***
— Мы называли себя «Шепчущиеся», — внезапно выдает он, подсаживаясь рядом. Я даже не смотрю на него — в этом нет никакой нужды. Парень закрывается маской, странной маской из кожи ходячего мертвеца. Чудаковатый. — Люди, которые носят на себе кожу мертвецов. Это позволяло нам передвигаться среди них. Но я покинул их, не так давно правда, они не несли с собой добрых намерений. Только хаос, разруха и насилие. Можно назвать эти три составляющие их слоганом. Жутко, не правда ли? Меня зовут Джеймс. Я глубоко вздыхаю и опираюсь спиной на большой валун, наблюдая, как языки пламени вьются к потемневшему небу, сплетаются вместе, словно танцуя, и сливаются воедино. Дрова приятно потрескивают, успокаивающе, а в воздухе витает запах лесной хвои. Если прикрыть глаза и вдохнуть поглубже воздуха, то можно подумать, что я нахожусь дома у камина, держу голову на коленях матери, а отец ставит неподалёку рождественскую ель. Но если открыть глаза, я снова переношусь в эту реальность, наводнённую зомби, бегством, вечными опасностями, выживанием и смертью, которая, ты не замечаешь, как подкрадывается все ближе и ближе. В реальность, где каждая жизнь на счету, где сейчас потихоньку увядает Растяпа. И как я могла не уследить за этим? Как я могла это допустить? — Ты так и будешь молчать или все-таки хотя бы скажешь, как тебя зовут, а? — Джеймс поставил свой рюкзак рядом, поджал ноги к груди и снял свою странную и противную маску, небрежно бросая ее на поваленное бревно позади него. Темные волосы прилипли к лицу, видимо, в этой штуке было весьма душно. Я хмурюсь. Все таки может быть пора запихать своё заметное разочарование и тоску куда подальше и уделить хотя бы пару минут внимания этому парню, ведь все-таки он спас мою жизнь и спас Эй Джея. — Меня зовут Клементина, — с глубоким вздохом отвечаю я и подбираю какую-то длинную корявую палочку, похожую на руку ходячего, поджигаю её концом пламенного языка и тушу. Весьма странное занятие, но ничего занятнее этого в округе нет. Только этот паренек, пытающийся вывести меня на разговор. Его глаза внезапно загорелись озорным огоньком. — Клементина, — произносит Джеймс, словно пробуя его на вкус: растягивая, смакуя каждую букву. Так, как будто мое имя считается самым редким в мире. — Красивое имя. До всего этого ходячего дерьма мне не встречалось ни одной Клементины и даже после. До этого момента. Я закатываю глаза. Он шутит? Вероятнее всего да, потому что на его лице стала расцветать широкая улыбка, перерастающая в тихий смех. Заразная штука, ведь мои губы тоже изогнулись в улыбке, пусть и кривой, но все же. Класс, он сумел поднять настроение. Может быть, этот Джеймс все же неплохой парень? — Ты откуда? — снова спрашивает он. — Я вот из Вашингтона. Он такой дотошный, прямо до чертиков. Мне это не очень нравится, но если он хочет знать, я скажу. Это не составит особого труда, а он удовлетворит свои любознательские потребности. — Когда это все началось, я была в Атланте, штат Джорджия. Мои родители уехали, я осталась на няню, — начала вспоминать я. — Мне было всего восемь лет, когда зараженные ворвались в наш дом, убили няню и забрали все наши припасы. Несколько дней я выживала в домике на дереве с тем, что осталось или просто удалось найти, но потом я встретила его. Человека, который в корне поменял мою жизнь. Джеймс заметно погрустнел и кинул что-то в огонь. Возможно, это был обычный маленький камушек, коих вокруг нас просто пруд пруди, или очередная деревяшка. — Как его звали? — аккуратно спросил парень и перевел взгляд на меня. — Его звали Ли. Он всячески старался защитить меня, стал пропавшим отцом. Мы путешествовали недолго, позже его укусили. Он попытался спасти себя, пока зараза не распространилась, — я запнулась. Перед глазами стали всплывать картинки тех дней. — Но было поздно. Он заразился и мне, — я сглотнула подступающий к горлу ком. — мне пришлось его застрелить. — Такое бывает: люди приходят в твою жизнь, ты к ним привязываешься, а потом они исчезают, — он пожимает плечами и поправляет темные волосы, которые спадали ему на лоб. А у меня что-то щелкнуло внутри. Так неприятно. — А что насчет мальчика? — Его мать погибла после родов, была очень слаба, — я обхватила колени руками. — Бедный Эй Джей. Он никогда не спрашивал про свою настоящую маму. Следом на несколько секунд повисла неловкая и весьма тяжелая тишина. Бревна в костре не переставали потрескивать не раз и не два, ветер колыхал шуршащие листья над нашими головами, было так тихо, что есть возможность услышать, как тяжело дышит во сне Эй Джей. Он не задавал своих наилюбимейших вопросов, а я не знала, что сказать. Всегда придерживаясь мнения, что незнакомцам лучше всего не доверять и не признаваться в своих содеянных когда-то делах, выложила ему, в первый раз встреченному парню, все, что меня когда-либо беспокоило. — Ладно, хватит грустных историй на сегодня, — Джеймс потер ладони об свои штаны и схватился за рюкзак. Он рылся там не больше минуты, яростно бормоча себе под нос понятные только ему слова, а потом выудил красное, сочное на вид яблоко и протянул в мою сторону. Улыбка снова озарила его лицо, окончательно выбивая меня из колеи. Разве он стал бы предлагать пищу и помощь человеку, имея при этом некоторые негативные намерения? А ведь он может быть одним из людей Лилли. — Будешь? Сперва я промолчала, нахмурив брови. Но затем яблоко оказалось в моих руках. Приберегу для Эй Джея. — Спасибо, — неуверенно отвечаю я. Я потянулась к своему рюкзаку, чтобы закинуть фрукт туда, но его теплая рука приостановила. По спине пробежались мурашки, не от того, что это было неожиданно, нет. Скорее оттого, что таких теплых рук не было ни у кого, кого я когда-либо знала. — Для Эй Джея у меня что-нибудь найдется, — сказал он и убрал свою ладонь с моей руки. — Ешь. — Ты так добр… Почему? — Я видел, как за вами устроили охоту, — он подсел ближе. — Лилли и Абель. Рейдеры. Я всегда их недолюбливал, а тут такое. Рейдеры? Почему рейдеры? Лилли хочет захватить кого-то? — Ты их назвал рейдерами, — начала я. — Да, рейдеры. Они ведут войну с другой общиной, — он продолжил и поерзал на месте. Сидеть на земле крайне неудобно. — людей им катастрофически не хватает. Поэтому они решили их собрать. Любым путем: от мирных переговоров до насилия. С Эриксоном мирные переговоры прошли, подростки отпираются всеми силами, теперь пришла очередь насилия. Они заберут их. Всех. А кого придется убить — убьют. Даже глазом не моргнут. Меня передернуло. Там столько детей, как они могут? Как у них поднимается рука? Почему им не найти какой-нибудь другой лагерь, других выживших? Зачем трогать их? — Но… там дети, а не воины, — я непонимающе уставилась в пылающий костер. — Там подростки, Клем, — поправляет Джеймс. — Они быстрее, ловки, поддатливы. Из них можно слепить все, что твоей душе угодно. — Какая разница, кто там — подростки или дети? Главное то, что им угрожает опасность, — я обхватила себя руками. На улице заметно похолодало. — Я должна увести их. — Куда ты их поведешь? — спросил парень. — Рейдеры перехватят вас быстрее, чем вы дойдете до центра города. И правда. Они могут случайно на нас наткнуться, когда поедут в Эриксон за новой партией рабочих рук. Значит, нужно искать другой путь. Возможно, в обход, если направление к Ричмонду будет лежать через базу, но для этого нужно знать расположение их общины и, на всякий случай, иметь при себе три-четыре пушки с патронами и хороших стрелков. На ум сразу же пришла Вайолет с луком. Но одной ее нам не достаточно. — Не знаешь, где раздобыть карту местности? — Ну, есть тут неподалеку туристический магазинчик. Около бывшего лагеря для отдыхающих у озера, — он поднимает брошенную мной жженую палочку и начинает рисовать что-то на земле. Рисунок выходил неплохо, но понять, что было там нарисовано, было практически невозможно. — Я ездил с ребятами из моей бывшей общины туда раньше и, если там еще что-то осталось, я могу тебе принести. Только скажи, когда. — В ближайшие два или три дня. Мы не уйдем, пока Эй Джею не станет лучше. Как долго до него идти? — Половина дня, не меньше, если считать от Эриксона, — пожал плечами Джеймс. — Завтра, когда помогу тебе отнести мальчика к ребятам из школы. — Что ты хочешь взамен? — хмурюсь я, переводя на него взгляд. Парень пожимает плечами. — Ничего. — Совсем-совсем? — удивленно спрашиваю. — Совсем ничего. Мне просто хочется помочь вам, только и всего. — Пошли с нами, — кладу руку на его ногу. Мне показалось, что Джеймс слегка дернулся и смущенно замялся, но не подал виду. Заметив, как ему становится не очень удобно, отдергиваю руку. Щеки начинают пылать и я на все сто процентов уверена, что сейчас они ярко пунцовые. — Ой, извини. Я… я имела в виду, что знаю место, где уж точно будет безопасно, будет еда, вода и крыша над головой. Люди там добрые, я знаю, поэтому бояться предательства с их стороны нет нужды. Джеймс помотал головой. Но, что? Что у этого парня на уме? В Ричмонде есть все, о чем мечтает каждый выживший, оставшийся без надежного и безопасного места и лишившийся всей запасенной провизии. Он один. Неужели это лучше? — Выживать одному куда легче, чем с группой, — начал Джеймс. — Никто не тяготит тебя. Сам по себе, вольная птица. Быстрее передвигаешься, добываешь еду только для себя. Минус только в том, что иногда не с кем побеседовать. — А еще в том, что если вдруг тебе понадобиться помощь, никого рядом не будет, — перебиваю его. Оставаться одному — глупо. Особенно сейчас, когда тебя в любой момент могут схавать зомби или снести башку другие выжившие. — Я… я подумаю о твоем предложении, Клементина. — Славно, — я откинулась на валун, стоящий позади. Закрыть глаза сейчас было самым лучшим решением. Зевота накинулась на меня внезапно, в голове стали пропадать мысли, а потом чувство, будто я падаю… И хлюпающий хрип ходячего, что шуршал травой прямо за моей спиной. Он окончательно вырвал меня из дремоты. Рука на автомате потянулась к ножу. Вытянувшись, я побрела к раздражителю, уже представляя, как прикончу его и снова закрою глаза у костра, но меня снова остановила теплая рука любознательного парня. Он протягивал камушек. — Убивать ходячих не обязательно, — Джеймс вложил ко мне в свободную ладонь камень и отошел на два шага. — Просто отвлеки его. Брось подальше камень. Я переложила камень в правую руку и замахнулась. Камень пролетел через очередной валун в этом лесу в противоположной стороне и глухо ударился в толстый ствол дерева. Ходячий медленно развернулся и поковылял к источнику звука. Получилось. Как только появилась возможность вновь присесть, Эй Джей дернулся и хрипло застонал. Беспокойство явно застыло в выражении лица и Джеймс не мог этого не заметить. — Это защитная реакция организма, все хорошо. Завтра ему станет лучше, — устало пробормотал парень, возвращаясь на свое место. — Я буду дежурить, — заявила я и широко зевнула. — Спи, мне не составит никакого труда присмотреть за твоим мальчиком. — Ты уверен? В ответ поступило лишь медленное ленивое покачивание головой. Хорошо. Тогда хорошо. Я снова закрыла глаза, слушая успокаивающий шелест листьев и провалилась в сон.***
Утром я проснулась от движения рядом. — Доброе утро, соня, — бормочет Джеймс. — Мое плечо было удобным для тебя? Что? Я спала у него на плече? Как он? Черт, как же неловко. Вот почему я не поднималась ночью по нескольку раз и, на удивление, кошмары, которые мучили последние несколько месяцев, сегодня не появились. В надежде, что румянец с щек спадет через несколько минут, я подтягиваюсь и обхватываю колени, вновь смотрю на малыша Эй Джея, нахмурив брови. На вид лучше ему не стало. — Нужно выдвигаться, Растяпе лучше не становится. — Я соберу некоторые вещи и пойдем. Он собрал свои вещи быстрее, чем ожидалось и вышли мы намного раньше. Дорога заняла, по словам Джеймса, конечно, не больше пятнадцати минут и за это время нам не встретилось ни одного ходячего. Эй Джей так и не просыпался с того времени, как я и извините-я-любознательный-парень вытащили дробь. В солнечном свете Растяпа выглядел намного хуже. Меня успокаивало лишь то, что в Эриксоне есть человек, хоть и немного, но осведомленный в сфере медицины. Довести Руби до Ричмонда просто необходимо — ее там хорошо обучат, а медиков всегда не хватало. Когда мы показались около ворот в школу-интернат, раздался протяжный детский крик, неразборчивые слова, шум, словно кто-то упал с деревянной лестницы и громкие шаги нескольких пар ног. — Мне пора. — Стой. Приходи к этим воротам, когда раздобудешь карту, — я забираю Эй Джея себе на руки. — И… постарайся принять мое предложение. Ходить одному в наше время опасно. — Пока, Клементина. — Пока, Джеймс, — отвечаю. Джеймс скрывается за деревьями, а я иду вперед. Около ворот уже ожидают Вилли, Ви и Луис. Вилли широко улыбается и срывается с места, а когда добегает, обхватывает талию и сильно сжимает. Так, что мне становится трудно дышать. Луис перехватывает Растяпу и говорит, что отнесет его наверх к Руби. — Рада снова тебя видеть, Клем, — говорит Вайолет и обнимает меня. — Я тебя тоже, — улыбаюсь. — Но у меня есть одна новость для вас. И она не очень хорошая.