Ты не сможешь избавиться от меня, Я уже давно тебя поглотил. Проник в каждую клеточку твоего тела, Медленно пробрался в голову. Я буду сводить тебя с ума, также медленно, но уверенно. Может, ты нужен мне?
— Через 2 дня состоится приём у тебя в семье. Мы должны там присутствовать, — альфа наслаждается своей властью над омегой, который сейчас лежит на их общей кровати спиной к нему и дрожит. — Тебе нужно будет очень много улыбаться и делать то, что я говорю. В общем, ничего нового, — Чонин просто фанатеет от Кёнсу, когда видит его таким и чувствует гордость за свои действия. Он сам его воспитал, а то до него Су был весьма интересным, за словом в карман не лез, имел много увлечений и свободу, как личность. Он просто обрезал птичке крылья, чтобы она была только его. Только его кукла, только его бесчувственная, безжизненная кукла. — Почему ты не даёшь мне умереть? — откуда-то взялась такая решительность и уверенность в том, что ничего хуже случиться не может. Су устал, он каждый день умирает, ему остаётся только шёпотом спросить. — Ты получишь сочувствие моего отца, кучу денег, всё, что было у меня. Просто позволь. — Ты и правда такой тупой, — Чон резко изменился в лице, ухмыляясь. — Я люблю... смотреть на тебя, как ты медленно угасаешь. Мне нравится наблюдать, как ты думаешь, что можешь от меня избавиться, такой глупый, — альфа вмиг приблизился к омеге, забрался сверху на него, разворачивая к себе лицом. — Ещё мне нравится покрывать твоё тело поцелуями и смотреть на следы от наших игр, — медленно наклонился к лицу Кёнсу, ухмыльнулся, смотря, как его муж морщится и сжимает руки в кулаки. — Также я обожаю слушать, как ты скулишь. — Как же я тебя ненавижу, — буквально выплюнул эти слова шёпотом омега, стараясь скинуть с себя Кима, но не смог. Ведь тот однозначно сильнее. — Ненавижу истинность, тебя, всех! — у Су начинается истерика, слёзы текут нескончаемыми ручьями, а силы всё быстрее и быстрее покидают его.***
— Господин Пак, я очень рад, что вы пришли на наш приём, — мужчина далеко не средних лет вежливо поклонился в знак приветствия, показывая жестом, куда Чану следует пройти. — Будьте любезны, подождите меня ровно 5 минут, я быстро со всем закончу и подойду к вам, — господин До ещё раз немного поклонился и, умело маневрируя между людьми, как будто танцуя, направился ко входу здания. Пак тем временем искал глазами Кёнсу. Это оказалось сделать очень легко, ведь он был возле Кима, с довольно наигранной улыбкой, скучающими и молящими глазами. Если немного последить за ними, то будет видно, как омега всё время испуганно дёргается, когда Чонин приобнимает его. Чан наблюдал за движениями Су, он был очень красив. Чёрный классический костюм, налакированная обувь, дорогие запонки, красный галстук, белоснежная рубашка — всё выглядит дорого, но видно, что он несчастлив. Омега пробежал глазами по залу, а когда увидел Пака, то подумал, что ему почудилось. Он решил пойти в уборную, чтобы умыться. — «Любимый», мне нужно в уборную, прошу меня простить. Я что-то себя не очень хорошо чувствую. Я быстренько, — сейчас Чонин точно ничего не сделает, не при «этих ценных людях». Спокойным шагом он направился в уборную, вежливо улыбаясь всем посторонним, сменяя одну за другой маски. Чанёль решил воспользоваться моментом и быстро направился следом за Су. — Можно вас поздравить с пополнением? — хихикнул омега какого-то очередного гендиректора. — Кёнсу часто вот так плоховато становится? — Хаха, если это правда, то я буду очень рад! — с улыбкой воскликнул Чонин, бросая взгляд на уборную, так и не замечая Пака, затем вновь поворачиваясь к столу, за которым собралась свита. — Как ты? — поинтересовался Чан, наблюдая за омегой, который так яростно умывался холодной водой. Подняв взгляд, Су немного улыбнулся, вытирая лицо бумажным полотенцем. — Нормально, наверное. Теперь нормально, — сейчас Кёнсу ведёт себя, как подросток, который начинает влюбляться. Чанёль долго не стоит на месте, обнимая вовсе не своего омегу, вдыхая его запах. — Давай сходим на свидание? — Пак улыбается, сильнее сжимая Су в объятиях, а тот лишь немного кивает. — Знаешь «Старбакс» возле реки Хан? Давай встретимся там в 16:00, во вторник? Я буду ждать тебя, пока не придёшь. Прости, но мне нужно сейчас подойти к господину До, он хотел что-то обсудить, а я сбежал, — сейчас Пак кажется таким ребёнком, что и не скажешь, что у него бизнес по всей Корее, и что он один из самых влиятельных людей страны. Чанни оставил лёгкий поцелуй на губах Су, посмотрел на улыбку омежки и начал медленно таять. Тепло разлилось в груди у обоих, заставляя сердечко стучать чаще. — Я буду с нетерпением ждать вторника, — последнее, что говорит Чанёль, страстно целуя омегу на прощание, мягко и нежно сминая его губы, прижимая к себе так, что хочется просто умереть от радости в этих объятиях и утонуть в тех чувствах, что дарит Пак. Он попрощался и быстро покинул уборную, переживая, чтобы их не застукали, прямо как подросток. — Господин Пак, будьте любезны подойти к нам, — воскликнул господин До, толкая под локоть Кима. Молодой высокий альфа с уверенностью делает каждый шаг, направляясь к заветному столу и видит, как Чонин сжимает челюсти, просто ухмыляясь ему в ответ. Поздоровался и просто погрузился в свои мысли о Кёнсу, немного улыбаясь и делая вид, что увлечён беседой. Он даже не заметил, что Су уже присоединился к ним и с улыбкой рассматривает свои пальцы. Всем кажется, что так и должно быть, всем, кроме Чона. Его переполняют злость и ревность. Он просто накрывает руку Кёнсу, наслаждаясь его реакцией. — Господин Пак, забыл вам представить моего сына и его мужа. Теперь уже Ким Кёнсу и Ким Чонин, — показывает на каждого, представляя их. — А это — Пак Чанёль, гендиректор «Park Industries». Я много наслышан о вас. У вас нет пары? Вас просто никто не сопровождает. — Охх, на самом деле я уже влюблён в одного волшебного омегу с очень грустными глазами. И скажу вам по секрету, — Пак перевёл взгляд с Кёнсу, ведь всё время он смотрел на него, наклонился к уху господина До, — я хочу, чтобы в его глазах были те же лучики, что и в школе. Я влюбился в него, когда мы были школьниками, только не смог признаться в этом. — Может, вы отступите, ведь он уже занят, — ухмыльнулся Ким, сжимая под столом руку Кёнсу до боли и белеющих костяшек. — Я за своё счастье буду бороться до конца. И занят он, а не его сердце. Как вы считаете, господин До, у меня есть шанс?