Спасти мир

      Ветер безжалостно гнул голые ветви деревьев, со свистом нанося удар за ударом по всем, кто не укрылся в тёплых домах. Таких были единицы: время приближалось к полуночи. Да и погода была прескверная, какой ей и положено быть в Лондоне в конце ноября. Снег выпадал уже трижды, но лишь за тем, чтобы растаять, превращая мощёные камнем улицы в грязевые реки. Дворники работали даже в ночь, стараясь придать столичному городу подобающий статусу вид. Впрочем, в такой ветер все предпочитали оставаться в уютных гостиных, и улицы пустовали. Никто не заметил, как в маленьком парке, всего на три аллеи расположенных треугольником, появились двое. Одетые в чёрные зимние плащи, они не приходили ни откуда, а словно бы вышли из темноты холодной ночи. Они стояли не шевелясь не меньше минуты, пока молодой человек наконец не отмер. Он взмахнул палочкой, произнёс согревающие чары и вдруг звонко рассмеялся. Девушка же его настроения не поддержала, она выглядела обеспокоенной. Золотая цепочка и хроноворот, который Гермиона держала в руках ещё минуту назад, исчезли. Маховик времени не рассыпался песком, и не взорвался сияющей вспышкой — просто растаял, затерявшись во временном потоке. — И вправду, навсегда, — тихим голосом произнесла Гермиона. Она готовила себя к этому, остаться в этом времени и прожить жизнь вдалеке ото всех, кого знала прежде. Парень наклонился ниже, чтобы взглянуть ей в глаза, и Гермиона встряхнулась. Она не одна, Гарри будет с ней! Девушка с мягкой улыбкой встретила его следующие слова: — Навсегда, Гермиона. Мы изменим мир, и заживём в нём на своих правилах, — сказал он уверенно. Адреналин от прыжка сквозь время ещё бурлил в крови, и от его прежней апатии не осталось следа. Они выбрались на дорожку, наложили очищающие чары на свою обувь — та была в грязи по самые щиколотки — и направились к выходу из парка.       Выйдя на дорогу, Гарри остановился на мгновение, не зная, куда двигаться. Гермиона же взмахнула своей волшебной палочкой и уже уверенней расправила плечи — она не беспомощна и не одинока. И главное — знает, что нужно делать. Не прошло и двух минут ожидания, как прямо перед ними возник автобус, двери бесшумно распахнулись, и на улицу вышел одетый в дорожный костюм молодой человек. — Эдвард Гронт, кондуктор экипажа «Ночной Рыцарь» к вашим услугам, мистер и мисс… — он выжидательно посмотрел на молодых людей. Те не растерялись, подобные ситуации они обговорили заранее. — Грейнджер, — Гарри пожал руку кондуктору и, забравшись в транспорт, стал фиксировать чемодан ремешками. Гермиона быстро купила два билета, и попросила отвезти их к отелю для магов. Кондуктор слегка усмехнулся, словно ему казалась странным даже вероятность того, что они могут пожелать заселиться в магловский отель. Они обменялись мнениями о погоде, очевидно молча разходиться по разным сторонам было здесь не принято. Гарри неожиданно понял, что они уже движутся, причём поездка была не менее скоростная, чем в его прошлый опыт путешествия на «Ночном Рыцаре». Очевидно, чары стабилизации работали превосходно, в отличии от 90-х годов. Во время короткой поездки, они сидели молча, разглядывая обстановку.       Пространство, раза в три большее чем в обычном автобусе, было обставлено просто, но не производилось эффекта дешевизны. Вместо запомнившихся Гарри кроватей здесь были мягкие удобные кресла с полочкой для ног, рядом стояли индивидуальные столики с графином воды и стаканом. Вода в графине слегка вибрировала, но вся конструкция была надёжной. Одно из кресел в самом углу занял джентльмен, полностью отгородившийся газетой.       Неожиданно кондуктор объявил «Дырявый котёл», и двери автобуса открылись. Остановка произошла совершенно неожиданно. Гарри достал чемодан, и выбравшись на улицу, подал руку Гермионе. Подруга благодарно улыбнулась и приняла помощь. — Всего наилучшего, мистер и мисс Грейнджер, — слегка наклонил голову Эдвард в знак прощания. — До свидания, мистер Гронт, — повторил его жест Гарри, и двери захлопнулись. Через секунду улица уже была пуста.       Нужную дверь они нашли без труда. Зайдя в бар, ребята замерли в удивлении: всё выглядело так же, как в их первое посещение. Деревянная мебель кажется была та же, и портреты ведьм и колдунов самого жуткого вида определённо висели всё там же. Гермиона даже увидела колдографию, на которой волшебник с длинными рыжими волосами, заплетёнными в косы, водит руками над котлом, из которого начинает валить зелёный пар. Она прекрасно помнила её — замеченная ею ещё до прогулки по Косой аллеи, колдогафия взбудоражила её воображение не меньше, чем тряпки, которые самостоятельно протирали все свободные столики в баре. Оставшись разглядывать портреты, Гермиона предоставила Гарри самому снять комнаты. Некоторые из волшебников с портретов были ей знакомы по книгам: например, Клаус Розье, о котором она читала в книге «Обереги на все случаи жизни», или Муфильда Мурана, изобретательница большого числа простейших бытовых заклинаний, которые под силу каждому первокурснику. Внезапно чья-то рука опустилась на плечо Гермионы, и она вздрогнула — после всего пережитого, она была слишком напряжена. Гарри дал ей ключ с номером 17, и сказал, что он будет спать в соседнем. Поднявшись на второй этаж, Гарри быстро вытащил из своего чемодана другой, магловский, и отдал девушке. Она легко подняла его, и, немного помедлив, сказала: — Увидимся за завтраком, в девять? — Хорошо. Приятных снов, Гермиона, — Гарри устало улыбнулся.       Девушку всё не покидало ощущение неправдоподобности происходящего. Казалось, что вот сейчас она откроет дверь в свой номер, и проснётся. Друг утром будет ждать её на кухне с горячим завтраком, но уже не улыбнётся так легко, просто желая приятного аппетита. А днём её не будут ждать важные дела и великие свершения — только эссе и фолианты из библиотеки Блэков. Гермиона попыталась отделаться от невесёлых мыслей — это не сон. Завтра будет поход в приют Вула, а потом — праздничный ужин. Поиск дома, их с Гарри дома, а книги из дома на площади Гриммо, что же, и они здесь. Она быстро зашла в комнату и направилась в ванную. Здесь её ждала приятная новость — ванная, раковина, и прочая мебель говорили о том, что сантехника и канализация для магов этого времени не роскошь, доступная богачам. К своему стыду, девушка не знала, в каком году удобства пришли в английские дома. В привычных ей книгах об этом не писали. Подготовившись ко сну, она забралась под толстое одеяло и закрыла глаза. Но несмотря на усталость, сон всё не шёл.       Она перебирала в мыслях известные ей заклинания, стараясь подсчитать, но лёгкое беспокойство, жужжащее в голове словно назойливая муха, не давало заснуть. В голову против воли лезли мысли о завтрашнем дне и — это слово девушка старалась не произносить, но сейчас только это и кружилось в голове — об убийстве ребёнка, которое они собираются совершить.       Гермиона накладывала чары, согревающие воздух уже второй раз — после освежающих, когда окончательно поняла, что не уснёт. Выбравшись из-под одеяла, она нашарила ногами тапочки и быстрым шагом — чтобы не успеть передумать — пошла в комнату друга. Постучавшись, она услышала отпирающее заклинание, а затем приглашение войти. Гарри не казался удивлённым её визитом. Видя, что подруга застыла на пороге, он откинул одеяло со свободной половины кровати: — Ложись Гермиона, места много. Забравшись в постель и погасив свет, девушка прошептала в темноту: — Давай сначала последим за ним немного, Гарри. Дрожь в её голосе заставила резкий ответ замереть на кончике языка. Гарри ответил не сразу. — Что ты хочешь увидеть, Гермиона? Ему сейчас пять лет, вряд-ли он пытает людей. — Я хочу своими глазами увидеть, что он на пути к тому, чтобы разрушить мир, который мы знаем. Тогда я без сомнения сделаю то, ради чего мы здесь, — было трудно подобрать слова, она сама была не уверена в том, что ей нужно увидеть в маленьком Томе, чтобы понять — перед ней маленький Тёмный Лорд, находящий забавным жечь людей в гостиной. — Хорошо, мы последим за ним завтра, — наконец ответил Гарри, и Гермиона сама не поняла, почему тихая радость разлилась в груди, притупляя ноющую боль переживаний. Несколько минут спустя, она сама не заметила, как заснула. А Гарри Поттер ещё долго лежал, уставившись в потолок.

***

      Около одиннадцати часов утра возле больших кованых ворот с вывеской «Приют Вула» появились двое волшебников. Убедившись, что они нашли нужное место, Гарри достал из своего кошеля, закреплённого на ремне, мантию-невидимку. Вдвоём перемещаться под ней было бы крайне затруднительно, но к счастью выяснилось, что Гермиона Грейнджер, лучшая студентка Хогвартса, прекрасно умела накладывать чары невидимости. Скрывшись от глаз, они аппарировали на видимую от ворот точку — крыльцо небольшого особняка, служившего домом для сирот. Ребята без проблем открыли дверь, не беспокоясь, что будут замечены — камер наблюдения ещё не было. Внутри было холодно и плохо освещено, но коридор был довольно широк и ребята не беспокоясь создать затор пошли вперёд. Первым шёл Гарри, он немного вытащил край рукава, чтобы Гермиона не теряла его из виду. Они надеялись найти общую комнату по звуку детских голосов.       Надо сказать, что «жизнь кипит» — это явно не про данное заведение. Везде было тихо и даже жутковато, Гарри шёл и думал, что так представлял в детстве дом с приведениями. Вот сейчас из-за угла выплывет унылая тень, и растворится в стене напротив, даже не заметив их. Впрочем, внимание к ним вполне могли привлечь ступеньки — они скрипели при каждом шаге. Сконцентрировавшись, Гарри направил магию в желание ступать бесшумно. Теперь в воздухе раздавалигь лишь тихие шаги Гермионы. Заглянув за первую от лестницы двустворчатую дверь, Гарри понял, что нашел нужную комнату. Он оглядел всех присутствующих: около тридцати детей от года до примерно восьми сидели на ковре, на диванчиках, ползали по полу. Многие сидели по трое-четверо, рисовали на белых листах карандашами, девочка лет восьми собрала вокруг себя кружок, и читала вслух книгу с детскими песенками. Внимание Гарри сразу привлёк сидевший на стульчике черноволосый мальчик, который со злостью смотрел на группу детей с книгой. Гарри моментально узнал его, хоть в воспоминаниях директора Дамблдора он был старше. Парень быстро проскользнул внутрь и встал у стены, возле которой не было игрушек и мебели. Через несколько секунд дверь захлопнулась, лишившись поддержки, но не прошло и минуты как снова приоткрылась сквозняком. Он почувствовал, как Гермиона наугад нащупала его плечо, и встала рядом, притаившись. Дети продолжали свои занятия, явно не замечая произошедших изменений. Пять минут спустя Том встал со стульчика, и, подойдя к полке с книгами, взял одну. Она была толстая и старая, в плохонькой обложке, и явно не детская. Пригодна для детей очевидно была только занятая книга с песенками. Мальчик сел назад на стул, раскрыл книгу вначале, и принялся читать по-слогам. Гарри тихо подошёл ближе и прислушался. Том явно не знал некоторые буквы, путал б и д, и многие слова были слишком длинные, отчего ребёнок сбивался, и начинал сначала. К концу предложения он явно не помнил с чего она началось. В целом, Гарри показалось это больше похожим на пытку, чем на занятие.       Это продолжалось около получаса, пока няня, заснувшая в кресле-качалке не проснулась, и не велела всем собирать игрушки. Все дети прервали свои занятия и с разной скоростью и степенью желания принялись наводить порядок. Том был единственным, кроме самых младших, кто остался сидеть на месте. На довольно резкое требование няни приниматься за уборку он ответил, что не играл игрушками, и не станет их прибирать. Только после угрозы наказания, он встал, и явно нарочно медленно поплёлся к книжной полке. Поставив том на место, он перебирал лежавшие там листы для рисования и явно ждал, когда остальные закончат уборку. Впрочем, няне было не до него: она успокаивала малышей, которые хотели продолжить слушать детские песенки. Когда всё наконец было собрано, всё построились парами по принципу старшие ведут младших и двинулись прочь из комнаты. Гарри обратил внимание, что Том без лишних слов встал в конец строя, взяв за руку ближайшего маленького мальчика. Гарри ожидал, что будущий Воландеморту будет дергать ребёнка за руку, заставляя идти быстрее или не баловаться, но тот лишь спокойно терпел вертлявого соседа. Вся колонна спустилась на первый этаж, и зашла в большое холодное помещение, с длинными столами и лавками. Старшие дети помогли маленьким устроиться за более низкими столами, где уже было накрыто, и выстроились в очередь на раздачу обеда. Атмосфера в столовой мало напоминала хогвартскую — тёплого света свечей, или ароматов жареного мяса не было и впомине. Несмотря на это тут стоял тот же детский гомон, многие взрослые дети, игравшие отдельно от маленьких, шушукались маленькими группками.       Том пожалуй выделялся среди детей своего возраста только тем, что не кривлялся и не забавлялся над товарищами. Он спокойно ждал своей очереди, спокойной дошёл до своего места и спокойно принялся есть. Гарри было сложно подобрать к его поведению другие эпитеты — тот не вёл себя вызывающе, чего Гарри в тайне ожидал, и на что надеялся. Но Том не затевал ссоры, не ставил подножки, желая устроить подлянку, и вообще относился ко всему окружающему без энтузиазма, но и без агрессии. Гарри и Гермиона, не видя друг друга, остаток дня ходили по пятам за Реддлом, и вечером были вынуждены признать, что Том Марволо Реддл — своенравный, хара́ктерный, довольно наглый шестилетний мальчик, который не любит ухаживать за другими, но и сам никакой заботы не получает. И на данный момент у него совершенно не заметны проявления какой-либо ненависти к миру и отдельным его обитателям.       Вернувшись в Дырявый котёл, Гарри и Гермиона заказали ужин в общем зале и ожидали его в полнейшем молчании. Их наполнили сомнения.

***

      Гермиона изрезала свой стейк на маленькие кусочки, но до сих пор не съела ни один. В её голове билась только одна мысль, мысль, перечёркивающая все их планы. Гермиона понимала, что и Гарри находится в раздрае, и не видела смысла продолжать молчать. Она собиралась обдумать, что сказать, но вместо этого не смогла сдержать слетевшую с языка фразу: — Мы не можем убить его, Гарри — парень не выглядел удивлённым услышанным, скорее сердитым. Он тоже не знал, что им теперь делать, и его это сердило. Они поставили свои жизни на кон, и проиграли этот спор. Реддл ещё не стал на путь того монстра, которого они собирались уничтожить. — Мы можем подождать пару лет, и придти за ним позже, — сказал Гарри, но так безинициативно, что было понятно — ему самому не нравится идея. Но эта фраза заставила что-то в голове Гермионы перевернуться вверх дном: подождать пару лет. — А можно не ждать, — сказала девушка, словно сквозь сон. Она не смотрела на друга — слишком сосредоточена была на бегающих в панике мыслях. — Мы можем забрать его сейчас, и… изменить его самого. Гарри смотрел на неё с недоверием, но не спорил — это придало ей сил. — Он ведь не злобный — пока что. Ты видел, как спокойно он вел себя с ребёнком. И он старается учиться. Он хочет лучшей жизни, Гарри, — вся эта новая ситуация сильно взволновала девушку, она наклонилась ближе к парню, — Да, он не хотел помогать уборке, но это не делает из него злодея. Каким ты сам был был ребёнком, Гарри? Я не любила делиться своими вещами, дети портят большинство вещей, которые берут, а я… Я просто берегла свои вещи. Гарри потёр переносицу. Всё это звучало как бред сумасшедшего. Почему он должен становиться отцом для Воландеморта? Нет никаких причин, почему им не стоит избавлять этот мир от красноглазого монстра.       Но… Гермиона и предлагает избавиться от Воландеморта. Способом не жестоким, не путём крови и убийств. Гермиона хочет изменить этот мир с помощью любви. Как завещал дедушка Дамблдор, да? — В детстве… пожалуй, мне хотелось иметь что-то своё. Всё, что у меня было — досталось мне от Дадли, и мне никогда не нравились эти вещи. То есть, я был рад что есть хотя бы такие игрушки, но они не были моими. — И у него нет ничего своего. Он просто маленький мальчик, которого никто не любит. — Ты думаешь, мы сможем? — Гарри прямо посмотрел ей в глаза, и Гермиона сразу поняла, о чём он. В его детстве не было семьи, и сейчас он не уверен в себе, что сможет создать семью для кого-то. Но у Гермионы были самые чудесные родители на свете, она с детства видела заботу, любовь и понимание, и сейчас жизнь поворачивается так, что уже она сама должна создать всё это для кого-то маленького и открытого к этому миру. То, что Том вберёт в себя сейчас, он будет нести в мир всю оставшуюся жизнь. Гермиона, преисполненная решимостью, открыла рот, чтобы высказать Гарри свою уверенность, но тот её опередил. Увидев, как загорелись глаза подруги, как изменилась её осанка, Гарри принял решение. Он накрыл руки подруги своими ладонями и сказал: — Спасём Тома, чтобы спасти мир, — и Гермиона счастливо улыбнулась. Кажется, у них появились новые планы на жизнь.