Маяк

      Рома буквально полз по лестнице на свой этаж. Сегодняшние съёмки выжали все соки из него и Далера. Группа больше дурачилась, чем репетировала, и похоже это было больше на посиделки с гитарой и пивом в парадной, чем на репетицию музыкальной группы. Рома был вымотан больше морально, чем физически. Поэтому, когда едва сняв ботинки, он услышал стук в дверь, Рома на полном серьёзе собирался послать матом даже миловидную старушку-соседку. Рывком открыв дверь и уже собираясь вызвериться на первого встречного, Роман замер, наткнувшись на обеспокоенный взгляд Ильи. Взяв себя в руки, Зобнин отошёл в сторону, пропуская позднего гостя в дом. — Ты почему на сообщения не отвечаешь?       Рома замер, вспоминая, где и когда он вообще видел свой телефон в последний раз. Похлопав себя по карманам и не обнаружив там девайс, Рома залез в рюкзак. Выудив телефон практически со дна, он разблокировал сенсорную панель, тут же виновато поднимая взгляд на Кутепова. — Прости, не до телефона было.       Прислонившись к стене, Рома прикрыл глаза, растирая лицо ладонями. Меньше всего ему хотелось сейчас выяснять отношения. Впрочем, Илья и сам не спешил разводить скандал. Мазнув губами по виску Ромы, он осторожно убрал его ладони от лица, заглядывая в глаза. — Ты вообще как? Выглядишь так, будто по тебе пару раз танком проехались.       Рома невесело хмыкнул, упираясь лбом в плечо Ильи, устало прикрыв глаза: — Это был самый настоящий Ад сегодня. Я даже не уверен, что с последней съёмки будет хоть одна удачная фотография. Далер был злой как чёрт.       Приобняв парня за плечи, Илья осторожно провёл ладонью по напряжённой спине: — Иди в душ. Полегчает, гарантирую. А я пока поесть приготовлю.       Ухватившись за плечи Ильи, Рома коротко кивнул, мазнув поцелуем по ключицам парня: — Спасибо, Илья.       Кое-как добравшись до ванной, Рома скинул вещи, забираясь в душевую кабину. Тёплая вода расслабляла натруженные за день мышцы, и Рома бы точно уснул вот так, опираясь ладонями на стену душевой, если бы дверь позади него не открылась, впуская Илью в кабинку. — Эй, не спать. Сначала поешь.       Буквально за руку выведя из душевой осоловело глядящего на него Рому и закутав в полотенце, Илья практически перенёс полусонного фотографа на кухню. Поставив перед ним тарелку с наспех приготовленным омлетом и кружку с чаем, Илья переместился в комнату, расправляя диван. Он правда переживал весь день, когда не получал на свои сообщения ответы. Хуже было то, что и Далер был в глухом подполье, и Андрей едва не по потолку ходил от беспокойства, вынудив тем самым прекратить репетицию раньше времени.       Когда Илья вернулся на кухню, он буквально замер, глядя на спящего над тарелкой Рому. Покачав головой, парень не решился будить уснувшего фотографа, только осторожно взял его на руки, перенося на постель. Глядя вот на такого уставшего, измученного работой Рому, Илья терял всякое желание даже в шутку журить его за оставленные без внимания сообщения. Слишком уж хорошо ему было известно это состояние, когда ноги еле передвигаются, руки не слушаются от усталости, а глаза ничего не видят. Убрав остатки ужина со стола и выключив везде свет, Илья вернулся к Роме, притягивая его к себе под бок. В наступившей тишине Илья вглядывался в умиротворённое лицо Ромы, шепча будто в пустоту: — А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я.*

***

      Чего не ожидал увидеть Далер под дверью своей квартиры, так это нервно сжимающего в руках телефон Андрея. Увидев свою пропажу, Лунёв глухо с облегчением выдохнул: — Я уже собирался искать тебя по всему городу. Ты не отвечал даже на звонки.       Помогая Андрею встать на ноги, Далер виновато отвёл взгляд: — Прости, день сумасшедший был. Мы с Ромой даже не поели нормально из-за съёмок.       Открыв дверь трясущимися от перенапряжения руками, Далер пропустил Андрея вперёд, после чего сам прошёл в тёмный прохладный коридор собственной квартиры. Хотелось просто упасть на постель и ни о чём не думать. Стащив обувь с ног, Далер босиком прошёл на кухню, заглядывая в холодильник, тут же закрывая его обратно. — А в холодильнике мышь повесилась от безысходности найти там что-нибудь съедобное.       Андрей крепко обнял Далера со спины, губами прижимаясь к оголённой шее художника: — Я закажу нам ужин. Сам ничего не ел от беспокойства.       Развернувшись в объятиях, Далер вновь виновато посмотрел в глаза Андрею: — Прости, у меня правда практически не было времени ответить. Я даже не помню, куда засунул телефон. И я… слишком долго был один. Отвык от того, что кто-то, кроме близнецов может за меня переживать.       Зарывшись ладонью в мягкие волосы Далера, Андрей с ласковым укором произнёс: — Хотя бы раз в день заглядывай в телефон. Хотя бы после работы. Я правда не знал, куда девать себя от беспокойства. Свёл с ума всю группу, даже толком не репетировали сегодня.       Вспомнив группу, на которую они с Ромой убили несколько часов ради пары фотографий не слишком хорошего содержания и качества, Далер поморщился, буквально повисая в объятиях Андрея, положив голову ему на плечо: — Я обещаю исправиться, честное художественное. Ты не представляешь, что сегодня было на съёмках.       Подхватив Далера под бёдра, вынудив того обвить ногами бёдра, Андрей улыбнулся, направляясь в комнату: — Расскажи, пока ждём нашу еду.       Спустя два часа рассказов Далера, комментариев Андрея и сытного ужина, парни распластались на постели, сонно тиская друг друга в объятиях. Далер уже почти спал, когда Андрей внезапно нарушил тишину негромким вопросом: — Ты поедешь со мной в отпуск?       Далер приподнялся на локте, всматриваясь сквозь сумерки в лицо Лунёва: — В отпуск? С тобой? А когда?       Андрей вырисовывал на спине Далера узоры из строчек давно позабытых многими стихов, бережно оглаживая тонкую кожу любовника: — Сразу после фестиваля. У меня и на радио будет отпуск, сможем отдохнуть подольше.       Далер улыбнулся, укладывая голову обратно на плечо Андрея, прикрывая глаза: — Звучит здорово. Я согласен.       Слушая мерное биение сердца, Далер засыпал со счастливой мыслью, что он и правда больше не один. Андрей же так и не мог поверить, что его видение сейчас рядом с ним, спит под боком, тихо сопя ему в шею. И он совершенно точно не собирался упускать свою птицу счастья из рук.

***

      Игорь перебирал ворох новых футболок, вываленных из пакета на постель. После того, как репетиция внепланово закончилась раньше времени, Артём потащил его в парикмахерскую со словами, что Игорю нужно освежиться. А уже после цирюльника Артём едва ли не за руку таскал его по магазинам, обновляя не слишком обширный гардероб звукорежиссёра. Не то чтобы Игорь сильно сопротивлялся, но выбираться из кокона привычного образа было довольно непросто. А теперь Артём варил на кухне кофе, оставив Игоря разбирать по полкам новые вещи, и ему начинало казаться, что полок может не хватить.       Убирая в шкаф новые бадлоны, Игорь бросил на себя взгляд в зеркало. Стоило признать, что в чём-то Артём был прав — новый образ скидывал несколько лет и вполне себе освежал. — А ты не хотел эту толстовку брать. Смотри, как тебе идёт.       Артём почти неслышно подошёл сзади, положив ладони на бёдра Игоря, и тот усмехнулся: — Конечно, идёт. Я иду и она идёт.       Артём рассмеялся, выглядывая из-за плеча Игоря. От него пахло свежемолотым кофе, мускатным орехом и горьковатым, почти выветрившимся парфюмом. Даже после почти месяца знакомства, Игорь не мог перестать удивляться тому, насколько при всей своей медвежьей комплекции, Артём умудрялся быть гармоничным абсолютно всегда и везде. — Как тебе это удаётся?       Артём с немым вопросом смотрел на Игоря через зеркало, переместив руки с бёдер на талию. Откинувшись спиной на мужчину, Игорь пояснил: — Как тебе удаётся при твоей комплекции не быть слоном в посудной лавке?       Артём ухмыльнулся, пожимая плечами, упираясь подбородком в плечо Игоря: — Годы тренировок. На самом деле, мне пришлось довольно мучительно и долго учиться управлять своим телом так, чтобы ничего не рушить на своём пути. Резкий скачок роста — это вам не шутки.       Перебравшись на кухню, они вдвоём уселись на диванчик, рассматривая тёмное летнее небо, усыпанное редкими звёздами. Игоря тянуло спрашивать ещё, но в то же время было немного неловко лезть с расспросами. В конечном итоге, Артём сам заметил метания Акинфеева. — Спрашивай. Мы ведь встречаемся. Было бы странно, если бы тебе не было интересно узнать обо мне что-то новое.       Игорь улыбнулся, как-то разом расслабляясь. Отпив глоток кофе, он задал очередной вопрос: — А почему ты не оставил кота у себя?       Артём снова пожал плечами, барабаня длинными пальцами по спинке дивана: — Мы ведь часто в разъездах: концерты в других городах, какие-то благотворительные акции, иногда выбираемся на чужие концерты или просто освежить голову нужно. Редкий случай, когда мы вот так безвылазно сидим в студии. После отпуска сам увидишь. Ещё замучаешься в дороге вечно быть. Так зачем кота мучить? Нет уж, если я и заведу животное, то это будет только тогда, когда я буду бывать дома не реже семи месяцев в году.       Игорь перевёл взгляд с пейзажа на Артёма, задумчиво рассматривая его: — Но тебе это нравится? Такая жизнь?       Артём поставил свою чашку на стол, искренне отвечая: — Даже если бы у меня была возможность что-то изменить — я бы снова прожил эту жизнь именно так. День в день. Мне не о чем сожалеть. Хотя, один момент всё же есть.       Бережно обхватив запястье Игоря, Артём произнёс: — Я бы нашёл тебя раньше, чтобы ты не был так долго одинок.

***

      Сергей уже практически засыпал над книгой, когда наконец раздался знакомый и такой необходимый звонок телефона. Отложив книгу в сторону, он с немного грустной улыбкой ответил: — А я уже думал, что ты сегодня не позвонишь.       Виктор на той стороне линии устало вздохнул, падая на холодную, слишком идеально расправленную постель: — Если бы я сегодня не позвонил, завтра меня весь день мучила бы совесть и желание немедленно сорваться обратно в Петербург. Я тебя не разбудил?       Усевшись на постели, Сергей вздохнул в трубку: — Нет. Но даже если бы я спал, твой звонок всегда желанный. Надесь, ты не забываешь про лекарства?       Виктор включил ночник, рассматривая белоснежный потолок номера, в котором он остановился: — Не забываю. И даже вовремя питаюсь. Только со сном проблемы. Оказывается, я за этот месяц… — Слишком привык к тому, что ты спишь со мной. Да, знакомо. Мне слишком холодно без тебя. — И слишком много пространства. И ты не перетягиваешь на себя одеяло ночью, и я просыпаюсь от беспокойства, что ты мёрзнешь. — А тебя просто нет рядом. Вить, я так свихнусь к концу недели.       Виктор прикрыл глаза, вслушиваясь в голос на том конце линии. Ему до дрожи в руках было необходимо обнять Сергея, прямо здесь и сейчас. Но приходилось довольствоваться лишь тихим голосом в трубке. — Что ж, если ты свихнёшься, мне придётся увезти тебя в загородный дом и быть тебе вечной сиделкой. Потому что больницы я не переношу, и лежать с тобой на соседней койке категорически отказываюсь.       Сергей тихо рассмеялся, крепче стискивая металлический корпус телефона: — А как же «быть рядом в болезни и в здравии»?       Виктор покачал головой, положив руку рядом на постель в отчаянной попытке найти тёплую ладонь своего музыканта: — Но я ведь буду рядом. Все клятвы будут соблюдены.       Сергей вздохнул, сжимая ладонь одеяло в том месте, где должна была быть рука Виктора: — Тогда я согласен сойти с ума, лишь бы ты больше никогда так надолго не уезжал от меня.       Бросив взгляд на часы и сообразив, что в Петербурге уже почти три часа ночи, Виктор вздохнул: — Тебе нужно поспать. Вот увидишь, я скоро вернусь домой. Гораздо быстрее, чем ты успеешь закончить ту упаковку кофе, которую мы с тобой открыли пару недель назад.       Тепло попрощавшись с возлюбленным, Сергей отложил телефон в сторону, направляясь на кухню. Достав из шкафчика почти пустую пачку кофе, Семак высыпал в турку остатки помола, тихо вздохнув: — Лжец.