Ready to go

      Утренняя звезда поднялась над горизонтом. На траве, которая росла рядом с могилами, засверкали как драгоценные бриллианты капельки росы. Раздался негромкий стук тяжелой осенней обуви, шлепающей по лужам, которые появились в результате ночного ливня.       Амелия шла по уже знакомому маршруту, держа в руках букет пионов, и чем ближе подходила к могиле, тем сильнее сжимала цветы. Она должна была сделать это, ведь больше возможностей может и не быть. По крайней мере, до достижения восемнадцати лет. Вздохнув тяжело, девушка остановилась.       Самая крайняя могила в этом кладбище принадлежит Донне Шарп. Женщина хотела быть похороненной в Транквилити, ведь именно здесь хранились воспоминания о ее безоблачном детстве. Амелия почти не помнит лицо матери, но помнит ту любовь, которую она подарила ей за столь короткий срок, что они были вместе. Мама умерла, когда Лие было четыре, и это событие полностью перевернуло ее жизнь. Будучи ребенком, она не слишком понимала, что значит слово «смерть». А спустя годы начала вкладывать в него куда больше смысла, чем нужно. Отец мог бы убегать от собственной боли, пропадая на работе. Но это был бы отвратительный эгоизм с его стороны. Он обещал себе, что Амелия никогда не почувствует одиночество или нехватку внимания, никогда не ощутит ту пустоту в душе от отсутствия материнской заботы. Они жили вдвоем, и Джон не задумывался о втором браке. Страх, что новая жена будет плохо относиться к падчерице, и, в конце концов, девочка отдалиться ото всех, включая и отца, не покидал его. «Нет уж, лучше всю жизнь одному» — думал мужчина, глядя на беззаботную Лию. Да и не мог он смотреть ни на кого больше, у него на груди, скрытая за боевыми шрамами, осталась та метка, что олицетворяла их с Донной любовь.       А однажды в соседний дом переехала семья Адамс. У них была похожая история: после рождения сына отец семейства погиб в автокатастрофе. С Анной он сдружился сразу, они всегда поддерживали друг друга, а их дети вскоре стали практически как брат и сестра. Амелия была кем-то вроде защитницы Грега от обидчиков, которые постоянно задирали мальчика. Домой они оба возвращались с синяками, но безмерно счастливыми. Друзья отлично дополняли друг друга: Лия любила таскать мальчика по свалкам, заброшенным домам, а Грег прививал ей любовь к учебе. Родители в своих мечтах уже строили целую историю любви, которая должна была окончиться свадьбой, внуками и их спокойной смертью в окружении семьи. Но судьба порой так жестока. В один из дней дети, как всегда, ушли гулять по городу, полному разных интересных мест. Джон помнил, будто это произошло вчера, как Анна позвонила и, всхлипывая, рассказала, что произошло. Он бросил все дела и поехал в больницу. Нашли только Лию. Грег бесследно исчез. — Пришла навестить напоследок? — рыжеволосая испуганно вздрогнула от неожиданности, услышав голос за спиной. — Миссис Адамс, — улыбнулась она, обернувшись. — Вы же должны быть на работе. — Я бы не пропустила день твоего отъезда. Да и Грегори заскучал тут без меня, в последнее время совсем нет времени навещать его, — усмехнулась женщина, обнажая ряд белых зубов. — Ясно… — Что-то ты не выглядишь счастливой, — заметила Анна. — Я счастлива. Просто мне как-то страшно уезжать. Даже не хотела приходить сюда, чтобы не было искушения остаться, — рассмеялась Лия, шмыгнув носом. — Хочешь остаться? — Вот именно, что не хочу! Но оставлять здесь Грега, маму — не эгоистично ли? — Знаешь, милая, — начала Анна, устремив взгляд вдаль. — После того события твоя жизнь разделилась на «до» и «после», и ты не могла отпустить его все эти годы. В этом мы с тобой похожи. Я тоже не могу сделать это и, думаю, никогда не смогу. Но время так быстротечно, Лия! Мне кажется, ты вчера еще была малышкой восьми лет, а сегодня уже выросла в замечательную молодую девушку, — она взяла перебинтованную ладонь Шарп в свою. — Впусти перемены в свою жизнь, будь смелой, и все обязательно получится. В этом случае, ответы сами найдут тебя.

***

      Полковник… то есть, уже генерал Шарп вышел из дома, ведя за собой пару разноцветных чемоданов, и растерянно оглянулся, чтобы посмотреть, идет ли за ним Лия. Девушка выпорхнула сию же секунду, и мужчина бегло оценил ее внешний вид: все-таки на военную базу отправляются, нужно, чтобы она не привлекала слишком много внимания. Вроде светлые джинсы и свободная кофта на одно плечо не должны заставить кого-то пускать слюни на его драгоценную дочь. «Ей семнадцать, а там взрослые женатые мужики!» — подумал Джон и успокоился. — Ты точно ничего не забыла? — спросил он. — Да точно, пап, точно! — застонала рыжеволосая, закатив глаза, кажется, уже в сотый раз за этот насыщенный день. — Даже если и забыла, какая разница? На Диего-Гарсия что, нет магазинов? — Лия, — со строгостью в голосе проговорил отец. — Ну что «Лия»? Не волнуйся, все будет на высшем уровне, — улыбнувшись, она открыла двери машины. Таксист принялся загружать чемоданы в багажник. — Я так только на своей свадьбе нервничал, — признался Джон, вызвав смешок Амелии. — Такая ответственная должность, я ведь ни разу не управлял… — он покосился на таксиста, который еще не сел в машину. -… инопланетянами! Выше меня в десять раз! И старше меня! — Не паникуй так. Возраст тут вообще роли не играет. Ты — очень опытный, тебе можно доверять, а еще ты отлично показал себя в прошлом, — поправляя его галстук и костюм, говорила она. Руки ее были обмотаны бинтами из-за сильных ожогов. — Это моя дочь себя отлично показала, — выдохнул Паркер. — Думаешь? — улыбнулась Лия. — А то ты не знаешь! — Знаю, просто так приятно слышать это, — рассмеялась девушка.       После событий в Мишн-сити полковника Джона Шарпа назначили руководителем отряда НЕСТ и повысили в звании, потому что он оказался единственным, кто не свалился в обморок, увидев Оптимуса Прайма. И так как теперь ему на работе придется быть круглые сутки в течение года, то и семья его (то есть, дочь Лия) переезжала на остров Диего-Гарсия. Ребята из правительства уже и со школой все решили, и отдельные комнаты для них создали, и вообще все условия для нормального существования были готовы. Лично Амелия такому повороту, мягко говоря, была рада. А если по честному, то, когда она услышала эту новость, была готова пробить своим разбушевавшимся сердцем бетонную стену! У нее будет возможность видеть Прайма каждый божий день, говорить с ним, узнавать его, становиться к нему ближе. — Ты с Сэмом попрощалась? — спросил отец, когда все чемоданы были загружены в машину и таксист заводил ее, чтобы отвезти их в аэропорт. — Почему он не пришел проводить тебя? — Я сама ему сказала. Не люблю я эти прощания, все время рыдать хочется, — буркнула девушка. — Да и рабочий день сегодня, он в школе уже два часа. — Какая же ты чудная, — усмехнулся Джон. — Но в Диего-Гарсия особо друзей не прибавится, знай. — У меня целая команда друзей будет и новых, и старых! — Ты это про автоботов? Молодой девушке негоже гигантским роботам в приятели записываться, — прыснул в кулак мужчина. — Никогда бы не подумала, что ты стереотипный человек. Они, может, вообще лучшие друзья, которые могут быть у девушки-подростка. Смелые, волевые, умные… — Не все. Под это описание только Оптимус Прайм подходит, — вставил генерал. — Ты просто остальных не знаешь, — сказала рыжая, чувствуя приближение приступа под названием «Что? Оптимус Прайм? Я вообще не понимаю, о чем речь, что такое Оптимус Прайм? Новая порода собак?». — Мне хватило тех двух часов, когда шли переговоры между автоботами и людьми! Этот с огромными пушками, как его, Ариана.? — Айронхайд, пап, Ариана — женское имя, — еле сдерживая приступ смеха, проговорила Лия. — Да, так вот, этот Айронхайд во время переговоров начал описывать свое оружие! Какая там дальность выстрела, мощность, думаю, если бы не тот же самый Прайм, то он бы нам на практике все показал, — активно жестикулируя, рассказивал Шарп. — Поэтому я бы хотел, чтобы у тебя были обычные друзья. Не хотел бы, чтобы ты вмешивалась во все это. Но когда я об этом думаю, понимаю, что ты и так в гуще событий. — Один мой друг сказал, что мне думать вредно. Может, оно у нас семейное? — Это было грубо, — хмуро заявил Джон. — Точно семейное! POV/Амелия.       У меня ладони вспотели еще до того, как самолет приготовился сесть. Нет, я начала нервничать еще с утра, до того, как мы вообще начали собираться в аэропорт. Мысль о том, что я буду жить почти что в одном доме с Оптимусом будоражила мой разум, вызывая странные приступы смеха. Благо, папа ничего не понял. Если он узнает, что я по уши влюблена в лидера инопланетной расы, более того — он мой истинный, то прощайте, друзья, цивилизация, я уезжаю жить в Сибирь. Поэтому лучше пока держать эту тайну подальше от лишних ушей, глубоко в сердце, никому не открывать и ждать. По крайней мере до того дня, когда я уже буду не одна. Когда Оптимус тоже почувствует то, что чувствую я и…       Что «и»? Это вообще когда-нибудь случится? Вдруг он смотрит на меня как на ребенка? А мои размеры вызывают у него умиление! Я хочу вызывать интерес и симпатию (любовь), а не братские чувства, хуже того — отцовские. Самое худшее, что вообще может быть между нами.       Вечно я нахожу причину для того, чтобы расстроиться. Ну все! Теперь в моей жизни точно все будет хорошо. И я не позволю кому-то вроде десептиконов — они и без того много моей крови выпили — или собственному пессимизму портить такие солнечные дни. О последнем лучше даже не вспоминать, как говорится, вспомнишь солнце — вот лучик, в моем случае — радиация грусти.       Ото сна меня разбудила тряска и чьи-то попытки растегнуть мой ремень безопасности. Подтянувшись хорошенько, я пришла отцу на помощь. Эти личные самолеты такие удобные: и растянуться можно во весь рост, и шея не затекает, и людей почти нет, кроме охраны. Вот каково быть богатым! Столько пряников с самого начала нашего переезда, что становится любопытно — сколько же будет кнутов?       Через иллюминатор были видны несколько десятков солдат, которые пришли встречать руководителя нового отряда. — Выдохни, пап, выдохни, — сказала я, заметив, что отец начинает краснеть и судорожно поправлять одежду.       Как только я вышла из самолета, свежий морской воздух ударил мне прямо в лицо. Хорошо, что я додумалась надеть джинсы, а не легкое платье. Спустившись по трапу вниз, я начала выискивать глазами хотя бы одного автобота, но яркое солнце ослепляло, не позволяя увидеть дальше своего носа. — Генерал Шарп, — к нам подошел тот самый Уильям Леннокс, служивший с моим отцом в Катаре. Он еще вместе с остальными выжившими солдатами помог нам в Мишн-сити. — Сержант Роберт Эппс, сэр, — стоявший рядом с ним пожал руку моего отца. — Капитан Леннокс! — я широко улыбнулась и помахала ему рукой. — Майор, — поправил он. — С твоим появлением на базе будет неспокойно, — чернокожий мужчина обвел строгим взглядом солдат, которые окружали нас. — Не такая уж я и шумная, — надулась я. — Он о другом говорил, — усмехнулся майор. — Нам велено проводить вас до ваших комнат. — Я и забыл, что сюда отправили новобранцев… — отец схватил меня за руку и слишком сильно сжал, отчего я тихонько шикнула. — Ай-ай-ай, — я вырвала кисть из его хватки и начала активно трясти ее, чтобы уменьшить боль. — Оу, прости! — папа с сочувствием смотрел на мои страдания. — Прошел месяц, почему ожоги до сих пор не прошли? Что сказали врачи? — Какие врачи, пап? Если бы это были простые пятна, еще ладно. Но тут же целые произведения искусства! Что я отвечу, если врачи спросят, где я так «удачно» обожглась? «Ох, да я инопланетный артефакт использовала в бою против злого трансформера, который хотел захватить мир»? — мне от своих слов самой смешно стало. — Точно, я и не подумал. Леннокс, где на базе врачи? — спросил он у идущего впереди майора. — Кому-то плохо? — Да нет, просто никакие мази уже не помогают, сколько не мажусь, — я показала ему свои перебинтованные руки. — Может, меня болезнь поразила? Не знаю там, какой-нибудь вирус простого герпеса трансформера… Вы у кого-то из автоботов уже видели простуду на губах? — я принялась шутить, но, видимо, у военных нет чувства юмора. — Раз так, тебя нужно нейтрализовать ради безопасности остальных, — серьезно оповестил майор. — Или отправить на опыты к Рэтчету, — после слов Эппса улыбка сползла с моего лица. — Шучу я, если бы ему для опытов были нужны люди, бюджет министерства обороны не затрещал бы по швам. — У вас двоих ужасное чувство юмора, — сказала я, заметив, как папа задыхается от смеха в стороне. — Моя жена так же говорит, — пожал плечами Уильям. — Но все же ты подала верную мысль: нужно провести медосмотр для новоприбывших автоботов, — мы подходили к огромным зданиям, которые были построены, учитывая огромные размеры наших друзей. Но лично нас с папой вели к жилым отсекам. — А их много? — спросил отец. — На сообщение Прайма откликнулись в основном девушки-трансформеры, мы называем их фемботами. Так же в нашей команде мех, Сайдсвайп — еще один любитель быстро ездить, отлично заменяет Бамблби, кстати. — Фемботы? Странно. — Леннокс изогнул бровь, мол, чего это ты так категорична? Заметив его взгляд, я прикусила язык и неловко улыбнулась. — Э-э… ну я просто подумала, с чего бы девушкам прибывать сюда, на сплошные битвы и драки? — Женщины у них, как я понял, не отличаются чем-то от мужчин. Они и дерутся не хуже, а порой даже лучше. Наверное, устали скитаться по космосу вот и… — Ну, или более фантастическая версия, — перебил его Роберт. — Фемботы ждали несколько тысяч световых лет, чтобы получить сообщение от альфы всея Кибертрона — Оптимуса Прайма, и теперь их мечта исполнилась, — озорные искорки плясали в глубине его глаз. — Не неси чушь, — закатил глаза Леннокс. — Прайма не волнуют женщины, он кажется святошей в этом плане. — Но ты не можешь утверждать, что у него никогда не было отношений или чего-то большего. — продолжал Эппс, и я почувствовала, как сомнения начинают душить мою надежду и веру в лучшее. — Амелия, а ты как на этот вопрос смотришь? Ты вроде общаешься с Оптимусом, как он тебе? — Н-ну… я даже не знаю, — дрожащим голосом ответила я. — Это потому что ты — человек, и никаких «таких» чувств к трансформеру испытывать не можешь, — от этого заявления захотелось провалиться сквозь землю. — А вот для тех убийственно милых дам он — предел мечтаний. — Сержант Эппс, я бы попросил при моей дочери о таких вещах не говорить, — вежливо попросил папа, доселе молчавший в стороне. — Она у меня очень впечатлительная. — Правда? Тогда прости, малышка, — усмехнувшись, он щелкнул меня по носу.       Дальше мы шли в тишине. Точнее, я шла молча, утонув в собственных мыслях, набежавших, как стадо оленей. Мне было горько понимать, что чисто физически об отношениях между мной и Праймом даже думать — безумство. Да и какие могут быть физические отношения, если я настолько далека от него душевно. Я не знаю, о чем он думает в свободное время, чем занимается в свободное время, есть ли у него вообще свободное время? Какие у него хобби, любимые книги, что заставляет его улыбаться, жить. Глупо, конечно, приравнивать Оптимуса к таким земным вещам, но это помогает мне не чувствовать эту пропасть. Пропасть длиной в расстояние от Земли до Кибертрона.       С такими не самыми радужными мыслями я разбирала свои вещи. Отец ушел работать, не успев приехать, а мне придется наслаждаться обществом самой себя и этой огромной квартиры. Для нас с папой выделили три просторные комнаты вместе с кухней, чтобы я не смущалась есть при всех в общей столовой. Моя комната была светлой, с окна открывался прекрасный вид на природу Диего-Гарсия. Складывалось такое ощущение, что я смотрю на гору золотых монет. Осень собрала в себя все оттенки красного, а яркое солнце создавало атмосферу волшебства. Но позаботились и о случаях, когда мне вся эта красота поперек горла встанет — шторки плотные повесили. И дальше по стандарту: кровать, шкаф, прикроватная тумбочка, книжные полки и рабочий стол. А на стенах — пустые рамочки, если я вдруг захочу вставить фотографию. Правда, все в таких строгих тонах, сразу видно, что люди не слишком творческие это место обустраивали.       Посередине комнаты я поставила мольберт. Думаю, вдохновение даст о себе знать в скором времени. Несчастная влюбленность плюс осень — это такое комбо, вы не представляете. Если еще дождь пойдет, то, думаю, Рембрандт будет от зависти в гробу вертеться. А пока можно и прогуляться по окрестностям, найти пейзажи… Оптимуса, в конце концов, найти! Я быстро запихнула чемодан под кровать и, взглянув на себя в зеркало и удостоверившись, что выгляжу не хуже, чем фемботы, вышла из квартиры. Как вообще фем-боты выглядят?       Я шла и шла, думая о какой-то безумной чепухе, с одной стороны немного разбитая, а с другой — окрыленная. Месяц назад я встретила странного парня по имени Сэм, и с тех пор моя жизнь изменилась, став более фантастической, чем раньше. Если бы я не стала непосредственным участником тех событий, как бы сложилась эта история? Я все равно попала бы сюда, но переживания, связанные с одним автоботом, ждали бы меня далеко впереди. Это был бы тот же удар под дых, только не в условиях разгорающейся войны. Я бы не выдержала, я бы не смогла хранить эту тайну. В Мишн-сити я была смелее, а теперь я стала той Амелией Шарп, которая дрожит от любого шороха.       Дойдя до тех самых больших зданий, мимо которых мы прошли с майором Ленноксом, я нерешительно остановилась у входа. Идти туда, не идти? «Конечно, идти! У тебя еще ни одной неудачи не было, чего хвост поджала, как трусиха?» — сознание жжет, конечно. Выдохнув, я почти уверенной походкой прошла внутрь. Тут-то и увидела его. Он разговаривал с кем-то, казалось, почти не изменился с нашей последней встречи. И я поняла, как сильно тосковала по нему. Целый месяц не видеть того, чье имя у тебя вместе с кровью по венам бежит, с каждым ударом сердца заполняя все тело, — пытка. Радость окутала меня с головы до пяток, неприятные мысли и переживания отошли на второй, а то и на десятый план. Не видя ничего вокруг, я понеслась в его сторону. — Оптимус! — позвала я громко. Лидер резко прекратил разговор и оглянулся по сторонам, видимо, думая, не причудилось ли ему. А заметив меня, он удивленно посмотрел мне в лицо. Внимательный взгляд небесных глаз вывел меня из равновесия. Я споткнулась либо о собственную ногу, либо ремонт тут некачественный: уже половицы открепились. Ой, тут вообще бетонный пол, какие же безрукие строители этот бетон заливали? Прайм успел поймать мое тело, свободно летящее в холодные объятия обморока и больничной койки. — Головушка моя, голова. — Я учел все твои предложения, Арси, можешь быть свободна. — после этих слов автобот развернулась и ушла, перед этим скользнув по мне своей светлой оптикой. Чего это она так смотрит? — Она девушка? — спросила я, глядя ей вслед. — Для землян — да. — просто ответил Оптимус. — Тебе стоит быть внимательнее, ты чуть не упала. — Спасибо. Я просто так была рада увидеть хоть одно знакомое лицо! Знаешь, как мне неловко тут? — Тебя спустить на пол? — тут до меня дошло, почему Арси странно смотрела на меня. Вот представьте, что на какое-нибудь интервью президент какой-то страны придет с собачкой в руках. Примерно так, я думаю, со стороны выглядел Оптимус. И всем резко любопытно, что за собачка такая, удостоенная чести находиться в руках президента? Мне право неловко сравнивать себя с собакой, но лучшего примера не придумаешь. — Тогда тебе придется присесть, так неудобно. Ты занят сейчас? — спросила я, на случай, если у него какие-то дела, связанные со всей этой волокитой. — Майор Леннокс попросил меня проследить за тренировкой новоприбывших, чтобы они ничего не разрушили с непривычки, — ответил он. — Эх, жаль, тогда я даже не знаю, чем заняться, — расстроенно вздохнула я. — О, а можно мне с тобой? Понаблюдать за тренировкой? — Нет, это опасно. — Это вдвойне эффективно! Вот подумай: им же тренироваться надо не только стрелять и драться кулаками, а еще и концентрироваться на своих действиях, чтобы не покалечить людей рядом. Мое присутствие будет учить их сдерживаться, когда оно нужно, — сказала я на одном дыхании и улыбнулась, ожидая его ответ. Лидер задумался. — Хорошо, — сдался.       Мое внутреннее эго ликовало. Не только из-за ответа Оптимуса, но от будоражущей меня возможности увидеть эпическую тренировку автоботов. Вопросы фейерверками зарождались в моей голове. Есть ли правила тренировки? Какие виды оружия используются? Всё ли оружие находится, так сказать, «в теле» трансформера? Я обнаружила в себе внезапный интерес к анатомии и физиологии наших инопланетных друзей. Надо будет расспросить Прайма или Рэтчета. Конечно, они все должны разбираться в самых элементарных вещах: зрение, опорно-двигательный аппарат, мозг и все такое. Но некоторые люди не знают, где находится печень, поэтому я не могу быть на сто процентов в этом уверена.       Когда мы пришли на поле для тренировок, мне бросились в глаза те самые новенькие фемботы. Как я это поняла? Ну чисто визуально. Они по своим металлическим выпуклостям (да простит меня Бог за такие слова) напоминали женщин. Выглядят безобидными, даже дружелюбными. Немного растерянно смотрят на меня, конечно, но я их понимаю. Чтобы не вызывать негатив к своей персоне, я улыбнулась. И только хотела представиться, как раздался звонкий возглас, полный удивления: — Ого, у босса в руках какой-то ребенок!