Одно счастье

***

      — Иди отдохни, Клем. Эй Джей в надежных руках, — рыжая девушка подошла ко мне со спины неожиданно. Мурашки покрыли все тело, а из горла вырвался сдавленный вскрик. Руби слегка ошалела и отшатнулась, присаживаясь рядом с маленьким мальчиком на потрепанную временем софу.       Последний раз кинув на Растяпу беглый взгляд, я спустилась по скрипучей лестнице вниз на первый этаж. Все собрались неплотным полукругом у кофейного столика, что стоял в зале уже много лет, что-то бурно обсуждали и, казалось, звать меня и не собирались.       — Кхм-кхм, — я прочистила горло, стоя прямо за Луисом. Он тут же обернулся и расплылся в улыбке.       — Клементина, — растягивает он. — Ты как раз нужна нам.       Парень был в своём неизменном пальто оливкового цвета, в котором теперь зияла небольшая дыра, обрамлённая темным пятном в районе плеча. Он развернулся на небольшом каблуке спиной ко мне и пригласил подойти ближе. Слегка протиснувшись между Аасимом и Омаром, мне предоставилась возможность разглядеть карту. Нарисованную от руки карту весьма коряво и неаккуратно, но кто я такая, чтобы судить. Я ведь и никогда не рисовала.       Эта карта значительно отличалась от той, которую мне любезно показывал Марлон. Все подробно разрисовано, описано, даже есть примерное расстояние и время ходьбы, на ней не отмечено всяких безопасных зон, ярко и жирно выделенных красным цветом, убежищ и мест для охоты или рыбалки. Только здания, возможные дороги и лес.       — Необходимо придумать план, чтобы защитить Эриксон от рейдеров, — поясняет Митч, даже не взглянув на неё.       Я хмурюсь, сгребаю их нарисованную карту, складываю и запихиваю в задний карман джинс. Неужели они думают, что смогут защитить это место от целой общины?       — Новый план, ребята, — говорю я, обводя взглядом всех до единого. — Нам нужно покинуть это место.       — Что? — по ребятам прошлась волна возмущения.       — Покинуть? Клем, ты шутишь сейчас? Это — наш дом, — Луис обвёл руками все пространство свободного зала. — Не каждый сможет попрощаться с этими стенами.       Повисло молчание. Такое неловкое, что я подумала, что действительно сморозила какую-то несуразную глупость. Но на данный момент бегство — самый лучший вариант. Ну что может сделать кучка гормонально-неустойчивых подростков целой общине? Правильно, ничего. Лилли даже не посмотрит, заберёт всех, выдаст оружие и прикажет убивать.       — Кто-кто, а я всегда хотел убежать из этой шарашкиной конторы, поэтому, Клем, я с тобой, — Аасим поднялся с дырявого дивана и подошёл ко мне. — Кто ещё?       — Я, — неохотно, но Вайолет все же подтянулась, за ней поднял руку Вилли, затем уже и Луис.       — В дороге ребёнку нужна будет медсестра, Руби с вами, — рыжая девушка крикнула со второго этажа, не спустившись вниз.       — Тен? — спросила я и изогнула брови в немом вопросе.       — Куда Эй Джей, туда и я, — пожимает плечами темнокожий мальчик и снова начинает пялиться в свой толстенный блокнот, чиркая цветными карандашами по линованной бумаге. Даже спрашивать не надо было, все и так было предельно ясно.       Митч и Омар покидать это место не хотели и не собирались, даже под страхом стать почти на все сто процентов зависимым от какой-то женщины и вступить в ряды бойцов. Пухлый темнокожий парень хмурится, высказывает свою точку зрения и убеждает всех в том, что Эриксон не падет перед Рейдерами. Но все уже давно все поняли: этой школе-интернату конец. Митч предлагал варианты защиты: самодельные бомбы, что он изготовит сам, различные баррикады из всего, что попадётся под руку и ловушки. Это все не сработает.       — Ребят, Эриксону пришёл конец, — подавленно говорит Вайолет, обхватывая руками себя. По телу пробежали мурашки, стоило только подумать, что чувствует сейчас каждый из них. Эта школа была для них домом, настоящим домом, таким же домом, что когда-то покинула я. — Поймите уже это. Митч, ты до наступления апокалипсиса любил побаловаться бомбочками, но сейчас это не прокатит. Эта женщина придёт со своими людьми, вооруженная до зубов, возможно, уже завтра.       — Остаться или идти с нами — это уже ваше решение, у вас есть время до рассвета, — говорю я.       Все разошлись по разным углам, а в зале остался только Луис, я и спускающаяся вниз Руби. Она не выглядела столько подавленной как, например, тот же Митч или Вайолет, скорее, она была сосредоточена на чём-то очень важном. Руки у неё подрагивали, девушка сжимала в кулаке грязный бинт, что любезно одолжил Джеймс из своей личной аптечки под названием «сборная солянка». Она открыла настенный шкаф, который я, будучи здесь уже в совокупности несколько дней, ни разу ещё не замечала, достала оттуда аккуратный белоснежно чистый стерильный бинт, свернутый в трубочку и молча поднялась к Эй Джею.       — Как ты? — вырывается у меня и я тут же себя ругаю за такую резкость. Луис дернулся и сморщился от боли в плече.       — Я? Я хорошо, — шипит он, прижимая ладонь к той дырке в пальто. — Плечо ещё болит, Руби наложила швы, говорит скоро заживет. До свадьбы.       — До свадьбы? — хохотнула я. — Интересно, на ком? Кто та будущая счастливица, а, Луис?       — Моя рука, Клем, — отшучивается парень и грузно плюхается на стоящий рядом с кофейным столиком старый диван. — О, родная, мы будем такой счастливой парой.       Луис прижимает ладонь к своим губам и имитирует французский поцелуй. Меня вновь пробирает на хохот, прикрываю рот ладонью и опускаю глаза в пол. Глупая шутка. Но, что ты хотела, Клем? Это же Луис, у него таких шуток вагон и маленькая тележка. Парень внезапно становится темнее тучи, запихав руки в карманы плаща.       — Вилли сказал мне, что ты была не одна, а с ходячим, — серьезно пробормотал он. Нахмурил брови, помрачнел, словно до этого не дурачился словно королевский шут. — Но когда я выбежал, его там и след простыл.       Всё-таки Вилли заметил Джеймса.       — Он не был ходячим, Луис, — хмурюсь я, присаживаясь рядом. Парень по-хозяйски закидывает руку на спинку дивана за моей головой. — Это был парень. Он спас меня от наступающего стада ходячих и помог вытащить дробь из раны Эй Джея, а ещё он принесёт нам нормальную карту.       — Если бы его увидела Ви…       — Я знаю, был бы большой разлад, — устало говорю и перевожу взгляд на него. В темных глазах поблескивал огонёк игривости несмотря на всю серьезность разговора, дреды лезли на лицо, а на губах играла ухмылка. Почему-то мне захотелось закрыть глаза и положить голову ему на плечо, поджать ноги к груди и прижаться, ожидая лучших времён. Но что-то меня останавливало. — Прошу, не говори никому про него, ладно? Никому раньше времени. Они поймут, когда он поможет нам выйти из опасной зоны рейдеров, черт бы их побрал.       — Окей, я молчу. Но есть одно но, — губы парня растянулись в широкой улыбке. — Ты мне будешь должна. Что, пока не знаю, но придумаю потом.       — В пределах разумного, понял, остроумный? — пихаю его локтем в бок и откидываю голову назад.       Я только сейчас заметила, как хорошо становится на душе, когда рядом Луис или Вайолет. Это новое и странное для меня чувство. Точнее, похожее я уже испытывала, только замечая Габриэля Гарсию, мальчика, обиженного на всю всех и вся, но сейчас это влияние как будто усилилось. Усиленным и приукрашенным все видится по-другому, не так ли? Все словно… иное? В животе что-то щекотит и хочется улыбаться как дурочка. Ни о чем не думать. Раньше меня бы стошнило на месте от таких мыслей, это единственное, что я более ли менее поняла и осознала.       — Клем, — вывел меня из своих мыслей Луис. — Клементина.       — Ммм? — перевожу взгляд на него.       — Ты задремала, а Ви искала тебя, сказала, что нужна помощь. Вообще, я бы тоже от помощи не отказался бы, — он пожал плечами. — Нужно настроить пианино. Хочу сыграть в последний раз, а то вдруг, в том твоём безопасном месте не будет не единого музыкального инструмента.       Помочь Ви, конечно, надо было бы, но мне хотелось послушать, как играет Луис. Кто-то даже как-то сказал, что Луис не только отлично владеет клавишными, но и замечательно поёт. Никогда раньше не доводилось наблюдать за игрой на каком-либо музыкальном инструменте, не только на пианино. А сейчас выдалась такая возможность. Нет, что-что, а послушать музыку мне бы хотелось.       — Так что? Пойдёшь к Вайолет или поможешь мне?       — Пошли, помогу я тебе настроить твою бандуру, — глубоко вздыхаю и поднимаюсь с дивана, следуя за недомузыкантом в соседнюю комнату.       В ней царил полумрак, окна заколочены и занавешены плотными темными шторами, было пусто, только одно пианино стояло посередине, освещённое свечами. Будь я и Луис парой, я бы подумала, что он привёл меня на какое-то свидание. Не знаю, плакать мне или смеяться, я всего лишь пришла, чтобы помочь настроить эту огромную штуку. Под ногами поскрипывали доски и с каждым шагом уверенность в том, что сейчас мы с ним дружно провалимся под пол, росла с неимоверной скоростью. Но Луис шёл прямо и уверенно.       Следующие, наверно, минут двадцать я беспрекословно выполняла все, что скажет этот несерьёзный в большинстве случаев парень. Нажми вот тут, зажми там, дёрни здесь. Я чувствовала себя какой-то обезьянкой на побегушках, пока он не рассмеялся, окончательно поставив меня в тупик и не пригласил сесть рядом. Парень прошёлся длинными пальцами по пыльным, грязно-белым клавишам и начал играть какую-то незамысловатую, но такую цепляющую мелодию. Потом он запел: низко, протяжно. В детстве я видела, как мама смотрит по телевизору шоу, где выступали талантливые люди. Он пел так же. Тот, кто сказал о таланте Луиса к пению не соврал. Он действительно очень красиво поёт. Я не особо-то и вслушивалась в слова песни, больше всего завораживало, как он перебирает пальцами клавиши и умудряется дарить мне мимолетную улыбку.       — Ну как тебе? — спрашивает парень, кладя ладони на колени. — Это слишком плохо, не так ли?       — Ты круто играешь. И как ты ее назовёшь? — спрашиваю я, пытаясь отойти от сильных впечатлений.       — Я пока не знаю, — Луис пожал плечами. — Чувствую, что название придет само по себе. Возможно, кто-то вдохновит меня.       — Когда мы прибудем в Ричмонд, обещай, что сыграешь эту песню мне снова.       — Конечно, — говорит он и вздыхает.       Дверь с громким скрипом внезапно открывается и в комнату вбегает Руби. Щеки раскраснелись, а на лице сияла широкая улыбка. В мне сразу же закрались мысли, что эта девушка принесла очень и очень хорошие вести. И это оказалось правдой.       — Эй Джей очнулся.