***
Сначала Жёлтый Алмаз почувствовала сомнения. Розовая была Розой Кварц? Как глупо, невозможно и смешно. Но сообщение об этом передала Белая, и это сообщение было передано через её повреждённую жемчужину с безвозвратно утерянным глазом. Жемчужину, которая когда-то была яркого розового цвета. Затем Жёлтый Алмаз почувствовала гнев. Как смеет Розовая вмешивать их в свою игру? Как она посмела стать причиной уничтожения стольких прекрасных и полезных самоцветов? Как она смеет распространять свои развращающие идеи и портить естественный цикл жизни? Сама того не заметив, она отправилась на лунную базу Розовой, в то же время послав свою жемчужину к паланкину младшей из Алмазов. Но Розового Алмаза не было ни в одном из этих мест. Розовая сражалась достойно, но она не смогла противостоять дождю из молний Жёлтой долго. Именно так правда была раскрыта. Жёлтая с горьким удовлетворением наблюдала за тем, как армией Розы Кварц овладевает хаос. В этот день умерли многие; остальные же будут расколоты совсем скоро, дабы Розовая усвоила урок. Белая также передала приказы. Колонизация Земли стала обязанностью Жёлтой, зоопарк Розовой закрыли и разобрали, а каждого Кристального Самоцвета схватили и раскалывали на глазах Розового Алмаза. Синяя молила о милосердии. Разве нельзя было хоть некоторых из них переучить? Разве нельзя было хоть из нескольких сделать достойных членов общества? Жёлтой пришлось согласиться; никогда ещё казнь не была столь массовой. Это была ужасная трата ресурсов впустую. Но слово Белой было решающим.***
Жёлтый Алмаз загрузила себя работой, пытаясь не думать об этом дне. Она принимала больше звонков, чем стоило, пытаясь заглушить стоявшие в ушах крики Розовой. Она вчитывалась в отчёты, пытаясь заполнить мозг буквами и цифрами, которые бы вытеснили воспоминание о Розовой, стоявшей на коленях и севшим голосом просящей расколоть и её. Что угодно, лишь бы не вспоминать о том, как была сломлена её младшая сестра. Розовая больше не смеялась. Она больше не бегала по коридорам без присмотра, распевая глупые песни. Она не болтала с любым, кто попадался по пути. Её больше не переполняло волнение, когда она узнавала о чём-то новом. Она больше не приходила к Жёлтой без приглашения, не донимала её вопросами и не нажимала кнопки, которые нажимать не стоило. Теперь Розовая молчала. Теперь глаза Розовой были пустыми, спина сгибалась так, словно тело её было тяжким грузом. Говорить она начала лишь спустя несколько столетий. Сначала Жёлтый Алмаз проходила мимо комнаты Розовой чаще, чем это было необходимо. Стены часто тряслись от мощных истерик заключённой. Иногда она рыдала часами. В голосе её слышалась агония, а на теле повсюду виднелись россыпи ранок. Иногда, когда Жёлтая прижималась к двери ухом, она улавливала непрерывный поток извинений или обрывки односторонних разговоров. Когда это начало происходить реже, у Жёлтой появилась надежда. Теперь Розовая могла выходить из комнаты, хоть и под присмотром. Розовой было позволено делать те вещи, которые положено делать по её статусу, хоть она уже и забыла о них. Но всё же она не покидала комнату (если её, конечно, не выводили насильно). Всё, что она делала — это спала (по крайней мере, было на то похоже). Хоть ей и не разрешалось иметь жемчужину, Синяя иногда присылала свою, чтобы та расчесала спутанные волосы Розовой, вытерла слёзы с её опухшего лица и разгладила её мятое платье. При этом Розовая не говорила ей ни слова. По мере того, как Розовая становилась всё тише, волнения Жёлтой усиливались. Раньше Розовая была очень открытой и общительной, но теперь она выбрала жизнь в изоляции. Когда она выходила из комнаты, она не встречалась ни с кем взглядом и едва ли обращала внимание, если кто-то пытался с ней заговорить. Жёлтая не выражала свои опасения вслух; Белой было плевать, а у Синей и так уже была затяжная депрессия, вызванная страданиями Розовой. Жёлтый Алмаз надеялась, что небольшое путешествие хоть что-то изменит. Розовую необходимо было встрясти, показать, что нужно всего лишь вести себя как Алмаз, и тогда всё будет хорошо. Как она могла быть так глупа?***
Перед ними лежала Земля. Её поверхность была серой, отмеченной большим количеством глубоких тоннелей с неровными краями. Колония была завершена. Розовая смотрела на это зрелище из окна лунной базы. Её глаза были расширены, а руки обхватывали тело. Во время речи Жёлтой она даже не пошевелилась, не считая её дрожавшего тела и слёз, оставивших на её бледных щеках мокрые дорожки. Жёлтая не отрывала взгляда от своей колонии. Она не позволяла голосу дрожать. Пока Розовая не упала на колени. Тогда она через силу повернулась к своей маленькой, хрупкой сестре. Рука Розовой покоилась на алмазе в её животе. Её пальцы были напряжены, словно она собиралась- «Пожалуйста. Разбейте и меня тоже. Пожалуйста…» «О, Старлайт. Не глупи.» Жёлтый Алмаз замерла, почувствовав внезапный страх. Розовая удерживала одной рукой другую. Жёлтая присела рядом с ней и положила руку на её плечи. От её прикосновения Розовая замерла. — Розовая, пожалуйста. П-прекрати это. — Жёлтая сморгнула подступившие слёзы и сглотнула, чувствуя тяжесть в груди. — Ты показываешь свою глупость. Ты должна быть счастлива, видя- Слова застряли у неё в горле, когда голова Розовой дёрнулась наверх и их взгляды встретились. Впервые за долгое время Розовая смотрела упрямо и твёрдо. В её глазах было что-то холодное и безжалостное. Что-то, при виде чего Жёлтой захотелось отпрянуть. … Через мгновение Розовая перевела взгляд на свои колени, всё ещё держа руки вместе, словно разнимать их было запрещено. Она снова плакала. Казалось, что она плакала всю свою жизнь. Жёлтый Алмаз посмотрела на Землю, вспоминая несколько звонков от Розовой, умолявшей пощадить планету. Это путешествие было ошибкой. … — …Хочешь вернуться домой? — …Да. Что-то подсказывало ей, что Розовая имела в виду не Хоумворлд.