антиванский бренди

— Амиго, я никогда не жаловался на видения во время, до или после непосредственно попойки, но в таком случае у меня есть некоторые вопросы к качеству выпивки. Женщину, сидящую у них за столом, не узнать было сложно, — Лелиана во время Мора очень часто рассказывала им про нее. — За качество кунарийского пойла шеф отвечает, — лейтенант «Быков» даже не оторвал лоб от столешницы, поэтому голос его звучал глухо, — и женщины он не видел. — Но вот за количество нами выпитого — нет. — Разумно, — настороженно проговорил он, взгляда от знакомки-незнакомки не отрывая. — Но я пил свой бренди. Крэм не откликнулся — скорее всего, опять уснул за столом. Вчерашнее прекрасное празднование победы над Корифеем для многих, пожалуй, сегодня обернется головной болью и Свистящими Пустошами во рту. А для кого-то — седыми прядями в волосах. Потому что женщина улыбается ему уголками губ: — Я не галлюцинация. — А что ты тогда? — Зевран хмыкнул и обвел руками в воздухе зал «Приюта Вестника». — Святым положено являть свой лик в храмах, а не в месте, полном мертвецки пьяных тел. Андрасте — если это действительно она — рассмеялась: — Ты трезв, — заметила она как бы невзначай. — И ты абсолютно уверен в том, что ты видишь. Он отрицательно покачал головой: — Не уверен. Я все еще убежден, что ты демон, а я сплю. — Нет, не убежден, — она встала и медленно обошла лежащее на полу храпящее тело. — Ты хочешь так думать, чтобы не допустить даже самой мысли о том, что я не видение и не плод твоего пьяного воображения. Он устало потер виски. Нет, они, безусловно, убили в свое время Архидемона, но одно дело — оскверненный дракон, которого глупые или самонадеянные тевинтерцы прошлого выбрали в качестве своего Бога, и другое — это долбанная Андрасте, прахом которой они лечили эрла Эамона. Он в принципе в ее наличие не верил и начинать верить в ближайшее время не собирался, а тут… такое. В том самом месте, на которое обычно ищут приключения, заиграло желание растолкать Крэма и спросить, что тот видит: стену таверны или все-таки светловолосую пророчицу. А потом до него дошло. — Точно! — он довольно хлопнул себя по лбу. — Как же я раньше не догадался? Ты просто на нее похожа: уложила волосы, надела балахон — и готово! Как настоящая живая Андрасте! Девушка напротив вздернула бровь и подошла на пару шагов ближе. — Что ж, хвалю твои навыки перевоплощения. Дай угадаю, ты одна из разведчиц Лелианы, и она послала тебя, чтобы надо мной посмеяться, как в старые добрые времена? О, нет, я знаю! Это Дайлен ее попросил, потому что сама Лелиана при нынешнем ее положении не стала бы делать это просто так. — Я не подделка, — спокойным голосом заметила девушка-безумно-похожая-на-сраную-Андрасте. — Я вполне себе настоящая. Или в Антиве перестали в меня верить? — Я давно там не был, — с улыбкой признался Зевран. — Последние несколько лет мы с Дайленом провели в Тевинтере. — Я знаю, где вы были, — «Андрасте» закатила глаза, бедром подпирая столешницу. — И знаю, что лекарство от скверны Амелл нашел не там, где искал изначально. Для этого ему пришлось вернуться туда, откуда все и началось. Зеврана прошиб холодный пот. Никто об этом не знал. Они не говорили даже Лелиане или Морриган — потому что были дела и поважнее, а эксперименты на самом себе Страж ставить еще не окончил. Да и записи сестры для него — очень… личное. Эта девушка, кем бы она ни была, не могла знать о записях Солоны Амелл, даже если была первоклассной шпионкой: Дайлен сам лично перенес их в Тень, а оригиналы уничтожил. Эта девушка, кем бы она ни была, не могла знать о том, что на самом деле сокрыто в этих записях, потому что даже сама Солона не знала, что именно она отыскала! Эта девушка, кем бы она ни была, не могла знать _ничего_ из того, что знали они с Дайленом: Зевран не настолько напился вчера, чтобы разболтать их тайну какой-то незнакомке, а Дайлен в принципе не стал бы таким делиться. Эта девушка, кем бы она ни была, знала слишком и неожиданно много. Он резко поднялся. Ножки стула, скользя по дереву пола, издали противный звук. — Кто ты? — тихо спросил Зевран. — Откуда ты это знаешь? Девушка улыбнулась самыми уголками губ, — и Зевран увидел, как вокруг нее собирается золотой свет, похожий на цвет ее волос. — Я Андрасте, — мягко повторила она, но на этот раз Зевран почему-то поверил. — Моя дочь молила о вас. Как я могла не посмотреть, о ком так переживает она? — Дочь? — Зевран нахмурился, прикусывая щеку изнутри. — Это… Лелиана? Андрасте кивнула. — Мы думали, она бредила о том, что к ней являлся Создатель или что-то в этом роде, — голос его снизился до полушепота. — Она была довольно юна и наивна: мало ли, что могло ей привидеться? Андрасте на это ничего не ответила, но Зевран как-то понял, что она не злится. Это выглядело и звучало как бред, но он действительно просто это _почувствовал_. Она подошла еще ближе: теперь так, что между ними оставалось всего пару нешироких шагов, которые пророчица пока преодолевать не спешила. — Я хочу предупредить, что игра еще не окончена, — даже в серьезном голосе у нее было до одури много теплой нежности. Зевран мимолетно подумал, что, наверное, так и должны звучать святые. — Ни для вас с Амеллом, ни для Инквизиции, ни для Хоука, ни для кого. Это только начало. Он несколько упал обратно на стул, нервно рассмеялся: — Звучит… пугающе. — Так и есть, — Андрасте коротко рассмеялась и сделала шаг вперед. — Создатель отвернулся от вас, но я не хочу делать то же самое. Поэтому я здесь. Зевран не успел ответить, как она подошла и положила ладонь ему на макушку. Рука у пророчицы была горячей. — Будьте осторожны, — тихо попросила она. — И собирайте Стражей. — Стражей? — Зевран не посмел резко задрать голову, чтобы посмотреть в лицо Андрасте, хоть и хотелось. — Грядет новый Мор? Андрасте вздохнула. — Мор. Утопии быть не может. Не сейчас. Зевран почувствовал, как руки пробивает мелкой дрожью. — Амелл поймет, о чем я. Ему было видение, давно. Еще когда он был связан со Скорбью. Андрасте отняла ладонь и склонилась, чтобы оставить у него на лбу легкий поцелуй. — Будьте осторожны, — повторила она очень тихо, так, что Зевран скорее прочел по губам, чем услышал ее слова. — Помните: я с вами. Он нашел в себе силы только кивнуть. Андрасте, подхватив полупустую кружку, стоящую перед Крэмом, осушила ее в два больших глотка и, не поморщившись, прошла дальше, мимо Зеврана — туда, где обычно, развалившись на стуле, всегда сидел Железный Бык. Зевран поймал свою челюсть на уровне столешницы. Потому что эта хрупкая нежная пророчица только что выпила ужасное кунарийское пойло, как родниковую воду, и спокойно ушла… а куда она ушла? Зевран обернулся, собираясь сказать ей, что, вообще-то, выход из «Приюта Вестника» в другой стороне, но Андрасте там уже не было — как и кружки. Крэм на столешнице сонно завозился, заворчал, повернул голову в другую сторону — и продолжил спать.