Stocking or Stucking

Хёнвон не заметил, как это превратилось в так называемый ритуал. Правда, после первого «пробного» раза Вонхо не затрагивал эту тему больше месяца. Действительно, ничего не изменилось — они как обычно смеялись, как обычно тренировались в зале до потери сознания, как обычно ходили в кафе, как обычно смотрели фильмы по вечерам. Хёнвон уже было подумал, что сосед больше никогда не предложит повторить их явно удавшийся опыт. Вся эта ситуация походила на пилотную серию, которая никогда не перерастёт в настоящий сериал, то ли из-за нехватки бюджета, то ли из-за отсутствия достойного актёрского состава. Таким образом, Вонхо молчал вплоть до начала съёмок «No Mercy», однако со временем он стал напряжённее, часто бывал «не в настроении», переживал по пустякам и огрызался на вопросы о его самочувствии. Проживание в одной комнате постепенно становилось пыткой. Сначала Хёнвон действительно беспокоился и уже был готов сам бежать в магазин женского белья, лишь бы хён перестал изводить абсолютно всех в общежитии. Но после нескольких попыток воззвать к внутренним переживаниям друга, он сдался и просто научился не обращать внимания на вспышки плохого настроения. Они стали пересекаться всё меньше и меньше. Хёнвон постепенно подсел на дорамы, которые занимали всё время перед отходом ко сну, хотя чаще всего он валился на кровать и тут же отключался. Вонхо же посвятил себя упорным тренировкам, которые хотя бы ненадолго могли умерить его пыл. Иногда он с любопытством заглядывал через плечо друга в экран телефона и даже был в курсе некоторых событий, происходящих в сериале. Нельзя сказать, что Хёнвона полностью не устраивали их отношения, но ещё пару месяцев назад они были гораздо ближе. Раньше они говорили на любую волнующую тему, чего не могли позволить себе сейчас. Постоянно чего-то не хватало. В один из свободных вечеров, которые были огромной редкостью, Вонхо сел на кровать к Хёнвону и всем видом показал, что предстоит серьезный разговор. — Хён, что случилось? — Хёнвон поставил на паузу очередную серию новой дорамы и снял наушники. Плечи Вонхо слегка напряглись, а глаза, пробежавшись от одного угла комнаты к другому, остановились на коллекции фигурок супергероев, стоявших на небольшом стеллаже около кровати. — Хёнвон-а, ты… ещё помнишь о моей… — Проблеме? Ещё бы такое забыть. Тебе помогло? Сейчас все в норме? — В том-то и дело… Мы не могли бы… ну… — Вонхо начал мямлить, затем и вовсе перешёл на шёпот, — повторить.? Отчего-то голова Хёнвона сама склонилась в согласии, а губы пересохли в предвкушении. Возможно ли, что он ждал этого уже долгое время? Конечно же, они повторили. И не один раз. Всё было понятно без слов — раз в неделю Вонхо просто молча подходил и робко проводил пальцами по запястью Хёнвона, в том месте, где врач обычно проверяет пульс. Это могло означать лишь одно — просьбу о помощи. И Хёнвон не мог отказать. В тайне он даже ждал, когда глаза его друга станут особенно печальными, походка — неуверенной и тихой, ведь обязательно в такой вечер они сделают то, что в скором времени грозится стать рутиной. Больше всего на свете Хёнвон боялся, что Вонхо надоест, и он найдет новую кандидатуру для удовлетворения своих маленьких фантазий. Но настолько же страшно было признаться, что ему самому это стало нравиться. Возможно, дело в невероятном чувстве раскрепощённости, которое он ощущал каждый раз, надевая на себя чулки. Внутри будто срабатывал переключатель от скучного и ничем не примечательного парня до сексуального объекта. Хёнвону льстило, что он может довести Вонхо до состояния такого сильного возбуждения, при котором человеку становится трудно связно говорить. И возможно, это бы даже веселило, если бы каждый раз он сам не ощущал, как внизу живота растекается раскалённая лава. Всё изменилось совершенно внезапно. Как обычно Вонхо принёс очередной пакет из магазина белья, в котором оказались белоснежные кружевные чулки. Как обычно Хёнвон закрыл дверь на ключ и стал переодеваться. Как обычно он немного прошёлся по комнате и встал напротив окна. На улице уже темно. Шторы не были задёрнуты — Хёнвон заметил какую-то вспышку и отвлёкся на неё. Послышался звук сирены. Кому нужно было вызывать «скорую», так это ему. А лучше — пожарную бригаду. — Хёнвон-а, можешь не оборачиваться какое-то время? — голос Вонхо слышался немного сдавленно. Вжикнула молния джинсов, и колени Хёнвона задрожали. Он, что…? Дыхание резко участилось от осознания того, чем собирался заняться его сосед. Хотелось зажмуриться и заткнуть уши. Вонхо никогда раньше такого себе не позволял — он всегда уходил и справлялся со всем в ванной. Хёнвон осторожно посмотрел в окно, в котором отражалась вся комната. Он мог поклясться, что слышал сдерживаемый стон, отчего его пальцы крепче сжали подоконник. Было безумно сложно не обращать внимания на странные звуки, доносящиеся из-за спины. Хёнвон смотрел в отражение на то, как Вонхо быстро двигал рукой, прикрываясь длинной толстовкой, и чувствовал себя настоящим извращенцем. Разве не стыдно подглядывать за своим соседом? С другой стороны, не оставалось никаких сомнений, чем именно занимается его друг, находясь с ним в одном помещении. Стоило ли так сильно смущаться этого? Взгляд Хёнвона медленно скользил вдоль бедер Вонхо, фокусируясь в большей степени на движениях под толстовкой. Этого было мало. Отражение в стекле было нечетким и немного искажённым. Хёнвону необходимо видеть больше. Во рту пересохло, и он попытался сглотнуть. В голове не осталось ни одной мысли, а от тяжёлого дыхания, звучавшего в комнате, все напряглось в области паха. — Хён… я не думаю, что это была хорошая идея. Может, тебе стоит пойти в душ? — Извини… я… не могу это контролировать. Не будь таким жестоким. Позволь мне. Вонхо втянул воздух и вдруг остановился. По спине Хёнвона прошлась лёгкая судорога. — Хёнвон-а, возможно ли, что ты… — Вонхо сделал паузу, — ты возбудился? Хотелось провалиться под землю и никогда не возвращаться в этот бренный мир. Хёнвон спрятал лицо в ладонях и услышал тихий смех. Неизвестно, что было страшнее в этот момент: обернуться или остаться стоять спиной. — Кажется, нам обоим придётся как-то справляться с нашей общей проблемой. Внезапно голос Вонхо послышался очень близко, а его ладонь осторожно легла на талию Хёнвона. — Хён, что ты делаешь? — в голосе отчётливо различались нотки паники. Ухо обдало тёплым дыханием: — Конечно же, помогаю тебе, разве не ясно? Хёнвон почувствовал, как крепкое и разгорячённое тело прижалось к нему сзади, и он зажмурился сильнее, боясь открыть глаза. Тем временем руки Вонхо стали осторожно пробираться под футболку, оглаживая плоский живот и пытаясь через раз задеть резинку боксеров. Хёнвон разрывался между желанием всё прекратить и потребностью в незамедлительной разрядке. У него так давно никого не было, что организм отчаянно жаждал любой, даже самой короткой и равнодушной ласки. А Вонхо был далеко не равнодушным. Он был действительно горяч и отзывчив. Хёнвон больше не мог игнорировать то, с каким давлением к нему сзади прижимался член соседа, и то, каких внушительных размеров он был. В голове сразу всплыло несколько довольно развратных картин, от которых напряжение в паху стало ещё сильнее. — Хён, пожалуйста… — Что? — Пожалуйста… возьми его, — Хёнвон удивился собственной наглости, но его всего ломало от невыносимой жажды. Второй раз Вонхо просить не пришлось. Его пальцы незамедлительно пробрались под резинку трусов и обхватили ещё не слишком затвердевший член. Хёнвон подавился воздухом. Он и забыл, когда последний раз кто-то касался его там. По спине пробежала первая капелька пота. Вонхо осторожно отодвинул крайнюю плоть и большим пальцем провёл по головке, однако через несколько мгновений выпустил член из руки, вырывая разочарованный вздох из груди своего друга. Хёнвон взволнованно посмотрел на отражение в стекле. Передумал? Решил бросить его и уйти разбираться со всем самостоятельно как обычно? Он решил подшутить или развлечься? Однако то, что увидел Хёнвон в окне, практически лишило его дара речи. Вонхо медленно вылизывал ладонь, постепенно переходя на пальцы и обсасывая их по очереди. — Похоже, ты не настолько сильно хочешь этого? Хёнвон решил оставить этот вопрос без ответа, посчитав его риторическим. Даже бревно возбудилось бы от вида его соседа сейчас, а уж он сам — и подавно. Рука Вонхо, уже достаточно влажная, вернулась обратно к ласкам. Теперь ощущалось ещё приятнее. — Кажется, теперь гораздо лучше? — Вонхо ухмыльнулся, продолжая с особым наслаждением поглаживать член Хёнвона. — Ты можешь заткнуться и перестать болтать? Около уха раздался тихий смешок, обдав воздухом и вызывая новую волну дрожи в районе поясницы. Хёнвон откинул голову назад, открывая доступ к своей шее, чем Вонхо тут же воспользовался, оставляя на ней невесомый поцелуй, от которого подогнулись колени. — Я и не знал, что ты такой чувствительный. Вонхо будто специально дразнил — говорил без умолку, его движения были недостаточно быстрыми, давление — недостаточно сильным. Хёнвон нетерпеливо схватил ладонь своего соседа, попытавшись ускорить темп, но почувствовал сопротивление. Он точно издевался! Левой же рукой Вонхо начал медленно оглаживать бёдра, покрытые тонкой тканью чулок, постепенно поднимаясь к ягодицам. Одновременно с этим он слегка прикусил чувствительное место на шее, чуть пониже загривка, и обвёл языком выпирающие позвонки. Хёнвон прикрыл рот ладонью, сдерживая тихий стон. Всё его тело постепенно превращалось в оголённый нерв. И как только Вонхо удавалось найти все выключатели здравого смысла? — Хёнвон-а, кажется, мне нужна твоя помощь. Повернись ко мне. Хёнвон запаниковал. Он не хотел, чтобы друг видел его в таком состоянии. Настолько же сильно он боялся посмотреть в глаза Вонхо и увидеть, как пелена вожделения полностью поглощает радужку, оставляя только чёрную дыру, как румянец с лица перемещается на шею и грудь. Но страшнее всего было увидеть его возбужденный орган, который, должно быть, просто огромен. Хёнвон почувствовал себя пятнадцатилетней школьницей, впервые вступившей в отношения. Находясь спиной к своему другу, он мог закрыть глаза и представить, что все происходящее — нереально. Но делать это лицом к лицу — совсем другой уровень близости. Возможно, они даже будут целоваться? Хёнвон улыбнулся своим догадкам, прикусил губу в предвкушении и обернулся. Как оказалось, он немного романтизировал происходящее, потому что взгляд Вонхо сразу скользнул по шее и, быстро миновав ключицы и живот, прикрытый футболкой, опустился к выступающим тазовым косточкам. Хёнвон проследил траекторию и немного смутился, когда понял, что вот уже несколько секунд сосед не отрывал глаз от ажурных резинок чулок, которые находились в опасной близости от паха. Захотелось прикрыться руками, защищаясь от такого пристального внимания. Вонхо, будто почувствовав его смятение, прижался всем телом таким образом, что это практически походило на милые объятия, за исключением того, что они оба были сильно возбуждены. Хёнвон устало положил подбородок на плечо друга. — Что с тобой? Хочешь прекратить? — Нет. — Тогда приспусти свои трусы, так будет намного удобнее, — с этими словами Вонхо расстегнул ширинку своих джинсов до конца и освободил истекающий смазкой член, — черт, давай быстрее, я больше не могу терпеть. Неизвестно почему, Хёнвон почувствовал новый прилив паники, практически смешанный с каплей разочарования, которая горьким вкусом растеклась по языку. В носу защипало, и ему действительно захотелось остановиться. Но тело срочно требовало разрядки, поэтому в следующую секунду его трусы съехали вниз по ногам, застряв где-то в районе щиколоток. Вонхо прижался сильнее и заключил оба их члена в ладонь. Он стал быстро двигать рукой вверх-вниз, опаляя шею и виски Хёнвона горячим дыханием. Грубая джинсовая ткань немного царапала обнажённую кожу, но это не отвлекало от невероятных ощущений. Хёнвон обхватил шею друга и вцепился в взмокшие волосы на затылке. Вонхо то ускорял, то замедлял темп, очевидно, уставая. — Хёнвон-а, помоги мне. Давай, теперь ты. — Я не… — Конечно, сможешь. Пожалуйста. Услышав мольбу, Хёнвон практически не глядя провёл пальцами вдоль члена Вонхо, ощутив пульсацию под тонкой и нежной кожей. — Соедини их вместе и сожми сильнее. Ещё немного. Голова совершенно опустела, а все ощущения сконцентрировались огненным шаром в паху. Движения стали раскованнее, и влажные от пота, слюны и естественной смазки пальцы скользили от соединившихся головок вниз к основаниям. Чувствуя приближение разрядки, Хёнвон то и дело переключал внимание на поджавшиеся яички и внутреннюю сторону бёдер Вонхо, дабы оттянуть момент оргазма. Сам же он практически не мог соображать, его рот то и дело открывался в немом стоне, а в висках пульсировало только единственное желание — кончить как можно скорее. Кажется, ладони Вонхо были везде: он то поглаживал грудь Хёнвона под футболкой, задевая напряженные соски, то перемещал руки на ягодицы, крепко сжимая их. — Хёнвон-а, я уже почти… — Понял. Хёнвон ускорился, концентрируясь уже исключительно на их изнывающих органах. Он опустил глаза и увидел, как в кольце пальцев то появляются, то исчезают две побагровевшие от напряжения головки. Он больше не мог терпеть. — Хён… могу я…? Я хочу… Язык заплетался, Хёнвон не слышал собственный голос из-за бешено стучавшего сердца. — Я тоже… только не останавливайся, иначе я тебя не прощу. Какое-то время спустя, Вонхо впился зубами в плечо Хёнвона, да так, что наверняка останется отметина, и приглушенно застонал, излившись ему в кулак. От контраста резкой боли на коже и нарастающего удовольствия в паху, Хёнвон быстро последовал за Вонхо, проскулив на каких-то особенно высоких нотах, за что ему потом наверняка будет невыносимо стыдно. Они оба тяжело дышали, пытаясь отойти от оргазма. Постепенно чувства стали возвращаться к Хёнвону и он поморщился от ощущения липкости на ладони. Вонхо, ухмыльнувшись, взял с кровати полотенце и сам аккуратно вытер последствия их внезапной близости. Это выглядело настолько мягко и трогательно, что у Хёнвона возникло совершенно нерациональное желание поцеловать. Он немного наклонился, но в этот момент его сосед отпрянул, и пухлые губы лишь слегка влажно мазнули по щеке. Кажется, Вонхо не придал этому никакого значения. — Это было очень круто. Неожиданно, да? Хёнвон робко кивнул. Ему хотелось спросить, как теперь изменятся их отношения? Значит ли это для Вонхо столько же много, как для него самого? У них теперь есть какие-то особые привилегии? Конечно, он не планировал жить вместе счастливо до конца дней, а то и дольше. Но, возможно, было бы приятно засыпать и просыпаться с кем-то в одной кровати? Хёнвон был бы не против такого расклада. Или выбираться иногда на ночные свидания? Он мечтательно улыбнулся, представляя тысячу милых сценариев, где они вдвоём дурачатся и приятно проводят время. — Кажется, ты доволен? Надо будет повторить это. Похоже, тебе тоже понравилось. Хёнвон расплылся в очередной улыбке: — Хён, значит ли это, что мы теперь… Вонхо легко потрепал его по волосам. — Не бери в голову. Ничего не изменится. Мы просто помогли друг другу, в этом же нет ничего сверхъестественного? Я первым в душ, если ты не против. Главное, не наткнуться на кого-нибудь из парней. Ты тоже пока приведи себя в порядок. Вонхо исчез в коридоре. А Хёнвон не мог дать описание всем чувствам, разрывающим грудную клетку изнутри. Он с яростью стал стягивать с себя злосчастные чулки, ругая всех подряд: Бога, президента Кореи, создателей женского белья и порнографии, самого глупого и бесчувственного хёна на земле. Но больше всех — самого себя. Обессилев, он сел на кровать и опустил голову на ладони. Нужно было прекращать весь этот костюмированный театр. Но Хёнвон понимал, что никогда в жизни он не сможет отказать Вонхо. Это было выше его сил.