Ready to go

***

— Жаль, я вам всю базу показать не могу. Вышестоящие чины запретили, — с разочарованием и грустью выдохнула Амелия, заправляя прядь волос за ухо. — Тебя, наверное, прослушивают, — предположил Сэм и усмехнулся. Микаэла дала ему подзатыльник, мол, хватит пугать человека: он и так на иголках. — Скрывать мне нечего. Что может быть криминального в нашей болтовне о мальчиках и новой помаде, — пошутила рыжая. — Эй, я не обсуждаю мальчиков! Мы же два часа говорили о том, какой Леннокс строгий, а Эппс пошло шутит, — закатил глаза парень. В Транквилити был поздний вечер, и ребятам давно пора было лечь спать, чтобы не быть похожим на вяленое мясо с утра. Лие самой пришлось встать раньше обычного, чтобы поговорить с ними. — Ну это же мальчики, — хохотнула Микаэла. — Бамблби не хочет вернуться на службу? — перевела тему Шарп. — Ой нет! Он совсем забыл, кто его истинный командир и теперь слушает только Сэма, — хихикнула Бейнс. — Они прямо соулмейты: никогда не расстаются и находят друг друга везде. — Мы с тобой встречаемся, — напомнил Уитвики. — Ты побил рекорд! Сотое упоминание ваших отношений за этот двухчасовой разговор! — Амелия громко рассмеялась, а за ней взорвалась и Микаэла. — Когда ты приедешь, я отомщу тебе. — шутливо пригрозил Сэм. — А ты получишь наказание прямо сейчас! — он накинулся сидящую рядом брюнетку с поцелуем. — Хочу напомнить, что я все еще здесь! — Я напишу тебе завтра, Лия! — У-Уитвики, прекращай, — они вдвоем исчезли с угла обзора фронтальной камеры ноутбука, но смех и другие звуки красноречиво сообщали, что разговор на сегодня окончен.       Шарп завершила видеозвонок и, хорошенько подтянувшись, встала с кровати. Ее конечности затекли и немного ныли, но сердце радовалось. Дозвонившись до Сэма по служебному телефону, она примерно полчаса вымаливала у него прощение за столь долгое отсутствие. Следующую неделю девушка уже канючила перед отцом, чтобы выпросить разрешение общаться с гражданскими лицами по Skуре. Когда все препятствия были с успехом преодолены, Амелия засомневалась. Глупый страх оказаться третьей лишней в разговоре останавливал ее порывы. Словно прошло тридцать лет с последнего живого разговора с друзьями — сейчас у них уже штамп в паспорте, трое детей, а имя старой подруги стерлось из воспоминаний. Нет, они не так долго общались, чтобы волноваться, но Лия успевала привыкнуть к людям за довольно короткий промежуток времени. Все-таки не простой болтовней подкреплена эта дружба. Спасение мира, высокая вероятность смерти от железной хватки какой-нибудь десептиконской консервной банки можно считать самой крепкой основой отношений.       Перебивая друг друга, ребята расспрашивали ее обо всем. Начиная с рациона питания, заканчивая расписанием тренировок автоботов. По ним было понятно, что они переживали, и осознание этого грело Амелии душу. Лично у них самих ничего не изменилось, кроме уже вышеупомянутых отношений. Шарп признавала, что ее друзья идеально подходят друг другу. Парень — герой, скрывающийся за маской трусливого старшеклассника с огромным набором комплексов, раскрывающий свой потенциал в критической ситуации. Девушка — этакая недоступная ледяная королева, ненавидящая стереотипы о себе и своем образе жизни, но ранимая и мягкая в душе, сообразительная и трудолюбивая. Инь и Янь, дополняющие друг друга. Лия невольно завидовала, так как ее отношения с Праймом оставляли желать лучшего.       Все старания сделать все, как надо, а не как хочется, летят в тартарары под напором человеческих пороков. Девушка была так счастлива, когда узнала, что будет рядом с Оптимусом, потому что хотела узнать его с другой, недоступной для остальных стороны. Только сейчас стало понятно: он далек от нее, между ними неверотяно глубокая пропасть. Этот всегда снисходительно-суровый, всепрощающий взгляд заставляло сердце Лии обливаться кровью. Осознание полного эмоционального одиночества вызывало в ней волну гнева и отчаяния. «Мы свя­заны нитью ис­тинных. А мо­жет, это я при­кова­на к те­бе бессмысленной цепью? — вопрошала она, в глу­бине ду­ши меч­тая, что­бы ее мыс­ли были услышаны. — Но ведь я смог­ла най­ти его в Мишн-си­ти по сле­ду. Зна­чит ли это, что все не прос­то так?»       Слова о том, что причина ужасного настроения, только в несчастной любви, довольно громко звучат. Лия считала, что у нее сложный период, черная полоса, череда невезений — называйте, как хотите. Дело едва ли было в давлении от проблем настоящего. Да и будущее не так угрожающе намекало на возможный провал. О себе напоминали нерешенные задачи из прошлого, словно Шарп забыла про какое-то важное обещание, и теперь оно, как тень, преследует ее. Оказывается, все, что мы когда-то сделали или сказали, не рассеивается. Это можно сравнить со следами на смятом листе: сколько бы вы после не пытались «сгладить углы», бумага уже никогда не станет прежней.       Девушка вслух фыркнула от собственного нытья. Сколько можно жаловаться на жизнь? Голова на плечах есть — значит, еще не все потеряно. Лучше потратить время на более полезные вещи. К примеру, на приготовление завтрака. Любовь, конечно, важная штука, но только мозг делает вас тем, кто может испытывать это чувство, поэтому не стоит пропускать приемы пищи, которые обеспечивают энергией столь важный орган. Ароматный кофе и глазунья — вот оно счастье вашей центральной нервной системы!       Время показывало десять утра. Душ взбодрил Лию, у нее появилось неосуществимое желание оказаться в тропическом лесу, вдохнуть запах цветов или почувствовать прикосновение морского бриза. Но погода на Диего-Гарсия осенью была не самой освежающей. Температура ниже двадцати градусов не опускалась, ветер мог сорвать с тебя одежду, а дожди походили на всемирный потоп, от которого спасет разве что Ноев ковчег.       Громкий писк чайника заставил Шарп вздрогнуть и вырваться из объятий дум. Девушка зевнула и вытерла выступившую слезу с глаз. Сковородка принялась стрелять маслом, поэтому Лия достала из холодильника яйца и ловким движением руки разбила скорлупу о край сковороды. По дому разнесся специфический запах. Кинув на готовящуюся яичницу свежие помидоры и зелень с солью, рыжая закрыла все крышкой и выжидающе посмотрела на часы. Ровно через три минуты она сняла крышку, и на ее лицо полетели капельки воды и пар. Вид еды заставил Амелию довольно улыбнуться. Теперь только готовка и уборка делают рыжую относительно счастливой.       По некоторым причинам Лия долго не брала в руки кисть. Ей будто воздуха не хватало. Она мучительно долго ожидала намека от своей «няньки» — душа мчалась навстречу природе, изнемогая от желания впитать в себя ее красоты, но сталкивалась со стеной. Стена — символическое описание жизненных трудностей и отсутствия вдохновения, а в случае Лии она существовала еще и в реальности. Без Оптимуса путь был закрыт. У Прайма много других дел, поважнее какой-то там девчонки. Он уже дня четыре на задании где-то в Китае.       Казалось, лидеру до Амелии дела нет. Конечно, до момента, когда у нее начнется кровооизлияние в мозг. Хотя она эту версию еще не проверила, но поведение бота все прекрасно показывало. К сожалению, он не из тех личностей, которых часто прорывает на разговоры по душам или улыбки. В последнее время Прайм вообще стал очень серьезным и отстраненным и обращал внимание на окружающий мир только при необходимости. То есть, по­являлся из ни­от­ку­да, решал все проблемы, отг­онял всех вра­гов и дру­зей за­од­но, а по­том ис­чезал, ни сло­ва не ска­зав на про­щание. Пря­мо как Тем­ный Рыцарь. Точ­нее, крас­ный. Единственное, что девушка понимала наверняка — его ужасно раздражало общение Лии с Сайдсвайпом. Видно, что он кому-то из них хочет голову открутить. Амелия со страхом осознавала, что, скорее всего, является причиной сердечных ран Прайма.       Эти переглядки на­пом­инали бра­зиль­ский се­ри­ал: твой на­чаль­ник, тай­но в те­бя влюб­ленный, од­ним ви­дом от­пу­гива­ет всех по­тен­ци­аль­ных же­нихов. В на­шем слу­чае — не­вест. Воз­можно, Оп­ти­муса во­об­ще не прив­ле­ка­ют фем­бо­ты и дру­гие раз­но­вид­ности жен­щин. Мо­жет, он го­мосек­су­ален. Рэт­че­та вот пох­ло­пыва­ет по пле­чу каж­дый раз, ког­да воз­можность под­во­рачи­ва­ет­ся! И как еще объ­яс­нить эти его ко­лючие взгля­ды в сто­рону Лии, ког­да Сайд ока­зыва­ет­ся ря­дом с ней? А на сво­его под­чи­нен­но­го он смот­рит так, что не по­нять да­же: страсть или не­нависть го­рит в его душе.       Лия подавилась. По­няв, что окон­ча­тель­но схо­дит с ума, она мот­ну­ла го­ловой, мо­ля всех известных богов сохранить ей рассудок. Нужно было вытрясти из себя эти дурные мысли, которые накопились в голове за эти скучные две недели. Прогуляться, порисовать что-нибудь новенькое. Столько жанров — огромное поле деятельности!       Лия крутилась перед зеркалом, скепитически оглядывая себя с ног до головы, и с грустью понимала, что совсем перестала уделять внимание внешнему виду. В принципе, ей сейчас незачем и некому демонстрировать свою красоту. Дни, когда ее называли «модной штучкой», ушли теперь безвозвратно. Девушка натянула на себя длинную футболку и шорты, собрала на голове пучок. В последний момент Шарп почему-то достала из тумбочки блеск для губ и накрасилась, желая добавить в свой образ немного веселья и озорства. Правда, через секунду принялась яростно стирать все влажной салфеткой, коря себя за излишнее легкомыслие, но первый шаг был сделан. Выдохнув, рыжая внимательно вгляделась в собственное лицо: болезненная бледность оттенка свинцового цвета совсем не сочеталась с большими щеками. Лия моргнула пару раз и отвернулась от зеркала.       На смену прохладного дома пришли палящие лучи обжигающего солнца. Природа намекала, что это последний жаркий день осени. Возможно, уже завтра температура опустится ниже двадцати и всем обитателям Диего-Гарсия станет легче дышать, потому что холодный Ноябрь сметёт с трона менее милосердного к людям брата и, скорее всего, накроет пожелтевшую траву первым снегом. Близилась зима.       Правда, за сменой сезонов следит только, как ей казалось, Амелия. Она не понаслышке знала, что военные особо не обращают внимания на изменения вокруг. Её отцу всегда было интереснее смотреть на карту осадков и гроз на ближайшие три дня, чем на пейзажи за окном.       Джон хотя бы не разучился слушать и слышать. Он сам часто рассказывал, что самым большим препятствием в его работе является нежелание коллег посмотреть на ситуацию с другого угла. И сама Лия ни один раз сталкивалась с подобным поведениме (один только агент Симмонс чего стоит). Со временем, сама того не замечая, девушка начала испытывать к высшим военным чинам отвращение. Она никогда не считала себя борцом за мир во всем мире и не могла сказать, что ненавидит в общем вооруженные силы госудраства. Нет, в этом плане к ней довольно рано пришло понимание — человечество не скоро сможет отказаться от насильственных методов решения проблем. Все негативные чувства были вызваны шатким положением Амелии, в которое ее поставила вышестоящая власть просто из-за своего животного страха перед Сайласом. Не беспокойство за безопасность союзников и солдат на базе НЭСТ толкало того же самого Николаса Гордона на бессмысленные (кому-то от этого легче стало?) обвинения в сторону семнадцатилетней девушки.       «Нужно найти источник вдохновения!» — решительно настроилась рыжая, внимательным взглядом изучая ангар, где обычно собираются автоботы. Но сейчас, видно, они все на задании или тренируются. НЭСТ начал работу (прямо работу!) недели две назад, когда отец Лии полностью разобрался в системе и придумал правила: прочесывают окрестности новобранцы; более опытные боты отправляются на материк, когда спутник улавливает сигнал десептиконов. Генерал создал такую схему, чтобы отряд мог эффективно отражать угрозы со всех сторон, а новые члены команды тренировались работать с людьми сообща. К примеру, Прайм, уже научившийся не превращать людей во время сражений в лепешки, пропадает периодически на несколько дней, а Сайдсвайп… занимается общественными работами. Кто бы мог подумать, что это так сложно?       Мешать программистам в их нелегкой работе, которая заключалась в налаживании связи с Вашингтоном и заполнении бесчисленного количества бумажек, Шарп не хотела, поэтому быстро ретировалась. В силу любопытства она продолжила заглядывать во все строения, которые находились на территории базы, в поисках чего-то интересного для натюрморта — живые существа ей пока что были не нужны. Войдя в очередной ангар, она увидела огромный стол, на котором находились пиликающие устройства, куча колбочек с синеватой жидкостью и куски железа. — Среди автоботов есть любители пыток? — рассуждала вслух Лия, разглядывая циркулярную пилу, возвышавшуюся над ней горой. — Пилу нельзя использовать в пытках, — сказал кто-то за ее спиной. — Ей можно закончить пытки. — обернувшись, рыжая увидела военврача автоботов, бесшумно оказавшегося в помещении. — Звучит довольно угрожающе… — неловко топталась на месте Шарп, прижав к груди блокнот. — Я не знала, что это твой ангар. — Ваши власти позаботились о том, чтобы у меня было личное пространство, — он положил на стол целую кучу железа, которую притащил с собой. — Не очень хорошо позаботились, раз я добралась до тебя, — усмехнулась Лия.       Она чувствовала себя Алисой, которая выпила уменьшающее зелье — настолько все было гигантским. Наверное, Рэтчет здесь только работает, поэтому мебели почти нет. Хотя зачем ему мебель? Спит он в форме машины… Отвлекать его разговорами не хотелось, поэтому девушка устроилась на запчастях какой-то иномарки, которую желтый автобот, видимо, использовал в своих экспериментах, и нанесла на белый лист первые линии эскиза. Старалась не мешать, просто сидела вдалеке и что-то чирикала в блокноте. Пила, мусор на полу и сварочный аппарат, от которого летели яркие искры, — это все вскоре было перенесено на потрепанные жизнью страницы. — Что ты там делаешь? — подал голос Рэтчет через сорок минут молчаливой работы. — Рисую, — коротко ответила девушка. — У тебя тут прямо как в лаборатории для опытов. Чем ты здесь занимаешься? — Модернизирую наше оружие, — пояснил автобот, отложив в сторону инструменты и взяв в руки тонкий блестящий железный лист. — Я думала, ты врач. — Я воин, врач и изобретатель, — сказал он, и его выражение лица в этот момент точь-в-точь спародировало самодовольную гримасу Сайдсвайпа. — У меня много профессий. — Круто, наверное, долго жить. Есть уйма времени, чтобы выучить все на свете, — с восхищением проговорила она. — По-твоему, я много жил? — Разве век трансформера не длиннее человеческого? — Да, но мы не так быстро взрослеем. Каждый из нас проживает много веков, но внушительный отрезок нашей жизни можно назвать своеобразным детством. — Ого, невероятно… — Лия на мгновение застыла, а потом рассмеялась. — Хотя люди порой тоже теряются на острове детства. — Что правда, то правда. — автобот провентилировал и задумался на несколько секунд. — Вы очень похожи на нас. — Я бы себя с Оптимусом не сравнила, — пробубнила Амелия, вызвав усмешку Рэтчета. — С одной стороны — логично. Я бы тоже не сравнил себя с кем-то из ваших властей. — услышав это, рыжая застыла и перевела на собеседника заинтригованный взгляд. — Я давно спросить хотела… Оптимус — кто-то вроде президента отдельной страны? На вашей планете вообще были президенты? — На Кибертроне не было разделения на страны. Это высшая мера глупости. Мы же один вид, и в заборах нет смысла, — он предался воспоминаниям. — Редко появлялись города-государства, но без справедливо избранного лидера — точнее, Прайма, — они быстро распадались из-за внутренних расприй. — А как избирался лидер? Дай угадаю — выборы! Народу представляли кандидатов на пост Прайма, а граждане ставили галочку на биллютени… — К счастью или нет, на Кибертроне такую систему не ввели. — прервал ее догадки военврач. — Обычно лидера выбирал Сенат. — Во время войны тоже? — Тогда все было легче. Титул передавался избранному преемнику. — Как все консервативно, — хихикнула Шарп, представляя, как это могло выглядеть. Руки, повинуясь картинкам в голове, принялись наносить штрихи на бумагу. «Оптимус со смущенным выражением лица стоит рядом с другим трансформером, который является его учителем, предчувствующим свою скорую гибель… Нет, я же сегодня только натюрмортом занимаюсь!». — В этом есть свои плюсы: общаясь с кем-то долгое время, ты прекрасно видишь его нутро, поэтому не можешь быть обманут. В таком случае, твой выбор более правильный, — объяснял Рэтчет. — Ну… все умеют притворяться. — с сомнением протянула девушка. — Невозможно врать долго. — Если амбиции достаточно сильны, то возможно. — Прайм — личность очень проницательная, он узнает о тебе все за считанные секунды — стоит захотеть… — Это всего лишь титул, Рэтчет. То же самое, что и президент, — перебила она его. — За громким именем может скрываться кто угодно, и, возможно, истинные намерения выйдут наружу через много-много лет. — Не хочешь же ты сказать, что Оптимус не исключение? — автобот растянул губы в ухмылке. — М-м… не знаю, это ты мне скажи, — пожав плечами, проговорила Лия.       Вновь воцарилась тишина. Периодически слышался треск ломающегося металла и бубнеж изобретателя, виднелось синеватое сияние и летели искры в разные стороны от работающей электропилы. Отвлекшись от блокнота, Шарп встала с насиженного места и с опаской, но подстрекаемая любопытством, начала приближаться к столу. — Откуда у тебя столько материалов? — спросила она. — Ваши власти предоставили, — ответил бот. — И за какую цену? Ты сейчас для нашей армии оружие делаешь? — с неким укором произнесла рыжая, наблюдая, как его руки виртуозно управляют инструментами. — Нет. Я совершенствую броню и оружие автоботов, тем самым повышая их боеспособность. — Вам не предлагали… как бы… делиться оружием? — аккуратно поинтересовалась девушка. — Предлагали, но мы отказались. Людям достаточно и нас, чтобы быть в безопасности. — Звучит довольно самоуверенно. Интересно только, с чего бы им соглашаться да еще и обеспечивать тебя всем этим, — она огляделась. — Для них простая выгода, можно сказать, обмен, ведь первостепенная задача автоботов — защитить беззащитных граждан от десептиконов. — Рэтчет повернул к ней голову и окатил внимательным взглядом. — Но Оптимус считает, что нужно помочь людям кое в чем еще. — В чем же? — Как он выразился, мы обязаны сберечь Землю от военной катастрофы, которую могут устроить «неправильные» люди. — Ты не согласен с ним? — Мне не понятен его альтруизм, но это замашки Праймов — спорить не стану, — усмехнулся военврач. — Вижу, титул Оптимуса идет впереди планеты всей, — Лия услышала громкие шаги за дверями ангара. — Что поделать? — собеседник улыбнулся. — Нас этому учили чуть ли не с рождения.       Амелия обернулась лицом к выходу. Слегка приоткрытые ворота отворились настежь, впуская в помещение знойный воздух. За этот час девушка привыкла к отсутствию освещения и сощурила глаза от неожиданно яркого света. Лидер вырос будто из ниоткуда, создавая своим внушительным ростом тень, в которой можно было спрятаться от солнечных лучей. «Легок на помине…» — пронеслась мысль. — С возвращением, — Шарп помахала ему рукой. — Как задание? — спросил Рэтчет. — Всё нормально. — синяя оптика задержалась на миг на лице человека. — Группа десептиконов пряталась на старом заводе. Пришлось повозиться. — Надеюсь, никто из наших не ранен? — рыжая обеспокоенно буравила истинного взглядом на предмет повреждений, но, будучи обладательницей обычного человеческого зрения, не обнаружила ничего плохого. — Все целы, не волнуйся. — ответил Прайм. — Я искал тебя. — Меня? — недоуменно переспросила Лия. — Зачем? — Тебе же нужно готовиться к экзаменам, — девушка ошарашенно округлила глаза. — Сейчас подходящее время. — А! Т-точно, я… я сейчас сбегаю домой за красками, — от волнения она почти споткнулась, выходя из ангара, но быстро взяла себя в руки и понеслась на огромной скорости в сторону дома, даже не оборачиваясь.