том, о чем я? — вдруг спросил Уитвики. — Если ты думаешь о том, чтобы отдать этому джентльмену то, чего он так желает, то я с тобой полностью согласна! — сказав это, я поднялась на ноги и поймала подкинутый Сэмом куб. В следующую секунду я оказалась на уровне груди Мегатрона и, не медля ни секунды, подняла искру над головой. Невероятный жар обжигал мои руки, но я держалась. Лидер десептиконов затрясся в конвульсиях, а кроваво-алая оптика начала потухать. Когда вся энергия куба исчезла в его груди, он изогнулся и с грохотом упал навзничь. — Вот ты и получил то, что хотел… — сказал Сэм, подходя ко мне сзади и хватая за руку. — Ай! — я тут же вырвала ее. — Больно. — на ладонях остались следы в виде непонятных мне завитков и квадратиков. Смотря на них, я ощущала смутное дежавю, будто уже видела где-то эти символы. — Будет как боевой шрам, — усмехнулся парень. — Да ну тебя, какой шрам! Будет как красивое дополнение, точнее комплект! — улыбнувшись, я указала на метку у себя на ключицах, которая чем-то напоминала эти завитки. — Ого, так у нас… невакцинированная? — удивился он. — Классно! — Еще бы! Не буду как ты пытаться кого-то закадрить, — хихикнула я. — Эй! — Что? Думал, я слепая или глухая? Чего стоят твои попытки посадить Микаэлу себе на колени! — рассмеялась я. — Удачные попытки, заметь, — поправил Сэм.       Вокруг нас медленно собрались все автоботы и люди. Но без жертв все-таки не обошлось. Мегатрон убил Джаза. Я вновь убедилась в правильности нашего с Уитвики поступка. Такая тварь не заслуживает жизни. Когда приехала Микаэла, я выдохнула с облегчением. Она в порядке, как и Бамблби. — Ну что, спасители планеты, довольны? — со смешком спросила Бейнс. — Более чем. Правда, придется сходить в травмпункт, — помахав ей рукой, ответила я. — О боже! — Кстати, Лия, — начал Сэм. — Мы видели твоего отца на базе, где хранился куб. — Моего отца?! — радостно проговорила я. — А… почему его нет здесь? — растерянно оглянувшись по сторонам, спросила я. — Он остался с министром обороны и Симмонсом на базе. Они должны были вызвать авиацию на помощь нам. — я поникла от страха, закравшегося в мое сердце. — Нет, он в порядке! — Микаэла схватила меня за плечи и слегка потрясла. — Им же все-таки удалось вызвать авиацию! — Хей, Амелия Шарп? Твой отец, — к нам подошел один из солдат и подал мне трубку доисторического телефона. Я взяла его в руки и отошла от друзей на несколько метров. — Лия? — услышав голос папы, я не сдержалась и заплакала. — Лия! — П-пап, это я! — Слава богу, я так боялся, что с тобой что-то случилось, милая. Мне жаль, что я оставил тебя одну надолго, прости, — он говорил и говорил, а я слушала его голос и плакала от радости иметь возможность делать это. — Люблю тебя, папочка. Я знала, что ты жив, всегда знала, — сказала я. — Ты не представляешь, что произошло со мной! — Представляю, я видел. Жди меня, я скоро приеду за тобой, — с этими словами отец положил трубку.       Я вытерла слезы и с счастливой улыбкой на губах смотрела на телефон. Мой папа жив… — Это было крайне легкомысленно — идти за мной, — сказал Оптимус. — Думаешь? А мне кажется, что ничего так, поступила как разумный человек, — я пожала плечами, глядя на него. — Тебе вредно думать, — сообщил он. — А вот это было грубо, — проговорила я с толикой обиды в голосе. — Ты спрашивала, когда я перестал испытывать боль… — проигнорировав мое замечание, начал лидер, устремив взгляд вдаль. — Я не перестал. Терять друзей — всегда больно, не важно, сколько раз это происходит. Возможно даже, с каждым разом больнее. — Знаю, — с грустной улыбкой сказала я. — Поэтому я ослушалась тебя. Не хотела терять друзей. — Получается, мы с тобой и в этом похожи, — улыбнулся Прайм. — Получается, да, — рассмеялась я.       Нас связала судьба. Кто знает, насколько сильна будет эта «самодельная» связь. Но я все равно не хочу ее терять. Не хочу терять тебя.