Спасти мир

      Кабинет со старой деревянной мебелью был такой же холодный, как и игровая, в которой Гарри впервые увидел Реддла. Директриса, немолодая женщина, куталась в шаль, и рассказывала им о Томе. Когда они только появились на её пороге, она, обрадованная неожиданными гостями, сразу начала вынимать папки из шкафа, и расспрашивать о том, ребёнка какого возраста они хотят усыновить. Но стоило Грейнджерам поведать свою историю о том, что они недавно вернулись из Франции, и узнали, что их дальняя родственница Меропа, которая давным давно сбежала с каким-то мужчиной, умирая, оставила сына, как директриса поумерила свой пыл. Её порадовали слова о том, что они хотят забрать его, раз мальчик не имеет другой родни, но женщина, очевидно, надеялась найти родителей для ребёнка, который нравился ей больше Тома. Впрочем, это не отразилось на ней: она подёргал верёвочку, и через пару минут в кабинет вошла молодая женщина, помощница мисс Коул. Директриса попросила её привести Реддла, и пока та ходила, осторожно спрашивала молодых людей, уверены ли они, что готовы принять на себя ответственность за ребёнка. Мисс Коул старалась не говорить того, что выставило бы Реддла в дурном свете, но всё же обмолвилась, что он достаточно замкнутый мальчик.       Услышав шаги в коридоре, Гарри сжал лежащего в кармане уменьшенного медведя, стараясь справиться с волнением. Ребята собирались подарить игрушку Тому при знакомстве, но потом подумали, что это может сильно расстроить других детей. Когда Грейнджеры заберут мальчика домой, они дадут ему, что смогут, а сейчас не стоит понапрасну травить детям душу. Прерывая размышления Гарри, дверь распахнулась. В комнату вошёл Том Марволо Реддл, красивый ребёнком с чёрными как смоль волосами и серьёзными тёмными глазами, которые смотрели прямо на незнакомцев, без малейшего стеснения. Слегка мокрая от умывания чёлка и аккуратно причёсанные минуту назад волосы делали его более обычным, и это разрядило напряжение Гарри. «Первое впечатление нельзя произвести дважды», — прозвучал у Гарри в голове рекламный слоган какой-то зубной пасты, и парень поспешил нарушить паузу. — Здравствуй Том, меня зовут Гарри, — сказал он, присев перед мальчиком на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне. — Я твой дальний родственник, и я недавно узнал, что ты живёшь здесь. Гермиона подошла ближе, и протянула руку Тому, тоже представившись. В этот жест она постаралась вложить всё своё дружелюбие, чтобы показаться приятным человеком. Девушка не так уж много знала о детях, но по своему опыту была уверена, что они хорошо видят притворство. И поэтому старалась быть искренней при разговоре с Томом. Том ответил на рукопожатие неумело, но смело. — Вы родственники моей мамы? — спросил мальчик взволнованным голосом. Очень удивительная ситуация происходила с ним, он был не из тех детей, которые ждали, что мама и папа придут и заберут их домой. Том жил в твёрдой уверенности в том, что все они — сироты — никому не нужны, и покинуть приют можно, только став взрослым. — Да, — ответил ему Гарри, — я не очень хорошо знал твою маму, но… — на секунду сбившись, Гарри не знал, что сказать. О Меропе он почти ничего не знал, и совсем не знал того, что можно было бы рассказать ребёнку при первой встрече. Справившись с собой, Гарри с улыбкой продолжил: — Но я бы хотел, чтобы ты жил вместе со мной и Гермионой, чтобы мы были одной семьёй. Несколькими минутами ранее, пока помощница мисс Коул ходила за Томом, сама директриса посоветовала ребятам, как лучше вести себя при первом знакомстве. И сказала, что лучше не обещать ребёнку забрать его, что стоит провести несколько встреч, дабы убедиться, что вы подходите друг другу. Но ребята, лишь понимающе переглянулись на этих словах. Ведь Гарри и Гермиона не обычная пара, которая хочет усыновить ребёнка, и ищет «своего». Им нужен Томас, и они заберут его, каким бы он не был. Приютское воспитание, или отсталость в умственном и эмоциональном развитии, что было нормой для сирот, их не могли испугать. Ребята были готовы к чёрствости и замкнутости, к эгоистичному и наглому характеру потенциального Тёмного Лорда. Поэтому, не было ничего, что могло бы заставить их отступить. В конце концов, они пришли сюда именно за тем, чтобы дать Тому семью.       Гарри выжидающе смотрел на Тома. Мальчик ненадолго задумался, и Гарри мысленно поразился, неужели этот ребёнок анализирует ситуацию?! Том тем временем спросил: — И вы заберёте меня к себе домой? , — и, получив утвердительный ответ, мальчик с серьёзным видом кивнул. — Мне нужно называть вас папой и… мамой? — его деловитый тон портила только заминка перед таким странным словом «мама». Этого вопроса Гарри никак не ждал. Он казался таким неловким, что спрашивать это вот так было как-то… Как-то не так.       Гермиона спасла его из этого положения, мягко ответив ребёнку: — Нам с Гарри будет очень приятно, если ты захочешь нас так называть, но пока ты не готов, можешь звать нас просто по имени, Том, — после её слов, лицо мальчика заметно расслабились, и Гарри отчаялся понять, что происходит в голове у этого ребёнка.       Парень думал, что у Тома должны быть вопросы. Куда они поедут, когда заберут его… Но тот молчал, словно уже узнал всё, что его интересует.       Предыдущим вечером, ужиная в Дырявом котле, ребята обсуждали особенности знакомства с ребёнком. Тогда они решили, что хорошо было бы что-нибудь поделать вместе, чтобы осталось хорошее впечатление. Но честно говоря, Гарри совершенно не представлял, чем он мог занять этого ребёнка прямо сейчас. Предложить ему порисовать вместе казалось совершенно невозможным. — Может быть мы погуляем на улице? — выдавил Гарри через силу. Он правда хотел относиться к Тому как к обычному маленькому мальчику, но то, как он вёл себя… Было непонятно, как на это нужно реагировать.       Том же моментально согласился с его предложением, удивив парня. Гарри почему-то ожидал споров. Хотя и не понимал, чем вызвана эта предвзятость. Не мог же Томас сказать, что погуляет с ним, когда они заберут его, или что-то подобное. Получив разрешение мисс Коул, её помощница повела Тома одеваться, ребята пошли следом. У них было несколько минут наедине, пока воспитатель скрылась с мальчиком в одной из комнат. Стоя в длинном и тёмном коридоре, Гарри и Гермиона несмело улыбнулись друг другу. Знакомство с Томасом сильно взволновало обоих, и ребята старались придумать, чем занять мальчика на улице. Слабо верилось, что тот, оказавшись во дворе, побежит на качели.       Ожидания оправдались, Том и вправду даже не посмотрел в сторону старых, нуждавшихся в ремонте качелей. Не заинтересовала его и облезшая, когда-то зелёная, карусель. В своей чёрной куртке с подвёрнутыми рукавами, и шапке, поминутно сползающей до самых бровей, он вышагивал рядом с Гарри и Гермионой по дорожке. Воспитатель специально отстала от них, и шла следом неспеша. Гарри ощущал за собой ответственность, он должен был проявить себя, и неожиданная идея вдруг пришла ему в голову. Конечно, они с Гермионой не договаривались о подобном, но… Вынув волшебную палочку из кармана пальто, юноша быстро окружил их троих маглоотталкивающим барьером, рассеивающим внимание и не позволяющим сосредоточить внимание на их троице. Затем он повернулся к мальчику, и многозначительно улыбнулся. — Том, я хочу показать тебе кое-что чудесное, но это тайна. Немногие люди знают секрет, в который я хочу посвятить тебя, и это должно оставаться так. Ты хочешь узнать что-то, что не сможешь рассказать никому в приюте?       С каждым словом парня, Том становился всё подозрительнее. Услышав итоговое предложение, он напрягся настолько, что Гарри практически предугадал следующие слова мальчика. — Вы хотите что-то сделать со мной? — взволнованно и почти испуганно спросил Том. Гарри, хоть он и ожидал реакцию более оптимистичную, неожиданно понял мальчика. Ведь лет пятнадцать назад, разве ожидал он чего-то хорошего от голоса звавшей его тёти? В лучшем случае — работу по дому. Внезапное понимание мира этого ребёнка в одёжке с чужого плеча перевернуло что-то внутри Гарри. Минуту назад собиравшийся создать стайку птичек, он глубоко вздохнул и представил себе пыльную комнату. Вот ловкие руки забирают у него учебник Принца-полукровки, и как нежные губы прикасаются к его собственным. Тепло наполнило грудь юноши, пальцы мягче сжали волшебную палочку и Гарри произнёс:  — Экспекто Патронум, — жемчужная нить, исходящая от палочки, в доли секунд превратилась в оленя. Гарри почувствовал волны спокойствия, исходящие от бестелесного зверя. Опустив глаза на Тома, Гарри вдруг захотел обнять его.       С лица Томаса исчезло недоверие, и следа не осталось ото всех невзгод, наполнявших его душу. Широко раскрыв глаза, мальчик смотрел на чудо с восторгом. Сохатый сделал шаг к ребёнку и заглянул тому в глаза. И Гарри, и Гермиона не могли сдержать улыбок, чувствуя, как душу наполняет счастье, излучаемое патронусом. Том тоже чувствовал это, и казалось, он готов заплакать от нахлынувших чувств. Гермиона мягко притянула ребёнка к себе, и тот уткнулся ей в живот, оглушенный эмоциями чудесного создания. Гарри положил руку на спину мальчику и прошептал: — Это волшебство, Том, — и не сказавший до этого ни слова мальчик встрепенулся. — Вы волшебник? — тёмные глаза смотрели на Гарри с жаждой. Это был не интерес ребёнка, открывшего нечто хорошее и новое для себя, это была острая потребность получить подтверждение идеи, мучавшей разум. Гермиона, быстрее друга разобравшаяся в ситуации, заглянула в лицо мальчика и спросила: — Ты уже творил волшебство, Том? — она прекрасно знала, что первые вспышки магии происходят у среднестатистического ребёнка в возрасте года. Но обычно дети не помнят этого, а следующие разы волшебство бывает настолько незаметное, что его могут не увидеть и родители. Сама она лишь будучи семилетней, впервые заколдовала часы, чтобы они шли медленнее, и дали ей больше времени для подготовки к важному дню в школе. Потом конечно были и более значимые магические всплески, но тот раз, когда голубая вспышка окутала стрелки, заставляя их замедлить свой ход она запомнила на всю жизнь.       Несмотря на пережитые эмоции, которые казалось бы должны были расположить Тома к Гарри и Гермионе, мальчик не спешил отвечать. Он глядел на своих будущих опекунов и думал. Была ли это детская нерешительность, или анализ ситуации не давал Тому спешить с ответом, осталось загадкой. Но вот Томас кивнул самому себе, и прямо взглянув в лицо девушки, произнёс: — Иногда, когда я сильно этого захочу, и меня кто-то хочет обидеть, забрать что-нибудь, я могу сильно толкнуть человека, но не трогая его, а так, просто подумав об этом.       Он явно собирался добавить что-то ещё, но остановился. Гермиона решила, что это что-то, порочащее его, но не знала, в какую сторону думать. Чего не хотел Том Риддл сильнее: показаться злым или трусливым? В любом случае, Гермиона знала, что первые магические всплески Гарри были также направлены на самозащиту, и поэтому выводов никаких делать было нельзя. Мальчик не вёл себя враждебно, этого сейчас было достаточно. После своего признания Том стал более открытым, чем после демонстрации Гарри. Он осмелел, и стал задавать вопросы о том, где живут Грейнджеры, много ли волшебников в мире, и наконец он задал свой главный вопрос. Собрав всё своё мужество, Томас старался выглядеть не слишком заинтересованным. Вдохнув полной грудью и смотря в сторону, он спросил нарочито громким голосом: — А я смогу колдовать хорошо, как вы?       Гарри ответил не задумываясь: — Чтобы хорошо колдовать, нужно много учиться Том, и мы с Гермионой будем с большой радостью помогать тебе. Я уверен, что ты станешь прекрасным волшебником и хорошим человеком, правда, Гермиона? — Конечно, — девушка довольно улыбнулась, увидев как Гарри умело сплёл воедино волшебство и добро. Она была бы счастлива передать Томасу своё отношение к магии — возможность творить необыкновенные вещи во благо.        Том был очень рад полученному ответу, широко улыбнувшись, он сказал: — Я буду очень стараться. Я сам учусь читать. И умею считать до ста. Я знаю все цвета, и времена года, и все месяца в году, — мальчик перевёл дух, выжидательно глядя на ребят. Гарри поспешил похвалить мальчика. — Я в твоём возрасте и не думал об учёбе, ты большой молодец Том, — добавил он. Гермиона начала рассказывать, какими вещами они будут заниматься, когда приедут домой, но внезапно очнулась. Можно ли обещать ребёнку такие вещи, а потом уезжать? Конечно, это всего на одну ночь, и завтра они уже заберут Томаса в новый дом, но… Не будет ли мальчик лежать без сна, в страхе представляя, как они не вернуться ни утром, ни на следующий день… Не повергнет ли она его в стресс, погружая сейчас его в мир с семьёй и игрушками, а потом отдавая воспитателю? У девушки едва не закружилась голова ото всех этих мыслей. Когда она вынырнула из своих мыслей, они уже подошли к крыльцу приюта. Гарри рассказывал Тому про парк, рядом с их домом. Купол чар уже не окружал их троицу, и воспитатель стояла у дверей, ожидая, что они войдут.       В холле ребята попрощались с Томом, пообещав придти завтра утром, в десять часов. Поднявшись к директрисе Коул, ребята с помощью магии уладили все формальности. На дворе был ещё только обед, и было совсем непонятно, как они должны оставить Тома здесь, а сами отправиться по магазинам. Гарри посмотрел на девушку с лёгким беспокойством. — Гермиона… Единственная причина, по которой мы оставляем Тома в приюте на ещё одну ночь — это покупка мебели? — Я тоже думаю об этом Гарри, но как нам поступить? — услышав слова подруги, Гарри попросил её подождать, а сам вернулся в кабинет миссис Коул. Его не было лишь пару минут, но он вышел от туда переменившись. Более уверенный и улыбчивы, он взял Гермиону за руку, и как только директриса вышла из кабинета и отправилась по коридору, ребята двинулись за ней. Они заберут Тома домой сегодня же, хоть если это и будет сопряжено с некоторыми неудобствами.