Ready to go

— Ого, у босса в руках какой-то ребенок!       Было такое ощущение, что меня живьем в тесто закатали и в духовку кинули: настолько я покраснела от стыда и возмущения. Слова: «Привет, я — Лия, приятно познакомиться» — застряли в горле, а мозг усиленно думал, как бы отреагировать на подобное изречение. Молчать как-то не хочется, а орать писклявым голосом, как милые девочки из известных азиатских мультипликационных фильмов что-то вроде: «Я не плоская!» — смешно. Поэтому, собрав остаток воли в кулак, я развернулась в сторону того, кто посмел назвать меня ребенком. И столкнулась с насмешливым взглядом серебристого меха, чьи губы изогнулись в улыбке. Он стоял у стены, прислонившись к ней спиной, и, видимо, до нашего появления умирал от скуки. — Сайдсвайп? — сделала я предположение. — Любитель быстро поездить. — Еще какой. Его надо в зоопарке держать, чтоб меньше проблем было, — сказал Рэтчет, посмотрев на Сайдсвайпа суровым взглядом. Тот фыркнул, закатив глаза. Я удивилась такой живой мимике его лица: непривычно видеть, грубо говоря, эмоциональный металл. — Зоопарков для трансформеров у нас еще нет, — хихикнула я. — Еще? — отозвался серебристый, скрестив руки на груди с усмешкой. Я ощутила, как сердце ушло в пятки от смущения. Это был щекотливый вопрос и щекотливая ситуация. — Это Лия — очень хороший человек и друг. — твердый голос Прайма отвлек меня от размышлений об устройстве мира и возможных конфликтах на межрассовой почве. Автоботы — все до единого — обратили на нас свое внимание, видимо, услышав, что говорить начал их лидер. — Она будет присутствовать на тренировках. Надеюсь, вы будете внимательны и сосредоточены, потому что от этого зависит ее безопасность.       Тренировках? Вроде речь шла только об одной… — Раз друг, то ладно, — пожал плечами Сайдсвайп. — Хорошо, не притащили какого-то недотепу, как в прошлый раз. Эта хоть симпатичная, сгорит — жалко будет. — А-а кто сгорел, да? — спросила я, когда Оптимус опустил меня на землю. — Ты не сгоришь, не волнуйся, — ответил он. Не скажу, что слова истинного как-то успокоили мое воображение, уже рисовавшего сцены моей неминуемой гибели от какого-нибудь огненного шара. Но бежать уже было поздно.       Территория, где автоботы тренировались, по форме и архитектурному стилю напоминала Колизей в Риме. Сооружение построено в строгом соотношении с размерами автоботов и имеет трибуны (где я собственно и находилась), закрытые, видимо, от осадков металлическими крышами. Прослеживалось равномерное разделение, которое подкрепляла граница между трибунами и самим полем — небольшая лестница. Небольшая для автоботов, конечно. Лично я даже подходить к ней боялась, потому что ступеньки были пугающе огромны.       По всему периметру послышались выстрелы и скрежет металла; мои странные ощущения подкреплял неприятный запах гари, с каждой минутой все больше и больше заполнявший пространство вокруг. Было такое впечатление, что я нахожусь в комнате без окон и дверей с включенной плитой, на которой жарится… точнее, догорает яичница. Кажется, с вентиляцией тут решили не заморачиваться, ибо открытая крыша — это вам не хухры-мухры, атмосферный кислород, как говорится, лучше всякой техники. К тому же, трансформерам вообще по боку, каким газом дышать, им оно не надо — хоть угарным. Наверно, именно так размышляли в министерстве обороны, когда создавали план этого Колизея. А про работающий тут «людской» персонал позабыли.       Немного заскучав от сидения в одиночестве, я заткнула своего внутреннего труса и двинулась поближе к полю. Меня переполняли разные эмоции: от удивления до детского восторга. Эта тренировка была не похожа на битву в Мишн-сити. Автоботы бились друг с другом, и это больше напоминало какой-то ритуальный танец, нежели сражение. Двигались они невероятно легко и видно наслаждались этим. Айронхайд даже смеялся, отражая атаки Рэтчета, одновременно уворачиваясь от ударов Арси. Фембот полностью забрала мое внимание. Она казалась мне грациозной, как балерина, и даже хрупкой: ее тонкие для трансформера конечности и плавные движения вызвали только такие ассоциации. Но в то же время я понимала, что за красотой скрывается сила, способная оставить от меня лужу удобрений. Возможно, мой обремененный усталостью и тяжелыми мыслями мозг совсем сходит с ума, раз я приравниваю инопланетного робота к таким земным вещам.       Поодаль стоял Прайм, скрестив руки на груди, не отрывая взор от своих товарищей и что-то говоря стоящей рядом фембот. В голове словно по сигналу всплыли слова Роберта. Предположения, касающиеся потребностей Оптимуса в отношениях и физической близости, налетели на меня слишком внезапно, буквально сбив с привычного равномерного тока мысли. Если думать о моем истинном, как о половозрелом мужчине, то я могу прийти к выводу, что без постоянных контактов его здоровье сильно пошатнется. Учитывая, что для своих нескольких тысяч лет чисто физически Прайм выглядит ещё «о-го-го», то, видимо, контактов у него, как минимум, несколько раз в месяц. Вопрос один — откуда он находит себе партнера по «танцам»? Возможно, теперь ему не придется искать, ведь все эти фемботы, скорее всего, готовы на все ради одного его прикосновения!       «Да у меня больше на него прав! Он — мой истинный вообще-то!» — раздражение волнами прошлось по моему телу; я так сильно сжала кулаки, что почувствовала, как ногти больно впиваются в кожу. Отключив в себе чувство самосохранения, заодно прихватив с собой тонну наглости и смелости, я уверенно двинулась в сторону Оптимуса. — Лия, тебе не стоит подходить слишком близко, — заметив меня, сказал лидер. Но своего я уже добилась: он отвлекся от фембота и шел в мою сторону. Внутреннее эго было довольно. — Мне скучно там одной! — громко, чтобы он меня услышал, проговорила я. — И ничего…       Я запнулась, увидев перекошенное лицо Прайма. Оно вызывало неприятные ощущения. Между нами было большое расстояние, но все равно я четко прочла в глазах лидера злость и беспокойство. Недоумевая, я перевела взгляд в сторону и поняла, из-за чего обычно скрытые за мощной бронёй эмоции вырвались наружу. Мою уверенность, мнимую смелость и, будем честными, ревность окатил ведром ледяной воды огромный металлический мяч, несущийся на невероятной скорости прямо на меня. Сердце екнуло. Я не успела даже вскрикнуть, ощутить отчаяние от близости смерти, тоску от понимания, что ничерта мной не сделано в этой жизни. Знакомо. Об этом же я думала, когда чуть не превратилась в фарш из-за Мегатрона в Мишн-сити.       Но кто-то стремительно вырвал меня из лап смерти. Это был не Прайм: он бы не успел, даже если брать в счет его невероятную скорость. Да и руки своего истинного я научилась отличать от чужих. Открыв глаза, я убедилась в своей правоте: серебристый бот удерживал мое тело в своих руках. Он не пытался быть аккуратным, что было понятно по стальной хватке, из-за которой мне становилось трудно дышать. Но как-то сказать ему об этом неудобстве я боялась — обидится еще и наречет неблагодарной.       Мяч влетел в стену с характерным грохотом. Я сглотнула, представив во всех красках то, во что превратилась бы, если бы не Сайдсвайп. Оптимус через мгновение оказался рядом с нами, взволнованно разглядывая нас обоих на предмет повреждений и ран. За ним поспели и остальные автоботы с не менее красноречивыми выражениями лиц. — Сайдсвайп, разве я не велел быть внимательнее во время сегодняшней тренировки? — со всей суровостью произнес лидер. В его голосе слышались холодные нотки, а взгляд источал разочарование. — Оптимус, я сама полезла, куда не стоило! Я… Он не виноват… — небесная оптика впилась в мое лицо с особым чувством и, к сожалению, это была не любовь. В этот момент я чувствовала себя нашкодившим ребенком и резко замолчала, прикусив губу почти до крови. Уж лучше бы он смотрел на меня, как врага. — Прошу прощения, босс, я не выполнил приказ… — Нет, хуже. Ты чуть не лишил человека жизни, и не первый раз за этот месяц. Ты так не научился использовать свои силы с умом, — я посмотрела на Сайдсвайпа и вздохнула обреченно. — Отныне я запрещаю тебе заходить в оружейный отсек. Теперь будешь тренировать лишь физические данные. — Прайм прошел мимо нас, даже не удостоив меня взглядом. — Но, Оптимус! Это несправедливо, я ведь спас ее! — бот сильно сжал руки, отчего я тихонько заскулила и чуть не заплакала от боли. — Ты спас ее, чтобы убить, балбес? — Арси дала серебристому подзатыльник и бережно взяла мое тело в свои маленькие ладони. Сайдсвайп ошарашенно взглянул на свои руки и прикрыл глаза. Возможно, он сам не ожидал от себя подобного. — Тебе стоит научиться контролировать себя, — сказал Рэтчет. — А тебе — слушаться, — обратился он ко мне. Мне стало ужасно стыдно за свои заскоки, которые я ни в коем случае не имела права пускать на самотек. — Если подумать, то вы отлично друг другу подходите. — Заткнись, док, им и без тебя хватает, — Айронхайд хлопнул друга по плечу, отчего тот отшатнулся. — Оптимус расстроен и не хочет видеть меня… — всхлипнув, я попыталась вытереть пот с лица, но зашипела от резкой боли в области щеки. — Болит? Наверное, ушибла, — фембот с участием смотрела на меня. — Я отнесу тебя к врачу. Рэтчет тут бесполезен. — Хей, я недавно тебя по кусочкам собирал! — возразил медик возмущенно. — Помочь мне с введением энергона — не собрать по кусочкам, — усмехнулась Арси.       Я была расстроена. Нет, не так, я была так сильно разочарована в себе, что хотелось биться головой об стену. Ревность к тому, кто мне априори не принадлежит, казалась абсурдной. А ведь буквально пару дней назад я считала по-другому. Как ни странно, все это время в моей голове маячил пункт о том, что Оптимус должен стать моим. В конце концов. Я в принципе не задумывалась об альтернативном исходе событий. Будучи наивной девушкой, все еще верящей в особое предназначение, я была уверена, что односторонняя связь имеет какой-то скрытый смысл. И только сейчас появилась мысль: «Вдруг нет?». Вдруг оно не значит ничего подобного, а является простой сбитой комбинацией генов? Я буду жить с разбитым сердцем, никогда не смогу полюбить другого, отдав всю себя тому, кто не нуждается в моей отдаче?       Понимание возможного одиночества до конца дней вызвало во мне страх. Скользкий, темный и холодный, пробирающий до костей и до самых потаенных уголков души. Сама того не ведая, я начала плакать, даже не чувствуя теплые ручейки слез на щеках. Врач, заметив мое состояние, посоветовала отдохнуть сегодня у себя и не перетруждаться всю следующую неделю. Приложив лед к моей щеке, она продезинфицировала мелкие ранки и дала обезболивающее на всякий пожарный.       Папа чуть не взорвался от злости, узнав, какая напасть со мной приключилась. Опять. А ведь мы были на одной территории! Он долго и муторно объяснял, что новичкам не следует трогать оружие и одобрил решение Прайма о недопуске Сайдсвайпа к отсеку. Я, естественно, рассказала правду: про давление на Прайма, про то, что стояла на поле боя и мешалась под ногами. Не хотелось, чтобы Оптимуса дергали с объяснением, к тому же, раз такое случается не первый раз, его могли и серьезно отчитать.       Что я имела по итогу? Настроение на уровне «нужна порция сладкого, а лучше — водки», разочарованного Оптимуса и несчастного Сайдсвайпа. И это в первый день! Как бы завтра никто не умер… Конец POV/Амелия.

***

      Лия не поняла, когда это произошло точно. Она не могла сказать день, не могла вспомнить мгновение, что предрешило ее судьбу теперь уже навсегда. Возможно, тогда у нее получилось бы остановиться, но не теперь. Теперь эта любовь оказалась самой важной частью ее сердца, без которой оно потеряет силы, остановится, откажется работать дальше.       «Я люблю тебя». Девушке хотелось рассмеяться от фальши, что может звучать в этих словах, если произнести их вслух. Чувства нужно выражать только действиями, потому что буквы и предложения не в состоянии описать даже доли того, что испытывает любящий человек. Что испытывает она.       Это нормально — ревновать того, кого любишь. Но это глупо — показывать свои эмоции, ставя репутацию и нервы окружающих в ужасное положение. Случайность пересеклась с другой случайностью, что привело к катастрофе. Если бы только… если бы только Лия была мудрее и сдержаннее! «Что изменилось бы в этом случае? Неужели теперь моя участь — сдерживаться всю оставшуюся жизнь?» — думала Шарп, медленно двигаясь в сторону кухни, чтобы сделать завтрак.       Но на холодильнике, как и всегда, рыжую ожидала записка от отца, где говорилось о том, что генерал вступил в свои обязанности и теперь потерян в пучине бумажной работы. Ну что ж, хоть это не изменилось. Зато он всегда будет рядом. То есть, за горой бумажной работы в кабинете, окруженном охраной и «прости, детка, ко мне приехали люди из Вашингтона». — Да что ж это такое? Может, мне вообще нельзя радоваться — вечно что-то да произойдет потом! — обреченно простонала Лия, положив голову на обеденный стол. Аппетита не было, настроения не было, а все остальное — и не появлялось.       Запах медовых хлопьев с молоком заполнил всю обитель семьи Шарп. Пока что нормальных продуктов не было, потому что никто в магазин так и не сходил. А кто сходит, если вчерашний день был таким насыщенным на события? На плохие события. Поняв, что приятных совместных походов в продуктовый и теплых вечеров за разговорами по типу: «Как понять, что тебе нравится мальчик?» — не будет, Лия решила возвращаться к своему привычному расписанию. Только из этого расписания вычеркивалась школа, художественная школа и еженедельные посещения кладбища. Получается, у нее было почти десять часов свободного времени!       Но не расслабляйте свои булки. Все это время она должна потратить на подготовку к экзаменам, которые девушка собиралась сдавать в наступающем году. Самый важный экзамен — портрет. Уже сейчас Лия должна знать, кого будет изображать, но голова забита образом одного-единственного — того, кто ей недоступен даже как натурщик. Каждый раз, стоило взяться за кисть, руки сами собой рисовали его. Неровные мазки, цвета, линии и кляксы… Она не хотела, но, в конце концов, любое ее движение создавало на полотне лицо Прайма. Казалось, этот механизм выучен давно. Шарп воображала, что Оптимус закодирован в ее ДНК. Романтично. И так больно.       Лия покинула квартиру примерно в два часа дня. Изучение истории искусства и высшей математики в душной комнате осточертело ей. Встретить кого-то из автоботов значило бы столкнуться с Праймом, а она этого не хотела. Отец был занят. Сэм не отвечал на звонки. Микаэла — тоже. Поэтому, захватив с собой блокнот для эскизов, прогулочным шагом девушка побрела прочь с базы в поисках прекрасных видов, которые могли бы дать идею для будущей работы.       Амелия любила быть одна. У нее никогда не было много друзей, потому что к невакцинированным относились с недоверием, порой и ненавистью. Были случаи, когда детей истинных похищали, а возвращали уже с введенной вакциной. Сверстники же Лии по всему миру, скорее всего, будут вакцинировать своих детей с рождения, что через много лет приведет к окончательному исчезновению истинных с лица Земли. Никто не знает, с чего именно начался этот бунт против природы. Но некоторым источникам известно, что первый раз о «разрыве» связей заговорили еще до рождения нашей героини. Так называемый Первый Одиночка сыграл не самую последнюю роль в этом. В будущем он стал прообразом главных героев фильмов, которые воспринимались публикой весьма неоднозначно. Оно и понятно! Представьте себе, что фильм о поедании мышей покажут в кинотеатре, в который ходят только кошки и мыши. Как думаете, как отреагируют эти «ячейки» общества на подобный фильм? Сравнение очень грубое, но наглядное.       Первый Одиночка, в буквальном смысле — первый человек, родившийся без истинного. В более узком — первый человек, выживший без связи. До него дети, чьи метки не проявились через два часа после родов, умирали, хотя, все органы и системы функционировали нормально. Но Первый Одиночка оказался особенным, пусть и был изгоем. Своей целью он сделал создание вакцины, которая помогала бы новорожденным без истинных выжить. Как вы видите, первоначальной причиной возникновения «обычных» людей была именно вакцина. И это не потому что их украли из роддома и подпольно ввели ее. Родители сами подписывали договоры, платили деньги, чтобы их ребенок смог жить. Первое время было именно так.       Но вскоре благие намерения привели в ад. Первый Одиночка исчез, а его вакцина стала достоянием двинутых на теории высшей расы людей. Постепенно новые законы стали теснить истинных. Обязательная вакцинация, проверка в больших городах на наличие метки, непринятие на работу в крупные фирмы невакцинированных, движение по карьерной лестнице также было возможно только «обычным» людям. Началась сплошная дискриминация, вспыхивали недовольства; беспорядки на почве «истинности и не очень» вскоре заволокли всю страну. И это происходило не в течение многих лет, нет! Все изменилось за какие-то десять лет, еще до рождения Лии. Как ни странно, дело не дошло до революций и боевых действий. Народ быстро смирился. Есть, конечно, слухи… Но оно пока просто слухи.       Амелия никогда не видела такой красоты. Природа острова действительно поражала воображение. Несмотря на разгар осени — времени, когда все перестает цвести и благоухать, деревья в лесу, казалось, готовы вспыхнуть светом жизни. Но багровые огни все же брали вверх над зеленью, и вскоре девушка оказалась в окружении «кровавых гигантов». Вдалеке слышался шум океана, но Лия побаивалась идти туда, желая пока что обойтись каким-нибудь небольшим ручейком внутри леса.       Своеобразная геометрия наблюдалась везде. Например, расстояние между деревьями вдоль тропинки составляли примерно два с половиной метра, а поперек тропинки — четыре с половиной. На своей дороге Шарп заметила множество следов от вырванных деревьев, судя по всему, у них была довольно мощная корневая система, и их убрали, чтобы они не мешали во время тренировок в лесу.       От шороха за спиной Лия вздрогнула всем телом и покрылась мурашками. Сглотнув, она повернулась в сторону звука и, ничего не заметив, уже хотела двинуться дальше, но… Прямо перед ней из ниоткуда возник Сайдсвайп, испугав девушку настолько, что та истошно закричала. — Сумасшедшая! — мех топнул ногой перед ее лицом и нахмурился. — Чего разоралась, будто деса увидела? — А чего ты так резко появляешься? — вспыхнула красным Лия. — Кто ж знал, что ты такая чувствительная особа! Я привык к жестким человеческим фемкам, а ты кажешься тростинкой — подышу на тебя и сломаешься, — как будто обвиняя ее, проговорил автобот и скрестил руки на груди. — Я же не военная. Эти девушки несколько лет учатся в специальных заведениях и лучше меня в своей физической подготовке, — пожала плечами она, поправив хвост на голове. Обойдя его, Шарп продолжила свой путь в никуда. Тяжелые шаги говорили о том, что он не собирается оставлять ее одну. — Разве у вас это не обязательно для всего населения? — недоуменно спросил бот. — Только для мужского. Остальным — когда нужно, война там… Опыт и умения набираются со временем. — Точно. Нам же рассказывал Леннокс, — вдруг вспомнил Сайдсвайп. — Чего ты тут забыл? — Я за тобой шел все это время. Не заметила? — удивился он. — Нет, ты просто тихий. Зачем шел за мной? — Я хотел у тебя прощение попросить… — пробубнил автобот. — Рэтчет уломал? — усмехнулась Амелия, взглянув на меха насмешливым взглядом зеленых глаз. — Нет. — Тогда Арси и Айронхайд! — Снова нет. — Хм… Ну, может, они вместе? — Почти. Но ты не думай, я сам тоже хотел! — горячо воскликнул Сайдсвайп. — Да, я поняла, не кипятись, — улыбнулась она. — Я тебя прощаю, но впредь будешь осторожнее, чтобы не убить кого-нибудь ненароком. — Какое «впредь»? Меня теперь в оружейный отсек не пустят даже через сто лет! — простонал он, закидывая руки за голову, и горько усмехнулся. — Наверное, полбазы выдохнуло с облегчением, — пошутила Лия. — Да не только! Думаю, все выжившие десы устроили вечеринку в честь того, что великий войн Сайдсвайп лишился своего оружия. — И скромности, — заметила рыжая. — Скромность красит милых человеческих фемок вроде тебя, а смелых войнов лишь принижает. Таково мое мнение, — объяснил серебристый. — Каждый имеет право на свою позицию, — сказала спокойно Шарп.       Амелия восхищалась этой пугающей красотой леса. Чем дальше продвигались путники, тем сильнее тьма окутывала пространство вокруг них. Казалось, день уже клонится к вечеру, и солнце исчезает на горизонте, уступая право владения небом луне. Подул ветер, и в свободной кофточке из легкого материала становилось прохладно. — Смотри, — прошептала восхищенно Лия, заметив неподалеку от них небольшой водопад. Хотя, это громко сказано — все лишь два камня, криво «прислонившиеся» друг к другу, по которым бежала быстрая речка. Вода светилась. То было такое яркое бирюзовое сияниие, словно тысячи бриллиантов одновременно отражали солнечные лучи. Девушка прикоснулась к воде и убедилась в том, что никаких алмазов в глубине нет. — Какое удачное раположение. — задрав голову кверху, проговорил автобот. Кроны растущих тут деревьев были не такими густыми, и дневной свет мог проникать сквозь них, естественным образом падая на водопад. Именно это создавало волшебное сияние, исходящее от него. — Действительно, — пожала плечами Лия. — Сейчас я перенесу все на бумагу, и мы двинемся обратно, а то так и заблудиться несложно, — сказала она, присев на корточки и резкими штрихами вырисовывая эскиз. — Время обедать вообще-то. — Ты все равно ничего ешь. — Я о тебе говорил, урчание твоего живота, наверное, на весь остров было слышно. Ты с утра ела? — спросил Сайдсвайп. Лия смутилась такому вниманию со стороны бота, ведь буквально вчера он был не слишком дружелюбно настроен по отношению к ней. — Ела-ела, дай мне еще три минутки. Я быстро.       Бот отошел на несколько метров и присел, бубня себя что-то под нос, редко-изредка окидывая взглядом девушку. Вскоре чаща погрузилась в приятную тишину, которую нарушало лишь звонкое журчание воды. Шарп не заметила, как отвлеклась от водопада и принялась изображать на сером листе бумаги Сайдсвайпа. Его оптиха потухла, но глаза не закрылись. Он повернул голову в сторону, подперев ее рукой. Внутренне Лия усмехнулась: «Ну хоть кто-то, кроме Прайма, появится в этом блокноте».       Опять она его вспомнила. Синусоида настроения оказалась в точке своего минимального значения. Так грустно от понимания, что она никогда не заставит его чувствовать того же… Конечно, Лия могла в отместку ему начать флиртовать с какими-нибудь красивыми солдатами. Но для этого у нее должно было не хватать одной хромосомы в генотипе, иначе никак. К тому же, девушка считала подобное поведение низостью и никогда по своей воле не пыталась вызвать в ком-то ревность. Да и не поможет оно! В этом случае уже ничего не сделаешь. Если нет любви, то и ее «придатков» нет.       Три минуты растянулись на целый час, а то больше. Из раздумий Шарп вырвала вибрация земли под ногами. — Кто-то сюда едет. — обеспокоенно проговорил Сайдсвайп, внезапно оказавшись рядом с ней. — На чем-то тяжелом. — Наверное, из базы… Да? — Они едут с другой стороны, я там никогда не был. Уходим, — незнакомцы могли бы увидеть их через лобовое стекло, если бы ехали на обычной машине. Но, судя по грохоту, это был, как минимум, броненосец. — С-сейчас, — Лия быстро подбежала к автоботу, на полпути вспомнив про свой блокнот. — Куда ты идешь?! — бот резко остановил ее и, подняв на свои плечи, стремительно покинул чащу. — Стой! Мой альбом остался там! — Прости, но это рискованно. Купишь новый и нарисуешь водопад по памяти, потому что больше ты сюда не придешь, — приказным тоном проговорил автобот. Рыжая удивленно обернулась, но ничего подозрительного не увидела.

***

      Мужчина низкого роста в черной кожаной одежде, немного напоминающей военную, и повязкой, закрывающей левый глаз, наблюдал, как существо невероятных размеров убегало, скрываясь за массивными деревьями. Он нахмурился. Неужели его догадки подтвердились? — Сэр, мы нашли кое-что интересное, — сообщил подошедший человек в похожей одежде, но его лицо было полностью скрыто за шлемом. — Что же? — мужчине протянули небольшой блокнот синего цвета. — Очень интересно.       На сероватой шершавой странице был изображен робот в полный рост, чья мимика лица никак не совпадала с представлениями этих людей. Руки его были сложены на груди, а ясный взгляд отражал всю смелость и доблесть, что могла быть сокрыта в душе.