***
— Погулять решил, забыв, что ты замужем? — взбешённый альфа в гневе страшен. Он может сделать всё, что хочет, ведь у него на это есть права. Он не умеет контролировать приступы гнева и отвечать за последствия. Он вырос, к сожалению Кёнсу, очень избалованным ребёнком в весьма богатой семье. — Где твоё кольцо? — Я сдохнуть хочу, сдохнуть решил, — Су понимает, что провоцирует его, но ничего не может с собой поделать. Боль просто разрывает его изнутри. Всё, что он сейчас может — это просто опустить взгляд и молиться всем богам, чтобы муж перестал злиться, но... Видимо, Господь не слышит, видимо, и ему не до него. Чонин медленно подходит к Кёнсу, загоняя омегу в угол, прямо как хищник. Ким знает, что Су не нравятся его поцелуи, знает, что они истинные. Знает, что Кёнсу его раньше любил, знает, что омеге больно. И он наслаждается этим. — Я потерял кольцо... — Ты же знаешь, что за каждый проступок будешь наказан, — Чон прикусил губу, наклоняя голову набок и наблюдая за омегой. — Ты ошибся два или три раза? Тебя нужно как следует наказать, чтобы запомнил, что ты ничто без меня. — Прошу, не надо, прошу... — Мне отец говорил, что хочет внуков, думаю, мы можем ему это организовать. — Нет, не надо! — Забыл, глупый, у тебя нету права голоса. Тебя продали мне твои же родители, — альфа настиг свою жертву, жалкую глупую овечку. Ненавистные поцелуи покрывают шею омеги. Его даже не целуют губы, а просто используют его тело, оставляя всё больше и больше багровых меток. С каждым поцелуем ниже Су крепче сжимает руки в кулаки. Его муж по-любому получит своё, с кучей синяков и ранами. Омега, как всегда, перестаёт двигаться вообще, а зачем? Инициативы никакой нет, желания тоже. Ему совсем не приятно, когда всё так, а что он может? Ничего. В голове раз за разом всплывают его слова: «Заткнись и исполняй супружеский долг» «Да что ты можешь, тупая тварь» «Таких, как ты, дохуя, если не ты, то другой. Но твоим родителям это явно не понравится» В самом начале Кёнсу хоть как-то сопротивлялся, за что ему перепадало ещё больше. Запугивания Чонина, боязнь повторений, нервные срывы. А сейчас он просто сломался. Его сломали, разорвали на куски, поставили кучу запретов, за нарушения которых Ким обязательно придумывал что-то очень «интересное». Теперь Су просто кукла, совсем без чувств и увлечений. А чувства и не нужны, зачем? Чтобы чувствовать только боль? Тело перевернули лицом к стене, рваными и резкими движениями срывая с него штаны, по привычке заламывая руки. Сейчас всё делает Ким, а Кёнсу только остаётся молиться, чтобы всё быстрее закончилось. Чонина возбуждает скулёж, не стоны, а когда скулят от боли. Но не все, почему-то только тогда, когда скулит именно его омега. Ему нравится, когда тот просит его остановиться, ему нравится видеть зарёванное лицо своего мужа. Нравится делать ему больно, нравится его унижать. Он всегда готов экспериментировать с телом Су, чего только они не пробовали: порезы лезвием, воск, порка, удушение, связывание... Всё, что так любит Чонин, и что всем сердцем ненавидит Кёнсу. Альфе нравится проникать в тело омеги резко, грубо, он даже не переживает о последствиях, а зачем? Незачем. Резкие, грубые, быстрые толчки, плач и скулёж вперемешку — это идеальная среда для такого, как Ким. Сколько бы ни старался омега получить удовольствие, но, к сожалению, это невозможно. Только боль и чувство, что твоё тело терзают, разрывают на куски и ничего больше. Простонав во весь голос, альфа бурно кончил глубоко в Кёнсу, давая произойти сцепке. Омега так и не кончил, а просто медленно скатился по стенке вниз. Снова, снова он грязный. Им снова пользуются, в очередной раз.***
Капли тёплого душа и, кажется, целая бутылка геля не могут избавить его от запаха. Запаха, который он возненавидел больше всего. Нужно отмыться, постараться отмыться. Всё безрезультатно. Запахом пропиталась каждая клеточка тела, и омега начинает снова ненавидеть себя. — Таблетки, нужно быстро выпить таблетки, мне не нужен плод от этого человека. Монстр, — шепчет себе под нос Су, роясь в ванной и находя заветную пластинку. Выпив последнюю таблетку, он совершает весьма опрометчивый поступок, бросая пластинку в урну.***
— Господин Пак, вам обязательно нужно присутствовать на приёме у семьи До, — причитает молодой секретарь. — Тем более, если вы — один из главнейших акционеров. Хватит прятаться. И я тут кое-что нарыл, что вы просили, о Кёнсу. — Чунмён всегда знал, как заинтересовать человека и начать работать по его схеме. — Расскажу только после того, как согласитесь! — Хорошо, — ему всего лишь надо будет посмотреть на старикашек и их тупых богатых детишек, впрочем, ничего нового. — Ким Кёнсу как раз сын господина До. Его выдали замуж сразу после школы. Самое печальное то, что его просто заперли в клетке. А его муж — та ещё сволочь. Детальнее в папке, на вашем столе. — Спасибо... Закажи мне самый лучший костюм и распечатай приглашение, я всё-таки навещу семейку До.