***
Большая Энциклопедия сообщала, что пятьсот лет назад у жителей Вераны уже были звездолеты с гиперприводом в количестве, позволившим им освоить полдюжины мелких планет в соседних системах. Но дальше они наткнулись на цивилизацию эфростов, которая в тот момент находилась на вершине могущества. Почти тысяча заселенных планет, почти сказочные технологии. - Огромная сила сыграла с эфростами злую шутку. Могущество породило ощущение защищенности и безответственность. Сперва распалось единое государство. Потом члены общества все меньше стали нуждаться друг в друге и в едином народе, разбились на кучки по интересам. Дело кончилось почти столетней гражданской войной, из которой Эфрост вышел всего около пяти лет назад, технологически откатившись на уровень Земли. Но тогда они просто глазам не поверили, когда их приграничные миры начала грабить какая-то шпана. Пробовали объяснить налетчикам на словах, но ободренные успехом веранцы не вняли голосу разума. После чего эфросты образцово-показательно разнесли их ударный флот. На границе стало спокойно. Обождав несколько месяцев, эфросты отправились навестить шебутных соседей с целью закрепления воспитательного эффекта и оформления отношений письменно. Но застали картину просто катастрофическую. Верана лежала в руинах. Города разрушены. Большая часть территории непригодна для жизни из-за комплексного заражения местности. Остатки населения ведут спорадическое сопротивление расе кроннов – разумных кровососущих насекомых размером с крупную собаку, которых местное население интересовало исключительно в качестве еды. Правда, кронны – просто мародеры, подтянувшиеся на готовые руины. Агрессора, вогнавшего цивилизацию Вераны в состояние ядерной зимы, но убравшегося по не вполне ясной причине, не опознали до сих пор. Есть несколько мест крушений их кораблей – до сих пор аномальные зоны, изучение которых не добавило ясности. Неизвестная раса и точка. Да эфросты особо и не заморачивались. В тех условиях они неожиданно для самих себя начали зачищать Верану от кровососов-каннибалов и проводить экстренную спасательную экспедицию. Остатки населения вывезли с собственно Вераны на ее спутник, где возвели десять купольных городов. Расселили, подлечили, наладили жизнеобеспечение и ушли. Мол, в критической момент помереть не дали, а дальше сами-сами. Улетели, правда, не все. Некоторая группа осталась, несмотря на общественное мнение, полагавшее, что увязать в проблемном мире – не в интересах Эфроста. Осталась, видимо, со скандалом. Во всяком случае, все связи с родиной они порвали. Вот так пятьсот лет в собственном соку и варятся. В настоящее время государство веранцев – Декагон Директорий – союз десяти изначальных купольных городов - включает пятнадцать городов на спутнике и один город с аграрными территориями на помаленьку восстанавливающей биосферу Веране. По данным Энциклопедии население не один, а уже почти три миллиарда. Из них почти полмиллиарда в поселении на планете. Там не город с сельскими окраинами, а вполне себе немаленькая страна. Население делится формально на четыре, реально на пять замкнутых социальных групп. Высшая: атраваны – потомки оставшихся эфростов. Считаются жрецами бога солнца и огня Вар. Заодно в их руках политическая власть. - Как ученые-гуманисты превратились в попов? Володя с некоторой оторопью рассматривал видео компании высоких и статных (чувствуется эфростская кровь) беловолосых людей в строгих светлых сюртуках, совершающих некий ритуал вокруг здоровенного факела – Священного Огня. Видимо, того самого, копии которого имеются во всех учреждениях и воинских частях Декагона. - Ксеноэтнографы считают, что это результат изоляции. Оставшиеся обладали не всем знанием своего общества, а лишь специфической его частью. Скажем, врачи хорошо разбирались в анатомии и химии, но очень приблизительно - в устройстве своего медоборудования. Они могли научить следующее поколение пользоваться этим оборудованием, но не принципам его работы. Так научное знание в течение буквально двух-трех поколений стало сакральным. А его носители – жрецами. Далее пехлеваны, в чьих руках вопросы внутренней и внешней защиты и расширение территории. С внутренней защитой все понятно. В любом обществе у полиции работа будет. Внешнее защита – охрана экспедиций на Верану, которые пришлось организовывать едва ли не с первых лет, потому как ресурсов на спутнике практически нет. А на поверхности было от кого защищаться: искалеченная природа наполнила постапокалиптичный мир чудовищами-мутантами из числа бывших животных, растений, да и людей. В общем, пехлеваны – люди нужные и серьезные. Вот только единства в их рядах нет и в помине. Существует три не то, чтоб враждующих, но косо глядящих друг на друга группировки. Полиция наиболее близка к Городским Директориям, но наименее уважаема коллегами. Отряды чистильщиков, работающие на неосвоенных территориях, - бойцы гораздо более профессиональные, но от начальства обычно далеко, отчего чувствуют себя обделенными в плане званий и наград. Полиция и чистильщики едины в одном – в неприязни к звездолетчикам. Точнее, к планетолетчикам. За неимением гиперпривода за пределы системы звезды Вар они не летают. Считаются элитой пехлеванов, но реально ни с бандитами, ни с монстрами не воюют, отчего сухопутные сослуживцы считают их дармоедами. Третье сословие – дивани. Ученые, инженеры, квалифицированные специалисты в других сферах, в том числе и управленцы в экономике. Формально дивани и пехлеваны имеют одинаковый статус, хотя скрытая борьба за большее влияние в том или ином городе – члене Декагона - между ними имеется. В принципе, руководители формально общественных предприятий могут засматриваться и на власть атраванов. Самые многочисленные джихади – работники промышленных и сельскохозяйственных предприятий. Если ориентироваться на новости Декагона, именно ради благополучия этих людей три прочих сословия не досыпают и не доедают. А на деле…. На деле, если пехлеван оказывается недостаточно храбр, а дивани не усерден в освоении знаний, их переводят в разряд джихади, что считается очень серьезным наказанием, ибо случаев, когда кто-то из дивани поднялся в иное сословие, Энциклопедия не знала. На новых землях случалось, что кто-то из работяг занимал место инженера или начальника участка и занимал ее долго и успешно, да и в отряды чистильщиков отчаянных парней из народа привлекали с удовольствием. Но ни дивани, ни пехлеваном это его не делало. Зато энциклопедия сообщала, что судебная практика Декагона знает два вида уголовного наказания: смертная казнь путем скидывания приговоренного в аномальных районах Вераны. Либо отправка на один из Полигонов – зону падения неведомых звездолетов, откуда ссыльные таскают для ученых всякую диковинную инопланетную всячину, из которой хитроумные дивани норовят сгондобить чего полезное. За особо ценную находку полагается свобода, но чаще старатели гибнут в многочисленных и толком необъяснимых ловушках Полигона. Но это так, из рубрики «Это интересно». А важно то, что помимо вышеперечисленных жителей Декагона, всех вместе именуемых ашавантами, имеются еще и нелюди. Таких, кто не попал в эфростскую эвакуацию, среди них нет. Те, кто остался на Веране, погибли. Приспособились очень немногие, но их потомки мутировали до нечеловеческого состояния. Но в подземельях спутника собирались люди из городов. Проблемы с законом, долги или неуживчивая натура вольного художника приводила туда людей. В первое столетия жесткий дефицит еды, воды и воздуха заставлял власти регулярно посылать чистильщиков с огнеметами. Но подземелья пустели очень ненадолго. В последнее столетие нравы смягчились. Облавы все чаще заканчивались не уничтожением, а задержанием. Нелюдей гнали на Полигон, позже ими заселяли новый город на Веране. В общем, постепенно нелюди становились пусть маргинальной, но частью общества, периодически становясь резервом рабочей силы. Дело в том, что свободных рук нет ни в одном из сословий. Демографическая политика была одинаково жесткой для всех. Купола городов Декагона не резиновые. Экология слишком слаба и последствия радиации слишком ощутимы. Численность населения строго регулировалось в условиях, когда значительная часть людей не могла иметь детей, а у тех, кто мог, велик риск рождения больного ребенка. В разницу между клонированием и искусственным оплодотворением и вынашиванием Володя не особо вникал. Но благодаря этим технологиям дети на Веране рождались строго в нужных количествах и с минимальным участием родителей. Нормальных маму и папу имел где-то каждый пятый ашавант. Причем от сословия это мало зависело. - Атраваны все сплошь на одно лицо – не иначе как клоны. Прочие, особенно джихади, куда поразнообразнее будут, - брезгливо хмыкнул Терентьев, но заметив, что его реакции не поняли, пояснил. - Клонирование, то есть создание полной копии разумного существа, на Земле запрещено. Как и эвтаназия. Нетрудоспособных на Веране усыпляют. Хотя…. В их ситуации оно может и оправдано. Сколько угодно можно морализировать о том, что есть ценности, которыми поступаться нельзя, иначе все остальное теряет смысл. Но историческая оценка констатирует: ашавантам надо было выжить, и они это сделали. А что до морали сей басни, то она такова: если вы загнали людей в скотские условия, не удивляйтесь потом, что они ведут себя как скоты. - Почему загнали? - Потому что эфросты в тот момент стали добрые, но безответственные как дети. Чтоб никто не мешал восстановлению Вераны, они закрыли район для полетов. А с эфростами даже в их нынешнем виде связываться - себе дороже. Никто пятьсот лет и не лез. - Тогда откуда вот это? – Володя указал на экран терминала. - Про это не в Энциклопедии, а в отчетах для служебного пользования читать надо. Но это завтра. Спать пора, утром начальство из Москвы на вас поглядеть явится.***
Начальство из Москвы во главе с генералом, фамилию которого Володя не особо запомнил, явилось спозаранку. Целая толпа. Но еще раньше Василий Петрович пристроился к их утренней пробежке. Сперва догнал, потом легко взвинтил темп настолько, что пыхтящий за спиной Родик отстал. Оставшись вне зоны действия посторонних ушей, майор заговорил. - Извините, что не предупредил сразу. На вас и так много чего свалилось. Но имейте в виду: значительная часть современных землян имеет ментальные способности: определяет истинные чувства, читает мысли, владеет гипнозом. - И вы? - Разумеется. Я офицер глобальной безопасности. Только незаметно можно прочесть эмоции (например, сейчас вы мне не очень поверили, и скорее удивлены, чем обижены) и мысли на поверхности (типа, а зачем он мне это рассказывает) Более серьезное проникновение вы почувствуете. Это достаточно болезненно, и психологически некомфортно. - Так зачем вы мне это рассказываете? - Затем, что сейчас сюда припрется стая ученых мужей от истории и будут просить вашего согласия на сканирование памяти. Соглашаться или нет – воля ваша. Можете поставить временные ограничения: все, что после 22 июня 41-го смотрите, а раньше - ни-ни. Это выполнимо. Но в просмотренном периоде ментальный оператор увидит все. Сведения личного характера не будут документироваться и не попадут в широкий доступ. Но посторонний человек увидит то, о чем вы не рассказали бы никому ни при каких обстоятельствах. - Вы хотите, чтоб я отказался? - Нет. Я отдаю себе отчет в том, какой научный интерес представляют ваши воспоминания. Но я хочу, чтобы вы отдавали себе отчет в том, с какими душевными переживаниями вам придется столкнуться. Ответить Володя не успел, потому что Терентьев резко прибавил скорость. Лейтенант-то уже с дыхания сбился, разговаривая на бегу. Кегебешник же легко прибавил ходу и скрылся за поворотом. Территория базы включала в себя каменистый кусок берега, ставшего пляжем «для служебного пользования». Обычно сюда ходил Прохоров со своими подопечными да свободные от дежурства бойцы охранения. Вот только сегодня на утреннем солнышке нежились новые люди. Видимо, те самые москвичи решили освежиться с дороги. Володя подходить к незнакомцам не стал. Привычно окунулся вместе с Ришей. Девушка разглядывала приезжих куда бесцеремонней. Один из них, высокий атлетически сложенный мужчина около сорока с зачесанной назад густой гривой волос до плеч, обернулся и весело помахал ей рукой. Спутники дружно засмеялись, видимо, подшучивали над попыткой познакомиться с девушкой раньше, чем с оперативной обстановкой. Хотя дядя едва ли военный или из конторы. Уж больно холен и породист. На артиста или художника похож. С повадками знатного бабника господин. Наверно, из тех самых ученых, что по его душу прибыли. - Ох, мать честная! Это где ж мужика так приложило-то?! За плечом двое бойцов тоже рассматривали гостей. Один перехватил удивленный взгляд Володи (черт, а может мысль прочел?) и указал на все того же предполагаемого ученого. - Вон видишь у мужика белый след на коже? И верно. Не шрам, просто светлая, незагоревшая полоса обвивала обе руки, одну выше локтя, другую у самого плеча. Такая же полоса виднелась на скуле. - Это след на месте начала регенерации. Ему когда-то обе руки оторвало и лицо... – шепотом пояснил боец. - Минно-взрывная, не иначе, - уважительно кивнул второй. Ни хрена себе историк. Прости, товарищ, не признал бойца, мысленно извинился Володя. А после завтрака все пошло, как Терентьев и предсказывал. У военных и технических специалистов вопросов к Володе не было. Точнее, были, но из чистого любопытства. А вот историки им завладели всерьез и надолго. Согласие на считывание памяти он дал. Не жалко. Пусть потомки знают, как оно было без прикрас. Ощущение оказалось неприятным, не более. Потом голова немного кружилась. Его накормили обезболивающими таблетками и азартно унеслись расшифровывать полученное богатство. Ушли, но обещали вернуться, чтобы задать вопросы о непонятном. Гости покидали базу поздним вечером. Терентьев провожал делегацию до вертолетов. Генерал и сапер в элегантном костюме, уже стоя на ступенях трапа, продолжали разговаривать с майором. - Серьезные люди? – обратился Володя к вернувшемуся с вертолетной площадки Трофимову. - Очень. Генерал ГРУ, отдел военного планирования. - Военного планирования? - Декагон Директорий готовится к войне. Нам что - «не поддаемся на провокации»? Мы готовы не поддаваться. Но предполагаем делать это активно. - А в гражданском кто? - Независимый эксперт. Предпочел не представляться. Вот материалы по Веране.