***
Авианосец «Ямато» с осужденными веранскими преступниками на борту прибывал в Московский транспортный узел ночью. К утру контингент должны доставить в неприметный подмосковный медицинский центр под "крышей" КГБ. Майор Терентьев числился в нем психологом. Задача медцентра – провести физиологическую и психологическую адаптацию свалившейся в руки российских властей дюжины инопланетян. Прививки от местных болезней, акклиматизация, изучение особенностей организма, знакомство инопланетян с реалиями жизни на Земле вообще и их личные перспективы на чужбине. На все про все - несколько месяцев. За это время майор Терентьев в ходе доверительных бесед должен собрать максимальное количество полезной информации, а при необходимости завербовать приглянувшихся начальству персонажей. Причем в ходе именно бесед. Никаких следственных действий, включая ментальное сканирование, потому как следствие (если то, что делал детектив Паркер, можно назвать следствием) уже закончено. Из просмотренных материалов не очевидно, но отчего-то в высоких кабинетах эта история заставила многих встать на уши. В общем, от Терентьева требовали результат. Для достижения оного Василий Петрович явился знакомиться с контингентом с утра пораньше. Пока прокуратура не опередила. Потому как сейчас у него есть небольшой запас по времени, пока полностью дезориентированные, уставшие, не спавшие ночь люди безропотно ответят на любые его вопросы. А вот после того, как коллеги-прокуроры просветят публику о ее правах, разговорить людей по ряду вопросов станет ох как непросто. А коллеги с Большой Дмитровки должны объявиться с часу на час. Они свою работу должны сделать буквально за день-два. Процессуальные рамки требуют. В общем, надо успевать первым. Майор Терентьев прошел КПП за полчаса до начала рабочего дня. Но на крыльце уж блестела чертовски знакомая лысина. - Неусыпному оку государеву доброго утречка! – с несколько наигранной жизнерадостностью поприветствовал курящего у входа представителя прокуратуры Терентьев. - Здравствуй, Василий Петрович, - не поддержал тот шутейного тона подошедшего. Несмотря на давнее знакомство с прокурором Юрзким, на возможность договориться с ним о некотором отступлении от процессуальных норм Терентьев не особо надеялся. С Вячеславом Борисовичем такой номер не пройдет. Зря вставал чуть свет и через пол-Москвы перся. Все равно работать придется исключительно с юридически подкованными ашавантами. - Чего-то ты, Вячеслав Борисович, мрачный поутру? - Нет, это я радостный. - Чему же полагается радоваться со столь постным выражением лица? - Тому, что публичная часть этого безобразия творилось не именем Российской Империи. - Будешь опротестовывать приговор? - Смысл? - Верно. Тогда не мудрее ли принять неизбежное как данность? - Мудрее. Только сюда я прибыл средь ночи не для того, чтоб с тобой в проворстве мериться, а из-за ЧП. Двое из прибывших пытались покончить с собой: во время выгрузки в терминале бросились на контактный путь монорельса. Защитное поле сработало. Но один ухитрился сломать ключицу. Меня вызвали на предмет выявления состава преступления в действиях охраны или ашавантов. - Некто с сильно нездоровой фантазией заподозрил побег? - Вроде того. В результате я уже три часа общаюсь с несостоявшимся самоубийцей. - Три часа на одного? - С остальными будет не быстрее. И не только из-за полного несоответствия юридических практик Земли и Вераны. Это б еще полбеды, хотя разъяснить людям суть приговора, который они просто не поняли, судья был обязан. Тут как на грех куча несовпадений бытовых, поведенческих стереотипов. Прежде всего, при любом общении все собеседники либо стоят, либо сидят. Заставить людей вставать, отвечая на вопросы сидящего судьи – жестокое оскорбление. Имей в виду, даже в формальном общении «старший – подчиненный» хозяин кабинета обязан встречать входящего у дверей, в крайнем случае – выйти из-за стола. Второе, также оскорбительно обращение по имени без добавления подобающего кастовой принадлежности определения. Это только то, что я понял из общения с этим, как его, Сиуяшем Фокуром. В результате, все воспринимают последние события как нескончаемую череду постоянных унижений. Поэтому, помимо попытки броситься под поезд, на борту «Ямато» зафиксировано еще семь неудачных суицидов. Кроме того, все с момента прибытия на авианосец, то есть пятый день отказываются от пищи. Воду, правда, пьют. Флотским врачам, вводящим питательные растворы, не сопротивляются. Но к продуктам кухни «Ямато» не прикасаются. - Странная голодовка. - Это не голодовка. Там какие-то ограничения религиозного характера. Звездолетчики особо вникать не стали, решив, что за три-пять дней не помрут, а там на Земле разберутся. Я тоже до конца не понял. В общем, мрак полный. Ладно, пошел общаться со следующим бедолагой. - Может, скопом? - Нет, с до смерти перепуганным, униженным человеком общаться надо глаза в глаза. Ты по чью душу раньше меня проскочить пытался? – неожиданно сменил тему Юрзкой. - Атраван Керуш и дивани Дехзад Шириз. - Ученого не трогай, а с попом, леший с тобой, толкуй первым. Но с одним условием: помимо вселенских тайн ты у него про чистую и нечистую пищу выяснишь. И к обеду организуешь правильный ашавантский стол. Приду проверю, и, если вместо еды в тарелках будет шприц с глюкозой, я на вашу контору представление о нарушении режима содержания накатаю. - Спасибо. Прокурор, не ответив, шагнул внутрь корпуса. Терентьев - следом. Ситуация вроде бы разрешилась наилучшим образом, но на душе было погано. Если известный педант и крючкотвор Юрзкой позволил себе отклониться от буквы закона, значит обстановка - дрянь. Пугать имеет смысл нагловатых свидетелей с криминальным душком, которые смотрят тебе в глаза с наглой улыбкой: «А что ты мне сделаешь? Добровольного согласия на ментальное считывание не дам. А силой, без санкции - права не имеешь». Вот для них у Василия Петровича имелись тридцать три относительно нетравматичных и почти законных способа получения нужной информации от граждан. На затравленного, считающего себя обреченным человека давить глупо. Он либо замолчит как аквариумная рыбка на сковородке, потому что всякое сказанное им слово непременно обернется против него, либо расскажет вам даже о том, о чем сам сроду не догадывался. Устанешь проверять запротоколированные плоды перепуганной фантазии. Похоже, хитрый Юрзкой его провел: с атраваном сегодня реально говорить только о вкусной и здоровой пище. Ну, да ладно, как говаривал гражданин Наполеон, сперва ввяжемся в драку, а потом будем посмотреть. Пока ждал брата Керуша, успел еще раз пробежать глазами материалы дела. Ого, новая запись из бортового журнала «Ямато» с пометкой «склонен к неподчинению»: по пути от Вар до Земли попытка вскрыть себе вены, в результате - санчасть и беседа с корабельным психологом (точнее, монолог психолога при гробовом молчании атравана), которая кончилась захватом в заложники вышеупомянутого психолога, и апофеозом – попытка сопротивляться подоспевшим десантникам. Правда, десантура популярно объяснила товарищу его неправоту, а для надежности заперла отдельно от прочих, забыв снять наручники. Проворный паренек у нас брат Керуш оказался. Тут привели помянутого не без уважения атравана. Человек здорово сдал за сутки после суда. На видео он казался Терентьеву эдаким невозмутимым Буддой. Белые волосы и мешки под глазами создавали образ ушедшего глубоко в себя мудреца. Спокойствие и демонстративное равнодушие впечатляли. Теперь же перед Василием Петровичам стоял просто смертельно уставший человек. Эмоционально - тоже самое. Понимание полной бесперспективности, и как итог – отсутствие желания трепыхаться. Стоящий у окна Терентьев пригласил Керуша присесть. Сам же остался стоять. Опустившийся на предложенный стул атраван дернулся было чтобы встать. Но подчинился запрещающему жесту хозяина кабинета. Остался сидеть, но чувствовал себя очевидно неуютно. - Не напрягайтесь. Данная диспозиция в нашем представлении вообще не носит эмоциональной нагрузки. В целом же, стоит в присутствии сидящих говорящий (докладчик или лектор) или подчиненный. Что до взаимного неприятия бытовых мелочей, куча особо ретивых публицистов полагают, это станет причиной межгалактической войны. Люди Земли, Старкарда, Эфроста или Вераны слишком похожи, чтобы прощать друг другу мелочи. Это космотараканы-иппиды могут быть какими угодно, а люди обязаны вести себя по-человечески, то есть как мы. Решивший, что сумел произвести должное впечатление, Терентьев больше в неудобное положение веранца ставить не стал и уселся напротив. - Драка с десантниками – это еще одна попытка покончить с собой? - Да. - Глупо. - На все воля Вар. - Что-то он не готов встречать вас в своем чертоге. - Да, Бог отвернулся от меня. Брат Керуш сгорбился и опустил плечи. Похоже, он гораздо религиозней, чем можно ожидать от амбициозного политика-авантюриста. И представление о боге у него по-протестантски конкретное: праведнику все сойдет с рук, а грешнику век удачи не видать. - Может, Вар отвернулся не от вас, а от отдельных дурацких поступков? - Не беспокойтесь, больше попыток суицида не будет. - Потому что Вар не одобрил? - Да. Терентьев вновь поднялся и подошел к окну, за которым неяркое ноябрьское солнце лениво высунулось из-за кромки серого леса. - Вам не надо встречать солнце молитвой? - Наше солнце – Вар. Это же просто одна из звезд, поклоняться которой кощунство. - Но звезда Вар невооруженным взглядом с Земли, по-моему, не видна. Что делать? - Хорошо, что не видна. Поклоняться звездам, даже если одна из них Вар – поклоняться сатане. Со звезд в наш мир приходит беда. - Логично. Могу я вас попросить прочесть какой-нибудь священный текст атраванов? Керуш пожал плечами и начал негромко, нараспев произносить некий стих. Терентьеву пришлось переключить переводчик на эфростский. Богослужебным языком на Веране оказался именно он. По смыслу это был гимн солнцу. Могучему и беспощадному богу, от чьего лика не спрятаться. Величественные и красивые слова, меньше всего похожие на молитву. Сильного и равнодушного просить бессмысленно. Кто понахальней, может попробовать договориться, остальным должно просто бояться. Что ж, хрестоматийное «не верь, не бойся, не проси» атраван Керуш усвоил задолго до ареста. Отсюда его теперешний стоицизм: оказался недостаточно сильным, чтоб выиграть – сам и виноват. Тем временем гимн закончился, и Терентьев едва успел вновь переключиться на веранский. - Вас интересуют мои контакты с Шио, верно? Так спрашивайте. Чего время тянуть? - А куда торопиться? – чуть опешил майор. - Древний враг, о связях с которым вы признались перед Ковеном, и есть Шио? - Да. И коли мне не достало мужества промолчать об этих нечестивых связях перед братьями, то здесь молчать резона нет. - Со вторым согласен, а почему вы пытались скрыть это от атраванов? - Потому что это бросило бы тень на весь проект строительства Новой Вераны. Я слишком много сил вложил в создание первой Директории на Веране, чтобы дать козыри в руки противникам самой идеи возвращения ашавантов со Спутника на родную планету. - По-моему ваши слова о связях с врагом с целью заговора против Ковена все восприняли как бред и самооговор. - Но это не помешает противникам проекта освоения Вераны добиваться сокращения его финансирования. - У нас с вами действительно достаточно времени для разговора о Шио, которые меня действительно интересуют. Но для серьезной и долгой беседы вы плоховато выглядите. Вернемся к ней позже, - решил не форсировать события, а вначале закрепить возникшие доверительные отношения Терентьев. Для плавности перехода к обещанной Юрзкому кулинарной теме на столе появились чашки с чаем. Воду ж они пьют. Керуш уставился на чашку с плохо скрываемыми растерянностью и брезгливостью. Потом поднял на землянина непонимающий взгляд. - Пейте, он не особо горячий. Василий Петрович отхлебнул и своей чашки. Атраван неуверенно перевел взгляд с чашки землянина на свою. Наконец собрался с духом и опрокинул в себя ее содержимое залпом, словно самогон. Вырвало его тут же. Спазмы не унимались минут десять, выворачивая давно пустой желудок практически наизнанку. Наконец вызванный Терентьевым фельдшер помог Керушу вернуться на место. Ноги веранца едва слушались, по лицу тек холодный пот. Фельдшер сунул в руки пациенту влажное полотенце и обратился к майору. - Отравления нет, аллергии тоже. Нервное истощение имеется, но некритично. Так что психология это. - В смысле? - Ну, может ему Заратустра чай пить не велит. Отказаться постеснялся, но брезгливость оказалась сильней. - Понятно. Спирт есть? Грамм пятьдесят. - Есть. Только его развезет. Для бодрости хорошо крепкого кофе с сахаром, но… - засомневался фельдшер. - Кофе, как и чай, отличается от воды тем, что мутный и горячий. А это атравана категорически не устраивает. Стимулятор колоть – и не прошу, действительно рискованно. Так что не жадничай. - Ладно. Только пятьдесят грамм много. И развести надо, - все еще сомневался хозяин аптечки. - Вот и действуй. Или тебя спирт разводить учить надо? А вот и закусь! – Терентьев ловко ухватил замеченное в мед. чемоданчике яблоко. - Не жабтесь, доктор, вы ж клятву Гиппократа давали, а это нашему совсем скисшему пациенту точно не навредит. И уже с разведенным в менделеевской пропорции спиртом наклонился к съежившемуся и никак не могущему унять озноб Керушу. - Ваше отношение к алкоголю? - Пойло для джихади. - Согласен, но древние пользовали как капли от кручины. Капли - так капли. Атраван не сопротивлялся. И не закашлялся особо. Что неопровержимо свидетельствует о наличии некоторого опыта. Брат Керуш еще и ханжа? Фельдшерское яблочко пролетело на ура. В комплексе лекарство пошло на пользу: зеленовато-бледное лицо порозовело, во взгляде снулой рыбы появился пьяненький кураж, и позывов к общению с белым фаянсовым другом не возникало. Фельдшер удалился. - Ну? – задал наводящий вопрос Терентьев. - Я что-то сделал не так? – с нетрезвой храбростью буркнул Керуш. - Нет. - Тогда зачем вы так? Вы победили, а я проиграл. Я – труп, которому позволено остаться среди живых исключительно по воле сильного. Сильный диктует свои правила прочим. Все справедливо. Когда я не сдержался и необдуманно дерзнул сопротивляться, то был наказан. Без претензий. Но сейчас зачем? Я не понимаю. - Про труп вы, пожалуй, загнули. Керуш отрицательно замотал головой. - По закону перед судом Декагона все равны. Но атраван, совершивший нечто серьезное, не должен попадать под публичное расследование. Он просто не доживает до суда. После тех признаний, которые я сделал перед Ковеном, мне должны были перерезать горло во время закатной молитвы. Но братья подчинились воле землян, желавших получить меня живым, и нарушили вековую традицию. - Чем я вас обидел? - решил вернуться к насущному Терентьев. - Я презренный и неразумный преступник, но не зверь же болотный грязную воду пить. - Почему грязную? Разве что в смысле ритуальной нечистоты… - К черту ритуал. Чистая вода бесцветная и прозрачная, а эту как из канализации зачерпнули. - Не желаете, чтоб вас держали за скотину, сами ей не становитесь. Не хрен было подчиняться, коли требование заведомо нестерпимо. - Ну да, лучше умереть стоя, чем жить на коленях, - пьяно ухмыльнулся совсем окосевший атраван. - Пробовали. Только помереть с голоду нам очевидно не дадут, так что еще день – другой покочевряжимся, потом совсем оголодаем и начнем жрать помои. - Что из себя представляет правильная еда для ашавантов? – не стал защищать честь кока с «Ямато» Терентьев. - Да ничего особенного. Освящение в храме - вещь довольно условная. Раньше атраваны проверяли все продукты на предмет заражения. Теперь это просто знак на упаковке или устное одобрение священника. Еще нельзя готовить на открытом огне, чтобы не оскорбить Вар, и не смешивать в одном блюде растительные и животные продукты. Все. Чего уж проще-то? - Значит, молочная каша, плов или макароны по-флотски отпадают. Содержимое тарелок на звездолете показалось вам сваленными в одну кучу объедками? Керуш кивнул. Алкоголь выветривался из головы так же быстро, как и нахлынул, и теперь атраван вновь предпочитал помалкивать. - Вас не хотели оскорблять намеренно. Просто, земляне привыкли общаться с гуманоидами иных миров и научились реагировать на странности чужого поведения. У вас такого опыта нет. Извините. В дальнейшем, если что-то кажется вам странным или обидным, просто говорите. Приговор ограничивает свободу передвижения и выбор рода деятельности. И не более. - Я отнял ваше время, могущественный господин. Простите. Все. Атраван взял себя в руки, и вновь спрятал свою боль за стеной этикета. Искренность для него проявление слабости. - Обращайтесь ко мне Василий Петрович. И я не думаю, что время, потраченное на поиск взаимопонимания, потрачено зря. - Воля ваша. Только, чтобы вы обо мне ни думали, я – член касты атраванов. Мой долг в том, чтобы беспрекословно подчиняться воле сильнейшего. Мне нечего будет ответить лишь на вопрос о доказательствах истинности сказанного. Искренность придется доказывать без оглядки на взаимопонимание. Помоги мне Вар перенести и это. - Покорность тому, кто сильнее, является доблестью? - Да. Мои попытки сопротивляться были проявлением слабости, ибо, думая о собственной гордости, я рисковал вызвать гнев сильного, который мог обрушиться на других. - Земляне рассудили бы наоборот. Керуш неопределенно пожал плечами и отвел глаза. Не надо лезть в ментальную сферу, чтобы понять, как ему страшно. Он понимает, рассказ о Шио невозможно проверить. Точнее, полагает, что методы проверки лежат в диапазоне от дыбы и паяльника до химических мозголомок. Веселенькую перспективу надо развеивать. А то ляпнет еще чего лишнего Юрзкому. - Что до вашей искренности, мне будет достаточно честного слова. - Клянусь благим солнцем, в моих словах не будет лжи, а в сердце – грязных помыслов… Э-э-э.... Вы находите это достаточным? - Вполне, - отрезал Терентьев. - Но Шио подождут до завтра. Сейчас мы с вами идем на кухню, убеждаться, что там электроплиты и никакого открытого огня. Обсудите с поваром приемлемое меню. А перед обедом в присутствии ваших соотечественников совершите ритуал освящения. Для этого что-то надо? - Да. Источник открытого огня, чтобы сжечь на нем несколько крошек во имя Вар. - Значит, свистнем у лаборантов спиртовку. После обеда с вами побеседует прокурор Юрзкой. Он разъяснит права и обязанности интернированных лиц, находящихся в поле действия российского права. Вопросы? - Зачем вы это делаете? Мы проиграли, и расплачиваемся за это. Все справедливо. - Милосердие выше справедливости. Не находите? Впрочем, вопрос риторический. Вступать в диспут на этические темы с профессиональным богословом Терентьев не рискнул. Потому поступил в духе голубя-шахматиста, который по доске потоптался, фигуры посшибал, нагадил и улетел, уверенный в собственной победе. Короче, не дожидаясь, пока атраван выскажет свое мнение, майор уверенно взял курс на кухню.***
- В общем, как-то так и работали, - подытожил свой рассказ Василий Петрович. - Покорность как доблесть, ни хрена себе нравы, - поморщился Володя. - Только про Шио-то он чего рассказал? - По большому счету, ничего принципиально нового. После ухода эфростов с Вераны они оставили в столичном Зоаре узел гиперсвязи. На нем постоянно дежурят атраваны высокого ранга. Просто слушают эфир на предмет чего полезного. Пользы от этого мало, скорее - еще один ритуал. Во время дежурства тогда еще советника при брате Будахе Керуша на связь вышел некто, говорящий на плохом эфростском и представившийся радиолюбителем, ищущим «друзей по переписке». Керуш откликнулся. Какое-то время он просто трепался с незнакомцем от нечего делать. Как-то речь зашла о жарком споре, который кипел в те дни в руководстве Декагона. Спорили о способе освоения Вераны – работа вахтовым методом или строительство постоянного города. Незнакомец дал несколько ценных советов и предложил интересные технические решения. Керуш донес информацию до своего шефа. В результате Будах возглавил Ковен, на Веране появилось бурно развивающееся постоянное поселение. Керуш стал лидером этой новой Директории. А дальше все как в классическом шпионском романе. - Понятно. Однажды незнакомец вышел на связь вновь и потребовал платы за оказанные услуги, грозя оглаской того, что успешный политик пользовался советами злейшего врага веранцев. Представителем Шио он назвался именно тогда? - Да. Собственно, других оснований полагать, что именно Шио заинтересовались делами Декагона, нет. Да и стратегической информации они с Керуша особо не требовали. Так – общее положение вещей. Мало того, продолжали давать в основном дельные советы. О том, что через полтора – два месяца в системе Вар появится одиночный инопланетянский корабль, Керушу сообщил именно куратор с Шио. Мол, имеем такой интересный факт, а вы тут кумекайте, как с этим быть. Вот Керуш и скумекал. С Шио посоветовался, а те дали несколько советов по поводу технических характеристик земной яхты. Собственно, все. - Не врал? - Едва ли. Выглядело искренно. Во всяком случае, свалить свою вину за гибель землян на прямой приказ Шио не пытался. - Вы же память считывать можете? - Рискованно. У веранцев мозг как-то чуть иначе устроен. В общем, рисковать жизнью и здоровьем человека ради мелких и едва ли существенных подробностей никто не стал. - Значит, что получается: про Шио никто толком ничего не слышал, потом полтысячи лет назад Шио разгромили Верану и снова затаились. Сейчас развешивают везде свои спутники и уверяют в миролюбии, при этом провоцируют веранцев на нападение на земной корабль и наверняка имеют агентуру на Земле. Иначе откуда информация о полете яхты. Да и ее появление в незапланированном месте явно кто-то подстроил. - Одна существенная поправка: спутники Шио развешивают не везде, а во вполне конкретных местах. Терентьев активировал трехмерную карту, на которой зеленые точки аппаратов Шио раскинулись по рукаву галактики довольно крутой дугой. - На дорогу похоже, - неуверенно кашлянул Володя. - Похоже. Не все, но многие эксперты полагают, что это некий маршрут. - Где здесь Земля и Верана? - Верана вот, - Василий Петрович коснулся указки места на вершине дуги и там загорелась красная точка. - А Земля вот. Теперь новая звездочка загорелась недалеко от первой . - Значит, если Шио попрут по этой дуге с противоположного конца, они вначале навалятся на Верану, а потом на нас. Тогда почему бы Земле просто не расположить свою военную базу на Веране? - Не знаю. Может, потому что в Генштабе не уверены, что Шио двинутся именно в этом направлении, а не наоборот. Может, потому что это повод для обвинения нас в подготовке к агрессии против Шио. Может, с партизанами связываться неохота. - С какими партизанами? - Пехлеванскими. Если инцидент с «Дерзновением» спровоцирован Шио, то его цель не допустить сближения нас с Декагоном. Даже если бы флот действовал не так откровенно, и мы удовлетворились бы принесенными извинениями и вежливой просьбой о создании здесь базы, это едва ли кого-то сильно обмануло. Мягкая сила – все равно сила. Нас в душе считали бы оккупантами. До стрельбы в спину дело, может, и не дошло бы, но чью сторону займут гордые пехлеваны в случае конфликта с Шио? Не факт, что сторону Земли. А так им просто не оставили выбора. Они спешно готовятся к войне и кинутся на всякого, кто сунется в их систему. - Эти приспособленцы с покорностью вместо доблести? - С покорностью не все так просто. Всякий индивид должен забыть о личной чести, интересах, желаниях, если это идет на пользу обществу. А если это не поможет, то будут драться ради этого общества, не сомневайся. - Да чего они там надерутся? Пацаны на крохотных, почти как наши самолеты, машинах против звездолетов. - Ой, не скажите. Адмиралы за голову схватились от этой идеи. Видите ли, оружие любого современного звездолета – энергетическое: лазерные лучи, антивещество, рентгеновские импульсы. Артиллерия, не требующая боекомплекта, заряжается от реактора, который работает на полную мощность только в гиперпереходе, а значит, в бою обязательно имеет избыток мощности. Ракеты есть только на десантно-штурмовом флоте для работы в атмосфере. Следовательно, и защита рассчитана на погашение высоких энергий, а не летящий тебе в бок кинетический снаряд. - Так что, большие корабли беззащитны? - Нет. Есть противометеорная защита. Но она имеет четкие ограничения по плотности. И если орава камикадзе окажется гуще стандартного метеорного потока, у нее появляется шанс. Конечно, часть атакующих собьют на подлете. Но и тут есть опасности. Судя по рассказам Родика и Риши, атакующие должны идти двумя волнами. Первая, очень небольшая и основная - с приличным удалением. Смысл такое построение имеет только в случае, если на борту первой волны термоядерные заряды. Не важно, что подлететь близко к цели им не дадут. Лишь бы взорвались. Оружие достаточно редкое: слишком мощное и неизбирательное. На поверхности планет уничтожает все живое, в космосе выдает такой ненаправленный электромагнитный импульс, который гарантированно выжжет всю электронику и у врагов, и у своих. Кубатура боя превращается в скопище неуправляемого железа, и только примитивные пехлеванские штурмовики с электроникой на уровне Ил-2 делают свое дело. И надо думать, это не единственная творческая находка товарищей пехлеванов. - У них есть шанс победить? - Смотря какие цели нападавших. - Какая разница? - Принципиальная. Представь ситуацию: грабители требуют от кассирши в магазине отдать им выручку, а та подрывает себя и всех, кто рядом, включая не только грабителей, но и случайного покупателя, гранатой. Бред? Бред. Сто рублей в кассе не стоят жизни. Грабительская война не ведется «невзирая на потери», она имеет вполне конкретный уровень рентабельности. До последней капли крови воюют за Родину или веру. А Декагон способен устроить кровавую баню и заставить агрессора задуматься о том, а уж так ли им нужна занюханная система с проблемной экологией. - А если у Шио тоже за какую-нибудь людоедскую идею воюют? - Тогда у Декагона есть шанс продержаться до подхода ставшего по факту союзническим флота Земли. - Подленько как-то. - Возможно. Только… Представь себя на месте Сталина, которому весной 1942 года сообщили, что скоро на Землю высадятся агрессивные инопланетяне, которым внутренние разборки людей глубоко безразличны, ибо люди им вообще не нужны. А высадятся они где-нибудь в районе Берлина. Так что, бросать все и бежать помогать потенциальному союзнику, или пусть доблестный вермахт первым примет на себя удар, а мы выиграем хотя бы несколько дней, чтоб подготовиться. - Извините. - Не за что. - Срок в три года, от которого остался уже год, откуда взялся? - Точно не скажу, но в основном вот отсюда. Вновь указка касается карты теперь на другом конце дуги, где компактно собрались сразу несколько маяков. - Вот здесь, четко внутри образованной маяками Шио сферы формируется колоссальный метеоритный рой. Причем ряд камней ведут себя с некоторым нарушением законов небесной механики. Максимальных размеров эта летающая каменоломня достигнет как раз через год. Есть мнение, что это неким образом связано с вероятным нападением Шио. - Агенты Шио на Земле? - Не обнаружены, - в голосе Терентьева звучала досада, куда большая, чем та, что возникла из-за обвинения землян в непорядочности. - Во всяком случае, на самой Земле никто сомнительных разговоров по гиперсвязи не ведет. - А вне Земли? - Есть несколько проблемных мест. Одним из них предлагаю заняться вам. - Мне? - Вам, Владимир Иванович. Вы – пограничник, значит - человек внимательный, с азами оперативной работы знакомый. Кроме того, место скоро может стать горячим, боевой опыт - оказаться не лишним. На Гаде нам может понадобиться кассирша, способная метнуть гранату. - Гада? Что за название такое? - Гад, и это еще крайне мягкая характеристика планетоида. Василий Петрович показал точку совсем близко от охраняемого Шио метеоритного роя. - Каменюга в четыре раза меньше Луны на расстоянии от своего солнца в два раза дальше, чем наш Плутон. При этом имеет свою, хоть и жиденькую, атмосферу, силу тяжести 0,7 от земной и кучу абсолютно необъяснимых аномалий. Ученые-планетологи на нее чуть не молятся. Там уже несколько лет постоянная экспедиция РАН. Поселок около ста человек. Но условия на планете столь необычные, что большинство автоматических зондов для забора проб там не работают. Нужны чернорабочие на нудную, нелегкую и низкооплачиваемую работу. Это у ученых пиршество мысли, а трактористу – тоска смертная: солнца нет, на улице либо холод минус сорок, либо жара минус пять. Из развлечений – домино. Из приключений – в телескоп на метеоритный рой посмотреть. Ни денег, ни романтики. В таких условиях традиционно используют труд осужденных. Там у нас вся дюжина граждан-ашавантов вкалывает. Вот вы и смените отвечавшего за режим офицера. Это официально. Заодно ко всем прочим присмотритесь. Есть от них несколько частных сеансов связи, непонятно кому адресованных. Не факт, что это то, что мы ищем. Может, просто кто-нибудь из сотрудников втихаря с девушкой в таком же медвежьем углу треплется. Но мало ли. - Прежний сотрудник не справился? - Нет. Но по уважительной причине. Помните звук, который издают маяки Шио? Так вот на девять человек из десяти эти звуки производят крайне гнетущее впечатление. Как на коллегу Алу, которого просто трясло от ужаса. А там рядом целая куча таких «пищалок». В результате, каждые десять дней, когда Гад поворачивается к рою, большая часть персонала станции впадает в депрессию. Наш офицер – среди них. Странные сеансы происходили как раз в эти дни. У вас же иммунитет. - У кого еще? - У врача, психолога, руководителя астрономической группы, начальника геологоразведки и всех ашавантов. У жителей Вераны, напротив, отрицательная реакция распространена весьма часто. Собственно, из пятнадцати человек реагирует на шипение только беглый дивани. - А Риша с Родиком? - Тест отрицательный. Попробуйте сагитировать ребят лететь с вами вольнонаемными пилотами. Там катера для аэросканирования как раз для их квалификации. Если Шио нападут, то все подверженные их влиянию просто вырубятся. Пара вменяемых помощников окажутся не лишними. - Согласен. Жаль только, господина перебежчика придется оставить греть пузо на крымском солнышке.