Автократ Тиранович

В тот день я поехала, конечно, к бабушке в Митино. Слишком часто за последнее время я думала над тем, чтобы к ней на время переехать, но до этого меня всякий раз что-то останавливало — будь то отец, или Алексей, или Лариса. Теперь же ни ради папы, ни ради Алексея мне оставаться дома не хотелось. А Лариса… она поймёт, она всё поймёт — и даже поддержит меня. Более того, мне ведь даже временно в школу не надо было ходить. Ездить каждый день из Митино — всё-таки проблематично, но, раз уж я официально больная, то и эта проблема временно решена. Что делать дальше — я, честно говоря, не знала. Бабушке рассказывать про Алексея не хотелось — что-то мне подсказывало, что она не одобрила бы мои отношения с учителем. Так что я предпочла соврать, будто бы просто поссорилась с папой — и видеть его не хочу. Не такая и большая ложь, вообще-то! А подробности бабушка, к счастью, расспрашивать не стала. Ближе к вечеру мне позвонил Алексей — а я гордо не ответила. Решила, что, если ему что-то срочно вдруг понадобилось, он может и написать. Он и правда написал — правда, всего лишь два слова: «Позвони отцу!». Я возмущенно закатила глаза и бросила телефон на кровать. Чёрт побери, мог бы хотя бы извиниться, или предложить поговорить, или… да что угодно! Но продолжать этот сговор с папой — как ему это только в голову пришло?! И вообще, почему это папа сам набрать меня не может, если ему это так надо? Впрочем, на этот вопрос я быстро нашла ответ. Я ведь сама в метро по пути в Митино отправила папин номер в чёрный список. Ладно, здесь логично… Подумав, я лениво потянулась к трубке и набрала-таки знакомые цифры: вдруг случилось что-то серьёзное, раз уж папа Алексея привлёк?! А если нет — и папа намерен продолжить ругаться… что тут сказать? Звонок всегда можно сбросить, а абонента — вернуть в чёрный список. — Наконец-то, Саша! — услышала я в трубке практически мгновенно после того, как позвонила. Кажется, ни одного гудка не прошло. — Чего тебе, пап? — холодно спросила я. — Почему до тебя не дозвониться?! — Это моё дело, — буркнула я. — Наверное, потому, что не хочу говорить с человеком, сломавшим мою любовь. Логично? По-моему, вполне! — уже практически выкрикнула в трубку я. И кричала бы громче, если бы не боялась, что на мои крики придёт бабушка. — Где ты? — к его чести, он не стал меня ругать за эту тираду. — В Митино, — призналась я. — Давно тёщу твою не навещала. Ты что, только ради этого просил меня позвонить? — Между прочим, мы с твоим учителем беспокоились за тебя. — Он не мой учитель. Его же уволили из-за тебя! — вновь вспыхнула я. — И, между прочим, я был прав относительно ваших отношений, — напомнил он. Да уж, здесь странно было бы спорить — раз уж папа знает, что я ночевала у Алексея. — И что?! Ты просил позвонить, чтобы мы продолжили ругаться из-за Алексея?! — Как я уже сказал, мы с ним просто беспокоились за тебя. Ты ушла в совершенно невменяемом состоянии. Я надеялся, что хоть этот твой Алексей сможет тебя остановить, но у него тоже не получилось. А потом — от тебя ни единой вести! Я знал, что ты в Митино поедешь, скорее всего, но почему твоя бабушка тоже трубку не берёт? Между прочим, твой Алексей, по-видимому, больше меня волновался. Алексей — волновался?! Интересно, как же отец это угадал! Мне почему-то не верилось, что мой учитель мог хоть как-то продемонстрировать свои эмоции. Неужели он беспокоился настолько сильно, что это было заметно?! Что тут сказать? Да, это приятно. Но, конечно, это не прощает того, что он предал меня! — Бабушка не отвечала, потому что она трубку неправильно положила, — подойдя к старинному домашнему телефону, посмотрела я. — Вот у неё и недоступен телефон, теперь исправила. А вам двоим и полезно побеспокоиться! — буркнула я. — Но только я не маленький ребёночек, чтобы так обо мне печься. И Алексею это передай — ты ведь всё ещё у него, не так ли? — У него, — согласился папа. Впрочем, это я и до его ответа поняла: ведь, помимо папиного голоса, я не слышала никаких посторонних шумов. Если бы отец сидел в нашей квартире, доносились бы и звуки включенного телевизора — мама смотрела его каждый вечер, и, вероятно, Славка бы во что-нибудь шумно играл. — Какого чёрта ты вообще припёрся к нему? — Он пригласил, — невозмутимо отозвался отец, и мою душу накрыла очередная волна негодования. Нет, я, конечно, догадывалась, что инициатива исходила от Алексея, но только что все мои сомнения были развеяны окончательно. — Вчера я позвонил ему спросить, не знает ли он, куда ты убежала. И, надо сказать, разговор был довольно продуктивный. Знаешь, в чём-то мне твой Алексей даже нравится — например, его взрослым подходом к решению проблем. — Конечно, взрослым! Ему же уже двадцать пять! — напомнила я. — Только — можешь, кстати, и ему передать — он уже не мой Алексей. Просто — чей-то там Алексей. Может, этой Лены Орловой. Или чей-то ещё — мне плевать, потому что мне его подход к решению проблем не понравился абсолютно. Это ведь не решение проблемы, а… предательство! — Саша… — начал было папа. — Здорово! Вот уже я обвиняю Алексея во всех смертных грехах, а ты будешь сейчас пытаться его обелять, я права? Только зачем? Не хочу это слушать! Так что… спокойной ночи, папа! — заявила я и бросила трубку. Пожалуй, будь я оптимисткой, из этого разговора можно было бы сделать вывод о том, что папа уже не так сильно и против Алексея. Раз он до сих пор в его квартире, значит, эти двое… по меньшей мере, как-то друг друга терпят. И Алексей папу, по меньшей мере, не выставил за дверь. И всё это прекрасно, но… всё это не могло уложиться в моей голове. Ведь — если они заодно, то они оба меня предали. Конечно, я с самого начала это поняла, но теперь сомнений не оставалось. А значит… Значит, пора признать, что мне и Алексею не по пути. Благо, он не единственный мужчина в мире. А мне — всего лишь семнадцать лет. Можно было даже попытаться помириться с Прохоровым, ведь теперь я уже не так злилась на него за то, что он пытался рассказать папе про нас с Алексеем. Однако… если человек способен на такое, значит, может подставить и потом. Значит, вариант с Сашей тоже отпадает. Эх, вот счастливая же Лариса — у неё есть Женя, да ещё и Критский от неё без ума — пусть он и придурок! Впрочем, я попыталась себе сказать, что я просто ещё не встретила свою судьбу. Не все ведь — как мама с папой — вместе с восьмого класса! Вот, к примеру, бабушка вышла замуж за дедушку, когда им обоим было уже за тридцать. И ведь это была счастливая семья — до того момента, когда дедушка умер… Так что и у меня всё впереди. С таким настроем я старалась вспомнить, что жизнь не заканчивается на Прохорове и Горине. В конце концов, мне надо было готовиться к экзаменам — так что лучше сосредоточиться на них, нежели на страданиях. А по выходным мы всё ещё встречались с Ларисой — я только настаивала на том, чтобы она приезжала в Митино или мы хотя бы встречались в центре — ужасно не хотелось случайно встретить в нашем районе папу или Алексея. Словом, жизнь текла своим чередом. Пару раз мне пытался написать Лорд Ал, но я его игнорировала. По телефону же Алексей со мной и не связывался, равно как и папа. И слава Богу! Когда мне, наконец, разрешили пойти в школу, я восприняла это известие даже с каким-то энтузиазмом. Соскучилась, как-никак. Конечно, теперь приходилось просыпаться на полтора часа раньше, но мне и в голову не приходило вернуться жить домой. Нет, с бабушкой было намного лучше и спокойнее: не только из-за ссоры с отцом. Здесь, у неё, можно было сосредоточиться на учёбе, здесь не было постоянных папиных наставлений или громких игр Славки. Ну и Алексея не было поблизости, это тоже немаловажно. Как и рассказывала Лариса, за время моего отсутствия у нас сменился преподаватель истории — что, впрочем, логично — Алексей ведь сам мне сказал, что написал заявление об уходе. Теперь этот предмет у нас вела некая Елизавета Константиновна — молодая и симпатичная девушка, которая сразу понравилась мужской половине нашего класса. Как когда-то все девчонки коллективно были очарованы Алексеем, так и теперь практически каждый из наших парней так и норовил остаться в классе Елизаветы Константиновны после урока — пусть и для того, чтобы уточнить какую-то мелочь по теме. Правда и женская половина не имела ничего против новой учительницы. Хотя, конечно, её и близко нельзя было сравнивать с Алексеем. Она была, казалось, полной его противоположностью: например, она всегда была готова войти в положение ученика, оценки ставила максимально лояльно, задавала немного… На уроках она практически всегда улыбалась, позволяла себе периодически опаздывать и никогда не ругала за опоздания нас. Тем удивительнее было поверить в слухи о том, что эта Елизавета Константиновна раньше была одногруппницей Алексея. Правда никаких доказательств этой теории у нас не было, но все активно обсуждали эту идею. Лариса говорила, что когда-то она решилась спросить у Елизаветы Константиновны напрямую — и та ей ответила, что, мол, всё может быть. Стоит ли говорить, что слухи это только укрепило? Впрочем, как бы то ни было, я пыталась сказать себе, что мне на это уже всё равно. Даже если она и училась с Алексеем — мне-то какая разница? Я ведь решила закончить эту историю, Алексей ведь предатель! Однако… всё чаще мне хотелось спросить о нём хотя бы у Елизаветы Константиновны. И я спросила бы, если бы была уверена в том, что Алексей не узнает, что я им интересовалась. Но, если они с новой историчкой правда учились вместе, логично, что она скорее расскажет обо всём одногруппнику, нежели будет держать мой интерес в тайне. А тогда всё выглядело бы так, будто бы я почувствовала себя виноватой. Этого мне хотелось меньше всего! Да, если бы только он позвонил… теперь я бы уже ответила! Если бы Лорд вновь написал мне! Если бы Елизавета Константиновна попросила меня остаться после урока и передала бы сообщение от Алексея! Если бы… да что угодно. Главное — чтобы инициатива от него исходила. Но, увы, он точно забыл обо мне. А связываться с ним первой — не позволяла гордость. За это время мы даже успели помириться с отцом. Однажды он подкараулил меня во время выхода из школы и заявил, что нам надо поговорить. Что же, я согласилась после того, как он пообещал, что больше не станет ругать меня за Алексея. На удивление, он даже сдержал обещание — и всего лишь сказал, что я, наверное, права. И что мне уже почти восемнадцать. И что Алексей не сильно-то меня и старше. И даже — о чудо! — назвал моего учителя хорошим человеком. Вот как после таких вот слов не вернуться домой? К тому же, я порядком устала каждое утро ездить из Митино в школу на другой конец города. Так что я пожила у бабушки ещё всего лишь два дня — дабы слишком уж не выставлять напоказ то, как я быстро папу простила. А потом — в последний день апреля — торжественно приехала домой, поблагодарив бабушку за гостеприимство. Майские дни тоже текли на редкость привычно и размеренно. Прямо как в прошлом году, когда Алексей ещё не появился в моей жизни. Хотя… одно изменение по сравнению с прошлым годом было: я стала заходить к Ларисе практически каждый вечер. Мы решили готовиться к приближающимся экзаменам вместе — так что она каждый вечер мучила меня её наполеоновскими планами по повторению всего, что мы прошли за одиннадцать лет. В любой другой ситуации я бы взвыла и сбежала от неё на первый же день такой подготовки, но сейчас я была даже рада этому. И, конечно, беспокоила меня вовсе не сдача ЕГЭ. Ах, всё было куда прозаичнее. Из окон комнаты Ларисы всё ещё прекрасно просматривался вход в подъезд Алексея, и я надеялась заметить его и организовать случайную встречу. Конечно, я не могла сама к нему заявиться — хотя бы потому, что тогда извиняться пришлось бы мне, но вот случайная встреча была идеальным вариантом. А потом… ах, потом я скажу Алексею, что помирилась с отцом, скажу, что я и его простила, и мы начнём наши отношения сначала, и нам никто уже не помешает!.. Но Алексей, как назло, не выходил. Я две недели караулила его из окна, но ни разу не заметила, чтобы он куда-то шёл. Мне всё больше начинало казаться, что Алексей вообще вновь уехал в Питер. Если бы не Соня, периодически мелькавшая у двери, я бы так и подумала, но та регулярно приходила к Алексею. Ведь не Критского же она навещала! В какой-то момент, не выдержав, я поймала Диму в школьном коридоре. Мне позарез нужна была случайная встреча, и только он мог мне в этом помочь, раз уж Алексей решил забаррикадироваться дома. Ну, или выходить на улицу утром. Хотя… конечно же, это совпадение! Не ради меня ведь он так прячется — такой человек, как Алексей, не стал бы. — Дим, твой брат ведь дома? — спросила я Критского, очень боясь отрицательного ответа. Хотя, казалось бы, я ведь видела Соню! Но нервы это не успокаивало. — Ну да, — пожал плечами Критский. — А тебе чего? Сто-ой, вы с ним что, всё ещё… я-то думал, вы разругались! — Нужна твоя помощь, — решительно заявила я. — Этот вампир вообще из своей норы вылазит хоть иногда? В магазин там сходить, не знаю… — Да, конечно, — Критский уже смотрел на меня как на ненормальную. — Что-то ни разу не видела, — зачем-то сболтнула я. — В магазин он обычно по утрам ходит, когда людей меньше, — объяснил Дима. — И вообще, Лёша много работает просто. Ну, за компьютером. — Ладно, здорово, — отмахнулась я. — А теперь слушай: у тебя проснулись братские чувства, и тебе очень захотелось в ближайшие выходные куда-нибудь с Алексеем сходить, ты меня понял? — Куда ещё? — буркнул Критский. — И нахрена?! — Куда хочешь. Кино, парк, боулинг, что ещё придумать можно… куда-нибудь, только мне скажи, куда и когда. Мне случайная встреча нужна с ним, а он из дома почти не вылазит. Дим, ну пожалуйста! А я… хочешь, я тебе сделаю случайную встречу с Ларисой, когда Жени рядом не будет. Критский поморщился и едва не расхохотался. — С Воронцовой твоей, что ли? Тьфу. У меня давно уже другая. Я что, идиот, — сохнуть по занятой бабе?! — А говорил, по-настоящему влюбился… — поддразнила я. — Как говорил какой-то философ, всё настоящее временно! — поучающе заявил Димка. — И не спрашивай, что за философ: может, я его только что придумал. Я подумала, что, будь здесь Лариса, она бы вспомнила автора цитаты, если автор вообще существует. Впрочем, разве при ней мог состояться этот разговор вообще?! — Так что, — продолжил Критский, — больше предложить нечего? — Не выполнишь мою просьбу — расскажу Алексею, как ты меня на его машине сбил! — вдруг выпалила я, сама поражаясь, как эта мысль пришла мне в голову. — За ту машину я его в кино уже сводил! — возмутился Дима. — Ещё сводишь, — настаивала я. — Дим, правда, очень надо! Пожалуйста! — Ладно, придумаю что-нибудь, — бросил он и ушёл. В том, что он придумает, я и не сомневалась. Он, как-никак, человек с фантазией. И, если понадобится, сможет даже Алексея из дома вытащить. И он сумел: уже вечером Вконтакте мне пришло сообщение о том, что в субботу Алексей выйдет погулять. Как оказалось, у Володи какие-то соревнования по его фигурному катанию, и Алексей вместе с Леной придут поболеть за сына. Эх, я бы, конечно, предпочла, чтобы мой учитель был без его бывшей жены, но за неимением лучшего сойдёт и такой вариант. Я долго думала над тем, под каким предлогом приду на каток. Знакомых фигуристов у меня, кроме Володи, не было — так что если бы я появилась на трибунах, Алексей бы наверняка обо всём догадался. Да и не бывает таких совпадений. Так что пришлось ждать его у входа в ледовый дворец и перехватывать по дороге домой. Благо, он даже шёл без Лены и сына — Лена куда-то спешила и Володю забрала с собой. Я изо всех сил делала вид, что просто гуляю, стараясь оставаться в поле зрения Алексея. Тот, к сожалению, то ли не узнавал меня, то ли просто решил не подходить ко мне первым. Ладно, будь что будет! В конце концов, случайная встреча останется случайной, даже если я поздороваюсь первой. — Алексей?! — вложив в голос всё возможное удивление, спросила я. — Саша?! — казалось, он тоже был удивлён — и я даже подумала, что, должно быть, сперва он правда меня не увидел. — Ну, здравствуй… — И тебе привет, — кивнула я, и повисло неловкое молчание. — Что, прогуливаешь? — вдруг, посмотрев на часы, спросил он. — Ты же уже не мой учитель! — возмутилась я. — И вообще, уроки уже кончились, — сверившись со временем на своём смартфоне, заметила я. Но спорить с Алексеем об опозданиях и прогулах, конечно же, бессмысленное дело. — Кончились семь с половиной минут назад, — согласился он. — Чтобы добраться сюда от школы на такси, потребуется не меньше десяти минут. На общественном транспорте или пешком — дольше. Так что, как минимум, последний урок ты прогуляла. Кстати, что ты вообще делаешь в этом районе? — Жду Женю и Ларису, — соврала я. — Мы собирались немного проветрить мозги после уроков. А здесь ведь Женька недалеко живёт, вот мы и решили в этот раз у него на районе собраться. А школу я просто проспала и решила, что чем на один урок ехать — лучше сразу сюда. — Как ты сказала, я уже не твой учитель, можешь не оправдываться, — равнодушно заметил Алексей. — А ты какими судьбами здесь? Соню ждёшь? — решила сменить тему я. — Да нет, на великого фигуриста приезжал смотреть, — бросил Алексей с едва читаемыми нотками раздражения в голосе. — И как? — Седьмое место, — ещё холоднее ответил он. Я бы, конечно, сказала, что для такого маленького мальчика седьмое место — это тоже важная победа, но для Алексея это, похоже, была катастрофа. — Аксель… это один из прыжков — упал, на дорожке совершенно не старался… — разочарованно продолжил Алексей. — Будь моя воля, я бы не седьмое, а последнее место за такое катание отдал. — Не надо наезжать на сына, он же старался! — не выдержала я. — Нет, Саша, надо. Родители всегда своими, как ты выражаешься, наездами, хотят, чтобы было лучше. Будет у тебя сын — ты меня поймёшь. Я громко вздохнула, но решила не продолжать этот бесполезный спор. В конце концов, я пришла к Алексею поговорить вовсе не об этом, да и прокат Володи я не видела, а в фигурном катании и вовсе не разбираюсь. — Кстати, об отцах и детях, я с папой помирилась, — перевела тему я. Вот оно, то, что я хотела сказать. Теперь-то Алексей должен понять, что нас больше ничто не остановит, что теперь мы можем любить друг друга! Теперь он, конечно, должен извиниться за всё, что произошло у него дома. А потом — всё будет как прежде. А ещё он меня поцелует — в пятый раз — и это будет ещё ярче, чем все предыдущие четыре. Замечтавшись, я даже не сразу осознала, что вместо всего этого он сказал только два слова: — Я рад. — И?.. — невольно вырвалось у меня. — И я считаю, что это правда очень важно, Саша. Твой отец хороший человек, он любит тебя и заботится о тебе. И, знаешь, будь у меня семнадцатилетняя дочь, я бы тоже запретил ей крутить романы с сомнительными взрослыми мужчинами. — И вовсе ты не сомнительный! — Да неужели?! — усмехнулся Алексей. — Мне двадцать пять, моему сыну семь. С женой мы в разводе. А, ещё мой брат успел повстречаться с половиной старшеклассниц. Мне бы хватило лишь этих фактов, чтобы запретить дочери приближаться к такому человеку, как я. Ах да, совсем забыл, я ведь ещё и учитель, который, выходит, совращает тебя. — Но… — только и успела начать я, как он меня перебил. — Саша, мне совершенно всё равно, согласен ли твой отец на эту историю. Это была глупость, вот и всё. Я вёл себя как ребёнок, а твой отец открыл мне на это глаза. Я позволил себе забыть о том, о чём забывать нельзя, а твой отец напомнил мне об этом, за что я ему благодарен. И да, на будущее: стоять прямо напротив катка, на котором были соревнования моего сына, глупо. То есть, как ваше поколение любит говорить, палевно. А ещё я знаю, что Женя живёт не в Беляево — я, как-никак, был его классным руководителем, если ты забыла. Так что давай напоследок хотя бы не врать друг другу. — Напоследок?.. — переспросила я. — Ты хочешь сказать, что это всё? — Саша, хватит со мной это делать! — вдруг прикрикнул он. — Прости, вспылил, — после этого прибавил Алексей подчёркнуто холодно, прямо как на уроках. — Да. Это всё. И Алексей пошёл дальше, а я не решилась идти за ним. Ведь что ещё я могла ему сказать? О, как же я надеялась, что после этой встречи всё изменится! Всё ведь и вправду изменилось: раньше у меня была надежда. Теперь Алексей окончательно поставил в нашей с ним истории жирную точку. Чёрт побери, ведь всё из-за того же папы!.. И как он умудряется портить наши отношения даже после того, как дал согласие на то, чтобы мы встречались?! В тот вечер я не пошла готовиться к экзаменам к Ларисе, а соврала, что у меня болит голова и заперлась в комнате. Больше не хотелось ничего — и уж тем более мысли об экзаменах в голову не шли. Хотелось лишь проснуться и забыть этот разговор с Алексеем, как страшный сон. И вообще — забыть последние два месяца. Ведь, если бы я тогда, когда он привёл отца, не убежала! Если бы не разозлилась! Всё могло бы развиваться по совершенно иному сценарию. Да, он предал меня тогда, но теперь я бы легко простила это предательство, если бы он не нанёс сегодня моему сердцу куда более острую рану. Больше я не выслеживала его через окно Лары. Я продолжила ходить к ней, чтобы она ничего не заподозрила. Тем более, что, оказывается, если с ней правда заниматься подготовкой к экзаменам, можно даже неплохо разобраться с предметами, что особенно ценно, когда до ЕГЭ — две недели. Этого пресловутого ЕГЭ я боялась, но в то же время и ждала: хотелось просто поскорее закончить школу и… улететь с семьёй на море. Мы каждый год с мамой, папой и Славкой летали в одно местечко в Италии и, конечно, планировали туда отправиться и в этот раз. Но всё это, казалось, ещё так нескоро. Сначала — экзамены… Правда до экзаменов был ещё последний звонок. Многие мои одноклассники воодушевлённо о нём говорили последние несколько недель, но для меня этот праздник не был долгожданным. Глупый праздник! Ведь что это такое? Прощание со школой? Нет, для этого будет выпускной. Так для чего все организуют этот праздник, только отвлекающий от экзаменов? Всё ведь равно ничего интересного там не будет. И в самом деле: всё ограничилось скучным концертом школьной самодеятельности от начальных классов и… балом. Вернее, каким, к чёрту, балом? То, что наша школа так обозвала, на самом деле больше напоминало плохую дискотеку: в актовом зале убрали все стулья и организовали импровизированный танцпол. Критский и ещё пара десятиклассников включали всякие надоедливые мелодии — вроде тех, что звучат на плохих радиостанциях. Из хороших танцев был ровно один — финальный вальс. Лариса умело вальсировала с Женей; Критский встал с диджейского места и пригласил Вику Дементьеву (ох, вот от Вики я такого морального падения не ожидала!) Я же до последнего надеялась, что придёт тот единственный кавалер, которого я ждала. В конце концов, даже недавно родившая Анна Андреевна на правах бывшей классной руководительницы пришла к нам. Но Алексея, увы, видно не было. — Позвольте пригласить вас на танец, миледи… — услышала вдруг я… совершенно не тот голос. Да, Алексей тоже мог бы говорить на манер девятнадцатого века, но это был не Алексей. А, впрочем, ладно: сгорел сарай — гори и хата! — Позволяю! — кивнула я и протянула руку Прохорову. — Только я тебе все ноги оттопчу. То есть вам, мой кавалер! — Это несложно, — усмехнулся Саша. — Смотри: раз-два-три, раз-два-три… Стоит ли говорить, что, когда большая часть выпускников репетировала вальс, я это мероприятие саботировала? Впрочем, будь моим партнёром Алексей, я бы пожалела об этом, а так, с Прохоровым, — ничуть. — Разберусь как-нибудь, — усмехнулась я. Что же, у меня даже получалось не так ужасно, как я себе представляла. — Сань… — спросил он, — ты всё ещё злишься на меня? За ту фотографию. — Не знаю, — отмахнулась я. Да, я была зла, но… какая теперь-то разница? Всё равно итог один: Алексей от меня ушёл. — Танцуешь со мной, а представляешь твоего Алексея Романовича, да? — с грустью спросил он, и в какой-то момент мне даже стало его жаль. Может, зря я так с Прохоровым, а он неплохой парень? Да, слил фотки папе, но… разве любой влюблённый парень не поступил бы так на его месте? — Никого я не представляю, — бросила я. И, между прочим, не врала: в моём воображении Алексей танцевал куда лучше, чем Прохоров! — Давай про тебя и Алексея попозже поговорим. — Понял, — кивнул Саша и улыбнулся. Кажется, я только что дала ему шанс… а, впрочем, почему бы и нет? Но это «попозже» никак не наступало. Очевидно, что это не телефонный разговор, а после последнего звонка мы с ним лично не виделись. Оба готовились к экзаменам. Да и во время самого ЕГЭ было не до того. Про себя я загадала — пусть и пока не говорила Прохорову — что мы обсудим наши отношения и наше будущее на выпускном. Там у нас будет целая ночь на это. И никто нам не помешает. Впрочем, моим планам сбыться было не суждено, на сей раз — из-за меня. Вернее, из-за Алексея и моего к нему отношения. Я пыталась как мантру повторять, что Прохоров заменит мне Алексея, но мантра эта сразу же рассыпалась, как только… в моей жизни вновь появился Алексей. Он написал мне в ночь моего дня рождения, приходившегося аккурат на период между экзаменами и выпускным. Я, честно говоря, собиралась отметить совершеннолетие в кругу семьи, пригласив бабушку, Ларису и Женю, но одно сообщение от Алексея перечеркнуло все мои планы. Он написал со страницы Лорда Ала — ровно в полночь — длинное и красивое поздравление. И, чёрт побери, разве это не признание? Он наверняка решился-таки начать всё с чистого листа! А мой день рождения — всего лишь удобный повод. Тем более, что теперь мне восемнадцать — а мой возраст, помнится, Алексея смущал. «Уверена, что это лучшее поздравление за сегодня», — моментально ответила Лорду я. Да, эта переписка, замолкшая на несколько месяцев, вновь должна была ожить. И теперь — хотелось верить — с новой страстью. «Ты ещё не знаешь, какие поздравления тебя ждут», — ответил Лорд. «Но уверена, что твоё — лучшее, потому что оно от тебя», — быстро напечатала я. «Скучаю по тебе» «Приезжай» «Не думал, что это будет так легко» «А что сложного? Всё равно мы давно знаем, кто прячется за этими страницами. Ты же знаешь мой адрес», — отправила длинную тираду я. «Я имею в виду, что не думал, что ты простишь меня за всё, что случилось» «Давно простила», — ответила я. «Встречаемся у твоего дома?» «Да, в 5», — заключила я. Больше Лорд не писал. Что же, Алексей всегда был немногословен, зато говорил по делу. Это кардинально меняло планы на праздник, но зато вообще создавало ощущение праздника. Теперь — да, теперь я верила: мне восемнадцать, я свободна и вольна влюбляться, в кого хочу, а жизнь налаживается! Днём у меня будет празднование с семьёй и друзьями, а вечером… Алексей устроит что-нибудь невероятное. Я не знала, что именно, но не сомневалась, что он придумает достойный сюрприз. Ведь с ним любой сюрприз — достойный, даже если мы вновь пойдём на фильм ужасов! Даже если он будет рассказывать про историю и обществознание! Даже если… да что угодно, главное — с ним! Утром меня ждал ещё один подарок, на сей раз — от судьбы. Девяносто четыре балла за ЕГЭ по истории! Я представила, как обрадуется Алексей, когда я назову ему эту совершенно невероятную цифру! Да, похоже, единственным печальным событием сегодняшнего дня станут слёзы Ларисы, которую мне пришлось долго успокаивать после её девяноста восьми, когда она рассчитывала на сотню. А, ещё были подарки! Деньги от бабушки и от Ларисы с Женей, ноутбук от родителей, нелепо-милый рисунок от Славки… и вкусный шоколадный торт! Да, к пяти вечера моё настроение достигло своего пика. Увы, как сказал бы Алексей, после подъёма всегда следует спад. Но я, конечно, не думала об этом, когда долго вертелась перед зеркалом, выбирая самый эффектный наряд для свидания — а называть я буду эту встречу именно свиданием — с Алексеем. Наконец, я была готова. Узкое сиреневое платье по фигуре, нежные босоножки, лёгкий макияж… Я даже самой себе в зеркале понравилась, что, поверьте, случается не так часто. Перед выходом даже папа пожелал мне удачи, что означало его окончательное одобрение Алексея. И вот, перед моим подъездом стоял он — в синем костюме, улыбающийся, с огромным букетом цветов… Увидев меня, он улыбнулся ещё сильнее и по-джентельменски, точно мы в девятнадцатом веке, поцеловал мне руку. Он что-то говорил о том, что уже распланировал весь вечер, если, конечно, я не против, что заказал для нас столик в ресторане с шикарным видом… Но я его не слушала. Ведь была одна проблема. Он — это Прохоров. Чёрт, что он вообще тут забыл? И почему именно в это время? Ведь скоро должен приехать Алексей, и, если он только увидит нас с Сашей… Хотя… Я вдруг побледнела и посмотрела на время. Семнадцать ноль два. А Алексей никогда не опаздывает. Значит, он и не должен приехать. А значит… — Как ты здесь оказался? — спросила я, надеясь опровергнуть мою догадку. — Ты же меня пригласила, — моментально нахмурился Саша. — И даже не говори, что твою страницу взломали! — Ты же не хочешь сказать, что Лорд… — Ну конечно! — пожал он плечами. — Ты что, не меня ждала?! Так… перезагрузка, — вздохнул Прохоров и открыл мой профиль Вконтакте. — Это твоя страница? — Моя, — кивнула я. — А Лорд Ал — моя. Я думал, ты давно догадалась. Так кого же ты ждала? — Неважно. Знаешь… давай по твоей программе! Куда ты там хотел меня сводить? Прохоров поймал такси, и мы с ним вдвоём поехали в какой-то ресторан. Он то и дело пытался со мной заговорить, я пыталась механически отвечать, но мои мысли возвращались лишь к одному. Как я могла так ошибиться? Как могла всё это время ныть Саше про то, как люблю Алексея? А он… он ведь мужественно всё это дело терпел. И думал, что я знаю, что это он. Что я умышленно насмехаюсь над ним. Вот, выходит, как получается? А ещё… с Алексеем ведь всё сходилось! Лорд Ал — допустим, Ал можно расшифровать и как Александр. Допустим, Прохоров тоже любит историю и мог назваться таким именем. Но всё остальное… откуда у Алексея тогда скрин переписки про то, что я поспорила с Филатовой, что посижу с ним на последнем ряду? Да и на том тесте по истории, когда Горин определил, что я кому-то скинула задания, а потом, выгнав меня из аудитории, издевательски прислал ответы… — Ты думала, что Лорд — это Алексей? — вдруг прямо спросил Прохоров. — Да, — призналась я. — А ты не думала, что таких совпадений не бывает? — Я думала, что бывают и не такие! И потом… с тобой ведь — всё равно совпадение. — Шутишь?! — рассмеялся он. — Я же эту страничку создал, когда узнал, что у тебя есть вторая. Веришь, нет, там всего один собеседник на Лорде. Просто в Интернете ты более искренняя, чем в жизни, вот мне и захотелось… я думал, что это так, шутка. Что раскроюсь через пару недель. Но не судьба. А потом подумал, что ты давно уже догадалась. — А тогда, на контрольной по истории, помнишь? Я думала, что специально спалилась, чтобы проверить, Алексей ли это. — А не помнишь, что он потом и меня за списывание выгнал. Только я не списывал, а тебе ответы писал. И вот как я должна была, скажите на милость, это помнить?! — Но откуда он узнал, что я не гуглю, а Вконтакте кинула? — Не знаю. Может, заметил, как ты весь вариант фоткаешь. Для гугла это бесполезно, — пожал плечами Саша. — Ладно. А… с кино, у Алексея был скрин переписки… Я недоговорила и побледнела вновь. Ведь, если у него был скрин переписки, значит, кто-то этот скрин ему отправил. Не я, ясное дело. Остаётся Лорд, то есть Саша. И, учитывая, что он и моему отцу скидывал фотографии меня с Алексеем, чтобы нас разлучить, логично, что сначала он попытался бы скомпрометировать перед Алексеем меня. — Создал анонимный электронный ящик и кинул, — признался Саша. — Можешь злиться на меня, но каково мне было постоянно читать что-то вроде «ах, какой у меня преподаватель, как я хочу, чтобы он был моим…» Ради нас я это делал, Саня, ради нас!.. — Я не злюсь, — вдруг ответила я. Я и в самом деле не злилась, мне даже было жаль Сашу. И… на его месте я ведь поступила бы точно так же! Разве я бы не сделала что угодно, чтобы разлучить Алексея… с Леной, например? Да, любовь толкает на гадкие поступки, но даже их иногда можно простить. — Правда? — Только если ты подаришь мне лучший день рождения! — улыбнулась я. — Больше никаких Алексеев и Лордов, только ты и я. Да, пусть лучше так. Если Алексей горит решимостью начать новую страницу его жизни, на которой нет меня, то я буду умнее. Я не буду марать новых страниц, я просто открою старую — ту, которая обо мне и парне, всегда меня любившем. Не то что причинивший мне столько боли Алексей!